Никто не выберется отсюда живым.
Ричард Гир
На самом деле, я никогда не забываю о
том, что когда-нибудь я умру. Знаю, что часто люди
не хотят об этом думать. Когда приходят в голову мысли о смерти, не
выносят разверзшегося перед ними ужаса, отгоняют эти мысли и
стараются побыстрее на что-то отвлечься. Мне это понятно, это как
вглядываться в бездну. И мне тоже тяжело в неё вглядываться. Я не
верю в загробную жизнь, сомневаюсь в перерождении, скорее всего
...
Никто не выберется отсюда живым.
Ричард Гир
На самом деле, я никогда не забываю о
том, что когда-нибудь я умру. Знаю, что часто люди
не хотят об этом думать. Когда приходят в голову мысли о смерти, не
выносят разверзшегося перед ними ужаса, отгоняют эти мысли и
стараются побыстрее на что-то отвлечься. Мне это понятно, это как
вглядываться в бездну. И мне тоже тяжело в неё вглядываться. Я не
верю в загробную жизнь, сомневаюсь в перерождении, скорее всего
когда я умру меня действительно больше не будет.
Раньше я верила в реинкарнацию, моим главным аргументом и,
собственно, источником этой веры была невозможность представить
себе бессмысленность существования. Ведь это нелогично. Человек
живет, развивается, совершенствуется, что-то постигает, а потом
просто умирает, все это умирает вместе с ним. А зачем тогда все это
было? Вот если потом он опять родится, имея уже где-то в
подсознании этот опыт и будет развиваться дальше, то тогда в этом
есть смысл. Правда, все равно не очень понятно, а что потом? Есть
теории, что после жизней в людском теле, мы продолжаем все то
же самое в каких-то других сущностях или сливаемся с
абсолютом. Но это потом, об этом можно уже сильно не думать.
Главное, что хотя бы эта жизнь становится осмысленной.
Но что-то сейчас меня берут смутные сомнения, а не придумали
ли эти теории такие же как я люди, которые не готовы принять
бессмысленность существования? Кто сказал, что должна быть логика и
смысл? Ведь это совсем не обязательно.
Мне очень нравится как об этом сказал Зигмунд Фрейд: «Нам
хочется существовать, мы боимся небытия и поэтому выдумываем
прекрасные сказки, в которых сбываются все наши мечты. Неизвестная
цель, ждущая нас впереди, полет души, рай, бессмертие, бог,
перевоплощение — все это иллюзии, призванные подсластить
горечь смерти.»
Но, странным образом, именно это осознание краткости и
конечности жизни, помогает мне делать мою жизнь лучше. Это как с
отпуском. Когда знаешь что он закончится через две недели, то уж
постараешься провести их как можно приятнее.
Если я помню о смерти, я не привязываюсь к вещам, ведь все
равно не заберу их с собой в могилу. При этом я им радуюсь. Но
радуюсь сейчас, понимая что все это может исчезнуть в любой
момент.
Я ценю людей, которые меня окружают. Хорошо, что сейчас они
есть в моей жизни, но когда-нибудь это закончится.
Я стараюсь организовывать свою жизнь так, чтобы в ней было как
можно больше комфорта и радости прямо сейчас, ведь не известно
сколько осталось времени. Обидно будет терпеть какие-то лишения
ради какой-то лучшей жизни, и так и не дождаться ее. Да и вообще,
жизнь это то, что происходит сейчас.
Я занимаюсь любимым делом, и я ценю это большое счастье
доступное не всем. Я долго к этому шла. Хотя иногда я
устаю и бывает ворчу и жалуюсь, но даже в эти моменты я знаю, что
вообще-то я занимаюсь тем, что мне действительно интересно, и
если я вдруг перестану этим заниматься, то ... тут же начну
опять.
Я не трачу время на неинтересные мне вещи из каких-либо
соображений будущей пользы. И я не верю в будущую пользу
неинтересных вещей. Мне кажется, что только то, что интересно
сейчас, может быть полезно в будущем. Которого, вы же помните,
может и не быть.
Если я чего-то хочу, скорее всего я это сделаю, во
всяком случае очень постараюсь. И «я хочу» — это для
меня самый главный аргумент. Ведь если я скоро умру, то что может
быть важнее моих желаний? И это не эгоизм, я стараюсь учитывать
других людей.
«Смерть есть условие, дающее нам возможность жить подлинной
жизнью». Так пишет мой любимый Ирвин Ялом и я очень
хорошо его понимаю.