Публикации с тегом психологическая зрелость, устойчивость, уверенность, чувства, эмоции, выбор (52)

Психологическое взросление - процесс поэтапный и постепенный. Он подразумевает как спокойные, ровные и благополучные жизненные периоды, когда нужные человеку для зрелости знания и качества накапливаются в спокойном темпе и при поддержке среды, так и кризисные, переломные и тяжёлые для проживания моменты, когда время сгущается, а навыки приходится нарабатывать в экстремальных условиях. 

 

В процессе взросления мы многое обретаем - становимся более критичными к себе, окружающим людям и миру вокруг, учимся проводить границу между своим и чужим, опираемся на себя и тренируем навыки заботы о себе. Чем больше мы развиваем своего внутреннего взрослого, тем меньше мы зависим от других людей и окружающей среды, а, значит, тем больше мы приближаемся к тому, чтобы самостоятельно и свободно определять собственную жизнь. 

 

Но опыт взросления также сопряжён и с потерями. В процессе взросления мы прощаемся с нашими детскими надеждами и ожиданиями, всё меньше опираемся на кого-то другого и ждём чудес от него и от мира вокруг. Отделяя своё от чужого, мы прощаемся и с тем временем, которое было потрачено зря на чужие сценарии и интроекты. Безусловно, из любого опыта можно извлечь пользу, но иногда бывает жаль, что мы слишком долго жили исходя из чужих программ, а не своих подлинных душевных стремлений.

 

Взрослея, мы теряем присущую детству лёгкость и наивность. Мир перестаёт быть для нас территорией даров, в которой, с одной стороны, всё открыто для нас, а с другой - мы вынуждены довольствоваться лишь тем, что нам даётся извне. Так, например, в детстве мы не выбираем условия жизни и родителей. А, если мы хотим чего-то большего, чем они могут дать нам, пока мы зависим от них, для нас это недоступно. Чтобы взять то, чего мы хотим для себя, необходимо вырасти, пойти в большой в мир и выстроить с ним те отношения, в которых мы сможем обмениваться дарами уже с ним, а не только принимать то, что есть, как данность. 

 

С одной стороны, возможность пойти в мир и самому взять из него то, что тебе нужно, является позитивной возможностью. Мир открыт и, если избавиться от ограничивающих установок и убеждений, он богат и щедр на то, что нам нужно. С другой стороны, чтобы открыться миру и признать его открытым для себя, важно изменить свою позицию с пассивной на активную, что многим даётся не так-то просто. Т.е. перестать пассивно ждать чего-то от жизни и обижаться на жизнь за то, что она не даёт нам желаемого, а спросить себя: что я сам вношу в жизнь? Чем я обогащаю жизнь? 

 

Переход от пассивной жизненной позиции к активной является одним из самых сложных этапов взросления. Перестать ждать чего-то от жизни означает попрощаться с ожиданиями и обидами прошлого. Но, если в прошлом был дефицит, если в прошлом мы до последнего надеялись на что-то или кого-то, не так-то просто резко взять и отвернуться от этого. Чтобы отгоревать дефицитарное прошлое, необходима долгая и глубинная психологическая работа, в процессе которой вскрываются не только пустоты, но завуалированные дары. Например, дефицит чего-то в детстве мы до сих пор можем воспринимать негативно и считать, что лучше бы, чтобы у нас было нечто, в чём мы нуждались тогда. Но в свете ретроспективного взгляда часто оказывается, что благодаря этому дефициту мы приобрели гораздо больше, чем могли бы, если бы у нас его не было. Так, если бы родители оплатили нам дорогостоящее обучение, возможно, мы не столь ценили бы его, как ценили ту учёбу, в которую нам самим пришлось вложить много времени и сил. Или, если бы у нас была родительская защита, мы бы не научились самостоятельно защищать себя.

 

Изменение жизненной позиции предполагает ответственность, а переход к ответственности значит, что нам больше некого обвинять в том, что с нами происходит. Ведь мы не можем всю жизнь говорить, что ненавидим людей лишь за то, что в пять лет мать поставила нас в угол или не купила нам красивую игрушку. А, если и можем, вряд ли это будет способствовать улучшению нашей актуальной ситуации. Принять и признать свою ответственность - значит, перестать определять своё настоящее и будущее через прошлое, т.е. признать себя свободным человеком, на которого, конечно, прошлое оказывает какое-то влияние, но которого прошлое не может определять целиком. 

 

Признание свободы и ответственности сопряжено с потерями, поскольку прощание с обидами - это разрыв негативной связи. А, если у нас не было позитивной связи с близкими людьми, либо она была слишком слабой, мы остаёмся связанными с ними через обиду и злость. И порой такая связь гораздо сильнее позитивной привязанности. Разрыв этой связи первое время может давать чувства пустоты и горечи, ведь негативная связь - лучше, чем ничего. Лучше обижаться и злиться на кого-то из прошлого, чем быть тотально и беспросветно одиноким в настоящем. 

 

Но разрыв негативной связи не означает разрыв самой возможности связи, а означает, что мы приходим к точке, из которой можем трансформировать эту связь, т.е. сделать её для себя другой как во внешнем, так и во внутреннем пространстве. Когда мы строим эту новую связь, на месте прежней деструктивной связи начинает расти совершенное иное отношение к себе и своему прошлому, в котором мы становимся активными субъектами, и только мы выбираем, что именно из прошлого мы унесём с собой в новую жизнь, а что предпочтём оставить в нём навсегда.

Психотерапия - процесс, который требует вложений не только времени, энергии, но и денег. Несмотря на то, что существует много бесплатных способов получить психологическую помощь, обычно она предоставляется в режиме ограниченных по количеству и времени блиц-консультаций. Для получения долгосрочной помощи, как правило, требуется немалое вложение денежных средств. Данная статья посвящена взаимосвязи цены и ценности психотерапии.

 

Итак, что же такое цена терапии, каково её символическое значение?

 

Во-первых, цена - это мерило того, какой вклад клиент готов сделать в самого себя и в собственное развитие. На рынке психологических услуг представлены самые разные цены, исходя из чего все категории клиентов могут найти наиболее комфортную и подходящую для себя. И то, какую цену клиент готов платить за терапию, отражает его отношение к самому себе. Если он выбирает того специалиста, который берёт подешевле, это может быть как отражением временных финансовых трудностей, так и определённого отношения к себе, когда человеку жаль тратить на себя деньги и выделять другие ресурсы, например, потому что он считает себя недостойным чего-то лучшего и большего. 

 

Во-вторых, цена - это мера ответственности клиента за себя и свою собственную жизнь. За бесплатными или недорогими услугами психолога часто обращаются люди, которые пока не готовы взять на себя ответственность за своё развитие и изменения. Может быть, причина в том, что они недостаточно знакомы с психотерапией, не доверяют специалистам и предпочитают попробовать терапию в демо-формате. Или хочется, чтобы психолог был готов работать просто из любви к клиенту или из любви к людям, занимая родительскую, жертвенную и/или спасательскую позицию. 

 

В-третьих, цена - это благодарность клиента за работу психолога. Проходя терапию, каждый клиент сознательно или нет чувствует какую-то ответную реакцию по отношению к человеку, который готов выслушать его, искренне интересуется им, задаёт уточняющие вопросы, даёт рекомендации и что-то предпринимает для того, чтобы клиент лучше понял себя и чтобы ему стало легче. Если терапия стоит недорого или вовсе бесплатна, не остаётся пространства для выражения такой благодарности. И она может "зависать" в воздухе, как нереализованный импульс, косвенно выражаться в попытках что-то подарить психологу или даже трансформироваться в раздражение и тревогу. Достойная цена терапии решает эту проблему так, чтобы клиент мог выражать свою благодарность именно деньгами, не нуждаясь в дополнительных способах и не чувствуя вины и стыда за то, что занимает время психолога. 

 

В-четвёртых, цена - отражение зрелой позиции клиента. Зрелый человек, прежде всего, отличается активностью и ответственностью. С ним происходит нечто, что ему не нравится и что он хотел бы изменить, он хочет проработать самого себя и разобраться со своими проблемами, а, значит, он сам и ищет для этого ресурсы. Эти ресурсы он может заработать, накопить, взять из других источников, но важно то, что он сам находит их на решение своей же проблемы. 

 

В-пятых, цена терапии - мера уважения психолога по отношению к клиенту. Выставляя достойную цену, терапевт транслирует клиенту, что уважает его и верит в него, т.е. не считает его немощным, беспомощным, бедным, несчастным, жалким, неспособным найти ресурсы. Достойная цена выравнивает отношения между психологом и клиентом, внося в них партнёрство и сотрудничество. При низкой цене или бесплатной работе эти отношения изначально оказываются неравными, поскольку психолог занимает в них позицию того, кто выше клиента и дарит клиенту нечто, как старший - младшему. 

 

В-шестых, достойная цена терапии в большинстве случаев является гарантом качества психологических услуг. Психолог оказывает клиенту помощь и поддержку, опираясь на профессиональное образование, знания и навыки, которые также требовали вложения времени и денег. Психолог также регулярно посещает супервизии, интервизии, группы профессионального развития и свою личную терапию, чтобы позаботиться об экологичности пространства между ним и клиентом, проработать самого себя и не нести в терапию свои проблемы. Такая забота о чистоте и качестве терапии обычно стоит немалых средств, поэтому по цене терапии можно определить, насколько психолог вкладывается в свою работу.

 

И, в седьмых, цена терапии - это отражение её ценности. Чем выше цена, тем больше клиент будет ценить работу психолога, а, значит, посещать сеансы, сохранять во время аналитического процесса включённость и вовлечённость. Цена позволяет оценить "сколько стоит решение моих проблем", и если оно стоит дорого, значит, клиент может себе это позволить и готов в долгосрочной перспективе улучшить свою жизнь настолько, сколько вкладывает сейчас в работу с психологом. 

К психологу приходят люди с разными мотивациями. Кто-то хочет поддержки и помощи в преодолении кризиса, кто-то другой - обратной связи и конкретных рекомендаций. Как правило, все эти запросы объединяет одна и та же цель - человек стремится к росту и личностному развитию, но чувствует, что что-то мешает ему на этом пути. Однако бывает и так, что у клиента нет запроса на личностный рост, и тогда терапия начинает использоваться не по своему прямому назначению. Так, например, кто-то может сознательно или бессознательно идти в терапию, чтобы подтвердить свои сценарии и установки. В иных случаях человеку не хватает общения, и он хочет, чтобы кто-то просто выслушал его, и тогда для него терапия превращается в эквивалент дружбы за деньги.

 

При работе с разными запросами психолог обращает внимание на общую цель: психотерапия служит личностному росту человека, его развитию, индивидуации, т.е. самопознанию, самораскрытию и самореализации. Психолог может сопровождать клиента на этом пути, но не может пройти этот путь вместо него. А это значит, что, если клиент уже переживает кризис, психолог не может обратить его вспять или отменить его, но может быть рядом и вместе с клиентом переживать этот кризис. Если клиент недоволен окружающим миром или людьми, психолог не может изменить ни то, ни другое, но может помочь клиенту осознать и найти комфортное для него место в мире. 

 

Использование терапии не по прямому назначению, не для роста, ведёт к тому, что терапия перестаёт быть эффективной. Насильно заставить расти клиента психолог не может. Но, если клиент не хочет расти, та энергия, которая могла бы быть затрачена на рост, обращается в обратном направлении - не в сторону эволюции или развёртывания, а в сторону инволюции или свёртывания, что чревато саморазрушительным поведением и переживанием деструктивного переноса, когда все предлагаемые психологом интерпретации не подходят, всё плохо, фоном проигрывается один и тот же сценарий, а в сознании бунтующего против роста человека виноватыми в этом оказываются все вокруг.

 

Избегание роста не всегда осознаётся самим клиентом, поскольку при таком избегании работают психологические защиты и бессознательные механизмы, которые способствуют стагнации ситуации, препятствуют любым изменениям и часто помогают человеку извлекать вторичные выгоды из своего положения. В некоторых случаях человек хочет, чтобы изменилось что-то вокруг него, но не хочет меняться сам, и это одна из стратегий избегания роста. Другая распространённая стратегия - самосаботаж, когда человек заявляет запрос, но сам же уходит от этой темы или не проявляет никакой активности в сторону изменений.

 

При избегании роста клиентом со стороны психолога важен терпеливый и деликатный подход. Возможно, сейчас не то время, и стоит подождать, пока человек расскажет одну и ту же историю в очередной раз и вдруг заметит в ней что-то новое для себя. Или, возможно, клиент, действительно, сейчас не готов к анализу и решению проблемы, но для него важно само наличие контакта с психологом. 

 

В случаях, когда избегание роста замешано на противоречивых эмоциях и внутреннем конфликте клиента, психолог обращает внимание на этот конфликт, поддерживая то одну, то другую его сторону, и конфронтируя с противоположной. В такие моменты в терапии может возникать сильное напряжение с обеих сторон, поскольку этот внутренний конфликт забирает много энергии, которая тратится на его удержание. Рост напряжения способствует осознанию конфликта, которое нередко сопровождается мощными по своему трансформирующему потенциалу эмоциями ярости, отчаяния или даже смеха. 

За избеганием роста обычно стоят довольно серьёзные причины, которые также важно осознать в терапии. Например, кто-то следует родительскому предписанию "не расти" и боится вырасти, поскольку опасается разрушить сложившуюся семейную систему. Кто-то другой не имеет чётких планов и целей на будущую, другую жизнь, которую придётся начать, если начнётся рост. 

 

Процесс личностного роста болезненный, поскольку он сопровождается не всегда приятными осознаниями о себе, соприкосновением со своей Тенью, погружением в тяжёлые переживания. Но не расти гораздо больнее, поскольку в случае такого выбора приходится всеми силами подавлять и ломать естественное и органичное для психики человека стремление к развитию.

 

Критериями личностного роста в терапии являются: переориентация клиента с критики внешнего мира и окружающих людей на погружение в себя и самопознание, взятие на себя ответственности за собственную жизнь и изменения в ней, формирование срединной позиции, когда что-то или кто-то не является однозначно плохим или хорошим, а может одновременно вызывать разные чувства, появление новых мыслей, идей и планов, готовность сотрудничать с терапевтом на пути собственного исцеления, расширение палитры переживаемых клиентом эмоциональных реакций на происходящие с ним события. 

Рост в терапии идёт постепенно и, в конечном итоге, он приводит к тому, что клиент перерастает свои прошлые проблемы и обретает способность смотреть на них под новым углом, а, значит, у него появляется новая смысловая перспектива. По мере психологического роста клиента меняется и контакт с психологом - он становится более открытым, честным, живым и спонтанным. 

В психологической практике часто встречается запрос клиентов на советы психолога. Такой запрос обусловлен общественными мифами вокруг психологии, в которых психолог приравнивается к мудрецу. Если психолог - мудрец или гуру, он всегда знает, что делать, и тогда хороший психолог даёт полезные советы, плохой - вредные. Однако согласно профессиональной этике психолога, психолог вовсе не должен давать советы клиентам по следующим причинам:

 

1. Советы инфантилизируют личность клиента. Приходя на приём к психологу, многие люди могут быть подвержены временному и ситуативному регрессу из-за кризиса, стресса или переноса. Соответственно, и запрос на совет идёт из детской, беспомощной позиции. Предоставляя клиенту совет, психолог игнорирует его взрослую, здоровую часть, укрепляя его в позиции ребёнка. Закрепляясь в этой позиции, клиент перестаёт развиваться, поскольку не учится сам приходить к инсайтам, регулировать своё мышление и поведение, выдерживать сложные переживания. Советы психолога превращаются в медвежью услугу для клиента, поскольку они мешают ему обрести самостоятельность и внутренние опоры.

 

2. Советы лишают клиента экспертной позиции по отношению к его собственной жизни. В психотерапии большое внимание уделяется ценностям уникальности и автономии каждой личности. Это значит, что психолог готов принимать и уважать любой выбор клиента, поскольку клиент сам для себя знает, что для него будет лучше. Исходя из такой позиции, клиент является экспертом в собственной жизни. Пространство сеансов существует для того, чтобы клиент мог разместить в нём свой психический материал, проанализировать его, расширить свой взгляд на проблему с помощью вопросов и интерпретаций психолога. Но конечные решения касаемо собственной жизни клиент принимает сам - стоит ли ему разводиться или сохранить брак, увольняться или нет с работы и т.д. Если психолог будет давать такого рода советы, клиент не сможет взять на себя ответственность за собственную жизнь, а, значит, впоследствии продолжит перекладывать её на кого-то ещё.

 

3. Не бывает хороших советов. В обыденном сознании считается, что хороший психолог даёт хорошие советы, а плохой - плохие. Но в психологической практике всё не так однозначно. Даже хороший совет, в конечном итоге, оказывается плохим, если был привнесён в пространство жизни клиента извне, а не был его личным решением. Так, например, человек может прислушаться к совету и сделать тот выбор, которым впоследствии он будет недоволен. В момент получения совета ему кажется, что совет хорош, а в момент последующего переосмысления ситуации он может подвергнуть совет критике. Советы - это всегда вторжение в чужую жизнь или чужое личное пространство, и они всегда даются из позиции того, кто выше и знает лучше. Такая позиция психолога может удовлетворять запросам на родительский перенос, но в динамике развития такого переноса у клиента рано или поздно возникнет желание сепарироваться, а, значит, отвергнуть советы, поступить по-своему. Практика советов в терапии сделала бы такой процесс затруднительным. К тому же, психолог - не бог, чтобы заранее знать, как клиенту лучше поступить в той или иной ситуации.

 

В качестве альтернативы советам в психологической практике используются рекомендации. В отличие от советов, рекомендация не носит директивного характера, поскольку она свободна к исполнению. Советы обычно касаются глобальных жизненных решений, а рекомендации носят конкретный практический характер. Психолог не может знать, как клиенту лучше поступить в его сложной жизненной ситуации, но он может порекомендовать ему выполнять какую-то определённую технику для стабилизации состояния или порекомендовать ему обратить особое внимание на его мысли или сны в какой-то момент. Клиенту с выраженной тревогой или бессонницей психолог рекомендует обратиться к психиатру за медикаментозной поддержкой; страдающему от аффектов клиенту - попробовать замедлиться в момент переживания аффекта. Данные рекомендации даются психологом для повышения эффективности терапии и расширения её возможностей, но за клиентом всегда остаётся выбор - следовать им или нет. 

 

Помимо прямых рекомендаций, психолог также в экспериментально-вопросительной форме может предлагать клиенту разные варианты решения проблемы - "не пробовали ли вы делать то-то?", "не думали ли вы об этом так-то?", "не обращались ли вы туда-то?", "как вам вариант...?" и т.д. Такие вопросы могут выполнять функции косвенных рекомендаций, но чаще всего они являются диагностическими, поскольку позволяют проверить, насколько клиент информирован в сфере своей проблемы, какие действия он уже предпринимал для её решения, какие - ещё нет, и какие, в принципе, варианты возможны. Из предложенных вариантов какой-то может откликнуться клиенту, какой-то - нет, что само по себе диагностично для психолога. Если клиенту не откликается какой-то вариант, психолог продолжает исследовать проблему дальше. От советов данная стратегия отличается тем, что она не предполагает готовых решений, но позволяет обогатить психотерапевтическое пространство разными подходами к решению проблемы, из которых клиент может выбрать что-то подходящее ему или сконструировать нечто новое. 

 Сепарация от родителей - это долгий и сложный психологический процесс взросления, при котором ребёнок обретает самостоятельность и независимость от родителей. Формальная независимость обретается им в возрасте 18 лет, однако на психологическую независимость уходят гораздо большие сроки, поскольку родители, как правило, оказывают сильное влияние на жизнь человека, и не всегда это влияние может быть позитивным. Так, человек перенимает от родителей установки, убеждения и взгляды на жизнь, которые впоследствии могут мешать ему развиваться и жить собственной жизнью.

 

В некоторых случаях важным шагом на пути к психологической сепарации является отдельное от родителей проживание, однако для свершения сепарации только этого шага мало. Недостаточно и научиться самостоятельно обеспечивать себя, хотя финансовая независимость также является важным шагом. Психологическая сепарация не может считаться свершившейся до тех пор, пока человек критически не проработает свой детский опыт взаимодействия с родителями. В этом смысле, псевдосепарация отличается от подлинной сепарации тем, что человек может жить отдельно от родителей, зарабатывать хорошие деньги, но при этом продолжать повторять родительские сценарии жизни.

 

 

1. При неполной сепарации у человека сохраняются обиды на родителей. Наличие обид свидетельствует о непрожитом и неотгорёванном детском опыте, который, в любом случае, мешает человеку двигаться дальше, поскольку фиксирует его в точке травмы. Как правило, обиды сопровождаются ожиданиями, что родитель ещё изменится или компенсирует что-то, чего не смог дать в детстве. При этом человек может считать, что родители уже никак не влияют на его жизнь, однако чувство обиды побуждает его искать отношения, в которых он пытается завершить те ситуации, которые не были завершены с родителями. Например, если проблема коснулась эдипальной стадии развития, женщина может влюбляться в женатых мужчин, бессознательно ожидая, что символически "папа" всё-таки выберет именно её, а не другую женщину. 

 

2. При неполной сепарации человек замечает повторение родительских паттернов поведения. Человек, который психологически не сепарировался от родителей, склонен воспроизводить родительские жизненные модели. Например, если у отца или матери были проблемы с работой или личной жизнью, в своей жизни человек может отмечать наличие похожих проблем. Если в семье были трудности с тем, чтобы кому-то отказывать, человек отмечает их и в себе.

 

3. Псевдосепарация иногда сопровождается компенсаторно преувеличенной сепарацией. Человек, который не сепарировался от родителей психологически или эмоционально, часто склонен держать слишком большую дистанцию от своих родителей. Например, он может перестать общаться с ними и отвечать на звонки, но при этом испытывать по отношению к ним очень сильные и противоречивые чувства. 

 

4. Неполная сепарация нередко идёт рука об руку с трудностями в личной жизни, где человек надеется всё-таки обрести идеальную маму или идеального папу, т.е., по сути, разрешить свои детские проблемы за счёт партнёра. Такая стратегия часто сопровождается завышенными требованиями и ожиданиями к партнёру, которые в некоторых случаях становятся и вовсе нереалистичными. 

 

5. При неполной сепарации человек отчётливо ощущает большое количество ограничений в своей жизни, за которыми скрываются родительские запреты и предписания. На практике это может выглядеть так, что человек хочет открыть свой бизнес, но не может, потому что боится. Если копнуть тему дальше, может оказаться, что родители скептически относятся к теме бизнеса, транслировали свои страхи на эту тему, а человек сам не заметил, как впитал их. Или, например, предписания родителей могут затрагивать тему личной жизни и отношений. Те люди, которых слишком стыдили в детстве, во взрослом возрасте с трудом могут открываться другим.

 

6. При неполной сепарации человек часто может замечать вокруг себя людей, которые похожи на родителей по складу характера. Это могут быть начальники, друзья, научные руководители, партнёры, которые как-либо напоминают родителей или ведут себя так, как родители. Если таких людей в окружении много, либо они встречаются регулярно, это повод задуматься о том, что эти люди выбираются неспроста, и именно они являются для человека наиболее узнаваемыми, предсказуемыми и интересными, в отличие от остальных.

 

7. Неполная сепарация также может выражаться в отчаянном протесте против родителей. Естественно отличаться от родителей, быть другим, строить свою независимую жизнь, но, когда эта жизнь превращается в вечный протест, и практически всё в ней человек делает наоборот - не так, как хотели родители, не так, как учили родители, а прямо противоположным образом, появляется повод задуматься о непройдённом или непрожитом бунте против родителей. Бунт против отца может выражаться в вечном недовольстве властью и отвержении любых иерархий. Бунт против матери - в ненависти к женщинам и предубеждениях по отношению к ним. 

 

В отличие от неполной сепарации, здоровая и зрелая сепарация подразумевает сознательную позицию человека по отношению к собственной жизни и принятие прошлого опыта, а это значит, что он сам строит свою жизнь не наперекор родителям и не вопреки им, а благодаря им и с опорой на тот опыт, который пережил с ними. 

К психотерапии обращаются люди, заинтересованные улучшением качества своей жизни, качества своих отношений, личностного и профессионального роста

Сегодняшняя реальность позволяет нам выбирать психолога или психотерапевта, работающего в любом направлении, который предложит различные техники, скорость работы и у каждого из нас есть свой индивидуальный стиль.
Хорошо бы найти подходящего себе с первой консультации. Но, увы, иногда сам поиск СВОЕГО специалиста становится длительным процессом.
Психотерапия — это про совершенно особенные отношения. Я сейчас не имею в виду единичные встречи, но работу в долгую.
В этом случае, вы словно отправляетесь с терапевтом в большую кругосветную экспедицию. В этом путешествии часть территории вам знакома, но также большую часть пути только предстоит открыть, нарисовать карту и дать названия обнаруженному.
Возможно, в пути вы повстречаете добрых друзей — обитателей вашего внутреннего психического пространства, принимая которых, вы получите верных союзников.
Будут там и заброшенные, раненые персонажи, позаботившись о которых вы вернёте свои ценные стороны и качества, которые утратили давным-давно.
Порой там можно встретить причудливых монстров, злодеев, драконов и других фантастических тварей) И это прекрасно, так как диалог или сражение с ними откроют вам доступ к своим ресурсам, целостности и способности к творчеству. Кстати, иногда внутреннего дракона бывает достаточно просто покормить)
Разумеется перед такой дорогой хорошо бы уделить достаточно времени выбору подходящего проводника.
У каждого в этом выборе свои критерии.
Расскажу про свои:
Человечность. Это о фокусировании на жизни, процессе, нюансах и оттенках, а не на механическом достижении результата
Доверие. При соблюдении всех этических норм и правил в работе психолога (коих немало см. Этические правила в работе психолога) для меня важно чувствовать доверие к терапевту ещё и на интуитивном уровне
Чувство юмора — хорошо отправляться в путь, когда с напарником можно и пошутить после сложной миссии, а иначе зачем это все)
Чувство прекрасного /читай чутьё к красоте/ — для меня самой это является ресурсом и вдохновением, когда в большой боли можно обнаружить островок красивого, на котором можно удержаться, выстоять в окружающем безумии и несправедливости.
Ну и ещё будет здорово, если вам просто приятно видеть этого человека.
Удачных вам поисков

Сожаление - то болезненное чувство, с которым клиенты часто приходят на консультации. Иногда это действительное сожаление, а иногда - страх перед сожалением в будущем. Сожаление часто касается важных для человека моментов, в которых он выбрал поступить именно так, а не иначе. Например, разойтись с партнёром или развестись, а не продолжить отношения, уехать в другую страну, выбрать один, а не другой университет, одну, а не другую работу. В теме сожаления всегда присутствуют какие-то упущенные возможности, которые не были реализованы, и в той форме, в которой они были тогда, реализованы они быть уже не могут. 

 

 

Во-первых, справиться с чувством сожаления можно только тогда, когда человек уважает себя и любой свой выбор. Делая выбор, мы всегда от чего-то отталкиваемся и на чём-то основываемся. В одних случаях мы прислушиваемся к интуиции, в других - к мнениям других людей, в третьих - самостоятельно собираем информацию и пытаемся принять сознательное и рациональное решение, в четвёртых - пытаемся избежать того, чего боимся и что нам неприятно. В этом смысле, любой выбор имеет место быть, и любой выбор может быть здравым. То, от чего мы отталкиваемся в момент выбора, является для нас ведущей мотивацией и поддержкой. Если мы в достаточной мере не доверяем себе, нам проще попросить кого-то о совете; если интуитивно нас что-то притягивает или отталкивает, это говорит о том, что в нашем выборе есть достаточно серьёзный мотив, который сейчас нами не осознаётся. Поэтому любой выбор делается из актуальных потребностей человека, которые очень важно признать и принять как в момент выбора, так и впоследствии. И, если мы выбрали что-то, в тот момент нам почему-то было важно поступить именно так, а не иначе.

 

Во-вторых, в любом серьёзном выборе есть момент неизвестности и неопределённости. Заранее знать наверняка, к чему он приведёт, мы не можем, и в этом порой нас обманывает интуиция, а рациональный анализ ситуации также не всегда оказывается достаточно точным. Делая выбор, мы попадаем в открытую ситуацию, где будущее ещё не определено, и именно в момент выбора мы начинаем творить это будущее. Альтернативный же выбор остаётся за пределами того, что мы решаем творить и продолжать. Не идя по пути альтернативного выбора, мы оставляем его последствия неизвестными. Поэтому впоследствии мы никогда точно не можем сказать, что альтернативный выбор был бы для нас лучше, ведь это тот путь, по которому мы не шли.

 

В-третьих, в ситуациях серьёзного выбора человек нередко испытывает нехватку ресурсов. Это могут быть информационные ресурсы - нехватка нужной информации. Дефицит времени, либо нехватка поддержки со стороны. В этом смысле, делая выбор, мы опираемся на те ресурсы, которыми располагаем сейчас. И, если позднее появляются новые ресурсы, исходя из которых мы могли бы сделать другой выбор, это уже совсем другая ситуация. Поэтому, осмысляя любой выбор, важно понимать, что в тот момент мы сделали всё, что могли, и не могли сделать больше.

 

В-четвертых, сожалея о прошлом, мы часто склонны идеализировать это прошлое и обесценивать то, что у нас есть сейчас. Так, нам может казаться, что сейчас наша жизнь была бы идеальной, если бы тогда, в прошлом, мы не уволились с хорошей работы по какой-то пустяковой причине, либо выбрали бы поговорить с партнёром и наладить отношения вместо того, чтобы расстаться. Такой альтернативный сценарий периодически проигрывается в голове у людей, которые о чём-то жалеют. И в этот момент они игнорируют тот опыт, благодаря которому они стали теми, кем являются сейчас. Например, какой-то прошлый выбор может казаться нам абсурдным и глупым с высоты обретённого после него жизненного опыта. Но в этот момент обесценивается то, что такую оценку ситуации мы можем дать только на основе уже пройденного нами пути. Тогда, когда мы делали выбор, этот путь ещё не был пройден.

 

В-пятых, сожаление о прошлом часто тесно связано с темой неудач. Сожалеющие о прошлом люди нередко не могут принять свои неудачи, простить себя за них, извлечь из них опыт, отпустить их и пойти дальше. Тема отношения к своим ошибкам и неудачам более глобальна, и за ней встречается установка "я должен делать всё правильно", "мне нельзя ошибаться". Нетерпимость к собственным ошибкам заставляет человека постоянно ругать себя за них и жалеть о тех ситуациях, где они были сделаны. В этих случаях, чтобы справиться с болезненными переживаниями сожаления, важно найти в неудачах и что-то хорошее. Вполне возможно, что именно благодаря неудачам человек добился чего-то другого, либо благодаря неудачам он закалил свой характер и стал мудрее, либо благодаря какой-то неудаче в его жизни произошло важное событие или важная встреча. Сталкиваясь с такой проблемой, психолог пытается вывести клиента за пределы оценочного, категоричного и чёрно-белого мышления в рамках "хорошо" и "плохо". С одной стороны, неудача - это, конечно же, плохо, ведь, когда мы сталкиваемся с ней, фрустрируются наши потребности, мы не достигаем желаемого, расшатывается наша вера в себя. Но, с другой стороны, неудача открывает возможности - пойти другим путём или попробовать ещё раз. И неудача даёт возможность осмыслить, каких ресурсов не хватило для достижения успеха и где можно было бы их взять, а, значит, лучше понять себя, осознать свои потребности и возможности. 

 

С точки зрения экзистенциальной психологии, какой бы выбор мы ни сделали, мы никогда не можем быть довольны и удовлетворены им на все 100%, потому что любой выбор подразумевает отказ от чего-то другого - того, что мы не попробовали и не испытали. Но, когда мы сожалеем о каком-то выборе, это означает, что прошлая ситуация для нас не завершена, а выбор не был сделан нами всем сердцем. Какая-то часть нас ещё находится в прошлом, "там и тогда" и продолжает выбирать, несмотря на то, что в настоящем выбор уже свершился. В этих случаях важно, чтобы человек вернулся в ту точку выбора, в которой он застрял, и из настоящего дал себе поддержку, в которой нуждался тогда.

Страх перед психологами - частая причина, по которой нуждающиеся в психологической помощи люди избегают специалистов. Иногда эти страхи связаны с собственным неудачным опытом или негативными отзывами друзей о психологах. В других случаях это личные глубинные страхи - перед контактом, перед изменениями, перед собственной болью. В данной статье я разберу наиболее частые страхи клиентов перед психологами.

 

1. "А вдруг психотерапия мне не поможет или навредит?". Такой страх характерен для людей, которые никогда не обращались к психологу, либо которые уже столкнулись с неудачным опытом. С рациональной точки зрения, этот страх оправдан, поскольку, действительно, бывают случаи, когда терапия не помогает сразу или после неё становится хуже. Это может происходить по разным причинам: возможно, психолог и клиент не подошли друг другу, либо клиенту не подошли конкретные методы, либо терапия была слишком рано завершена. Но, как правило, человеку, который ищет психологической помощи и думает о том, чтобы обратиться, уже некомфортно или плохо со своими переживаниями или со своей жизненной ситуацией. А, значит, в нём уже зреет мотив к изменениям. В этом смысле, терапию можно попробовать рассмотреть в качестве эксперимента. Попробовать и решить - откликается она или нет, насколько она помогает, что происходит в её процессе. Если терапия не будет эффективной, клиент имеет право в любой момент её завершить, обсудить происходящее с конкретным психологом и поискать альтернативные методы - например, обратиться к другому специалисту. 

 

2. Страх перед серьёзными изменениями. Несмотря на то, что чаще всего человека, который хочет обратиться к психологу, не устраивает актуальная ситуация, перед глобальными изменениями у него могут наблюдаться страхи. Например, он хочет, чтобы изменились его отношения с мамой, но пока не готов менять себя, свои установки, свою личность и свою позицию. Или он хочет изменений в своём состоянии, но не готов для этого тренировать свою волю и развивать навыки саморегуляции. В некоторых случаях терапия затрагивает глубинную структуру семейных систем, личности человека, привычного для него стиля жизни. Именно этого и боятся многие клиенты - а вдруг придётся поменять то, что я менять не готов? Преодоление этого страха возможно через осознание того, что терапия не пойдёт дальше того, насколько готов в ней продвинуться сам клиент. Если ему не подойдут какие-то советы и рекомендации, он всегда может сказать об этом психологу и отказаться от того, что ему не подходит. Изменения в терапии происходят не внезапным магическим образом, а благодаря усилиям и осознанности клиента. Это значит, что никакая терапия не сможет изменить его против воли.

 

3. Страх перед доверием, открытостью и близкими отношениями. Отношения между психологом и клиентом можно назвать достаточно близкими, хотя этот контакт и является односторонним. В терапии именно клиент открывается психологу, а психолог выполняет свою профессиональную роль. Выдержать необходимость открытости, а также односторонний характер этого контакта некоторым людям довольно сложно. Кому-то, в принципе, трудно открываться другому человеку. Кому-то трудно открываться в ситуации, где нет взаимной открытости. Преодолеть этот страх возможно, во-первых, осознавая, что каждый психолог обязан соблюдать профессиональную этику, а, значит, бережно относиться к открытости клиента и соблюдать конфиденциальность в своей работе. Во-вторых, психотерапевтические отношения за счёт их структуры обычно отличаются предельной экологичностью. В них предусмотрены моменты переноса, контрпереноса, привязанности клиента к психологу, воспроизведения им привычных паттернов поведения. И компетентный психолог знает, как с этим работать, - как строить и завершать контакт, как реагировать на перенос. Поэтому вероятность получить травму или столкнуться в ретравматизацией в хорошей терапии чрезвычайно мала. 

 

4. Страх попасть к некомпетентному психологу. На психологических форумах и сайтах часто обсуждается проблема соблюдения психологами профессиональной этики, использования ими нестандартных методов и, в целом, критериев компетентности специалистов. И не во всех подходах к психотерапии принято использовать те методы, эффективность которых научно доказана. Например, когнитивно-поведенческий подход опирается на исследования и научно значимые результаты, а психоанализ, гештальт-подход, юнгианская психология, гуманистический подход в большей степени обращают внимание на уникальный процесс, предпочитая статистике творческие методы. Однако в каждом подходе встречаются специалисты, которые работают лучше или хуже, помогают большему или меньшему количеству человек, могут подойти или нет конкретному человеку. В этом смысле, выбирая психолога, важно немного разбираться в подходах, доверять себе и учитывать свои предпочтения. В качестве критериев профессионализма психолога могут выступать: достойное образование, опыт, постоянное самообучение, прохождение психологом супервизий и интервизий, хорошие отзывы, качественные статьи и вебинары. 

 

Помимо перечисленных выше, могут быть и иные страхи обратиться к психологу. Например, страх того, что психолог может загипнотизировать, без спроса ввести в состояние транса и развести человека на деньги. Или страх, что психолог может навязать клиенту своё мнение и видение проблемы. Или, например, страх уязвимости перед психологом, когда человеку может казаться, что, владея особыми профессиональными знаниями и навыками, психолог будет видеть его насквозь, а, значит, видеть и даже осуждать его тёмные стороны, которые стыдно кому-либо показать.

 

Чтобы преодолеть эти страхи, во-первых, важно понимать, как работает профессиональная этика психолога. Помимо бережного отношения к клиенту, безоценочности и конфиденциальности, она предполагает принцип информированного согласия, который заключается в том, что психолог заранее предупреждает клиента об используемых им методах, правилах работы и возможных трудностях в ходе терапии. Во-вторых, чтобы преодолеть страхи перед психологами, полезно развеять мифы о психологии, а на эту тему уже написано достаточно много статей. Как правило, эти мифы сводятся к особой магической роли и власти психолога в процессе, но, на самом деле, любой грамотный психолог занимает по отношению к клиенту партнёрскую позицию. В каком бы методе он ни работал, он интересуется согласием клиента на интервенции и работает с помощью рациональных, предсказуемых методов, за которыми обычно стоит какая-то концепция, о которой написано немало книг. В этом смысле, главной опорой клиента является он сам и его собственный выбор - какой человек вызывает у него больше доверия, какая концепция откликается. Не менее важно задавать психологу вопросы и обсуждать с ним свои страхи, а также заботиться о себе в процессе терапии, т.е. быть внимательным к своим ощущениям и чувствам.