Публикации с тегом эффект психотерапии (18)

В настоящее время активно развиваются разные клиентские сообщества, в которых клиенты психологов обмениваются обратной связью о них, предостерегают других людей от специалистов, нарушающих профессиональную этику, обсуждают стратегии воздействия на психологов, травмирующих клиентов и причиняющих вред (обращение в профессиональные ассоциации, в которых состоит психолог, предание прецедентов гласности и т.д.). Такой социальный процесс указывает на серьёзную профессиональную проблему.

С одной стороны, работа психолога в России в малой степени регламентируется законодательством, отслеживание соблюдения профессиональной этики и стандартов терапии берут на себя лишь отдельные сообщества, как правило, в отношении международно признанных членов. Такая ситуация делает клиента предельно уязвимым. И, если клиент подозревает, что психолог использует его или делает в работе что-то не так, ему некуда обратиться, негде получить помощь, некуда отнести обратную связь. Отзывы на странице могут быть легко удалены психологом, сообщества вполне могут посмотреть на нарушение сквозь пальцы и не зафиксировать его, не применить соответствующие санкции. В итоге клиенты начинают спонтанно объединяться, чтобы обмениваться опытом с целью обезопасить себя и окружающих.

Но есть и вторая сторона процесса, а именно - сторона психологов. Во-первых, сторонний человек, который читает определённый отзыв о специалисте, без доказательств не может быть уверен, что отзыв правдив. Отзыв может быть составлен бывшими "друзьями" психолога, коллегами из центра, с которым он не вполне экологично попрощался, иными недоброжелателями и конкурентами. Во-вторых, трудность заключается в том, что отзыв, как правило, вырван из контекста, из-за чего некое высказывание или действие может показаться читателю "адским", но, если копнуть глубже, может оказаться, что терапевт применил приём самораскрытия или провокативной терапии, с терапевтической целью внёс свои чувства в процесс, чтобы отразить клиента, или сделал нечто, чему можно найти рациональное объяснение, только если быть в курсе динамики всего процесса. В-третьих, порой оценивающие психологов клиенты в малой степени разбираются в базовых психотерапевтических понятиях - прерывание контакта, сопротивление, сеттинг. На обсуждение они несут свои чувства, которые могут оказаться частью переноса, вынесенного за пределы процесса.

По-видимому, в основе этого социального процесса появления и развития клиентских объединений против плохих психологов лежит проблема дисбаланса власти. И, с точки зрения клиента, он является более уязвимой стороной процесса, ведь он обладает меньшими знаниями и навыками в психологии, а, значит, в слабой степени контролирует процесс и может не понимать, что происходит или даже "что психолог делает с ним сейчас". Клиент обращается в психологу в состоянии стресса, кризиса, травмы и надеется получить помощь, а в случае фрустрации этой потребности, излишней длительности процесса, личностного или профессионального несовпадения переполняется яростью, ведь он заплатил психологу немалые деньги - за отсутствие помощи или ещё большую травматизацию? И, читая подобные отзывы, мы никогда не узнаем, что же произошло в том кабинете на самом деле. Может быть, психолог, действительно, нарушил этический кодекс. Или, может быть, клиент не смог удержаться в процессе, который теперь стремится отреагировать и завершить.

И в модели дисбаланса власти, действительно, есть здравое зерно, ведь в терапии работает перенос, иногда у клиента актуализируется детское "я", и он становится более открытым, податливым для внушений, незащищённым перед тем, в чём не хотел бы соглашаться с терапевтом из другой позиции. Психолог, действительно, обладает большими знаниями и навыками, а наличие нарушающих кодекс специалистов - печальная реальность, которую глупо было бы отрицать.

Но всё же, чтобы избежать одностороннего рассмотрения этой проблемы, важно держать в фокусе не только фигуру клиента, но и фигуру психолога. Ведь это человек, который аналогично может быть уязвим в терапии. Например, иногда психолог чувствует, как его затягивает контрперенос, либо он переживает в процессе вытесненные клиентом реакции, которые не сразу способен отличить от своих. Или, по мере развития процесса, понимает, что ошибался в гипотезах. В психотерапевтических историях также известны случаи, когда клиенты обманывали своих психологов, проходя терапию в долг и впоследствии не покрывая его, либо преследовали бывших психотерапевтов, распространяя о них клевету. Кроме того, важно помнить и о том, что психолог - живой человек, а готовой модели терапии, где была бы прописана каждая правильная фраза, у него нет. Поэтому в своей работе он выдвигает гипотезы, экспериментирует, иногда пробует быть более спонтанным, иногда может быть более настойчивым, когда идёт работа с деструктивным паттерном. Бывает, что психолог отреагировал на некий импульс или процесс, и лишь затем понял, что допустил ошибку. Ведь психолог не идеален и не может быть идеальным, он - такой же человек, как и клиент, и он не только сухо выполняет роль, но и активно, вовлечённо участвует в процессе, в некотором смысле, работая самим собой, как инструментом.

Таким образом, возможность конструктивного решения проблемы борьбы между клиентами и психологами видится мне в том, чтобы признать и удержать во внимании обе стороны процесса, с пониманием силы и слабости каждой из них. А это означает не только внесение в поле вытесненной фигуры уязвимого психолога, но и осознание того, что клиент также располагает широким арсеналом способов эмоционального и поведенческого воздействия на психолога для обратной связи и даже контроля процесса. И, в конечном итоге, ответственность за процесс не может быть делегирована лишь одной из сторон, ведь в нём одновременно, сознательно и добровольно участвуют обе.

Сопротивление - естественная часть терапии, через которую в анализе проходят все, но, исходя из разных личностных особенностей, все реагируют на эту часть работы по-разному. И, к сожалению, наиболее распространено негативное отношение к сопротивлению - оно кажется клиентам чем-то плохим, чего не должно быть. У этого феномена негативного восприятия сопротивления могут быть как личностные, так и культурные причины.

В качестве примера культурной причины можно привести западноевропейскую установку на крайний рационализм сознания, что исключает всё мистическое, иррациональное и связанное со сферой человеческих чувств. Сопротивление же является, прежде всего, иррациональным процессом, поскольку оно исходит из чувств - это могут быть негативные чувства к аналитику (злость, обида), переживание скуки и бесполезности процесса. И на рациональном уровне человеку кажется, что глупо платить за анализ и не стремиться при этом к каким-то изменениям. Гораздо проще объяснить опоздания и пропуски внешними факторами, которые не зависят от воли клиента. К тому же, сопротивление представляет собой процесс бессознательный, и его цель в том, что психика защищается от проработки болезненного материала. Поэтому сопротивление не переживается непосредственно, а, отрицая сопротивление, человек создаёт двойную защиту.

Личностные причины сопротивления иногда являются продолжением культурных (например, исходя из описанной выше ситуации, признать сопротивление означает признать себя слабым, глупым и не контролирующим ситуацию, чего, конечно же, редко кому захочется), а иногда являются частью деструктивных паттернов и комплексов. К примеру, если клиенту комфортно ощущать себя всемогущим, сопротивление не вписывается в его картину мира и, даже несмотря на осуществляемое в анализе психологическое просвещение, просто отбрасывается, как что-то чуждое и противоречащее базовым установкам сознания.

И, действительно, в сопротивлении много негативных аспектов, поскольку в этом состоянии человек переживает дискомфорт или даже боль. Неприятно платить за пропущенные сеансы, обидно прийти на последние 5 минут, жаль, что аналитик не продлил время, печально, что аналитик не слышит и не понимает, ужасно, что он такой злой, бессердечный и жестокий, больно, что в анализе переживается такая невыносимая фрустрация. Но все эти негативные аспекты преимущественно касаются именно сферы чувств. Если же взглянуть на сопротивление более объёмно и целостно, оно, напротив, окажется очень позитивным процессом, которому можно только порадоваться. Почему так?

Во-первых, сопротивление указывает на динамику процесса, а её наличие - уже большой успех, сигнал того, что терапия движется, а бессознательное реагирует. Как бы ни чувствовал себя человек в процессе сопротивления, важен сам факт, что сейчас он чувствует, переживает, аналитический процесс не оставляет его равнодушным, а, значит, он вовлечён, идёт активная внутренняя работа.

Во-вторых, сопротивление подразумевает внутреннюю борьбу, которая даёт необходимую для развития и изменений энергию. В анализе клиент может злиться на самого себя, чувствовать себя виноватым, упрекать себя за проявления сопротивления, и в этот момент борются две стороны его "я", одна нападает на другую, и вторая, в свою очередь, держит в ответ. Или, напротив, внутренний конфликт может быть спроецирован на аналитика, с которым хочется спорить, противостоять ему, доказывать свою правоту, отстаивать себя. В данном случае также речь идёт о внутреннем конфликте, но вынесенном вовне, и можно обратить внимание на то, какая часть клиента сейчас находит отражение в аналитике, в каких ситуациях он бывает таким, каким кажется ему аналитик. Не является ли фигура аналитика его внутренним голосом? Не напоминает ли она кого-то из родителей?

В-третьих, работа с сопротивлением затрагивает важную для любого анализа тему границ, а потому открывает клиенту возможность осознать особенности и пределы своих границ - где заканчивается он и начинается другой человек, в какие моменты он готов признать наличие у него проекции и когда проекции кажутся ему абсолютной реальностью, в которой никак нельзя усомниться. В результате этой работы клиент укрепляет свои границы и становится менее чувствительным к попыткам их нарушения. Используя "я"-высказывания, он одновременно учится и верить своим чувствам, и брать за них ответственность, не перекладывая её на других людей.

В четвёртых, разбор сопротивления даёт возможность лучше понять причины переживаемого клиентом в разных ситуациях дискомфорта, его степень и уровень переносимости. В какие-то моменты в анализе может быть очень тяжело, но, выбирая оставаться и продолжать процесс, клиент учится совладать с этим дискомфортом, а не отреагировать его. В итоге он понимает, что вырос над прежним собой и может выдержать гораздо больше, чем думал раньше. Далее этот эффект распространится и на другие отношения клиента - если он способен выдержать дискомфорт в анализе и остаться в нём в поисках конструктивного решения противоречий, точно так же он может выдержать сложные отношения с начальником и, вместо того, чтобы в очередной раз резко уволиться с работы, попробовать поискать компромиссное, менее разрушительное для себя решение. Или вместо того, чтобы расстаться с партнёром, он может признать наличие дискомфорта и решиться на открытое обсуждение проблемы.

Конечно, в процессе сопротивления иногда могут происходить и печальные события - некоторые клиенты могут не выдержать его и прервать анализ с чувствами обиды и злости. В таком случае аналитик даёт клиенту понять, что открыт дальнейшему контакту и продолжению работы, когда клиент почувствует, что готов. По уровню негативных переживаний и потенциально возможному полезному эффекту сопротивление можно сравнить с юнгианским понятием "золота Тени". С одной стороны, Тень ужасает, и хочется отвратить от неё свой взор. С другой стороны, если пристально всмотреться в эту тьму, на её дне находятся сокровища и ресурсы - награда для того, кто проявил мужество и стойкость в самопознании, не испугавшись тёмных глубин самого себя.