В холистической парадигме
психологии, в которой человек и его поведение не
рассматривается в отрыве от окружающей среды, события
прошлого года заставляют делать смелые предположения о том,
что мы проживали и делали в 2020-м. И зачем нам это
нужно?
Так называемая «полевая
пар...
В холистической парадигме
психологии, в которой человек и его поведение не
рассматривается в отрыве от окружающей среды, события
прошлого года заставляют делать смелые предположения о том,
что мы проживали и делали в 2020-м. И зачем нам это
нужно?
Так называемая «полевая
парадигма» и системный
подход позволяют думать о происходящих
изменениях не только с позиции случайных событий, «черных лебедей»
и божественной
игры в кости. Теория
систем придает смысл происходящему, предполагая, что мы
все являемся заказчиками определенных изменений, совершая свое
развитие и непрерывное дело эволюции. А текущая ситуация
нужна нам в качестве саморегуляции.
Другими словами, у нас есть потребности, которые не находят
удовлетворения, они заряжены энергией наших желаний и устремлений,
и они рано или поздно реализуются. Бойтесь своих желаний – они
исполняются: так это звучит на языке народной мудрости.
Безусловно, пандемия – редкое событие, давно не переживаемое в
таком объеме человечеством, но все же именно наше сознание помещает
ее в отчетливый фокус. Опасность уничтожения всего
человечества с помощью ядерного оружия из-за безответственного
нагнетания напряжения ядерными державами – гораздо выше, но вы же
не боитесь этого каждый день? Запасы питьевой воды, леса Амазонки,
озоновая дыра и Супербактерия, загрязненный воздух и голод в Африке
– все это никуда не делось, но все отступило в 2020 перед
невидимым, далеко не самым ужасным вирусом, который заставил весь
мир менять свои ежедневные практики.
Попробуем поискать, кому это выгодно? Спойлер: думаю, отчасти
это выгодно всем. Дело в том, что вирус как
агент изменений пытается решить несколько давно
назревших проблем, реализовать те самые потребности.
Со стороны психологии все довольно очевидно – люди стали в
разы больше и глубже думать о своей жизни. Многие оказались в
психоаналитических ямах и тупиках, экзистенциальных кризисах и
кризисах развития. Просто получили передышку, чтобы остановиться и
оглядеться где и с кем они находятся. Сам вирус,
обладая нейротоксичным эффектом,
заставляет замедляться, меньше и хуже соображать, переживать
депрессивные состояния. Мы вынуждены менять свою жизнь не
когда-нибудь потом, в будущем (с понедельника, когда дети вырастут,
на пенсии, когда заработаю миллион, вот просветлюсь - и о душе
подумаю), а прямо здесь и сейчас. Для многих
болезнь стала катализатором переоценки ценностей. В
этом я вижу своеобразную милость – наверное, всем вместе проще
меняться, чем каждому по-отдельности.
Попробуем выделить главные психологические факторы текущих
процессов и стоящих за ними психологических потребностей.
Фактор ускорения и кризис нарциссической
эпохи.
В разных областях научного и прикладного знания фактор
ускорения очень сильно повлиял на сознание и
повседневность человека XX века. Для жителей больших городов
время постоянно разгонялось и ускорялось. Для москвичей, задающих
тренды, время летело на всех парусах, намного быстрее, чем
гоголевская птица-тройка.
Думаю, здесь все сложилось в один паззл. С легкой руки
теоретической физики мы живем в постоянно расширяющемся мире
(Вселенной), где все куда-то разлетается. Все расширяется и растет
- пространство, время, население, экономика, клиентская база,
скорость транспорта, количество подписчиков, благосостояние,
скорость обработки информации, население планеты, урожай и
т.д.
Несколько десятилетий непрерывного расширения сделало много
хорошего, но за это хорошее пришлось заплатить свою психологическую
цену. С точки зрения психологов очевидно, что жизнь на высокой
скорости динамична, но не очень счастлива. Люди
просто не успевают чувствовать и
переваривать то количество событий, встреч, людей,
отношений, которые они организуют. Цена за это: рост тревожных и
депрессивных расстройств. «Я так боюсь не успеть хотя бы что-то
успеть» – довольно грустно, если призадуматься.
Люди перестали успевать чувствовать радость (ангедония).
Мы совершенно утратили беззаботность!
Нам кажется, что в этом виноваты внешние силы (враги и плохое
государство), но это иллюзия. Мы живет гораздо лучше, чем раньше, а
невроза больше - и мы его ежедневно поддерживаем и передаем своим
детям, которые активно его подхватывают, начиная думать о ЕГЭ уже в
первом классе, или активно сопротивляются и уходят в параллельный
мир компьютерных игр. Душа не успевает за телом в его бесконечных
перелетах по планете. Путешествия перестали быть чудом, а стали
потреблением. И только сейчас, когда они невозможны, они опять
воспринимаются как чудо. Вы тоже это чувствуете?
С точки зрения психологии невроз -
это прежде
всего ускоренность (маниакальность и
истощение ресурсов), устремленность в далекое будущее и
сложность оказаться в здесь и сейчас
(где обычно мы и находимся).
То же произошло и с отношениями. Все очень быстро и доступно
для жителей больших городов. Культура дейтинга, гостинг
– все это удобно по-своему, но друг другу мы желаем на Новый Год и
День Рождения по-прежнему настоящей любви. Люди
расстраиваются, когда распадаются долгие союзы, нам не хватает
вечного и вневременного. Дефицит взаимной счастливой любви и
удовлетворенности отношениями превратили личную жизнь миллионов в
постоянный психологический ад, в котором много борьбы, новых видов
психологического оружия и бездна для самопознания. Но мало согласия
с судьбой, покоя и доверия.
Про экономику и так все знают: ее замедление – самый страшный
ужас, можно ею детей с детства пугать, перечисляя «великие» кризисы
и депрессии, когда она не несется вперед и не пухнет. Пожалуй, в
экономике этот невроз и страх замедления выражен наиболее
точно.
Ускорение обеспечивалось высокой конкурентной средой,
страхом социального поражения и расцветом нарциссической
культуры.
Идеальный Нарцисс – это Супермен, который успевает везде и все
делает на пятерку. Но в глубине этого прекрасного существа
живет и правит постоянная тревога и страх – остановки, одиночества,
скуки, проигрыша, разоблачения и т.д. Больше всего Супермен боится
замедлиться, ибо в этот момент он понимает, что несчастен, а
деятельность его во-многом бессмысленна. Потому что больше всего
хочется любви, а не достижений. И никакие достижения любви не
заменяют.
Таким образом, за скорость и расширение мы заплатили глубокой
неторопливой любовью, радостью/беззаботностью и более сложными
смыслами, чем выживание и социальная гонка.
Фактор самопознания и вирус как Большой
Психотерапевт.
Лечат невроз медикаментами и замедлением – ретритами,
психбольницами, регулярными беседами с психотерапевтом, созерцанием
сакуры, океана и рыбалкой с собиранием грибов. Обнаружение себя в
контакте с природой, в одиночестве или в искренней беседе с другим
человеком позволяет замедлить маниакальную матрицу, выдохнуть и
успокоиться. Полезно отпустить контроль над расширяющейся
Вселенной и перестать держать небо руками. В общем-то, за
весь двадцатый век у нас не было такой возможности, кроме как
короткой передышки в конце 70-х - начале 80-х, оставившей после
себя память о беззаботности и отсутствии фокуса на подвиге и
страданиях. После того как умер
Бог, родился этот Супермен-Нарцисс с кучей забот,
сверхконтролем и блестящими крыльями за спиной. В постоянной
тревоге не оправдать наследственные обязательства и комплексе
самозванца. Ну сколько можно? От него все устали, он сам
ужасно устал и если бы Ницше ожил, он наверняка попросил бы
Бога вернуться.
Религиозная недостаточность, породившая Супермена-Нарцисса, в
момент коллективной угрозы оборачивается самыми дикими идеями и
верованиями. Мировой заговор, чипирование и тому подобный бред –
всего лишь последняя надежда на то, что мы не совсем потеряли
контроль. Уж лучше пусть во всем будут виноваты плохие люди, чем мы
признаем свою уязвимость. Потребность найти успокоение с помощью
высших сил очень велика, но формы, которая она приобретает,
довольно дикие – что можно было отчетливо наблюдать на высоте
коронопсихоза (максимального ужаса) весной.
Мы никогда не бываем ближе к высшим силам, как перед
опасностью гибели, а смерть в прошлом году стала главной
статистической единицей и заняла почетное место в новостной ленте.
В каком-то смысле произошла реабилитация
смерти, практик горевания, потребности (права)
проживать скорбь, утрату. В постнарциссическом мире легально можно
скорбеть, а не справляться с чувствами, можно быть
депрессивными без диагноза, можно уходить в себя надолго без
стыда. Можно оставить эту безумную советскую практику не
говорить с детьми и друг с другом о смерти. Можно сократить
социальное в пользу семьи и внутреннего мира.
Все это непросто и тяжело. В локдаун от ретрита уже не
отмахнуться, от семьи, себя и дома не убежать. Больше не надо
так социально стараться, летать туда-сюда на блестящих крыльях по
самым важным в мире делам. Маниакальный пациент заперт дома
наедине со своей жизнью. Многие называют это
время «сложным и очень
полезным». Переоценка
ценностей процесс небыстрый, конечно, и довольно
болезненный, но мало кто жалуется, когда он завершен. Люди себя за
это, как правило, очень уважают.
Сопротивление процессу –
тоже его важный показатель. Всегда можно укрыться в поисках врагов,
священной борьбе и тому подобных занятиях. И это нормально.
Саморегуляция такая саморегуляция)). Священная борьба за
любое правое дело замедлиться вам не позволит, но когда она
закончится и принесет плоды - все равно придет время
анализа.
И так быстро и незаметно случился реванш семейных
ценностей, которые теперь получили новый шанс,
продемонстрировав явно большую ценность (по сравнению с культурой
достигаторства). Оказалось, очень важно, с кем именно ты сидишь
взаперти дома. Отжившие отношения с родственниками и
партнерами просто прекратились за неимением ресурса их больше
выдерживать. Люди захотели чего-то большего, а это уже победа.
Говорят, даже на Тиндере изменилась ситуация и люди ищут
постоянства.
Так же, неожиданно появилось «хорошее прошлое», о котором
теперь можно с удовольствие вспоминать и рассказывать. Все эти
буржуйские поездки на выходные в Европу, многотысячные концерты и
дискотеки... Прямо плакать хочется от того, как хорошо мы жили. Вот
ну на самом деле – только потеряв что-то, мы начинаем адекватно
относиться к реальности. Супермен-Нарцисс, существо, конечно,
зажравшееся и в этом смысле сильно неадекватное. Но теперь у него
есть «счастливое прошлое», и это еще одна победа!
Хорошая новость в том, что люди не идиоты и уже догадались,
что в постоянном ускорении и нарциссической выставке
достижений, в красивых картинках
Инстаграма скрыт большой обман, а на всех
парусах они несутся прямиком к могилке, а не в светлое
далеко. Уж не знаю как там, за вновь недоступным «бугром», а
на родимой стороне наблюдается явный рассвет
психоанализа.
Вряд ли что-то еще кроме вируса могло обеспечить такую
массовость обращения к психологам и принятие своей жизни как она
есть. Или неприятие и начало больших перемен в личной жизни,
профессии и политическом устройстве. Проживая происходящее, лишний
раз поражаешься милости саморегулирующихся процессов: могло ведь
быть все по-другому, и не факт, что мы-таки вернем себе
определенность, не проделав те самые «сложные» движения роста
человеческой личности и сознания.
Возможно, мы вплотную подошли к закату нарциссической
эпохи, к освобождению Нарцисса и новый герой - «Человек в
маске» как естественный антагонист Супермена-Нарцисса нам об
этом сообщает.
Фактор неопределенности и потребность в
беззаботности.
Посмотрите, как все-таки интересно: именно последние
двадцать–пятнадцать лет неопределенность
бытия стала такой невыносимой. Невроз требует
определенности там, где ее невозможно получить. Супермену-Нарциссу
никогда не очевиден собственный блеск и всегда мало любви.
Конечно, бытие всегда довольно неопределенно, но почему именно
сейчас, когда мы почти победили детскую смертность и кучу других
болезней, у нас полно еды и набор счастья советского человека
доступен даже молодым семьям (квартира, машина, дача), эта чертова
неопределенность так мучительна и мы требуем хоть какой-то
определенности, пусть даже плохой?
Думаю, мы уперлись в собственные границы
ответственности и образа
будущего. Приемлемого образа будущего нет и его очень не
хватает.
На строительство коммунизма забили, апокалипсис так и не
случился, тема войны машин полностью раскрыта
блокбастерами. Возникла необходимость коррекции и
саморегуляции, большого
коллективного движения. Супермен сдулся и надел маску,
уверовал в вирус как в силу, которую надо слушаться и уважать,
снизить свои амбиции и расслабиться. При этом он теперь не одинок,
потому что вместе с ним почти 8 млрд человек, чувствующих одно и
тоже. Болезнь при этом стала инициацией, лотереей для пропуска
в будущее вполне в духе голливудского кино. Антитела - это вам не
красивые фото дипломов, круглых поп и дорогих
тачек: их не видно, и это главное. Новая
безопасность и определенность, если у нас получится, в хорошем
варианте будет основана на осознанности и ответственности, а не на
скорости, фейке и психологической манипуляции.
Вера во что-то невидимое глазу становится
освобождением для нарциссической культуры, ориентированной на
внешнее. Чувство «я счастливчик и выиграл в
биологической лотерее» тоже суть конкуренция, конечно, но победа в
ней вряд ли зависит от вашего усилия и контроля - это
случайность, непознанное в вирусе и т.д.. Биологическая лотерея,
снижение скорости и доходов парадоксальным образом может сделать
нас беззаботными – от нас тут мало чего
зависит. А беззаботность – то, что мы не чувствовали очень-очень
давно и потребность в ней огромная. Конечно, замедление,
беззаботность, снижение ресурса и последующее за этим изменение
жизненного пространства, окружения и ценностей - процесс не на один
год.
Но если никуда не торопиться, не принимать выдох и
замедление за депрессию и апокалипсис – появляется
надежда. В потерях этого года
возникает смысл и грустная благодарность. Если у нас
получится. А я сегодня верю, что получится. С Новым годом!