Статьи пользователя Алёна Лозовая: 11

Концепция бардо — промежуточного состояния из «Тибетской книги мёртвых» — может быть очень полезной тем людям, которые завершают отношения.

От чего зависит продолжительность отношений, попытались разобраться ученые. Исследователи пришли к выводу, что длительные отношения складываются если в них есть доброта и великодушие.

Наука говорит, что длительные отношения, сводятся, как вы уже догадались, к доброте и великодушию. 

Каждый день июня, самого популярного месяца в году для свадеб, около 13 000 американских пар будут говорить “да”, соглашаясь на всю жизнь на отношения, которые будут полны дружбы, радости и любви и которые будут сопровождать этих людей до конца их дней на этой земле. 

Конечно, если не считать того, что это не работает для большей части людей. Большинство браков неудачны: либо они заканчиваются разводом и разобщенностью, либо вырождаются в горечь и опустошение. 

Как говорит психолог Tай Таширо в своей книге «Наука жить долго и счастливо», которая была опубликована в этом году, среди всех людей, которые женятся, только трое из десяти остаются в здоровых счастливых отношениях. 

В ответ на кризис, когда супружеские пары разводились с небывалой скоростью, в 1970х годах ученые социальных наук впервые начали изучать браки, наблюдая их во взаимодействии. Беспокоясь о влиянии этих разводов на детей из распавшихся браков, психологи решили ловить в свои научные сети супругов и приводить их в лаборатории, чтобы, наблюдая за ними, определить составляющие здоровых длительных отношений. 

Была ли каждая несчастливая семья несчастлива по-своему, как утверждал Толстой, или же у всех несчастных браков есть нечто общее, отравляющее отношения? 

Психолог Джон Готтман был одним из этих исследователей. За последние сорок лет, он изучил тысячи пар, чтобы выяснить, что стимулирует развитие взаимоотношений. У меня недавно в Нью-Йорке была возможность взять интервью у Готтмана и его жены Джули, тоже психолога. Вместе знаменитые эксперты по семейной стабильности открыли Институт Готтмана, деятельность которого посвящена тому, чтобы помогать парам строить и поддерживать любящие здоровые отношения, основываясь на научных исследованиях. 

Джон Готтман стал накапливать свои наиболее важные выводы с 1986 года, когда со своим коллегой Робертом Левенсоном в Вашингтонском университете он создал «Лабораторию любви» (“The Love Lab”). Готтман и Левенсон приводили в лабораторию молодоженов и смотрели, как они взаимодействуют друг с другом. 

Вместе с командой исследователей они подключали супругов к электродам и просили рассказывать о своих отношениях. Например, о том, как они познакомились, с каким самым большим конфликтом они сталкивались или о совместных счастливых воспоминаниях. Пока они говорили, электроды измеряли кровоток, сердцебиение и потоотделение каждого. Затем исследователи отправляли пары домой и спустя шесть лет отслеживали, чтобы узнать, остались ли они еще вместе. 

Из данных, которые они собрали, Готтман разделил семейные пары на две основные группы: образцовые и бедовые (Прим.перев.: авторы назвали эти группы masters & disasters, что можно перевести как мастера и разрушители отношений, но я выбрала сохранить рифму). Образцовые после шести лет были по-прежнему вместе и счастливы. Бедовые семейные пары либо распались, либо были хронически несчастны в своих браках. Когда исследователи проанализировали собранные данные этих семейных пар, они увидели четкие различия между образцовыми и бедовыми. Бедовые выглядели спокойными во время интервью, но их физиология, измеренная электродами, рассказывала совсем другую историю. Их сердцебиение было быстрым, их потовые железы были активны, и у их кровотока была большая скорость. Длительно отслеживая тысячи пар, Готтман обнаружил, что чем более физиологически активными они были в лаборатории, тем быстрее их отношения ухудшались со временем. 

Но к чему эта физиология имеет отношение? Проблема была в том, что бедовые проявляли все признаки возбуждения – режима бей-или-беги (fight-or-flight) – в своих отношениях. Они сидели рядом со своим супругом и разговаривали, но для их тел это было похоже на столкновение с саблезубым тигром. 

Даже когда они говорили о приятных или земных аспектах их отношений, они были готовы атаковать и защищаться. Об этом сообщало их частое сердцебиение, что делало их более агрессивными по отношению друг к другу. Например, каждый из супругов мог бы рассказать о том, как прошел его день, и чрезмерно раздраженный муж может сказать своей жене: “Почему бы тебе не начать рассказывать про свой день?! Это не займет у тебя много времени.”

У образцовых, наоборот, был низкий уровень физиологического возбуждения. Они чувствовали себя спокойно и в контакте друг с другом, что переходило в теплые и ласковые проявления, даже когда у них была перепалка. Это не значит, что у образцовых были по умолчанию физиологические данные лучше, чем у бедовых; это значит, что образцовые создавали атмосферу доверия и интимности, которая делала их обоих более эмоциональными и благодаря этому им было физически комфортно. 

Готтман хотел знать больше о том, как образцовые создают эту культуру любви и интимности, и как бедовые уничтожают ее. В следующем исследовании в 1990 году он задумал лабораторию в студенческом городке Вашингтонского университета, чтобы она была похожа на прекрасное уединение в гостинице типа «ночлег и завтрак». 

Он пригласил 130 пар новобрачных, чтобы они провели день в уединении, и наблюдал за ними, как они делали то, что пары обычно делают в отпуске: готовили, убирали, слушали музыку, ели, общались и тусовались. И Готтман сделал важнейшее открытие в этом исследовании, почему некоторые отношения процветают, а другие вянут. И это открытие попало прямо в яблочко. 

В течение всего дня, партнеры принимают просьбы о взаимодействии, которые Готтман назвал “приглашения”. Например, скажем, муж – любитель наблюдать за птицами – заметил щегла, который летает по двору. Он может сказать своей жене : “Посмотри на прекрасное оперение этой птицы!” Он здесь не просто сообщает о птице: он запрашивает ответ от его жены – признак интереса или поддержки, надеясь, что через эту птицу произойдет мгновенное установление контакта. 

У жены теперь есть выбор. Она может ответить либо “повернувшись к” мужу, либо “отворачиваясь от” него, как об этом говорит Готтман . Хотя птица-приглашение может показаться чем-то незначительным и глупым, оно действительно может многое рассказать о здоровье отношений. Муж подумал, что птица была достаточно важна, чтобы поговорить о ней, и вопрос в том, уважает и признает ли это его жена. 

Люди, которые повернулись к своим партнерам в исследовании, вовлекались, проявляя интерес и поддержку в ответ на это приглашение. Те, кто не повернулся к партнеру – отвернувшиеся – не реагировали или реагировали минимально и продолжали делать то, что они делали, например, смотреть телевизор или читать газету. Иногда они реагировали с явной враждебностью, говоря что-то вроде: “Прекрати отрывать меня, я читаю». 

Эти приглашающие взаимодействия оказывают глубокое воздействие на семейное благополучие. Семейные пары, расторгнувшие брак в течение следующих шести лет, «поворачивались к партнеру» в ответ на приглашения 33% всего времени. Только три из десяти приглашений к эмоциональной связи были встречены с душевной близостью. Партнеры, которые через шесть лет еще были вместе, «поворачивались к» своему супругу 87% времени. В девяти случаях из десяти они удовлетворяли эмоциональные потребности своего партнера. 

Наблюдая эти типы взаимодействий, Готтман может с вероятностью до 94% предсказать о любой паре – обычной или гей-паре, богатой или бедной, бездетной или нет – разрушатся ли их отношения, будут ли они вместе и несчастны или вместе и счастливы несколько лет спустя. Многое из этого сводится к душевности, которую пары привносят в отношения. Они проявляют доброту и великодушие или презрение, критику и неприязнь? 

“У образцовых есть привычка ума,” – пояснил Готтман в интервью, – «которая состоит в следующем: они сканируют социальную среду в поисках того, что они могут ценить и за что говорить «спасибо». Они строят эту культуру уважения и признательности очень целенаправленно. Бедовые же сканируют социальную среду в поисках ошибок своих партнеров”. 

«Это не просто сканирование среды”, – подхватила Джулия Готтман, – “Это сканирование партнера на то, что он делает правильно или сканирование партнера на то, что он делает неверно и критика вместо его уважения и выражения признательности.” 

Они обнаружили, что презрение – это фактор номер один, который разлучает пары. Люди, сосредоточенные на критике своих партнеров, упускают целых 50 процентов позитивных вещей, которые делает их супруг, и видят негатив, когда его нет. 

Люди, которые холодны со своими партнерами, намеренно игнорируя другого или откликаясь минимально, портят взаимоотношения, так как заставляют своего партнера чувствовать себя никчемным, незначимым и невидимым, как будто его нет. Люди, которые относятся к своим партнерам с презрением и критикуют их, не только убивают любовь в отношениях, но они также убивают способность своего партнера бороться (eng) с вирусами и раком. Это предзнаменование конца отношений. 

С другой стороны, укрепляет пары доброта. Независимые от этих исследования показали, что доброта (наряду с эмоциональной стабильностью) является наиболее важным прогностическим фактором удовлетворенности в браке и его долговечности. Доброта побуждает каждого партнера чувствовать заботу, понимание и признание – чувствовать себя любимыми. “Мое наслаждение безгранично, как море”, – говорит шекспировская Джульетта, – “Моя любовь так глубока; чем больше отдаю тебе, тем больше я имею. И то, и другое бесконечно” (Прим.перев.: в переводе Б.Пастернака эти строки Шекспира звучат так: «Моя любовь без дна, а доброта — / Как ширь морская. Чем я больше трачу, / Тем становлюсь безбрежней и богаче»). Вот как еще работает доброта: есть много доказательств, показывающих, что чем больше добра кто-то получает или является его свидетелем (eng), тем более добрым становится он сам . И это приводит к восходящей спирали любви и великодушия в отношениях. 

Есть два способа думать о доброте. Вы можете думать об этом как о фиксированной черте: либо она есть, либо нет. Или можно считать, что доброта как мышца. У некоторых людей эта мышца от природы сильнее, чем у других, но она может становиться сильнее у любого человека, если ее тренировать. Образцовые склонны думать о доброте, как о мышце. Они знают, что должны проявлять ее, чтобы поддерживать в форме. Иными словами, они знают, что хорошие отношения требуют постоянной усердной работы. 

“Если ваш партнер выражает какую-то потребность”, – пояснила Джули Готтман, “а вы устали, эмоционально перегружены или расстроены, тогда приходит на помощь великодушие, и когда партнер приглашает к взаимодействию, вы по-прежнему поворачиваетесь к нему.” 

В этот момент может быть легче отвернуться от вашего партнера и сосредоточиться на айпэде, книге или телевизоре, чем пробормотать “ага” и жить дальше, но пренебрежение маленькими моментами эмоциональной связи будет медленно портить ваши отношения. Пренебрежение создает между партнерами дистанцию и плодит обиды на игнорирующего. 

Самое трудное время для тренировки доброты – это, конечно, время самогО конфликта. Но это и самое важное время для проявления доброты. Позволение презрению и агрессии выходить из-под контроля во время конфликта может нанести непоправимый ущерб отношениям. 

“Быть добрым не значит не выражать гнев,” – объяснила Джули Готтман, – “но доброта сообщает о том, как мы выбираем его выразить. Вы можете набрасываться с бранью на своего партнера. Или вы можете объяснить, что вам больно, и почему вы сердитесь – этот способ добрее.” 

Джон Готтман тщательно изучил ту самую брань: “Бедовые будут говорить в конфликте иначе. Бедовые скажут: «Ты опоздал! Да что с тобой?! Ты прямо как твоя мама». Образцовые будут говорить: «Я чувствую себя скверно, когда ты опаздываешь. И я знаю, что это не твоя вина, но меня действительно раздражает, что ты снова опоздал.” 

Для сотен тысяч пар, которые женятся каждый год, и для миллионов пар, которые сейчас вместе, неважно в браке они или нет, урок этих исследований ясен: если вы хотите иметь стабильные, здоровые отношения, заблаговременно проявляйте и часто тренируйте мышцу доброты. 

Когда люди думают о том, как практиковать доброту, они часто думают о маленьких актах душевной щедрости, таких как дарить друг другу маленькие подарки или растирать друг другу спину. В то время, как эти действия являются замечательным примером великодушия, доброта может также быть встроена в основу системы отношений через способ, которым партнеры взаимодействуют друг с другом каждый день, и неважно массируют ли они при этом спины, дарят шоколад или нет. 

Один из способов тренировать доброту – быть великодушным к намерениям вашего партнера. Из исследования Готтманов мы знаем, что бедовые видят негатив в отношениях, даже когда его там нет. Разгневанная жена может предположить, например, что когда ее муж оставил сиденье унитаза поднятым, он намеренно пытался ее задеть. Но возможно он просто по рассеянности забыл опустить сиденье. Или, скажем, жена опаздывает на ужин (снова), и муж предполагает, что она недостаточно его ценит, не приходит на их встречу вовремя после того, как он взял на себя труд заказать столик и уйти с работы пораньше, чтобы они могли провести романтический вечер вдвоем. Но оказывается, жена опоздала, потому что остановилась у магазина, чтобы в этот особенный для них вечер привезти ему подарок. 

Представьте, как она присоединяется к нему за ужином, воодушевленная тем, что привезла мужу подарок, только чтобы понять, что он в ужасно кислом настроении, потому что неверно истолковал то, что было мотивацией ее поведения. Способность интерпретировать действия и намерения своего партнера милосердно может смягчить остроту конфликта. 

“Даже в отношениях, где люди недовольны, почти всегда есть что-то хорошее, и люди стараются сделать что-то правильно,” – сказал мне психолог Tай Таширо, – “В большинстве случаев партнер пытается делать правильные вещи, даже если делает это плохо. Так что цените намерения”.

Еще одна мощная стратегия доброты связана с общей радостью. Один из явных признаков бедовых пар, которые изучал Готтман, их неспособность присоединяться к хорошим новостям другого. Когда один человек в паре с приятным волнением поделился хорошей новостью, например, у него повышение на работе, другой отреагирует черствой незаинтересованностью, глядя на часы или завершая разговор комментарием: “Ну, хорошо”. 

Все мы слышали, что партнеры должны поддерживать друг друга в тяжелый период жизни. Но исследование показывает (eng), что поддерживать друг друга, когда дела идут хорошо, – это на самом деле более важно для качества отношений. Так способ реагирования на хорошие новости партнера может иметь драматические последствия для отношений. 

В одном исследовании 2006 года психолог-исследователь Шелли Гейбл и ее коллеги привозили молодые пары взрослых в лабораторию, чтобы обсудить недавние позитивные события их жизни. Психологи хотели знать, как партнеры будут реагировать на хорошие новости друг друга. Они обнаружили, что, в общем-то, пары отвечали друг другу на хорошие новости четырьмя различными способами, которые они назвали: пассивно-деструктивный, активно-деструктивный, пассивно-конструктивный и активно-конструктивный. 

Допустим, одна жена недавно получила отличные новости о том, что она взята в медицинский институт. Она скажет что-то вроде: “Меня взяли! Это лучшее, что я могла выбрать, мединститут!” 

Если ее партнер ответит пассивно-разрушительным образом, он будет игнорировать ее слова. Например, он может сказать что-то вроде: “Вы не поверите, я вчера узнал отличную новость, я выиграл бесплатную футболку!» 

Если ее партнер ответит в пассивно-конструктивном ключе, он признает, что новость хорошая, но без интереса, сдержанно. Типичный пассивно-конструктивный ответ: “ЗдОрово, детка”. Он так же пишет своему приятелю в смс. 

В третьем виде реакции, активно-деструктивном, партнер мог бы так опустить ценность только что полученных хороших новостей своей жены: “Ты уверена, что сможешь справиться с учебой? И какая примерно стоимость? Мединститут – это так дорого!” 

И наконец, активно-конструктивный ответ. Если ее партнер ответит так, он прервет то, что он делал, и всем сердцем обратится к ней: “Как здорово! Поздравляю! Когда ты узнала? Они тебе позвонили? Какие предметы будешь учить в первом семестре?” 

Среди четырех стилей ответов активно-конструктивный ответ – самый добрый. В то время как другие стили ответов убивают радость, активно-конструктивное реагирование позволяет партнеру насладиться своей радостью и дает паре возможность усилить хорошие новости. На языке Готтманов активно-конструктивный ответ – это способ “повернуться к” партнеру на его приглашение (когда он поделился хорошей новостью), а не “отвернуться от» него. 

Активно-конструктивное реагирование крайне важно для здоровых отношений. В исследовании 2006 года (eng) Гейбл и ее коллеги продолжили исследовать эти пары через два месяца, чтобы увидеть, были ли они еще вместе. Психологи обнаружили, что единственная разница между парами, которые остались вместе, и теми, которые распались, состояла в активно-конструктивных ответах. Те, кто проявил неподдельный интерес к радости партнера, имели больше шансов остаться вместе. В более раннем исследовании Гейбл обнаружила, что активно-конструктивный ответ был также связан с более высоким качеством отношений и большей интимностью между партнерами. 

Существует множество причин, по которым отношения разрушаются, но если вы посмотрите на то, что приводит к ухудшению многих отношений, то зачастую это повреждения мышцы доброты. В качестве нормальных напряжений жизни всё вместе – дети, карьера, друзья, родственники и другие отвлекающие факторы – вытесняют время для романтики и интимности. Из-за этого пары могут вкладывать меньше усилий в свои отношения, позволяя разрывать их на части мелким обидам друг на друга, которые они хранят. 

В большинстве браков уровень удовлетворенности резко падает в течение первых нескольких лет совместной жизни. Однако пары, которые не только терпят друг друга, но живут счастливо вместе долгие годы, ведут доброта и великодушие.

(Автор: Emily Esfahani, The Atlantic, businessinsider.com
Перевод: Татьяна Шередеко, anima.pro)

Многие читающие, изучающие, работающие и просто живущие рядом с человеком, страдающим пограничным расстройством личности часто задаются вопросом, а почему так происходит. Ну, вот что там внутри заставляет человека вести себя так безответственно и саморазрушительно? 

На этот счет проводилась масса исследований. Пытались определить, что именно «пограничник» чувствует и как он сам себя ощущает. Много на этот счет было написано Отто Кернбергом. Именно он обратил внимание что пограничная личность себя не ощущает непрерывной. 

Более того, человек себя ощущает диффузно и довольно противоречиво. Т.е. другими словами, человек не чувствует четко кто он есть и может совершенно по-разному оценивать себя в разных ситуациях.

Именно, из-за этого нечеткого "я" пограничная личность вынуждена защищаться. Ну если ты не уверен в том, что ты существуешь, то естественный процесс как-то прояснить ситуацию. Окружающие, они кто? 

Это часть тебя или нет? И что они хотят? Вот считаешь так человека частью себя, живешь с ним, в душ ходишь…и вдруг внезапно обнаруживаешь, что в душе кто-то чужой. Ужас! 

Вот вы бы сами как среагировали, если бы вдруг обнаружили рядом с собой в душе чужого дядьку или тетьку. А то еще и не одну. Ну вот так же и пограничник реагирует, когда начинается его черная полоса. 

Вдруг он обнаруживает, что в толпе незнакомцев. Ну, может незнакомцы и добра желают, но вот фиг их знаешь!
 
Защиты у пограничной личности весьма примитивные. Совсем детские. Не дал конфетку – плохой.
 
После Кернберга Мак Интири выдвинул свою теорию нарративной идентичности. В кратце, мы сами себя ощущаем в связи с нашими состояниями и переживаниями в прошлом, в том что мы чувствуем в данный момент, и то что мы планируем ощутить и увидеть у себя в будущем. 

Т.е. наша я-концепция это результат нашей жизненной истории. В отношении пограничных личностей было показано, что они не имеют связи между своими я-прошлым, я-настоящим и я-будущим. Не то, что этих я совсем нет и они не помнят что с ними что-то было и не планируют в будущем. Они отдельны. 

Считается, что именно по-этому пограничная личность может во время приступа гнева полностью потерять чувство любви к кому-то. Теряется связь с прошлыми положительными переживаниями. 

У них так же распространено магическое мышление, в частности, что касается собственных мыслей: «Я вот только подумал, и оно произошло». Предыдущие события не имеют связи с настоящим, и единственно, что может объяснить проишествие – предшествующая мысль. 

Вероятно, тяжесть расстройства определяется тем насколько плотно связаны между собой эти временные я и на сколько узкую полоску времени занимает я-настоящее. Если скажем это пара месяцев, то с этим можно недурно жить, а вот если 5 минут, то планирование своих реакций и управление ими выходит за пределы вероятного.
 
Как бы там не было, пограничная личность имеет сильные сомнения в том, кем же она является. Если только отталкиваться от я-настоящего, то это довольно трудно. 

Часто пограничная личность испытывает трудности собственной идентификации в: Откуда они берут источник вдохновения для вот этих перемен? Часто они присваивают интересы и взгляды другой личности, как свои. Потом они вдруг обнаруживают, что эта часть не их и в отвращении ее выбрасывают в лицо «донора части личности». 

Если пограничник высокофункционирующий, то он довольно продолжительное время может казаться душкой и всем нравиться. Нахватавшись чужих частей личности он нормально функционирует, до тех пор пока не обнаружит, что «в душ пробрались чужие». Дальше всплеск эмоций и агрессия.

Вообще, не сказать, что от этого всего человек счастлив. Хоть из-за разрыва между временными я он не очень четко помнит, что его заводит на скандал и вроде бы, как бы кто-то должен быть виноват, потому, что вот вены порезаны и посуда побита… пограничник чувствует большую часть времени себя отверженным.

Во-первых он не может без других ибо нет своего четкого "я". Ему нужен рядом другой человек, и если его нет – чувство тяжелого одиночества, неудовлетворенности и пустоты.

Во-вторых, за то что жизнь не складывается – возникает чувство стыда и вины, которые порой занимают ведущее место среди всего остального.

В-третьих, пограничники сами себя стигматизируют и делают это более отчаянно, чем люди с любыми другими расстройствами. Они не всегда говорят об этом другим, но чувство, что даже если все вокруг гады, то я все равно несчастлив постоянно присутствует.

Про наказания

"Часто родители задают вопрос: можно ли наказывать детей и как? Но с наказаниями вот какая есть проблема. Во взрослой жизни-то наказаний практически нет, если не считать сферу уголовного и административного права и общение с ГИБДД. Нет никого, кто стал бы нас наказывать, «чтобы знал», «чтобы впредь такого не повторялось». Все гораздо проще. Если мы плохо работаем, нас уволят и на наше место возьмут другого. Чтобы наказать нас? Ни в коем случае. Просто чтобы работа шла лучше. Если мы хамоваты и эгоистичны, у нас не будет друзей. В наказание? Да нет, конечно, просто люди предпочтут общаться с более приятными личностями. Если мы курим, лежим на диване и едим чипсы, у нас испортится здоровье. Это не наказание — просто естественное следствие. Если мы не умеем любить и заботиться, строить отношения, от нас уйдет супруг — не в наказание, а просто ему надоест. Большой мир строится не на принципе наказаний и наград, а на принципе естественных последствий. Что посеешь, то и пожнешь — и задача взрослого человека просчитывать последствия и принимать решения.
Если мы воспитываем ребенка с помощью наград и наказаний, мы оказываем ему медвежью услугу, вводим в заблуждение относительно устройства мира. После 18 никто не будет его заботливо наказывать и наставлять на путь истинный (собственно, даже исконное значение слова «наказывать» — давать указание, как правильно поступать). Все будут просто жить, преследовать свои цели, делать то, что нужно или приятно лично им. И если он привык руководствоваться в своем поведении только «кнутом и пряником», ему не позавидуешь.

Ненаступление естественных последствий — одна из причин, по которым оказываются не приспособлены к жизни дети, выпускники детских домов. Сейчас модно устраивать в учреждениях для сирот «комнаты подготовки к самостоятельной жизни». Там кухня, плита, стол, все как в квартире. Мне с гордостью показывают: «А вот сюда мы приглашаем старших девочек, и они могут сами себе приготовить ужин». У меня вопрос возникает: «А если они не захотят? Поленятся, забудут? Они в это день без ужина останутся?» «Ну, что вы, как можно, они же дети, нам этого нельзя, врач не разрешит». Такая вот подготовка к самостоятельной жизни. Понятно, что профанация. Смысл ведь не в том, чтобы научиться варить суп или макароны, смысл в том, чтобы уяснить истину: там, в большом мире, как потопаешь, так и полопаешь. Сам о себе не позаботишься, никто этого делать не станет. Но от этой важной истины детей тщательно оберегают. Чтобы потом одним махом выставить в этот самый мир — и дальше как знаешь…

Вот почему очень важно всякий раз, когда это возможно, вместо наказания использовать естественные следствия поступков. Потерял, сломал дорогую вещь — значит, больше нету. Украл и потратил чужие деньги — придется отработать. Забыл, что задали нарисовать рисунок, вспомнил в последний момент — придется рисовать вместо мультика перед сном. Устроил истерику на улице — прогулка прекращена, идем домой, какое уж теперь гуляние.

Казалось бы, все просто, но почему-то родители почти никогда не используют этот механизм. Вот мама жалуется, что у дочки-подростка стащили уже четвертый мобильный телефон. Девочка сует его в задний карман джинсов и так едет в метро. Говорили, объясняли, наказывали даже. А она говорит, что «забыла и опять засунула». Бывает, конечно. Но я задаю маме один простой вопрос: «Сколько стоит тот телефон, что у Светы сейчас?». «Десять тысяч — отвечает мама, — две недели назад купили». Не верю своим ушам: «Как, она потеряла уже четыре и вы опять покупаете ей такой дорогой телефон?» «Ну, а как же, ведь ей нужно, чтобы были и фотоаппарат, и музыка, и современный чтоб. Только, боюсь, опять потеряет». Кто б сомневался! Естественно, в этой ситуации ребенок и не станет менять свое поведение — ведь последствий не наступает! Его ругают, но новый дорогой мобильник исправно покупают. Если бы родители отказались покупать новый телефон или купили самый дешевый, а еще лучше — подержанный, и оговорили срок, в течение которого он должен уцелеть, чтобы можно было вообще заводить речь о новом, то Света уж как-нибудь научилась бы «не забывать». Но это казалось им слишком суровым — ведь девочке нужно быть не хуже других! И они предпочитали расстраиваться, ссориться, сокрушаться, но не давали дочке никакого шанса изменить поведение.

Не стесняйтесь нестандартных действий. Одна многодетная мама рассказывала, что устав от препирательств детей на тему, кто должен мыть посуду, просто перебила одну за другой все вчерашние тарелки, сваленные в мойку. Эксцентрично, да. Но это тоже своего рода естественное следствие — ближнего можно довести, и тогда он будет вести себя непредсказуемо. Посуда с тех пор исправно моется.

Еще одна мама, замученная привычкой ребенка беспрерывно ныть, стала надевать наушники плеера и пританцовывать под музыку, как только раздавалось нытье. Заранее она предупредила ребенка, что будет так делать, объяснила, используя Я-высказывания, что больше не может это слушать и предложила использовать условный знак — поднятую руку — чтобы дать ей понять, что нытье уже кончилось и можно снимать наушники. Все это было сделано весело, доброжелательно и совершенно не в форме наказания. Просто: ты хочешь ныть — имеешь право, а я не хочу слушать — тоже имею право. Смотри, как я здорово придумала, чтобы и тебе было хорошо, и мне. Проблема решилась за три дня. Естественно, нытье как таковое ребенку никакого удовольствия не доставляло.

Другая семья просидела всем составом неделю на макаронах и картошке — отдавали деньги, которые были утащены ребенком в гостях. Причем свою «диету» семейство соблюдало не со страдальческими физиономиями, а подбадривая друг друга, весело, преодолевая общую беду. И как все радовались, когда в конце недели нужная сумма была собрана и отдана с извинениями, и даже осталось еще денег на арбуз! Больше случаев воровства у их ребенка не было.

Обратите внимание: никто из этих родителей не читал нравоучений, не наказывал, не угрожал. Просто реагировали как живые люди, решали общую семейную проблему, как могли.

Понятно, что есть ситуации, когда мы не можем позволить последствиям наступить, например, нельзя дать ребенку вывалиться из окна и посмотреть, что будет. Но, согласитесь, таких случаев явное меньшинство. "

Да, и я не знаю, что отвечать на вопросы типа "Четырехлетка не слушается, что делать?" Я не в курсе, "где у него кнопка". Тут очень много факторов: состояние родителя, взаимоотношения до того, история ребенка, характер и темперамент обоих, ситуация, участие третьих лиц и много всего.
Да и вообще, никто не знает "что делать" чтобы ребенок все время делал то, что мы хотим. Слава Богу.

Л. Петрановская "Как ты себя ведешь? 10 шагов по преодолению трудного поведения"

Вот гости на пороге – и ребенок вдруг смущается, прячется за вас, вам стоит труда уговорить его выйти и поздороваться. Это поведение привязанности, он осторожен с чужими, не «своими», взрослыми и ищет защиты у родителя. 

Вы сидите за столом, увлечены интересным разговором, а ребенок словно с цепи сорвался: шумит, бегает, дергает вас. Это поведение привязанности: он испытывает тревогу, видя, что вашим вниманием завладел чужой человек и хочет вашего внимания как подтверждения, что с вашими отношениями все в порядке. 

Вы теряете терпение, сердитесь на него и выставляете из комнаты. Он громко плачет, бьется об дверь, начинается истерика. Это поведение привязанности: вы дали ему понять, что можете оборвать связь с ним, более того – символически прервали ее, закрыв дверь, он протестует изо всех сил, стараясь восстановить связь.. 

Вам становится его жалко, вы идет к нему, обнимаете, ведете умыться. Он еще какое-то время всхлипывает, потом обещает, что будет вести себя хорошо и вы разрешаете ему остаться. Вскоре он затихает, свернувшись калачиком у вас на коленях и правда больше не шалит. Это поведение привязанности – связь восстановлена, напряжение спало, страх отпустил, ребенок обессилен, а восстанавливать силы лучше всего рядом с родителем. 

Возможно, вы никогда не думали об этом в таком ключе. Возможно, вам казалось, или вам говорили окружающие, что это все происходит потому, что ребенок избалованный, или невоспитанный, или вредничает, или перевозбудился. На самом деле все проще и все серьезней. Ему просто жизненно нужна связь с вами. Вот и все. Если это понимать и уметь видеть то, как состояние ваших отношений влияет на состояние и поведение ребенка, очень многие случаи «плохого» поведения предстанут своем в другом свете". 

"Мы помним, что отношения ребенка с родителем для него еще более (чем для нас отношения с партнером — прим. ) значимы, он еще больше зависит о того, чтобы любовь родителя к нему была незыблема, как скала, чтобы эта связь не могла быть прервана ни ошибкой, ни глупостью, ни несовершенством характера, внешности, способностей. Попытка установить ребенку «планку ожиданий» ввергает его в глубочайший стресс, вызывает сильный протест. И вместо ожидаемого «педагогического эффекта» своих нотаций и вразумлений мы получаем явный или скрытый саботаж, а порой и парадоксальную реакцию: ребенок усиливает как раз то поведение или качество, которым мы часто бываем недовольны. Как это работает? 

Представьте себе, что вы гуляете по тропе над пропастью (а это в некотором смысле вообще метафора нашей жизни), и страхует вас прочная веревка, которую держит с той стороны человек, которому вы абсолютно доверяете, больше, чем себе. Именно так воспринимает ребенок свою привязанность к родителю и родителя к нему. И вдруг вам кажется, что веревка ослабла, провисла как-то. Что случилось? Отпустил? Забыл? Бросил? Ушел? Спросить вы не можете, пойти разузнать тоже – страшно же шаг ступить, без страховки-то. Что вы будете делать? 

Правильно, дергать за веревку, в надежде, что она просто немного провисла и сейчас снова натянется и станет прочной и надежной, как раньше. Дергать с замиранием сердца – а вдруг дернешь, и окажется, что на том конце ее выпустили? Но если не дернуть, то как узнать? 

Вот именно это и делает ребенок, когда у него есть сомнение в прочности привязанности. Дергает за веревку. Снова пробует то именно поведение, которое, по опыту, ставит отношение к нему родителя под угрозу. «Ты по-прежнему мой взрослый? – словно спрашивает он. – Даже если я вот так делаю? Даже если я плохой? Я не могу жить в такой тревоге, ответь скорее, чтобы я знал точно». 

... Если у родителя получается дать ребенку понять, что мол, ты, дорогой, конечно, наломал дров, но не волнуйся, я тебя по-прежнему люблю, я с тобой, можешь на меня рассчитывать, веревка прочна, – ребенок успокаивается и может изменить поведение. Если взрослый в ответ тоже заводится, сам попадает под власть тревоги «он теперь всегда будет так делать, я плохой родитель, я не справляюсь, он меня не слушается, это он назло, нужно быть по жестче с ним, чтоб неповадно было впредь» и все в таком роде, – вопрос ребенка не снимается, а только становится острее.
А значит, следует ждать чего? Ага, повторения и того самого, непереносимого для родителя поведения. 

Л. Петрановская "Если с ребенком трудно"