Публикации с тегом семейные отношения, кризисы (6)

 В кризисных и стрессовых ситуациях люди часто жалуются на то, что вдруг могут стать рассеянными и забывчивыми. Например, кто-то не может вовремя приехать на работу из-за скандала в семье. Кто-то другой может забыть о договорённостях с другими людьми, когда переживает утрату близкого человека или расставание. Такие феномены объясняются тем, что, когда мы переживаем кризис или находимся в сильном стрессе, вся сила нашей психической энергии направлена на то, чтобы справиться со сложными переживаниями. Иногда этой энергии может не хватать на конкретные бытовые дела и договорённости, которые начинают страдать, когда нам плохо.

 

С точки зрения юнгианской психологии, в кризисных ситуациях мы становимся ближе к своему бессознательному, поскольку в эти моменты испытываем чрезвычайно сильные чувства. Сама граница между сознанием и бессознательным становится тоньше, поэтому человеку могут сниться тревожные сны, а в его жизни могут происходить разные синхронистичные события, когда то, что ему снится или о чём он думает, так или иначе воплощается в реальность. 

 

Интенсивное сближение с собственным бессознательным, с одной стороны, даёт человеку ресурс, чтобы справиться с кризисом. Бессознательное является источником творческой энергии, из которой в процессе кризиса всегда возрождается что-то новое. С другой стороны, когда мы резко окунаемся в своё бессознательное, мы можем замечать, что в этот момент ослабевает сознание, а, значит, и наш контроль. Так, если в обыденной жизни очень много энергии уходит на то, чтобы контролировать себя и происходящее вокруг, в стрессовых ситуациях большая часть этой энергии забирается психикой, чтобы справиться со стрессом. И тогда у нас может возникнуть ощущение кратковременной потери связи с реальностью. Например, мы можем внезапно забыть о чём-то важном, не услышать будильник, не рассчитать время, поддаться на уловки мошенников, потерять ключи или бумажник. Подобные ситуации всегда свидетельствуют о дефиците психической энергии, т.е. о том, что сейчас внимание человека поглощено чем-то очень значимым для него (тревогой или утратой), и вся его энергия тратится на то, чтобы справиться с этим значимым и актуальным, а потому на другое её не хватает. 

 

Если вдруг вы оказались в ситуации, в которой внезапно стали всё терять и забывать (хотя, ранее это не было свойственно вам, и нет поводов для беспокойства о состоянии вашего физического и ментального здоровья), во-первых, стоит не винить себя в происходящем, а стоит обратить внимание на его причины. Среди причин, как правило, можно обнаружить критический стресс, переутомление, избыток событий и переживаний за последнее время. 

 

Во-вторых, при переживании стресса или кризиса стоит позаботиться о себе и предельно снизить нагрузку как на работе, так и дома. Если можно отменить какие-то встречи или договорённости, отдохнуть, побыть наедине с собой, позаниматься любимыми и расслабляющими делами, это будет значительный вклад в восстановление ресурсов. Если такой возможности нет, можно предупредить окружающих о своём состоянии, например, прямо сказать им о том, что сейчас вы переживаете сложный период жизни, а потому иногда можете проявлять рассеянность. Не обязательно вдаваться в подробности - достаточно просто предупредить о том, что происходит с вами сейчас, и многие люди уже отнесутся к этому с пониманием.

 

В-третьих, бесполезно пытаться любой ценой вернуть себе связь с реальностью, когда она "поплыла". При отчаянных попытках всё и вся контролировать в состоянии стресса ситуация только усугубляется, и окружающий мир всё больше выходит из-под контроля, потому что ресурса и так не хватает, а, совершая насилие над собой, человек вгоняет себя в ещё больший стресс. Гораздо продуктивнее признать и принять факт происходящего - да, сейчас я не в форме, могу о чём-то забыть, но я согласен (или согласна) взять на себя ответственность за то, что происходит со мной сейчас. Если дело касается каких-то важных встреч или иных договорённостей, с людьми вокруг всегда можно попробовать передоговориться. Перенести время, перераспределить обязанности, отложить обсуждение серьёзного вопроса или выполнение требующих высокой концентрации дел. Срыв договорённостей не означает, что контакт будет оборван, если честно внести в этот контакт информацию о происходящем, обсудить возможности компенсации срыва планов и передоговориться в новом формате. 

 

В-четвёртых, можно попробовать принять текущее состояние плывущей реальности как факт или как данность, т.е. позволить себе побыть в этом опыте и найти что-то ценное в нём для себя. Например, если для деловых переговоров и заключения контрактов данное состояние - не самое лучшее, для творчества, напротив, оно является одним из самых продуктивных. Ведь, когда граница между сознанием и бессознательным становится тоньше, человек получает прямой доступ к источнику творческих ресурсов - вдохновению, новым идеям, воображению. Все эти ресурсы можно направить на преодоление кризиса - отслеживать и записывать свои сновидения, писать, рисовать, выражать свои переживания в творчестве. По сути, такое промежуточное или пограничное состояние и даётся нам психикой для того, чтобы мы могли погрузиться в него и выплыть из него обновлёнными. Поэтому само по себе это состояние не является ни плохим, ни хорошим. Оно может быть неудобно нам или окружающим в повседневной жизни, и это решаемая проблема. С другой стороны, именно благодаря этому состоянию мы можем открыть что-то новое в себе для себя, посмотреть на реальность с другой стороны и найти в себе силы вырваться за пределы ограничивающей нас ситуации. 

Развод родителей - это то событие, которое стало рядовым и повседневным в нашей культуре, а потому ему часто не придаётся большого значения, ведь оно происходит во многих семьях. Однако, несмотря на то, что оно является культурной нормой, оно оказывает серьёзное влияние на психику ребёнка и его дальнейшую жизнь даже во взрослом возрасте. Почему так происходит?

 

Для ребёнка и его развития одинаково важны как мама, так и папа. До развода родителей семья для него представляет собой неделимую целокупность, а, значит, она немыслима как без мамы, так и без папы. Когда родители разводятся, эта целостность разрушается, и он обнаруживает себя в ситуации, когда, во-первых, не понимает, в чём причина и суть происходящего, а потому нуждается в объяснении и задаёт вопросы, а, во-вторых, на уровне чувств он вынужден сделать выбор между двумя родителями. В реальном пространстве выбор обычно делается за ребёнка и, как правило, он остаётся с мамой. Но частое объяснение того, что случилось, обычно подразумевает чью-то вину, и в этом вопросе версии мамы, папы и других родственников могут расходиться. Мама говорит, что причина в папе, значит, папа плохой. Папа утверждает, что причина в маме. Родственники тоже принимают либо сторону мамы, либо сторону папы в этом конфликте. А, если от ребёнка умалчивают причину проблемы, он вполне может решить, что в разводе виноват он сам - это с ним что-то не так, из-за него распалась семья.

 

Нередко в процессе и после развода родители продолжают выяснять отношения - делить имущество, детей, строить новые границы, бурно разбираться в раненых чувствах. Для ребёнка такая ситуация становится большим потрясением, поскольку семья для него - это микромодель мира. А с разводом разрушается её основа и целостность, он видит, как любящие друг друга в прошлом люди теперь идут друг на друга войной, говорят и делают друг у друга за спиной гадости. Дом, который был для него безопасным пространством, становится полем боя. Он поставлен перед абсурдным выбором - выбрать кого-то из прежней целостности, сам факт разделения которой для него - событие крайне болезненное. Если встать на сторону мамы, есть риск потерять доверие папы. Если встать на сторону папы, обидится мама. И в случае, когда обида сильна, каждый из родителей пытается тянуть ребёнка в свою сторону.

 

Таким образом, ситуация развода родителей сильно бьёт по ощущению безопасности ребёнка. В момент развода он понимает, что в мире нет стабильности - ещё вчера семья была одним целым, а теперь от неё остались развалины. Кто-то из родителей покидает дом, переезжает или уходит из семьи, с кем-то из родителей рвётся связь, что неизбежно влечёт за собой переживание горя. Для ребёнка это может означать, что папа бросил не маму, а его, либо и его в том числе. В любом случае, на повседневном уровне поддержание прежней близости невозможно, и с кем-то из родителей увеличивается дистанция, ведь ребёнок не может остаться с обоими, если они приняли решение больше не быть одной семьёй и не жить вместе.

 

Интенсивность влияния травмы развода и то, какие именно струны души она затронет, зависит от возраста ребёнка. Например, если развод произошёл до эдипальной стадии развития, в дальнейшем ребёнок может столкнуться с кризисом гендерной идентичности и трудностями в построении отношений. Если развод произошёл в подростковом возрасте, он накладывается на кризисный период перехода ко взрослой жизни и влияет на то, каким образом будет сформирована личностная и даже профессиональная идентичность ребёнка.

 

Последствия травмы развода для разных людей также могут быть разными - кто-то перестаёт верить в стабильность и безопасность мира, кто-то другой предпочитает слиться с оставшимся родителем и тревожно цепляется за него, чтобы и тот не ушёл, кто-то ещё утрачивает веру в романтические и семейные отношения, ведь в семье он уже видел, что сегодня они есть, а завтра их уже нет. Травма развода также впоследствии может отыгрываться в сценарии разрыва отношений, когда человек либо сам разрушает свои отношения, либо провоцирует на разрыв партнёра, потому что уже извлёк из семейного опыта, что, в любом случае, отношения однажды будут разрушены.

 

Травму развода могут сопровождать разные психосоматические трудности, внезапно возникшие проблемы с учёбой или поведением ребёнка, поскольку развод для него - сильный стресс, а для семьи это часто запретная тема. В итоге он оказывается в двойственной ситуации, в которой его переживания сильны, но ему нельзя никому о них рассказать, либо нужно рассказывать только одобренную родителями или кем-то из них версию. Иногда последствия развода могут проявиться не сразу, поскольку ребёнок вынужден заморозить свои переживания, но на следующем витке возрастного кризиса они "оттаивают". 

 

Кроме того, часто травма развода сопровождается исключением кого-то из семейной системы, например, папы и его родственников, что отрезает ребёнка от целой ветви родового древа, лишая его этих ресурсов. Если для маминой половины древа эти люди становятся чужими по её выбору, для него такое отсечение происходит вынужденно. И в дальнейшем может сохраниться страх внезапно потерять почву под ногами, опору и поддержку, лишиться близких, остаться в одиночестве. 

 

Несмотря на то, что травма развода наносит серьёзный ущерб психике ребёнка, гораздо более тяжёлой может быть ситуация, когда родители формально живут вместе, но ненавидят друг друга, либо ситуация многолетнего, затяжного конфликта между ними. Поэтому развод - не худшее решение, но, чтобы предотвратить его травматичное влияние, необходим зрелый подход к этому вопросу со стороны обоих родителей. А, значит, в этой ситуации нужна своевременная помощь психолога. И, если она не была получена, есть большой риск, что развод для ребёнка станет именно травмой, а не успешно преодолённым жизненным кризисом, и эту травму ему затем придётся самому прорабатывать у психолога. 

 В юнгианском анализе большое внимание уделяется разделению задач первой и второй половины жизни. В первой половине жизни человек проявляет активность, стремится утвердить своё "я" и чего-то достичь, в связи с чем его занимают темы сепарации, границ, "эго", идентичности, преодоления и успехов. При переходе ко второй половине жизни человек переживает "перевал в середине пути", личностный кризис. Вдруг он понимает, что внешние достижения становятся для него менее интересными, по сравнению с содержанием его внутреннего мира. Или он может прийти в анализ с запросом - "всё хорошо, отличная работа, есть деньги, жена, семья, дети, но что-то не так, не чувствую радости". 

 

Как правило, при переходе ко второй жизни человеку приходится что-то менять. Он может вдруг понять, что достигал чего-то не ради себя, а, действуя из чужих потребностей или сценариев, либо что многое из достигнутого потеряло для него свою актуальность. Например, когда-то ему было важно достичь высокого социального статуса, стабильности и хорошей зарплаты, а сейчас ему это уже не так интересно, и сейчас хотелось бы заняться чем-то для себя и для души. То же самое и в личной жизни - бывает, что при переходе ко второй половине жизни рушатся браки, и начинаются новые отношения.

 

Вторая половина жизни, по сравнению с первой, отличается совсем иной психологической атмосферой. Если для первой половины жизни характерно внутреннее напряжение, состояние тонуса, желание с чем-то бороться, чему-то противостоять, что-то доказывать, во второй половине жизни человек обретает мудрость. Он стремится к примирению внутренних и внешних противоречий, становится более степенным, терпимым и спокойным. Его больше начинает интересовать не борьба с миром, а принятие мира. "Эго" уже утверждено, основные успехи достигнуты, поэтому человек подводит итоги и возвращается к самому себе. 

 

Концепция первой и второй половины жизни полезна для тех людей, для которых она работает, но её недостатком является нехватка широты охвата жизненного опыта разных людей, как спектра. Например, далеко не все люди, даже если исходить из характерологии, в первой половине жизни стремятся к внешним достижениям. Интроверты и шизоидные личности изначально больше погружены в свой внутренний мир, а к социальным успехам могут относиться с некоторым отстранением, без особого интереса. В юнгианском подходе считается, что такие личности в первой половине жизни, скорее, накапливают информацию и внутренний опыт, а во второй начинают раскрываться, постепенно всё больше делиться этим опытом с миром - организуют что-то, начинают обучать, писать статьи и книги, выступать с публичными лекциями и докладами и т.д. Вторая половина жизни способствует повороту базовой установки человека в противоположную сторону, в результате чего эта базовая установка становится менее ригидной, смягчается, а человек перестаёт быть односторонним. 

 

Но классическая концепция первой и второй половины жизни, подразумевающая, что каждая из половин ограничена своим типом задач, в большей степени описывает экстравертов. Она вряд ли подойдёт мистическим личностям или людям, которые с юных лет увлечены духовными практиками. В этом смысле, психологу необходимо соблюдать осторожность, не применяя эту концепцию ко всем категориям клиентов. Далеко не все люди интересуются активной социализацией. И частая позиция в среде юнгианских психологов, согласно которой духовные задачи переносятся на вторую половину жизни, а в первой лишь компенсируют неспособность достичь социальных успехов или запрет на них, опасна, поскольку она игнорирует потребности некоторых категорий клиентов и вполне может сбить их с наиболее органичного и аутентичного для них пути.

 

Помимо проблемы раннего увлечения духовными практиками из подлинных потребностей души, концепция первой и второй половины жизни в достаточной степени не учитывает и другие стили жизни разных людей. Например, в первой половине жизни часто большое значение имеют гендерные отношения, тема партнёрства, построения семьи. Но далеко не для всех людей актуальна эта тема именно в таком формате. Есть люди-одиночки, разные варианты сексуальности и ориентаций, чайлдфри, полиаморные люди и т.д. Для них формат классического проживания первой половины жизни может идти вразрез с личными потребностями и убеждениями. Точно так же и с работой - далеко не все работы и способы заработка предполагают активное утверждение человеком себя, достижения или карьерный рост, но при этом работа может не быть для человека ведущей сферой и проблемной темой.

 

Кроме того, концепция первой и второй жизни оптимистично предполагает, что у человека обязательно случится и первая, и вторая, но сам человек не всегда бывает в этом уверен. И тогда ему важно успеть то, что он хотел бы сделать за жизнь, вне зависимости от того, первая это половина жизни или вторая. В этом смысле, психолог не может брать на себя функцию бога и вынуждать клиента что-то откладывать, потому что нужная половина жизни ещё не пришла.

 

Бывают и случаи, когда первая и вторая половины жизни символически переворачиваются. Например, в первой половине жизни человек метафорически находился в полусонном состоянии (Мария-Луиза фон Франц объясняла такую ситуацию сильным материнским комплексом), не стремился к социальной активности и реализации, жил исключительно своими грёзами и своим внутренним миром, а во второй он вдруг пробуждается и понимает, что ему не хватило какого-то опыта, и он хотел бы его получить. И тогда человек может внезапно раскрыть в себе мужественность или женственность, начать новые отношения, вовлечься в социальную или политическую активность, пойти учиться чему-то новому или сменить профессию. Консервативно настроенному юнгианцу такая ситуация может показаться не вполне гармоничной, поскольку вместо того, чтобы отгоревать ошибки и потери первой половины жизни, человек начинает компенсировать их во второй. Но, с точки зрения самоощущения человека и качества жизни, эта ситуация, как правило, продуктивна, поскольку не столь важно, в каком возрасте человек захотел воплотить свою экзистенцию, а важно само наличие порыва и наполнение жизни смыслом, который у каждого свой и не имеет жёсткой привязки к возрасту.