Да ты не мать, а ехидна! То не так, это не эдак. Не тем
кормишь, не так держишь, какашки у него какие-то подозрительные, и
нервный он такой у тебя от того, что ты сама на взводе. Слишком
много спит. Потому что перевозбуждается. Слишком мало спит. Потому
что перевозбуждается. Укутала. Слишком легко одела. Как ты с ним
разговариваешь?! Ты что делаешь?! У него же будет психологическая
ТРАВМА! Он так странно себя ведёт… это наверное потому что у вас в
семье проблемы. Ну конечно, он же чувствует,...
Да ты не мать, а ехидна! То не так, это не эдак. Не тем
кормишь, не так держишь, какашки у него какие-то подозрительные, и
нервный он такой у тебя от того, что ты сама на взводе. Слишком
много спит. Потому что перевозбуждается. Слишком мало спит. Потому
что перевозбуждается. Укутала. Слишком легко одела. Как ты с ним
разговариваешь?! Ты что делаешь?! У него же будет психологическая
ТРАВМА! Он так странно себя ведёт… это наверное потому что у вас в
семье проблемы. Ну конечно, он же чувствует, что между родителями
происходит… С ребёнком вообще-то заниматься надо, а он у тебя как
трава растёт… Ты слишком его опекаешь! Как это просто упал?! Это ты
не уследила! Ты виновата! Он у тебя не просто болеет, это у него
психосоматика: расплачивается за ошибки родителей…
И ещё 101 повод упрекнуть мать. Ну что, все узнали голоса
«добрых людей»? Даже если они не звучат в окружении, нечто подобное
нет-нет да и вякнет кто-то в собственной голове. И становится так
противно, стыдно, одиноко… И надо же что-то делать! Скорее
становиться матерью хорошей, достойной, психологически грамотной.
Из океана доступной информации мы узнаем, что просто разговаривать
с ребенком — это моветон, надо активно слушать. Хвалить? Не
хвалить, а поддерживать. И не ребенка вообще, а конкретные
действия. Любовь? Слишком абстрактно. Привязанность. Которую тоже
надо создать и поддержать. Умри, но сохрани привязанность с
ребенком. Волнуешься и тревожишься за него? Твои проблемы. Он
ничего не должен и ни в чем не виноват. Иди, работай над
собой.
Это все правда, да. Горькая правда про мам, родившихся на
сломе эпохи. Разбираемся в тонкостях детской души, изучаем все
оттенки любви и привязанности, а сами долгое время знали только 2
цвета: черный и белый. Ах да! Был же еще красный. И как-то все у
нас топорно выходит, словно рисуем по шелку малярной кистью… Вот
нащупали что-то ценное, созвучное, свой путь, и с такой яростью
начинаем стремиться вперед, что сшибаем все на своем пути в погоне
за совершенством. Вроде благие намерения… Но прислушайтесь
внимательно к интонации голоса, звучащего в голове. Это резкие,
жестокие, обвиняющие, критикующие упреки, фразы-лозунги. За
которыми всегда кроется: «сама-виновата». И тогда все ценные,
действительно важные знания и навыки становится дорогой в
персональный ад. Потому что идем-то мы конечно к светлому будущему
и в правильном направлении, но под конвоем, который сами к себе
приставили, и с плеткой, которой методично себя же и хлещем.
Современным мамам уже не приходится выживать, как это было
несколько поколений до, но просто жить их никто не учил. Вроде
становится очевидно, где и как косячило старшее поколение, но как
по-другому? Мало кому известно… И здесь начинается обратная сторона
психологической компетентности, родительского внимания и бережного
отношения к собственным детям. Даже не сторона. Бездна.
Мы — мамы, родившиеся в одной стране и ставшие свидетелями ее
исчезновения, мы взрослели и сами становились мамами в совершенно
другом мире: мире изобильном, полном возможностей и информации.
Сегодня мы живем в обществе, небезразличном к чувствам детей, и это
счастье. Но куда деть собственное детство? Где мама и папа
пропадали на работе, пока мы тосковали в советских детских садах, и
никто не спрашивал нас о чувствах. Где в одни и те же игрушки
играли годами, где не было мобильных телефонов и интернета, нельзя
было просто позвонить тому, о ком скучаешь или волнуешься, нельзя
было задать гуглу вопрос и успокоить тревогу или удовлетворить
любопытство. Нам кажется, что раз сейчас все это великолепие
окружает нас, мы должны, мы просто обязаны получить максимум,
совершить огромный скачок в своем развитии, в своем материнстве, в
своей человечности, выйти на новый уровень. И мы совершаем, мы
выходим. Но за всеми этими подвигами безмолвно наблюдает малыш,
спрятавшийся где-то глубоко внутри. У этого малыша не было мамы,
которая разбиралась в теории привязанности, носила его в слинге,
долго кормила грудью, читала форумы, консультировалась со
специалистами, подбирала лучшее питание и одежду из натуральных
материалов. У него не было такого количества игрушек, лакомств и
родительского внимания. Его никто не слушал активно, не
проговаривал его чувства и не помогал переживать тщетность… Никто
не уважал его личностные границы, потому что никто о них даже не
слышал. Этот малыш просто как-то рос и жил со своими родителями.
Такими, какие достались. И именно таких он их и любил. И временами
даже был счастлив. Но если счастлив, почему же сейчас так больно?
Почему так трудно бывает простить и понять своих родителей?
Я думаю, это главная и самая горькая трудность современных
родителей: мы много знаем о том, как правильно, как надо, здесь и
сейчас мы очень стараемся построить новый, красивый дворец, жить в
нем в теплых, надежных, крепких отношениях с нашими детьми. Но
забываем о том, что фундамент этого дворца был заложен там и тогда.
И пока не выльются все слезки внутреннего малыша, пока он так и
будет оставаться незамеченным, дворец будет кривым, стены будут
трескаться, а мамы срываться в агрессию и проваливаться в
депрессию, крыша будет течь, а папы продолжат запивать тоску, как и
много поколений до этого делали их отцы и деды…
Я надеюсь, что моим детям и внукам будет легко обратиться за
консультацией к психологу. Я бы очень этого хотела. Потому что
просить о помощи, о поддержке, идти к людям, когда тебе трудно —
это нормально. Переть все на себе до последнего вздоха; забиваться
в одинокий угол, чтобы тихо сдохнуть там; впадать в ужас и чувство
вины от того, что, сам не справился; сгорать от стыда при мысли о
собственном несовершенстве и уязвимости; терпеть, терпеть, терпеть
и никому никогда не говорить о том, что тебе больно — это
постравматическое стрессовое расстройство целого поколения.
Нескольких поколений. Я точно знаю, что моим детям будет что
рассказать своему психологу. Потому что я тоже стараюсь, да. Но,
вместе с тем, каждый день слышу эхо прошлого. Я вижу глаза девочки
внутри себя. Иногда завистливые, иногда грустные, иногда налитые
безмолвной яростью. И каждый раз, когда я мысленно сажаю ее на
колени, обнимаю и глажу по голове, из этих глаз льются слезы. Это
она так радуется. И оттаивает. И на своем собственном опыте, и на
опыте своих клиентов я точно знаю: путь к счастливому, наполненному
родительству есть. Он проходит через себя. Путь к своему ребенку
начинается со встречи с ребенком внутренним. Теории, знания и
навыки очень помогают в этом пути, но идти все равно придется
своими ножками. И было бы здорово знать, что рядом идет еще кто-то,
на кого можно опереться, когда ножки устанут.
Быть таким спутником мамам, которым трудно, которые устали —
важнейшая ценность для меня.
С теплом, Аня Шишковская