Публикации с тегом полезные вопросы, жертва, страдание, личностный рост, мышление жертвы (4)

Психологическое взросление - процесс поэтапный и постепенный. Он подразумевает как спокойные, ровные и благополучные жизненные периоды, когда нужные человеку для зрелости знания и качества накапливаются в спокойном темпе и при поддержке среды, так и кризисные, переломные и тяжёлые для проживания моменты, когда время сгущается, а навыки приходится нарабатывать в экстремальных условиях. 

 

В процессе взросления мы многое обретаем - становимся более критичными к себе, окружающим людям и миру вокруг, учимся проводить границу между своим и чужим, опираемся на себя и тренируем навыки заботы о себе. Чем больше мы развиваем своего внутреннего взрослого, тем меньше мы зависим от других людей и окружающей среды, а, значит, тем больше мы приближаемся к тому, чтобы самостоятельно и свободно определять собственную жизнь. 

 

Но опыт взросления также сопряжён и с потерями. В процессе взросления мы прощаемся с нашими детскими надеждами и ожиданиями, всё меньше опираемся на кого-то другого и ждём чудес от него и от мира вокруг. Отделяя своё от чужого, мы прощаемся и с тем временем, которое было потрачено зря на чужие сценарии и интроекты. Безусловно, из любого опыта можно извлечь пользу, но иногда бывает жаль, что мы слишком долго жили исходя из чужих программ, а не своих подлинных душевных стремлений.

 

Взрослея, мы теряем присущую детству лёгкость и наивность. Мир перестаёт быть для нас территорией даров, в которой, с одной стороны, всё открыто для нас, а с другой - мы вынуждены довольствоваться лишь тем, что нам даётся извне. Так, например, в детстве мы не выбираем условия жизни и родителей. А, если мы хотим чего-то большего, чем они могут дать нам, пока мы зависим от них, для нас это недоступно. Чтобы взять то, чего мы хотим для себя, необходимо вырасти, пойти в большой в мир и выстроить с ним те отношения, в которых мы сможем обмениваться дарами уже с ним, а не только принимать то, что есть, как данность. 

 

С одной стороны, возможность пойти в мир и самому взять из него то, что тебе нужно, является позитивной возможностью. Мир открыт и, если избавиться от ограничивающих установок и убеждений, он богат и щедр на то, что нам нужно. С другой стороны, чтобы открыться миру и признать его открытым для себя, важно изменить свою позицию с пассивной на активную, что многим даётся не так-то просто. Т.е. перестать пассивно ждать чего-то от жизни и обижаться на жизнь за то, что она не даёт нам желаемого, а спросить себя: что я сам вношу в жизнь? Чем я обогащаю жизнь? 

 

Переход от пассивной жизненной позиции к активной является одним из самых сложных этапов взросления. Перестать ждать чего-то от жизни означает попрощаться с ожиданиями и обидами прошлого. Но, если в прошлом был дефицит, если в прошлом мы до последнего надеялись на что-то или кого-то, не так-то просто резко взять и отвернуться от этого. Чтобы отгоревать дефицитарное прошлое, необходима долгая и глубинная психологическая работа, в процессе которой вскрываются не только пустоты, но завуалированные дары. Например, дефицит чего-то в детстве мы до сих пор можем воспринимать негативно и считать, что лучше бы, чтобы у нас было нечто, в чём мы нуждались тогда. Но в свете ретроспективного взгляда часто оказывается, что благодаря этому дефициту мы приобрели гораздо больше, чем могли бы, если бы у нас его не было. Так, если бы родители оплатили нам дорогостоящее обучение, возможно, мы не столь ценили бы его, как ценили ту учёбу, в которую нам самим пришлось вложить много времени и сил. Или, если бы у нас была родительская защита, мы бы не научились самостоятельно защищать себя.

 

Изменение жизненной позиции предполагает ответственность, а переход к ответственности значит, что нам больше некого обвинять в том, что с нами происходит. Ведь мы не можем всю жизнь говорить, что ненавидим людей лишь за то, что в пять лет мать поставила нас в угол или не купила нам красивую игрушку. А, если и можем, вряд ли это будет способствовать улучшению нашей актуальной ситуации. Принять и признать свою ответственность - значит, перестать определять своё настоящее и будущее через прошлое, т.е. признать себя свободным человеком, на которого, конечно, прошлое оказывает какое-то влияние, но которого прошлое не может определять целиком. 

 

Признание свободы и ответственности сопряжено с потерями, поскольку прощание с обидами - это разрыв негативной связи. А, если у нас не было позитивной связи с близкими людьми, либо она была слишком слабой, мы остаёмся связанными с ними через обиду и злость. И порой такая связь гораздо сильнее позитивной привязанности. Разрыв этой связи первое время может давать чувства пустоты и горечи, ведь негативная связь - лучше, чем ничего. Лучше обижаться и злиться на кого-то из прошлого, чем быть тотально и беспросветно одиноким в настоящем. 

 

Но разрыв негативной связи не означает разрыв самой возможности связи, а означает, что мы приходим к точке, из которой можем трансформировать эту связь, т.е. сделать её для себя другой как во внешнем, так и во внутреннем пространстве. Когда мы строим эту новую связь, на месте прежней деструктивной связи начинает расти совершенное иное отношение к себе и своему прошлому, в котором мы становимся активными субъектами, и только мы выбираем, что именно из прошлого мы унесём с собой в новую жизнь, а что предпочтём оставить в нём навсегда.

К психологу приходят люди с разными мотивациями. Кто-то хочет поддержки и помощи в преодолении кризиса, кто-то другой - обратной связи и конкретных рекомендаций. Как правило, все эти запросы объединяет одна и та же цель - человек стремится к росту и личностному развитию, но чувствует, что что-то мешает ему на этом пути. Однако бывает и так, что у клиента нет запроса на личностный рост, и тогда терапия начинает использоваться не по своему прямому назначению. Так, например, кто-то может сознательно или бессознательно идти в терапию, чтобы подтвердить свои сценарии и установки. В иных случаях человеку не хватает общения, и он хочет, чтобы кто-то просто выслушал его, и тогда для него терапия превращается в эквивалент дружбы за деньги.

 

При работе с разными запросами психолог обращает внимание на общую цель: психотерапия служит личностному росту человека, его развитию, индивидуации, т.е. самопознанию, самораскрытию и самореализации. Психолог может сопровождать клиента на этом пути, но не может пройти этот путь вместо него. А это значит, что, если клиент уже переживает кризис, психолог не может обратить его вспять или отменить его, но может быть рядом и вместе с клиентом переживать этот кризис. Если клиент недоволен окружающим миром или людьми, психолог не может изменить ни то, ни другое, но может помочь клиенту осознать и найти комфортное для него место в мире. 

 

Использование терапии не по прямому назначению, не для роста, ведёт к тому, что терапия перестаёт быть эффективной. Насильно заставить расти клиента психолог не может. Но, если клиент не хочет расти, та энергия, которая могла бы быть затрачена на рост, обращается в обратном направлении - не в сторону эволюции или развёртывания, а в сторону инволюции или свёртывания, что чревато саморазрушительным поведением и переживанием деструктивного переноса, когда все предлагаемые психологом интерпретации не подходят, всё плохо, фоном проигрывается один и тот же сценарий, а в сознании бунтующего против роста человека виноватыми в этом оказываются все вокруг.

 

Избегание роста не всегда осознаётся самим клиентом, поскольку при таком избегании работают психологические защиты и бессознательные механизмы, которые способствуют стагнации ситуации, препятствуют любым изменениям и часто помогают человеку извлекать вторичные выгоды из своего положения. В некоторых случаях человек хочет, чтобы изменилось что-то вокруг него, но не хочет меняться сам, и это одна из стратегий избегания роста. Другая распространённая стратегия - самосаботаж, когда человек заявляет запрос, но сам же уходит от этой темы или не проявляет никакой активности в сторону изменений.

 

При избегании роста клиентом со стороны психолога важен терпеливый и деликатный подход. Возможно, сейчас не то время, и стоит подождать, пока человек расскажет одну и ту же историю в очередной раз и вдруг заметит в ней что-то новое для себя. Или, возможно, клиент, действительно, сейчас не готов к анализу и решению проблемы, но для него важно само наличие контакта с психологом. 

 

В случаях, когда избегание роста замешано на противоречивых эмоциях и внутреннем конфликте клиента, психолог обращает внимание на этот конфликт, поддерживая то одну, то другую его сторону, и конфронтируя с противоположной. В такие моменты в терапии может возникать сильное напряжение с обеих сторон, поскольку этот внутренний конфликт забирает много энергии, которая тратится на его удержание. Рост напряжения способствует осознанию конфликта, которое нередко сопровождается мощными по своему трансформирующему потенциалу эмоциями ярости, отчаяния или даже смеха. 

За избеганием роста обычно стоят довольно серьёзные причины, которые также важно осознать в терапии. Например, кто-то следует родительскому предписанию "не расти" и боится вырасти, поскольку опасается разрушить сложившуюся семейную систему. Кто-то другой не имеет чётких планов и целей на будущую, другую жизнь, которую придётся начать, если начнётся рост. 

 

Процесс личностного роста болезненный, поскольку он сопровождается не всегда приятными осознаниями о себе, соприкосновением со своей Тенью, погружением в тяжёлые переживания. Но не расти гораздо больнее, поскольку в случае такого выбора приходится всеми силами подавлять и ломать естественное и органичное для психики человека стремление к развитию.

 

Критериями личностного роста в терапии являются: переориентация клиента с критики внешнего мира и окружающих людей на погружение в себя и самопознание, взятие на себя ответственности за собственную жизнь и изменения в ней, формирование срединной позиции, когда что-то или кто-то не является однозначно плохим или хорошим, а может одновременно вызывать разные чувства, появление новых мыслей, идей и планов, готовность сотрудничать с терапевтом на пути собственного исцеления, расширение палитры переживаемых клиентом эмоциональных реакций на происходящие с ним события. 

Рост в терапии идёт постепенно и, в конечном итоге, он приводит к тому, что клиент перерастает свои прошлые проблемы и обретает способность смотреть на них под новым углом, а, значит, у него появляется новая смысловая перспектива. По мере психологического роста клиента меняется и контакт с психологом - он становится более открытым, честным, живым и спонтанным. 

Когда я училась на факультете клинической психологии и писала свою первую курсовую работу на тему психологических последствий насилия у женщин, больше всего меня удивило понятие "виктимности", которое я встретила в литературе. Оно означало, что насилие не является случайным, а происходит лишь с теми людьми, которые каким-либо образом "притягивают" эту ситуацию. Помню, что подошла к своей научной руководительнице с этим вопросом. А у неё был большой стаж работы в кризисном центре для переживших насилие женщин. И она ответила, что да, исходя из опыта работы, часто она может определить потенциальную жертву просто по внешнему виду - по манере держаться, взгляду или походке. Несмотря на то, что эта идея была шокирующей, тогда она несла в себе ресурс для работы. Если есть черты, по которым заранее можно определить потенциальную жертву, значит, с ними возможно работать в терапии - разбираться, как и почему они возникли, стремиться к тому, чтобы их проработать, и тогда можно помогать людям ещё до того, как с ними случилась беда.

 

Но всё оказалось не так однозначно. Впоследствии я познакомилась с феминистской психотерапией, которая критиковала идею виктимности за виктимблейминг и магическое мышление. В идее виктимности подспудно содержится обвинение жертвы: она делала нечто такое, что иррациональным образом "притянуло" агрессора. В то время как нельзя выделить типаж, который подвергается насилию в большей или меньшей степени. В определённых ситуациях люди оказываются уязвимыми, и речь может идти не только о сексуальном насилии, но о насилии в самом широком смысле. Согласно феминистской терапии, в насилии всегда виноват только агрессор. Жертва не должна и не может нести никакой ответственности за чужое преступление. 

 

Отказ от понятия "виктимности" создаёт необходимость изменить структуру работы и подход к терапии. В процессе психологической работы с любой ситуацией насилия часто всплывает тема вины. Некоторые клиенты винят в случившемся себя, другие - подвергаются обвинениям со стороны общества. Переживание чувства вины естественно на определённом этапе работы с травмой, поскольку гнев на агрессора перенаправляется жертвой на себя, чтобы вернуть себе контроль над ситуацией. Но в долгосрочной перспективе оно не является конструктивным, поскольку не позволяет ни изменить прошлое, ни проработать травму.

 

В устаревших подходах понятие "виктимности" давало возможность преобразовать вину в ответственность, но ситуация насилия - не та, за которую могла бы нести ответственность жертва. Даже юридическая ответственность в ней закреплена за преступником. Но, тем не менее, в данной ситуации остаётся проблема совокупности факторов, которые привели к событию, повлияли на то, что случилось. Например, жертва могла ситуативно находиться в слабом и рассеянном состоянии, переживать фоновую усталость, иметь недостаточный жизненный опыт, чтобы вовремя распознать опасность, когда были какие-то сигналы, случайно оказаться в неудачном месте в неудачное время. Все эти факторы подвергаются в процессе работы анализу не для того, чтобы обвинить, а для того, чтобы полностью разобрать и завершить ситуацию. Но эти факторы никак не связаны с характеристиками личности пострадавшего человека и не делают его виноватым, ведь, какими бы они ни были, они не дают разрешения применять насилие к человеку.

 

Таким образом, "виктимность" не может быть личностной характеристикой или личной ответственностью человека за чужие преступные действия. В психотерапии экологичнее было бы заменить это понятие на ситуативную "уязвимость", к которой в той или иной степени, при определённых условиях может быть склонен любой человек. В отличие от "виктимности", уязвимость не закрепляет за подвергшимся насилию человеком какую-то роль, но позволяет обратить внимание на факторы слабости, которыми пользуются агрессоры (что не снимает с них ни юридической, ни моральной ответственности!). Работа с уязвимостью обращает внимание на проблемы безопасности, заботы о себе и ресурсов, ведь при завершении любой травматичной ситуации важно извлечь из неё некий опыт, который позволит человеку объяснить для себя то, что случилось, и как-то обойтись с этим.