Публикации с тегом сексуальные отношения (5)

Эротические сновидения. К чему бы это?

Психология - 11 декабря 2022 в 5:36

В юнгианском анализе психолог уделяет большое внимание сновидениям клиента, поскольку они отражают содержание и динамику его бессознательного. Так, клиент может переживать, думать и рассказывать о чём-то одном, а его сны - свидетельствовать о чём-то другом, чего он упорно не замечает, не осознаёт и признаёт в себе. Особенно важны для анализа эротические сновидения, поскольку в них кроется ответ на вопрос о том, что именно сейчас происходит с энергией либидо клиента - в каком она состоянии, на что или на кого она направлена, с кем он бессознательно связан или хотел бы установить связь....

В отличие от фрейдизма, в юнгианском анализе сексуальные сны не трактуются буквально. Если человеку снится сон про секс, это не всегда означает, что за этим сном скрывается именно сексуальное влечение к какой-то персоне, ведь нам могут сниться абсурдные, с точки зрения логики, сны, в которых секс происходит с теми персонажами, которые вряд ли когда-либо привлекли бы нас сексуально в реальной жизни. Поэтому буквальная трактовка таких снов была бы слишком односторонней и в малой степени информативной.

Фрейдистским трактовкам Юнг противопоставлял символический подход. Применительно к эротическим сновидениям этот подход означает, что аналитик обращает внимание не столько на внешнюю, сколько на внутреннюю их сторону. Например, если клиенту снится секс с аналитиком, на символическом уровне этот сон означает что-то про близость. Либо клиент переживает эмоциональную и душевную близость в контакте с аналитиком, тесно связан и с ним или, возможно, зависим от него. Либо, напротив, в анализе не хватает чувства близости или места для этого чувства, что компенсируется сном о сексе.

Важно обратить внимание не только на то, с кем именно человек вступает или хочет вступить в сексуальную связь во сне, но и на декорации. Секс в опасном месте может означать, что близость с другими людьми (не обязательно сексуальная) представляет опасность для человека и вызывает у него сильную тревогу. Либо что близким можно быть только с теми людьми, с которыми можно вместе пережить опасность. Секс в комфортном и красивом месте во сне может означать, что для близости человеку нужны особые условия. Секс на улице или в коридоре может символизировать отсутствие в психике и жизни клиента места для близости.

Помимо темы близости, сексуальные сновидения могут указывать на стремление человека интегрировать какую-либо часть себя. Так, человеку может сниться секс с кем-то, кто неприятен ему в реальной жизни, либо с кем абсурдно было бы представить секс. И тогда бессознательное указывает ему не на то, что он хотел бы секса с этой конкретной персоной, а на то, что эта персона сейчас значима для него, с точки зрения его внутреннего развития и пути индивидуации, поскольку на неё проецируется что-то важное. А проецироваться могут как отвергаемые, забытые и теневые части себя, так и неприсвоенные ресурсы, подавляемые в себе качества...

Иногда эротические сновидения могут пугать клиентов, например, если женатому человеку в анализе снится сон о сексе не с женой, а с кем-то ещё, либо человеку строгих взглядов вдруг снится какой-то секс, который он счёл бы развратным. Сексуальные сновидения могут касаться и темы инцеста, а могут быть вплетены в ночные кошмары. С точки зрения юнгианского анализа, такого рода снов не стоит пугаться. Сон об измене жене не так часто буквально указывает на тайное желание изменить ей, но может косвенно указывать на проблемы в отношениях с ней, которые можно вовремя осознать и разрешить в анализе. Так, если женатому мужчине снится секс с двумя женщинами, это может означать, что какие-то его потребности не удовлетворяются в браке и, возможно, не могут быть сполна удовлетворены в нём, в принципе. И это не повод к измене, а повод задуматься о том, что идеальных партнёров нет, и естественно, что в браке какие-то потребности удовлетворяются, а другие могут быть сублимированы.

Сон про инцест также не означает, что человек страдает перверсиями или что в его бессознательном зреют какие-то извращения. Часто такие сны указывают на глубинную эмоциональную связь или недостаток связи с каким-то родственником. Например, если человек долго не может построить личную жизнь, и в анализе ему снится секс с родительской фигурой, это означает, что именно привязанность к родительской фигуре мешает другим отношениям, и эта привязанность не в буквальном смысле сексуальна, но символична. Бессознательное подчёркивает, что такая проблема есть, настолько ярко, чтобы человек мог по-настоящему осознать эту проблему и не пройти мимо неё.

Какими бы ни были эротические сновидения, их появление в анализе означает, что в бессознательном клиента кипит какая-то жизнь. В этом смысле, даже самые странные сексуальные сны лучше полного их отсутствия, поскольку отсутствие какой-либо внутренней сексуальной жизни у клиента (сновидений, фантазий) свидетельствует об энергетическом застое и глубоко подавленном состоянии истока его жизненной силы, которая, как огонь, необходима для того, чтобы аналитическая трансформация могла состояться.

Нравится: 0

0 602 0

Пожаловаться

показать предыдущие комментарии

Нравится: {{comment.likes.length}}

Нравится:

ответить скрыть

Вы можете отредактировать комментарий:

СОХРАНИТЬ ИЗМЕНЕНИЯ

ОТМЕНИТЬ

ОТПРАВИТЬ

Нравится: {{com.likes.length}}

Нравится:

ответить скрыть

Вы можете отредактировать комментарий:

СОХРАНИТЬ ИЗМЕНЕНИЯ

ОТМЕНИТЬ

ОТПРАВИТЬ

Чтобы написать комментарий, войдите на сайт под своим именем

Психоанализ и деградация романтической любви

- Автор статьи: Stephen A. Mitchell (С. Мичелл)

Татьяна Иванова

Психоаналитическая теория - 20 мая 2022 в 12:41

Психоанализ и деградация романтической любви

Несмотря на центральное место, которое занимает романтическая любовь в жизни многих людей, психоанализ, с присущим ему традиционным акцентом на психосексуалыность и рационализм, как правило, недооценивал ее важность. Эта статья исследует такую девальвацию в психоаналитической теории и одновременно происходящую деградацию любви в современной жизни. В то время как общепринятое мнение гласит, что близость убивает любовь, я утверждаю, что для той иллюзорной безопасности, которая часто маскируется под близость, истинная любовь, с присущим ей риском, представляет опасность....

Романтическая любовь занимает любопытное место в психоанализе с самого начала его развития. С одной стороны, психоанализ исследует любовь и ее взлеты и падения с большей стабильностью и серьезностью, чем любую другую эмоцию или мотивацию. Фрейд изначально приписывал главную роль инстинкту самосохранения, но после 1920 года низвел его на второе место. Агрессия, напротив, добавилась к эросу в 1920-ом, а до того играла побочную роль. И только любовь, в ее различных терминологических маскировках - либидо, психосексуальность, эрос - постоянно принималась Фрейдом за основу. По словам Эриксона (1950), Фрейд считал, что психоаналитический процесс в основном нацелен на возвращение человеку способности "любить и работать".

И все же Фрейд с самого начала относился к любви скептически и иронично. Хотя истинная роль любви в его жизни покрыта туманом биографических разночтений, похоже, что романтичная страсть его писем к своей невесте быстро потухла. Можно сказать, что одним из главных проектов Фрейда является именно деконструкция романтической любви, демонстрация того, что она не есть то, чем мы ее считаем, разоблачение ее наиболее скользких аспектов, ее запретных объектов ёе инцестуозных подводных течений. Зрелая любовь, в большинстве аналитической литературы, та любовь, которая рождается из психоаналитического процесса, "реалистичная любовь", умеренная "вторичным процессом", часто кажется неким мрачным, бесстрастным и унылым делом.

В этой статье, я рассмотрю деградацию романтической любви и в жизни людей, и в психоанализе. Я также хочу обратить внимание на то, что можно считать возвращением романтического аспекта в некоторых недавних течениях психоаналитической теории. Давайте начнем наше рассмотрение психоаналитического понимания любви с одного короткого описания случая в "Теории истерии" (Бретер и Фрейд, 1895). Мисс Люси Р. была направлена к Фрейду в связи с полной потерей чувства обоняния и постоянными обонятельными галлюцинациями "запаха горелого пудинга". Она также страдала депрессией. Мисс Люси была молодой англичанкой и работала гувернанткой в Венском доме богатого директора фабрики, который овдовел. Фрейд сумел раскрыть тайну симптома, который он тут же расценил как истерический невроз: мисс Люси влюбилась в своего работодателя. Благодаря разнице в их социальном уровне, мисс Люси воспринимала свои романтические грезы как недостижимые. Состоявшийся интимный разговор воспалил ее надежды, но она была тут же подавлена странным выговором ее работодателя по поводу того, что она позволила взрослым гостям поцеловать его детей. Запах горелого пудинга присутствовал в воздухе в тот момент, когда она получила письмо от своей матери, которое убедило ее в необходимости покинуть дом, где вспыхнули ее романтические иллюзии. Итак, невроз мисс Люси был порожден конфликтом ее вытесненных эротических желаний.

Описание Фрейдом случая мисс Люси полно очарования, которое с нашей сегодняшней точки зрения, кажется метапсихологической наивностью. Объяснения просты, близки к пережитому опыту, без всего того сложного динамического, генетического и структурного аппарата, который скоро появится в связи с теорией инстинктов. Но именно метатеоретическая невинность случая Мисс Люси позволяет нам бросить свежий взгляд на две главные темы, которые доминируют в жизни большинства людей - романтическая любовь и трансцендентальность (или преодоление границ) - темы, которые были в целом похоронены при скором повороте Фрейда к младенческой сексуальности, к ларцу Пандоры, в котором можно отыскать корни всех форм психопатологии.

Cлучай Мисс Люси - это история любви и надежды, социального неравенства и преодоления границ, романтической амбиции и иерархического "места". В модели невроза Фрейда этого периода, существует конфликт не между импульсом и защитой, а между, более широко и гибко сформулированными, несовместимыми представлениями. Этими несовместимыми идеями для мисс Люси являлись ее обычное представление о себе и о своем месте и ее невероятное, даже можно сказать, губительное, романтическое влечение к своему работодателю. В некотором смысле, рассмотрение сознания в рамках несовместимых представлений положило начало недавним теориям о множественных "я" (Бромберг, 1993; Митчелл, 1993; Огдэн, 1994). Можно сказать, что, влюбившись в своего работодателя, мисс Люси "выпала" из своего каждодневного представления о себе, которое уютно гнездилось на своем "месте" в хорошо очерченной социоэкономической классовой системе. История мисс Люси служит для нас трамплином для рассмотрения вопроса: нет ли в самой природе романтической страсти чего-то дестабилизирующего, изначально конфликтного и потенциально трансцендентного, то есть, превосходящего все границы?

Семнадцать лет после выхода в свет "Теории истерии", Фрейд (1912) опубликовал необыкновенную работу, в которой с кристальной ясностью описал симптом, широко распространенный среди его пациентов, второй по частоте после симптома тревоги, который он назвал "психической импотенцией." Фрейд описал раскол между нежными и сексуальными чувствами так: "К тем кого любят, они не испытывают желание, а тех, к кому испытывают желание, они не могут любить" (стр. 183). К этому времени, теория Фрейда о том, что сексуальность младенца доходит до кульминации в Эдиповом комплексе, прочно утвердилась, и он объяснял психическую импотенцию в рамках универсальной инцестуальной фиксации на матери. В 1912 году, когда была написана эта работа, два инстинкта составляли основу психической модели Фрейда - инстинкт самосохранения и сексуальность - ведущие к двум потокам чувств у мальчика по отношению к своей матери: нежные, теплые чувства и чувственные влечения. Для мальчика очень трудно и, как считал Фрейд, в конечном счете, невозможно, полностью совместить свое сексуальное желание матери, как сексуального объекта, с представлением о матери, которая защищает и поддерживает его жизнь.

Я считаю очень полезным раннее исследование Фрейдом конфликта между сексуальными и нежными чувствами, между матерью - объектом желания, и матерью - источником безопасности и комфорта. Но эта модель конфликта между любовью и романтической страстью была утрачена, когда Фрейд поменял инстинкт самосохранения на агрессию, в качестве полярности либидо, в своей вечно двоичной теории инстинктов. Центральный конфликт жизни лежал теперь не между эротическими импульсами и безопасностью, а между либидо и агрессией. Инстинкт самосохранения потерял свой фундаментальный статус и стал считаться вторичной заботой адаптационных функций Эго. Как последствие, любовь со временем сравнялась с сексуальностью, а романтическая страсть стала считаться просто проявлением либидо. В объединенной модели Фрейда/Абрахама 1920 года, человек любит в зависимости от точки фиксации своего либидо, а зрелая любовь является выражением того, что было названо "генитальностью." Вся абсурдность этого сплющивания межличностных граней любви в недвусмысленную сексуальность, с вытекающей отсюда потерей нежности, которую Фрейд связывал с теперь уже неважным инстинктом самосохранения, была подмечена Вильгельмом Рейхом (1929) задолго до того, как он отошел от основной теории Фрейда к своей теории Оргона. Вот его описание полностью зрелого, генитального характера: Поскольку он способен получать удовлетворение, он способен испытывать моногамию без навязчивости или вытеснения; но он также способен, когда на то есть достаточная причина, сменить объект, не испытывая при этом никакой травмы. Он не держится за свой сексуальный объект из чувства вины или моральных соображений, а сохраняет верность в связи со здоровым желанием удовольствия; поскольку объект его удовлетворяет. Он может справиться со своими полигамными желаниями, если они создают конфликт в его отношениях с любимым объектом, без вытеснения; но он также может поддаться им, если они излишне его беспокоят. Он разрешит вытекающий из этого конфликт реалистичным образом. У него нет почти никакого невротического чувства вины (стр. 151). (Райх, похоже, вообще не допускает возможность истинного чувства вины.)

Очевидно, что здесь не хватает чего-то важного, и одной из функций появившихся в 1940-1950 годах теорий объектных отношений было обратить внимание на эту утерянную грань. Их целью, на уровне теории, было возвратить вытесненное, исправить минимизацию важности нежности, тепла и безопасности, которые потеряли свой фундаментальный статус после 1920 года. Итак, теоретики объектных отношений, от Фейрберна до Боулби, от Спица до Малера и Лоэвалда, стали подчеркивать роль матери, не только как объекта желания, но и как объекта нежности и привязанности. Можно описать это движение по-другому: центр тяжести аналитической теории сместился с эдипального периода на преэдипальный.

Одной из главных концептуальных задач на сегодняшней стадии развития психоаналитических идей является проблема понимания динамики взаимоотношений между привязанностью и желанием, между преэдипальным и эдипальным, или, если вернуться к терминам Фрейда 1912 года, между безопасностью и эротикой. Фромм (1947) осветил эту проблему в своем обсуждении первичной и вторичной привязанности; Лоэвалд обратился к ней (1978), определив инцест как потерю границ между объектами идентификации и либидинозными объектами. А сегодняшние аналитические клиницисты сталкиваются с этой проблемой ежедневно в ходе своей работы.

Сегодня существует много пациентов, страдающих от тех же конфликтов, с которыми боролась мисс Люси и другие пациенты Фрейда: расщепление любви и желания, влечение к недоступным объектам, угасание страсти в долгосрочных отношениях - все формы "психической импотенции." Для обсуждения этой проблемы, мне кажется, будет полезным расширить рамки воззрений Фрейда, с его фокусирования на раннем детстве до более широкой экзистенциальной перспективы. Джон Росс (1992) пишет:

Психоанализ был задуман Фрейдом как психология любви. Но он больше говорит о детских ростках того, что называется зрелой "генитальностью," чем об Эросе во взрослой жизни. Не вся сексуальность, в конце концов, инфантильна, но, читая нашу аналитическую литературу, начинает казаться, что это так (стр. 445).

Как совместить безопасность и страсть - это не только дилемма детства, но и взрослая задача, проблема не только для мальчиков и девочек, но и для мужчин и женщин.

Фундаментальный контраст между знакомым и трансцендентным пронизывает весь человеческий опыт и характеризуется по-разному, в зависимости от дисциплины и интересов того, кто его характеризует. Студенты религии пишут о различии между мирским и святым; Пиаже, в своей теории когнитивного развития, подчеркивает диалектику между ассимиляцией новых стимулов в утвердившиеся схемы и аккомодацией этих схем к новым стимулам; в психоанализе, совсем недавно, Джей Гринберг (1991) выдвинул теорию двух инстинктов, основанную на конфликтных потребностях в безопасности и действенности? Каждая дихотомия по-своему основывается на двух коренных и конфликтных человеческих потребностях: с одной стороны, потребность в фундаменте, который полностью знаком и предсказуем, в надежном якоре, в структуре, как описал это Фромм (1947), для ориентации и преданности; и с другой стороны, стремление вырваться из привычных шаблонов, переступить границы, столкнуться с чем-то непредсказуемым, внушающим благоговение, или, используя излюбленный термин Салливанна в описании опыта вне обычных рамок личности, "жутким". Романтическая любовь принадлежит ко второй сфере.

Несмотря на свидетельства романтической любви в древности, некоторые историки датируют появление романтической любви, как универсального потенциала и литературного жанра, к позднему средневековью, в связи с возникновением "рыцарской любви" и совпадающему во времени с начинаниями того, что позже развивается в современное понятие личного "я." В то время как классическая и средневековая эпическая поэма изображает жизнь, как испытание на выносливость, ранний роман Эпохи Возрождения начинает изображать жизнь, как личный поиск. Индивиду есть что терять, когда он покидает надежность семейного и привычного, когда он переступает устоявшиеся границы в неизвестность. И романтическая любовь становится образцом трансцендентного опыта; рыцарская любовь - это одновременно и эротическая, и святая любовь. Возлюбленная леди рыцаря, как Беатриче для Данте, вполне может быть незнакомкой, мимолетно увиденной издалека. Именно ее статус за пределами обыденного и делает ее необыкновенной, открывая тем самым возможность перенестись за границы привычного.

Рассмотрим центральную роль идеализации в любви. В романтической страсти, влюбленный приписывает иллюзорную сверхценность своей возлюбленной, и она становится воплощением идеалов красоты, могущества и совершенства. Традиционная психоаналитическая теория, как правило, рассматривает идеализирующий аспект любви в негативном свете - как в корне регрессивный и защитный механизм. Так Фрейд (1914) считал "переоценивание" возлюбленного, используя его термин, результатом проекции части первичного нарциссизма на другого: возлюбленного любят как совершенного и целостного, так же как младенец любит самого себя. Поскольку Эго таким образом лишается своего собственного нарциссизма, Фрейд относился к идеализации другого как к незрелому и опасному феномену. Идеализация также считалась, особенно последователями Мелани Кляйн, в основном, защитой против разрушительной агрессии. Поскольку идеализация в романтической любви служит оплотом против ненависти, сама любовь нестабильна и примитивно развита, а потому менее желательна, чем более зрелое, амбивалентное отношение к объекту. Таким образом, теми, кто опирается на концепции Фрейда и Кляйн, романтическая любовь рассматривается, в лучшем случае, как краткая прелюдия более стабильной, амбивалентной любви; как только реальность вмешивается и человек познает другого таким, какой он есть "на самом деле, « идеализация, которая подпитывает иллюзии романтической любви, становится невозможной.

Согласно популярному клише, которое соответствует психоаналитическим канонам, идеализация и эротичная романтическая любовь угасают от привычности и действительности. Многие считают, что для страсти необходима опасность, запрет. Как предполагает Джон Росс (1992), "когда речь идет об эротической любви, а не о развлечении, нет такой вещи как 'безопасный секс'. Опасность, как рассказывают нам великие легенды любви, является коренным аспектом сексуальной любви." (стр.454) Чем более знакомым и надежным становится другой, тем меньше становится почвы для появления страсти. "К тем кого любят, они не испытывают желание, а тех, к кому испытывают желание, они не могут любить" (Фрейд, 1912, стр. 183).

Но некоторые из новаторов современной психоаналитической теории, такие как Лоэвалд и Кохут, внесли в психоаналитическую теорию способы рассмотрения идеализации и фантазии, которые позволяют нам увидеть романтическую любовь с другой стороны, менее отягощенной суровым пессимизмом и трагизмом Фрейда. Тогда как Фрейд считал фантазию противоположностью или затуманиванием действительности, Лоэвалд и Кохут рассматривают ее как обогащение и углубление действительности. Рассмотрим неожиданное определение тестирования реальности Лоэвалдом (1974): Тестирование реальности - это гораздо больше, чем интеллектуальная или когнитивная функция. Его можно понять более полно как тестирование фантазии посредством опыта-6е потенциала и пригодности для актуализации - и тестирование дёйствительности - ее потенциала для включения и проникновения в мир фантазии человека. Мы имеем дело с задачей взаимного перемещения (стр. 368).

Для Лоэвалда, та рациональная, объективная перспектива, которую мы, как правило, принимаем за "реальность, « не обладает высшим эпистемологическим статусом; она скорее является безжизненной тенью той более полной реальности, которая становится возможной тогда, когда действительность оживляется и воодушевляется через фантазию. А Кохут (1977), оспаривая "моральность развития" в традиционной психологии Эго Фрейда, считает способность поддерживать и реализовывать идеалы основным компонентом психического здоровья. Таким образом, современные теоретики психоанализа, в отличие от своих классических предшественников, приступили к подготовке почвы для восстановления романтической любви как ценного взрослого опыта. Теперь некоторые современные фрейдисты (такие как Джон Росс) пишут с несколько большим одобрением о романтической страсти как о феномене позднего подросткового периода, что уже как минимум на два шага вперед от раннего детства!

В принятом подходе к клиническим случаям, где проявляется расщепление и психическая импотенция, недозволенная сексуальность и опасность в романтической страсти рассматриваются как нечто, что нуждается в объяснении. Почему женщина чувствует сексуальное возбуждение только при мимолетных встречах с угрожающими мужчинами? Почему мужчина бесконечно очарован чужой женой? Когда мы, психоаналитики, пытаемся объяснить то, что не понимаем, мы чаще всего сводим все к детскому источнику. Итак, опасность, запрет, преступление дозволенных границ, тяга к приключениям - все это, как правило, рассматривается как воссоздание эдипальных желаний и сфантазированных преступлений. Принятое психоаналитическое понимание часто вполне совпадает с субъективным переживанием пациента: существует конфликт между серостью знакомого и привычного и притягательностью незнакомого, что создает почву для проявления идеализации и детских эдипальных фантазий. Очевидный выход кажется уступкой: рациональность вторичного процесса должна побороть иллюзии инфантильной фантазии.

Но я считаю полезным, в такого рода клинических ситуациях, повернуть вопрос наоборот: каким образом удается этому мужчине или женщине ощущать себя столь безопасно в своих основных отношениях? Такими пациентами, доступное воспринимается как нечто досконально известное, всегда готовое, полностью предсказуемое. Предполагается полная безопасность. Но по ходу детального исследования динамики этих утвердившихся взаимоотношений я неизменно обнаруживаю, что мнимое ощущение безопасности вовсе не факт, а конструкция, что привычность основана не на глубинном взаимном познании, а на тайном сговоре, что предсказуемость существует не в действительности, а в фантазии.

Как часто, в ходе распада долгосрочных отношений, один или оба партнера вдруг обнаруживают, к своему изумлению, что их представления о переживаниях и опыте другого, те самые убеждения, что и делали его надежным и скучным, на самом деле лишь выдумки, часто тайно согласованные друг с другом. Они часто обнаруживают, что у "скучного партнера" были все возможные секреты, одному ему известные мысли и чувства, а может быть и секретная связь, где он мог их выразить. "Она совсем не тот человек, что я думал", - причитают те, кого предали. Именно.

Центральной чертой присущей страстной любви нестабильности является агрессия, всегда близкий спутник зависимости. Кляйнианцы осветили эту динамику в своем изучении депрессивной тревоги. Желание рискованно и опасно. Объект, не отвечающий взаимностью и не приносящий удовлетворение, вызывает гнев. Хотеть что-то важное от кого-то важного всегда означает подвергнуть себя риску. Один выход из этой проблемы - уход в параноидно-шизоидную позицию: разочаровывающий объект изначально плохой. Где-то там существует по-настоящему хороший объект, который меня не разочарует. Другой выход - маниакальная перевернутая позиция: я вовсе и не хочу другого, это другие хотят меня. И так далее. Итак, агрессия представляет постоянную угрозу для чувства безопасности в любовных отношениях (Джессика Бенджамин, личная коммуникация.) Самый распространенный способ снижения угрозы агрессии - это стереть свои ожидания по отношению друг к другу путем тайного соглашения в иллюзорной предсказуемости. Но снижение ожиданий также опустошает страсть "кто не рискует, тот не пьет шампанское". Роберт Столлер (1985) утверждает, что агрессия является коренной чертой эротики, агрессия, вытекающая из детских унижений. Если мы примем за истину, вместе с кляйнианцами, что вся зависимость потенциально унизительна, а также убедимся, что все мы испытали глубокое унижение в детстве, тогда страстная любовь непременно опасна для каждого. Агрессия - это тень любви, неотлучный спутник и обязательный компонент романтической страсти.

Насколько познаваем и предсказуем другой человек? Насколько познаваемы и предсказуемы мы для самих себя? Некоторые основные течения традиционной психоаналитической мысли предполагают, что наше "Я" вполне познаваемо: Эго-психология описывает "Я" как построение стабильных и предсказуемых структур; Эго-психология предполагает непрерывное ядро "Я"; а некоторые теоретики объектных отношений, в особенности такие как Гантрип, представляют себе единое ядро "Я", которое, при благоприятных условиях, стремится к самоутверждению. Но существуют и другие течения современной психоаналитической теории, которые описывают "Я", как гораздо более недоступную, неустойчивую и непостоянную субстанцию: содержащееся в одиночном заключении, скрытное "Я" Винникотта; регистр "реального," под дымкой переменчивого "воображаемого" Лакана; децентрированный субъект Огдена, вращающийся в диалектике между сознательным и бессознательным, параноидно- шизоидной и депрессивной позицией; и постоянно конструированный и при-конструированный опыт Хоффмана.

Если серьезно принять эти подходы к "Я", то объяснять приходится не тягу к приключениям и опасности, а претензию на существование предсказуемости и надежности!

Влечение к недоступному и чувство "собственности" по отношению к знакомому - это двуликая иллюзия, которая вбирает в себя риск и неуверенность. Тосковать по недоступному объекту значит изолировать желание в ту сферу, где его участь предопределенна. Неразделенная любовь болезненна, но безопасна. И наоборот, чувство безопасности, владения, собственности, которое часто сопутствует долгосрочной связи - это выдумка, основанная на фантазии постоянства.

В долгосрочных отношениях присутствует мощное стремление к утверждению безопасности, предсказуемости над тем, что вовсе непредсказуемо, познания того, что непознаваемо. Адам Филлипс (1994) прекрасно описал это стремление:

Фрейд и Пруст предостерегают нас, взаимодополняющим образом, о том, как познание других - или особый способ познания людей - может быть антиэротичным; о том, что бессознательная цель некоторых форм близости - уничтожить желание. Дело не просто в том, что неуловимость или ревность поддерживают страсть, а в том, что особые виды знания делают человека менее интересным для нас самих; и в том, что это может быть его сокровенным желанием. Поэтому, мы должны быть бдительны к тому, каким образом люди нас приглашают или нам разрешают себя познать; а также быть начеку к вероятности того, что познание может быть слишком тенденциозной, слишком уютной моделью для любви (стр. 41).

Давайте рассмотрим следующий краткий клинический пример:

Сюзан, женщина около сорока лет, обратилась к психоаналитической терапии, потому что зашла в тупик в связи с некоторыми принятыми ей решениями и опасается, что ее жизнь грозит превратиться в социологический штамп. У нее было довольно скудное детство, как в материальном, так и в межличностном отношении. Те тонкие ниточки надежности, что у нее оставались, были навязаны религиозным рвением ее матери, которое казалось фальшивым, но поддерживающим.

У Сюзан был крайне неровный подростковый и юношеский период, но она сумела использовать свои незаурядные интеллектуальные и творческие способности для создания, хоть и несколько скучной, но приносящей удовлетворение жизни. Ее семейная жизнь, с мужем и детьми, была для нее богатой и значимой. Несмотря на это, за два года до начала терапии, она вступила в связь с мужчиной несколько моложе себя, которого преследовала с одновременно возбуждающей и пугающей ее бесшабашностью. Что это - кризис средних лет? Следует ли ей отказаться от волнующего романа и зрело довольствоваться уютным домашним существованием? Или ей стоит бросить свою привычную, обычную жизнь ради более настоящей, хоть и опасной, жизни с любовником? Что-то в самой банальности такого выбора, словно из мыльной оперы, угнетало ее и парализовывало.

Я хочу рассмотреть здесь некоторые темы нашей работы около года с начала терапии. Я все время поражался тому, как Сюзан себя систематически недооценивала. Она была очень талантливой и привлекательной женщиной, но всегда ощущала себя на грани полного краха. Когда мы стали понимать каким образом сложились взаимоотношения в ее браке, стало ясно, что это был частично брак, а частично "амбулаторная лечебница." Ее муж был несколько переусердствующим в своей заботливости мужчиной, который казался ей всегда доступным и отзывчивым. Она горько жаловалась на антиэротичный эффект его чрезмерной заботы, но чем глубже мы исследовали ее взаимодействие с мужем, тем яснее становилось, что она рассчитывала и некоторым образом сама настаивала на таком его отношении к себе. Ей казалось, что скучность ее брака и притягательность ее романа связана с разными характерами этих двух мужчин. Я показал ей, каким образом она сама настаивала на том, чтобы ее брак оставался однообразным и предсказуемым, а весь риск оставляла для своего романа. Я предположил, что, несмотря на все свои успехи и стабильность, она всегда готовила себя к кризису и нуждалась в предсказуемости, а потому и в скучности, своего мужа, чтобы он смог о ней позаботиться. Обе сферы ее взаимоотношений стали развиваться по-другому, как только она осознала, каким образом она сама создавала волнение в одной и унылую предсказуемость в другой.

Она удивилась открытию, насколько сдержанно она взаимодействовала со своим мужем и начала обсуждать с ним возможность более открытых отношений. Он отреагировал на это, по началу, правда, с некоторой осторожностью; но в один прекрасный понедельник она рассказала об их нехарактерно романтичной поездке вдвоем на выходные. Он даже ответил на ее желание более экспериментального секса таким образом, что она почувствовала больше интереса и возбуждения. "Это был прекрасный выходной," сказала она, "очень уютный."

Меня заинтересовало ее использование слова "уютно." Она использовала слово "уютно" по отношению к мужу, когда он разгуливал в тапочках по дому и подносил ей кофе. Она никогда не использовала слово "уютно" по отношению к любовнику. "Уютно" показалось мне странным выбором для описания нарушения всех правил их обычного взаимодействия, которое произошло в выходные. Сюзан и я пришли к пониманию, что выбор слова в этом контексте был важным ключом к тому, как она перерабатывала свой опыт с целью поддерживания своего социологического штампа, и постоянного возврата той привычности и предсказуемости, в которых она когда-нибудь, быть может, будет нуждаться, но и против которых ей приходится постоянно бороться, чтобы найти в себе что-то более живое и настоящее.

Потребность ощущать, что ты знаешь и себя, и другого - это мощная потребность, как у детей, так и у взрослых. Но безопасность и предсказуемость трудно достижимы в человеческих взаимоотношениях. Одно из тех благ, которые хорошие родители обеспечивают своим детям - это частично иллюзорная, тщательно выстроенная атмосфера безопасности. "Достаточно хорошие" родители не обсуждают с маленькими детьми свои страхи, заботы, сомнения. Они создают ощущение огражденного постоянства, в рамках которого дети могут исследовать и открывать, без вторжения опасности, свои мысли, творчество и радость жизни. Когда мы становимся взрослыми, мы постепенно осознаем насколько иллюзорным, намеренным и контролированным было на самом деле то коконообразное пространство, которое смогли нам обеспечить наши родители (и то, только относительно, даже при самых лучших условиях). Но, несмотря на это, мы продолжаем стремиться к восстановлению этого иллюзорного ощущения постоянства и предсказуемости в наших взаимоотношениях. Таким образом, пациентам, которые жалуются на омертвевший, безжизненный брак, чаще всего можно указать на то, как драгоценна для них эта апатия, как тщательно они сами поддерживают и настаивают на ней, как именно механическое, абсолютно предсказуемое качество их любовных отношений служит для них оплотом против ужаса неожиданности и непредсказуемости.

Кернберг (1980), в своем сложном и интересном описании любви, подчеркивает два условия для переживания глубокой любви: "твердые границы "я" и постоянное осознание неразрушимой отдельности индивидов" (стр. 290). Я не совсем уверен насчет твердых границ потому, что мне кажется, что мы все гораздо более проницаемы, чем нам хотелось бы думать. Но способность выдерживать обособленность, отдельность и сопутствующее этому чувство относительной нестабильности и непредсказуемости очень важна. Как отмечает Кернберг, "отдельность несет за собой одиночество, тоску и страх хрупкости всех отношений... одиночество, можно сказать, является необходимым условием для трансцендентного опыта" (стр. 290). Все мы регулярно пытаемся смазать эти два состояния - отдельности и связанности. Оба могут пугать; оба полны риска. Опасности, присущие каждому из этих состояний, кажется можно обойти путем притворства. Таким образом, бессознательный контракт, который сопровождает многие законные брачные узы - это соглашение притворяться, что теперь мы окончательно, бесповоротно, невозможно связаны друг с другом, создавая тем самым необходимость в тщательно охраняемой, постоянной, рассчитанной дистанции. Лакан, похоже, не допускал возможность истинной связи, но он, тем не менее, ярко уловил мираж поблекшего романтического чувства, разжалованного в пользу иллюзорной безопасности: "Любовь, « пишет он, "это давать то, чего у тебя нет тому, кого ты не знаешь" (цитировано в Филлипсе, 1994, стр. 39).

Полная безопасность, предсказуемость и единение, установленные раз и навсегда, очень скоро становятся бессмысленными. Блейк и другие романтики первыми заметили, что секретный герой "Потерянного рая" Милтона вовсе не Бог, а Дьявол. Из-за своей фальшивости и притворства, неизменная безопасность душит живость и подталкивает к буйному выражению неповиновения. Поразительно, как часто расстающиеся пары возвращают себе права на исследование своей сексуальности под девизом "подарить себе юность, которой у меня не было." В действительности, практически ни у кого не было этой желанной юности - юности построенной на свободно исследуемом сексуальном самовыражении, не скованном заботами о безопасности или принятых нормах. Поэтому для большинства людей трудно найти пространство для подростковой версии себя в рамках долгосрочных отношений, основанных на тайном контракте иллюзорной безопасности. Сексуальность идеально подходит для нарушения такого контракта именно потому, что сексуальные реакции не могут быть ни вызваны, ни контролированы усилием воли. Сексуальное возбуждение непокорно и непредсказуемо; оно предполагает незащищенность и риск; оно оголяет лживость иллюзий безопасности и контроля.

Оскар начал терапию в связи с нарастающим чувством неудовлетворенности, которое почти привело к распаду его многолетних отношений. Эти отношения во многом его устраивали, но Оскар не соглашался жениться, в основном потому, что считал свою подругу слишком сексуально сдержанной. Он постоянно чувствовал потребность заигрывать с другими женщинами и преуспевал в этом так, что в его распоряжении всегда было несколько связей, которые легко могли бы иметь сексуальное развитие. Пока он не влюбился в одну из этих женщин, которая была, по многим причинам, менее желательна для него, чем его подруга, эти заигрывания обеспечивали ему то возбуждение, которого ему не хватало, как он считал, из-за скованности своей подруги.

Не только поведение, но и общение Оскара со своей подругой было жестко ограничено, поскольку он был уверен, что она считала его "кобелем"; он никак не мог поделиться с ней своими многочисленными сексуальными мыслями и фантазиями, поскольку она бы отнеслась к ним, и в этом он был убежден, как к доказательству его пошатнувшейся преданности.

По ходу нашей работы, мы сумели понять, каким образом Оскар неизменно создавал у своей подруги ощущение, что его сексуальность представляет огромную опасность для их взаимоотношений. Он стал осознавать, что для него было почему-то крайне важным быть воспринятым ею и самим собой, как дикое, опасное, сверх-сексуальное существо, которое, если бы не ее контроль, изнасиловало бы всех женщин в округе. Ему было крайне важно, отметил я, ощущать себя "кобелем на поводке." Поводок был ничуть не менее важным, чем необузданность кобеля, и он умело вовлекал свою подругу в разыгрывание роли жандарма над его, как ему нравилось считать, сексуальной ненасытностью. Что касается реальных сексуальных похождений, он полностью сохранял верность, но, как у жонглера, крутящего одновременно несколько тарелок, его жизнь была изнурительной.

Был ли это по существу сексуальный конфликт? Думаю, что нет. Мы стали рассматривать его в более широком контексте после одного сеанса, который он начал с размышлений по поводу того, как ему трудно решить с чего начать. Было так много всего, о чем бы ему хотелось поговорить и поразмыслить; он описал это, как разные заманчивые блюда, выложенные перед ним на шведском столе. Он не мог решить с чего начать, из страха упустить все остальное. Меня удивил такой образ, и я спросил о его ассоциациях связанных со шведским столом.

Он рос в рабочем районе крупного города, где было немного хороших ресторанов. В какой-то момент его детства, появился шведский ресторан, который тут же стал популярным. Приглашение съесть, сколько пожелаешь за фиксированную цену, привлекало толпы посетителей. Он и его семья также часто посещали этот ресторан, но они вели себя отлично от соседей, которых считали ниже своего социального и морального уровня. Важной частью посещения этого ресторана было надменное наблюдение над другими посетителями, которые снова и снова подходили к шведскому столу чтобы наполнить свои тарелки едой, в то время как его семья проявляла большую сдержанность. В то время как их соседи предавались обжорству и жадности, его семья предавалась оргии собственного превосходства.

Оскар и я оценили, насколько его образ жизни пропитался этой темой сдерживания. Его отношения с подругой несли на себе важную функцию, предоставляя ему возможность демонстрировать свою преданность, вопреки постоянной фрустрации и острому соблазну. Доказанная таким путем праведность поддерживала его ощущение себя как хорошего и достойного любви человека, обеспечивая ему определенное чувство безопасности.

Итак, в жизни Оскара и многих других, я считаю полезным рассматривать вид расщепления, названный Фрейдом психической импотенцией, не как конфликт между детской потребностью в самосохранении и запретными сексуальными импульсами, а как конфликт пожизненной жажды безопасности и созидательной-разрушительной природы сексуальной страсти.

Рассмотрим опасность чрезмерной идеализации, главного компонента романтической любви. Я имею в виду не самоуничижающее, благоговейное почтение, а переживание пронизывающего восхищения другим человеком. Как Фрейд (1914) давно заметил, это опасное состояние. Восхищение может не вызвать у другого ответного чувства; любовь может остаться безответной. Риск уже достаточен в начале отношений, с тем, кого еще плохо знаешь; когда не так много еще можно потерять. Но чрезмерное, страстное идеализирование человека, на которого рассчитываешь для обеспечения чувства безопасности и предсказуемости, в самом деле чревато. Этот человек слишком хорошо знает тебя, со всеми твоими недостатками и черными пятнами. Слишком многое можно потерять.

Романтичная горячность писем Фрейда к своей невесте быстро остыла, и его суровый рационализм и пессимизм положили основу традиционному психоаналитическому скептическому отношению к романтической идеализации, как к особенно опасной форме иллюзии. Такая антиромантическая точка зрения хорошо вписывалась в эпистемологический объективизм и научность эпохи Фрейда. Подразумевалось, что другого человека можно "познать" таким же образом, как и неживой объект, например, камень. Как только узнаешь, каков он "на самом деле, « предмет для идеализации тут же исчезает. Слишком хорошо его знаешь. Знакомость и привычность растворяют страсть.

Но современные философы считают самообъективизм иллюзией, тоской по невозможной, эпистемологической, "фундаментальной" безопасности. В рамках наших новых (на самом деле, постмодернистских) взглядов, умозаключение, что ты на самом деле "знаешь" другого человека является опасной выдумкой. Знать возможно только избранные аспекты другого, в данный отрезок времени, в конкретном контексте, с определенной целью. С современной психоаналитической точки зрения, основанной на принципе децентрированного субъекта (Огден, 1994), оказывается, что невозможно даже "на самом деле познать" себя, что у нас нет одновременного доступа к собственным различным, многочисленным самоорганизациям.

В таком контексте, распространенный опыт угасания романтичной любви со временем может быть связан, не столько с неизбежным подавлением идеализации действительностью и привычностью, сколько с нарастающей опасностью погружения в эпизодическую, страстную идеализацию, в отношениях, которые призваны создавать ощущение безопасности и предсказуемости. Кохут продемонстрировал, насколько тревожным и дестабилизирующем может быть для многих людей нарциссическое восхищение собой. Восхищение другим - такое же опасное мероприятие; гораздо безопаснее предаться этому чувству к кому-то, с кем невозможно проводить много времени или больше никогда не увидишь.

Дело не в том, что романтическая страсть угасает со временем; дело в том, что она становится все более рискованной. Влюбленность иногда описывают, как "сходить с ума" по кому-то. Сходить с ума по тому человеку, на которого по-настоящему рассчитываешь для обеспечения ряда основных потребностей безопасности, реальных или вымышленных, действительно кажется сумасшедшим. Поэтому, многие пары начинают подавлять то волнение и обожание, которое было у них по отношению друг к другу в начале их взаимоотношений. Они говорят себе, что теперь лучше знают другого. Теперь они знают, что другой не состоит целиком из тех идеализованных черт, которые они ему приписывали; они также знают, что другой может их разочаровывать, и что их страсть не может быть постоянной. Итак, они используют то, что знают о другом в качестве защиты против наваждения идеализации. Возможно, что идеализированные черты другого вовсе и не были ненастоящими; ненастоящими были те гарантии, которые они искали против разочарования и вечно возвращающегося одиночества.

Жорж обратился к терапии в связи с сильной неудовлетворенностью своим десятилетним браком. Хотя он любил свою жену и маленького ребенка, он все сильнее чувствовал, что его жена невыносимо контролирует его, что он в клетке. Ее различные требования, такие как просьба предупреждать ее, если он опаздывает домой на ужин, стали для него невыносимо принудительными. Его все больше манили сексуальные связи с другими женщинами, а по отношению к жене он все больше холодел.

Жорж, наконец, признался, с некоторым чувством стыда, что самыми острыми сексуальными приключениями были для него регулярные посещения нескольких проституток, которые играли с ним роль "госпожи." Во время этих встреч, он полностью отдавал себя под власть этих женщин. Они могли приказывать ему, перевязывать веревками, и делать с ним все, что хотели. Его мольба о пощаде была бесполезна. Несмотря на то, что сам генитальный контакт и оргазм случались редко, Жорж испытывал исключительное возбуждение от этих встреч. Меня, конечно, поразила ирония того, как человек, который воспринимал просьбу жены об элементарной вежливости как властность, в то же время, полностью отдавался под власть незнакомки. Жорж объяснил, что контроль "госпожи" был просто драматической фикцией. С самого начала, они договаривались о специальном пароле. Его крики и мольба о пощаде были бесполезны, но игра бы прекратилась тут же, как только он произнес бы пароль. На самом деле, он полностью контролировал ситуацию, и именно эта полная власть позволяла ему притворяться, что властвовала она.

Мы пришли к пониманию, что Жоржу не нравился контроль жены, потому, что он одновременно жаждал его и ужасался, что может ему поддаться. Поскольку он на самом деле во многом зависел от своей жены, любая минимальная уступка, даже такая как предупреждающий звонок, казалась слишком опасной. Он мог позволить себе сдаться только женщине, с которой, в рамках извращенно выдуманного сценария, ему было абсолютно нечего терять. Намного позднее, я спросил его, как он мог быть уверен, что "госпожа" действительно послушается его пароля. Конечно, финансовая власть играла роль. Но здесь был и вопрос веры, который ему было необходимо не замечать. Здесь опять, имел место не настоящий контроль, а сфантазированный. Он считал, что контроль принадлежит ему, а фантазировал, что находится у нее во власти. Но с другой точки зрения, он действительно был под ее властью; а фантазировал, что власть принадлежит ему, чтобы иметь.

Поскольку человеческие взаимоотношения строятся именно на таких сложных взаимных связях и зависимостях, контроль и предсказуемость часто похожи на матрешку - одно внутри другого, внутри третьего и т.д.

В ходе нашей последующей работы, выявился другой аспект супружеских отношений Жоржа. Он стал вспоминать их ранние совместные годы, полные волнения и страсти. Когда он рассказывал об их романе, глаза его наполнялись слезами при мысли о том, какой удивительной женщиной она была и оставалась по сей день. Мы стали обсуждать, почему он мог поделиться своими воспоминаниями и восхищением со мной, но не с ней. Ему казалось, что выражение ей своего восхищение, как в прошлом, так и в настоящем, означало бы что-то вроде подлизывания. Быть романтичным значит поставить себя в унизительную позицию просителя, может даже попрошайки. Позволить себе желать ее значит оказаться малодушным в своих собственных глазах и в ее. Он привык считать, что его стойкое исполнение роли мужа заслужило ему право на ее любовь. Повести себя по отношению к ней романтично или соблазняюще. означало отказаться от этих прав. Тут, конечно, имело место и долгая семейная история, положившая корни такому взгляду на мир. Его отец был офицером высокого ранга, карьера которого была прервана из-за его убеждения, что продвижение по службе должно быть заслужено на поле боя, без необходимости административного и социального участия в Пентагоне. Он считал себя выше, пришли к выводу мы с Жоржем, "подлизывания" к своему начальству. Таким образом, выражение желания стало для Жоржа синонимом попрошайничества и позора, а восхищение кем-либо - унизительным подлизыванием. Единственной ценной для него любовью была та любовь, которую он заслужил праведными поступками. Он начал все больше осознавать антиэротичные последствия такого взгляда на мир.

Во многих культурах, а также в раннем периоде Западной истории, существует раскол между браком и романтической любовью. Супружеские "права" закрепляются юридически, а также неофициально через обсуждение отношений. Эрос ищут в других местах, на территории, которая, в конечном итоге, кажется более безопасной. Любопытно отметить, как много романтической страсти продается в ее низших формах в массовой культуре: мыльные оперы, эротичные романы, журнальные сплетни о жизни знаменитостей. Приняв безжизненную гладь как необходимое условие безопасности в настоящих взаимоотношениях, люди ищут косвенное переживание страсти в далеких, безопасных краях.

Настоящая романтическая любовь, в отличие от ее деградированных форм, не существует отдельно от потребностей в безопасности и предсказуемости, а находится с ними в постоянной диалектике. Истинная романтическая любовь не может появиться там, где существует произвольное, фальшивое разделение безопасности и желания, так же как истинная духовность не может возникнуть на фоне произвольного, фальшивого разделения святого и мирского.

Сегодня нас совсем не удовлетворяет конец описания случая мисс Люси Фрейда. С трудом верится, что ее симптомы исчезли после интерпретации ее запретной любви к своему работодателю. (Что занятно, в свете наших новых идей о переносе, так это то, что ее обонятельные галлюцинации запаха горелого пудинга на время сменились галлюцинациями запаха сигар. А все мы знаем, кто курил сигары! Не исключено, что страсть мисс Люси, как это бывает со многими пациентами, переместилась с ее симптомов на сам анализ.) Но что самое важное с нашей сегодняшней точки зрения, это надежда на то, что, какие бы глубины страсти и поиски трансцендентного не обнаружили себя в романтических фантазиях мисс Люси, они не были бы просто отвергнуты, как нереалистичные и непрактичные. Хотелось бы надеяться, что мисс Люси не просто возвратится на свое "место, « а что она найдет другие каналы развития и самопознания.

Нравится: 0

0 514 0

Пожаловаться

показать предыдущие комментарии

Нравится: {{comment.likes.length}}

Нравится:

ответить скрыть

Вы можете отредактировать комментарий:

СОХРАНИТЬ ИЗМЕНЕНИЯ

ОТМЕНИТЬ

ОТПРАВИТЬ

Нравится: {{com.likes.length}}

Нравится:

ответить скрыть

Вы можете отредактировать комментарий:

СОХРАНИТЬ ИЗМЕНЕНИЯ

ОТМЕНИТЬ

ОТПРАВИТЬ

Чтобы написать комментарий, войдите на сайт под своим именем

Распорядок дня, отношения, секс. Снижение стресса от изоляции.

- Автор статьи: Екатерина Румянцева

Екатерина Румянцева

Психология - 13 мая 2020 в 22:09

Распорядок дня, отношения, секс. Снижение стресса от изоляции.

Размышления и идеи - как поддерживать себя в изоляции и как плавно готовиться к выходу из карантинов.

Вероятно, такие статьи полезнее всего писать в самом начале карантина. Но это невозможно. Слишком новая ситуация и знаний об особенностях изоляции и ее влиянии на психику в начале карантинов у меня еще не было. Теперь же у меня есть о собственный опыт, мнение экспертов и мой опыт работы с клиентами в изоляции....

Размышления и идеи - как поддерживать себя в изоляции и как плавно готовиться к выходу из карантинов.

Надеюсь, мои рекомендации помогут прожить завершающий и самый изнуряющий период изоляции легче. И плавно подготовить себя к выходу.

I. Стресс, работа и распорядок дня.

Изоляции и карантины - это многофакторный стресс. В этой части статьи я расскажу как его снижать.

1. Снижение физической активности, гиподинамия - это сильный стресс для организма. И в том случае, если до изоляции была регулярная систематическая физкультура, и в том случае, если ее не было. Как минимум, потому что был путь на работу и обратно, это была привычная нагрузка, а без нее тело может начать работать по-другому.

Лимфатическая система, система кровообращения начинают работать иначе в условиях гиподинамии. От постоянного сидения тело может "забыть" о том, где центр тяжести.

К тому же, тело и психика едины, и от длительной гиподинамии развивается психологическая астенизация. Это апатичность и слабость, упадок сил.

Поэтому в условиях изоляции нужно постоянно заниматься легким приятным спортом. И делать это планомерно в течение дня, а не тренироваться по полной 1-2 раза в неделю. Например, зарядка с утра, танцы днем и расслабляющая растяжка или йога, или любая другая любимая физическая активность. Каждая выполненная физкультура - это то, что идет в копилку здоровья и хорошего настроения. Она же будет облегчать потом выход из изоляции.

2. Отсутствие привычного распорядка дня - это тоже стресс. При работе на удаленке и без привычного внешнего распорядка, легко сбивается режим дня, день путается с ночью. Поэтому важно планировать день.

Тут важно подбирать свои индивидуальные нормы. Как вам комфортнее жить - когда каждая минута расписана? Или когда есть опорные пункты в расписании, но своими делами можно жонглировать? Нужно составить себе рабочее расписание, чтоб не выходить за границы разумного рабочего времени и работать продуктивно.

Важно, чтобы будни и выходные отличались друг от друга. Не работайте в свои выходные! Давайте себе отдохнуть.

Лучше всего отдыхать не просто "на диване". Старайтесь устраивать что-то интересное, ведь в обычной жизни мы планируем кино, кафе, посиделки с друзьями. Может быть, тут подойдет тоже что-то запланировать особенное на выходные, например, кино и особенный ужин, готовить который в будни нет времени?

Еще следует профилактировать "день сурка". Нужно создавать себе разнообразие, проводить свое время осмысленно. Но совершенно не нужно стремиться сделать каждую минуту продуктивной, потому что это может переутомлять.

Можно поддержать себя, планируя не только важные дела, но и создав список занятий для отдыха. Например, там может быть: чтение книг любимого автора, видео-звонок с близкими или с друзьями, просмотр фильмов... И многое другое, что нравится. Если замечаете, что настроение снижается, наступает тоска, то обратитесь к этому списку.

Еще можно исследовать свои индивидуальные нормы - то, что подходит именно вам. Например, найти оптимальное время для отхода ко сну и пробуждения. Или найти свой оптимальный рацион, сколько приемов пищи и в какое время для вас оптимально. И потом выйти из изоляции с этими знаниями о себе.

3. В изоляции к нам не приходят новые события и впечатления - это тоже стресс, начинается тоска по новизне. Ведь внутренний мир человека не может "выдавать" столько событий, чтоб восполнять ими дефицит внешних событий. Поэтому важно придумывать - как создавать себе новые события.

Кому-то может хватить развлечений в так называемом символическом пространстве - это развлечения в интернете, просмотр фильмов, посещение выставок.

Но этого не хватает, когда есть потребность видеть что-то реальное. Возможно на изоляции самое время начать новое хобби? Важно выбрать то, что будет нравиться. Это может быть что-то простое, вроде рисования картины по номерам, а может быть что-то более сложное.

4. Проблемы в отношениях с едой и алкоголем. Легко можно начать переедать, чтобы снизить стресс и развлечь себя. И так же легко можно начать недоедать, есть меньше, чем нужно телу. Или вообще, решить сесть на какую-то диету, чтоб похудеть. И то и другое опасные стратегии, переедание и недоедание могут только усугублять стресс. Важно есть по своим физиологическим нормам, питаться разнообразно. В стрессе важно получать витамины и микроэлементы из еды.

С алкоголем тоже может быть непросто. Лишний бокал-другой может быть хорошим способом себя, снять усталость и тревогу. Но в чуть более долгосрочной перспективе алкоголь работает как депрессант, когда действие алкоголя развеется, то настроение может стать хуже чем было.

Не стоит отказываться от алкоголя совсем, просто важно не перебирать свои нормы. Если вы их не знаете, то можно опираться на нормы здравоохранения, там все высчитано, сколько бокалов каких напитков можно пить без вреда для здоровья.

Когда хочется отрегулировать свое настроение, то лучше заняться хобби, спортом или поговорить по душам с партнером. А есть и пить лучше осознанно и с удовольствием, смакуя еду и алкоголь, но с чувством меры.

II. Отношения и диалог.

Карантины обнажают все проблемы в отношениях. Раньше, когда партнеры могли разойтись по работе и по своим делам (тренажерка, кафе и бары с друзьями), напряжение, копившееся в парах, могло незаметно рассеиваться.

В изоляции контакты с внешним миром происходят только в интернете, а общение внутри пары становится более интенсивным. Поэтому "убранные под ковер" обиды из-за чего-то начинают проявляться, становится больше конфликтов.

Даже если обид в паре не было, может стать тяжело из-за возрастания интенсивности контакта. Когда люди вместе 24/7, то тело реагирует на такую плотность контактов: меняется гормональный фон, сердцебиение, давление. На нас буквально физически влияет такая непрерывная плотность общения друг с другом.

В парах с детьми обостряются взаимные обиды из-за распределения обязанностей заботы о детях. Бывает сложно договариваться о том, кто помогает детям с их учебой, кто занимается своей работой, кто занимается в это время хозяйством, а кто, наконец-то, может пойти и посидеть с книжкой в тишине.

Сейчас важно учиться договариваться о границах и уважать границы партнера. Диалог - это ключ к здоровым границам в отношениях.

Я приведу несколько рекомендаций по поддержанию здоровых границ в отношениях:

1) Договаривайтесь о том, чтобы была возможность побыть в уединении. Даже в однокомнатной квартире можно договориться о том, чтоб уходить друг от друга в другое помещение (хотя бы в ванную) и сидеть там пару часов, занимаясь чем-то своим.

2) Уважайте закрытую дверь в комнате. Это можно обговорить как одно из правил, поддерживающих уединение, границы. Правило закрытой двери дает возможность расслабиться, побыть наедине с собой и восстановиться.

3) Пересмотрите договоренности по быту. Если у одного из партнеров более загруженная удаленная работа, логично попросить другого больше взять на себя бытовых хлопот. Или поделите домашнюю работу пополам, если вы загружены одинаково сильно.

4) Договоритесь о том, чтобы заниматься с детьми "в шахматном" порядке, чтобы была возможность и работать удаленно, и не выгорать от совмещения родительской и рабочей роли одновременно.

5) Работайте над навыками доброжелательного и честного общения друг с другом. Выбирайте время на неделе, чтобы разговаривать о том, что вам понравилось, что не понравилось, давайте друг другу обратную связь, обсуждайте текущие дела и свои отношения.

Рекомендую найти на психологических ресурсах схему для построения диалога с "я-сообщениями" и общаться по ней, говоря о своих чувствах и мыслях, не обвиняя друг друга.

Еще можно обсуждение конфликтных и сложных вопросов проводить друг с другом не устно, а письменно. Пока мысли формулируются и вы их записываете, успевают стабилизироваться вскипевшие чувства. Так проще договориться, а не пойти по сценарию непродуктивного конфликта.

Конечно, идти в конструктивный диалог с партнером хорошо тогда, когда в собственной эмоциональной жизни есть порядок. Над этим тоже можно поработать.

Чтобы упорядочить свой внутренний мир, можно вести личный дневник, в который записывать в конце дня свои мысли и чувства. Это помогает эмоциональной саморегуляции.

III Сексуальная жизнь в изоляции.

В необычных условиях секс может поменяться самым непредсказуемым образом. В изоляции сексуальное желание может как заметно возрасти, так и пропасть. Обе эти реакции нормальны физиологически. Но они могут удивлять, их может быть сложно принять. Также может быть сложно принять изменения в сексуальном влечении партнера.

Если сексуальное влечение поменялось, то тоже нужно договариваться друг с другом.

Когда партнеру/партнерше нужно меньше секса, чем вам, то стоит поискать другую форму сексуального контакта или просто разрядки напряжения. Ведь увеличение влечения в стрессовой ситуации - это попытка разрядить психическое напряжение. Поищите для себя достаточно интенсивную, может быть, агрессивную аэробную физкультуру. Мы, люди, целостны, и разрядка психического напряжения в физической активности тоже возможна.

Другая реакция - снижение либидо, когда секса не хочется. Это тоже нормальное реагирование на стресс, просто другого типа, скорее апатичного. Важно не заставлять себя "хотеть". Если партнеру/партнерше хочется секса, а вам нет, то договоритесь, чтобы он/она подождал вас.

Для хорошего секса нужен хороший контекст. Ведь секса как взаимного удовольствия хочется, когда нет стресса и есть нормальная жизнь. Тогда может появится задача - как вернуть в жизнь ткань нормальности, найти и для себя лично, и для своей пары то, что создавало бы хороший сексуальный контекст, настрой.

В любом случае, хороший сексуальный контакт не сводится к пенетрации. Это могут быть, например, чувственные, нежные объятия обнаженными. Или другие формы любовной игры. Ненавязчивый и мягкий сексуальный контакт, если он подходит обоим, может подойти партнерам с влечением разной интенсивности.

IV. Выход из изоляции.

В конце статьи я хочу сказать о том, что важно в завершении карантинных мер.

Перед окончанием карантинов можно столкнуться с тем, что сил нет, настроения нет, выходить уже никуда и не хочется.

У этого феномена множество причин, ведь люди не приспособлены жить в изоляции. Истощение и апатия будут более жесткими, если собьется режим сна и бодрствования, ритм работы и отдыха, потеряется ощущение времени.

Поэтому важно стараться поддерживать привычную жизнь. Соблюдать свой привычный режим. Если он сбился, то сейчас самое время его восстанавливать.

Какого-то ухудшения настроения не избежать, это нормально. Не стоит себя ругать, если не получается проживать карантин "на отлично", потому что это слишком ненормальная ситуация, к которой психике сложно приспособиться.

Нужно мягко подготавливать себя к выходу в более активную жизнь, ведь надо будет обратно привыкать жить в социуме. Это может быть действительно сложно. Поэтому не надо сразу погружаться в гущу событий и общения. Возвращение в привычный темп должно быть мягким.

Из изоляции проще выходить с помощью прогулок на природе, общения с 1-2 друзьями. Посторонние люди могут сначала казаться опасными и враждебными. Это тоже нормативная реакция психики. Постепенное возвращение старых привычек будет меньшим стрессом. К обществу придется привыкать обратно.

Важно будет не пропустить момент изменений договоренностей в отношениях с партнером. Может быть, нужно будет опять заново договариваться и про быт, и про секс, ведь условия жизни опять поменяются.

С помощью хорошего доброго отношения к себе и диалогов с близкими можно сгладить стресс как от карантина, так и от возвращения в привычную жизнь.

Вместо списка использованной литературы:

В написании это статьи я опиралась на сообщения коллег, работающих с людьми в изоляции: белорусского психолога Натальи Бабич и российского психолога Анны Юсуповой. Эти беседы проводила психолог Дарья Рязанова.

Я благодарна моим коллегам, за то что они поделились своим опытом, дали мне пищу для размышлений и развития дальнейших идей в гештальт-терапии с людьми в изоляции.

Теги: изоляция границы в отношениях сексуальные отношения

Нравится: 0

0 1115 0

Пожаловаться

показать предыдущие комментарии

Нравится: {{comment.likes.length}}

Нравится:

ответить скрыть

Вы можете отредактировать комментарий:

СОХРАНИТЬ ИЗМЕНЕНИЯ

ОТМЕНИТЬ

ОТПРАВИТЬ

Нравится: {{com.likes.length}}

Нравится:

ответить скрыть

Вы можете отредактировать комментарий:

СОХРАНИТЬ ИЗМЕНЕНИЯ

ОТМЕНИТЬ

ОТПРАВИТЬ

Чтобы написать комментарий, войдите на сайт под своим именем

Как научиться говорить о своих сексуальных фантазиях партнеру?

- Автор статьи: Мария Брейтбург

Мария Брейтбург

Психология - 5 апреля 2020 в 2:35

Как научиться говорить о своих сексуальных фантазиях партнеру?

Ответ банален: внезапно, когда захочется (в прямом и переносном смысле). Дома лично, глядя в глаза, на работе в мессенджере, в транспорте, ночью или днём. Как говорится: если не можешь говорить – пиши, не можешь написать – станцуй. Открывать фантазии, хранящихся под внутренним грифом «я никогда и никому не расскажу об этом». Тогда вдруг, как оказывается, при рассказе (написании) партнёру, обнаруживается, что помимо мелкой дрожи от стыда есть ещё и огромное возбуждение у обоих, вне зависимости от того – лежат ли они в одной постели в данный момент или находятся на работе, не видя друг друга....

Секс не начинается с постели, - он ею заканчивается.

Секс начинается с фантазии и пара должна помнить об этом. А в фантазиях уместно всё, потому как фантазия – это ещё не действие, за него нет административной или уголовной ответственности. Не точка G, не клитор, ни головка пениса или простата являются «кнопкой возбуждения», а сами фантазии, которые находится в голове. И если в стандартном понимании пары нет месту доверия и уважению, то там будет секс «головой на восток в миссионерской позе», что постепенно сделает из пары двух совершенно чужих друг другу людей. Как вариант, при наличии совместных детей и обязательств в таких парах будет бытовой накал страстей: с ссорами, криками, придирками и выяснениями отношений «на пустом месте», т.к. выходу сексуальной энергии и фантазии нет места. А это путь в несвободу и разрушение.

Какие фантазии в паре могут быть?

Самые частые по статистике сексуальные фантазии у мужчин о сексе втроём. Он, она и ещё одна женщина. Это природно-обусловленное, подсознательное желание, которое чаще всего под собой скрывает потребность в собственном превосходстве и подтверждении статуса «победителя среди других мужчин». Мужчина чувствует себя могучим львом-вожаком в прайде. Но даже если две женщины в одной постели – для мужчины, вероятнее всего, его любимая женщина будет и останется всё равно ценнее и важнее той, что приглашена. Потому что именно с ней можно быть собой, она принимает, понимает его и потому особенна ценна.

У женщин фантазии часто более «дикие» (в социальном смысле). Например, наиболее распространённой фантазией является подчинение. Менталитет нашего общества воспитал поколение женщин, стыдящихся своего возбуждения. Фантазия об изнасиловании снимает за это ответственность: «я не виноватая, он сам пришёл». Кроме этого – «доминантность» мужчины, к которому есть доверие, приумножает его природную мужскую силу в глазах женщины: «он так меня хотел, что взял прямо в лифте». Женщина чувствует себя желанной, сексуальной и так же, как и мужчина, в фантазии о ЖЖМ (женщина+женщина+мужчина) чувствует себя «доминантной» среди всех прочих женщин.

Какие фантазии могут быть реализованы в играх?

Любые! О королевах и пажах, об учителях и ученицах, о медсёстрах и пациентах, о биг-боссах и секретаршах, лошадках и наездницах и т.д. Что бы усилить захватывающие впечатления – в такие игры хорошо играть вне привычных стен. Если это игра, то должен быть сценарий, а если это театр, есть роль, то и играть нужно в красивом и надёжном месте, которое возбуждает.

Итак, что бы жизнь в паре была не скучной и наполненной, необходимо научиться видеть в партнёре его – настоящего, а не вымышленного; доверять ему; уважать его потребности и интересы, не забывая о своих; фантазировать…

Мария Брейтбург, психолог, сексолог, гештальт-терапевт.

Теги: сексология сексуальные отношения сексуальные фантазии общение, коммуникация, дистанция, отношения, язык

Нравится: 0

0 1863 0

Пожаловаться

показать предыдущие комментарии

Нравится: {{comment.likes.length}}

Нравится:

ответить скрыть

Вы можете отредактировать комментарий:

СОХРАНИТЬ ИЗМЕНЕНИЯ

ОТМЕНИТЬ

ОТПРАВИТЬ

Нравится: {{com.likes.length}}

Нравится:

ответить скрыть

Вы можете отредактировать комментарий:

СОХРАНИТЬ ИЗМЕНЕНИЯ

ОТМЕНИТЬ

ОТПРАВИТЬ

Чтобы написать комментарий, войдите на сайт под своим именем

(18+) Как и зачем разговаривать про секс?...

- Автор статьи: Екатерина Румянцева

Екатерина Румянцева

Психология - 1 августа 2019 в 18:09

(18+) Как и зачем разговаривать про секс?...

А вы знаете, почему Никки Минаж все время поет про свою кошку? Конечно, не про кошку она поет... А именно про свою "киску". И так она игриво называет свои гениталии - вульву и влагалище, и так в своем творчестве она мастерски обыгрывает щекотливую для многих тему секса.

Это была маленькая прелюдия к вопросу: "как и зачем говорить о сексе?"

Про секс принято шутить.

С одной стороны, говорить про секс может быть весело и прикольно. Конечно, много говорят про секс в СМИ и интернете, в рекламе, в песнях, в книгах, в стенд-ап скетчах. Часто о сексе говорят в ироническом или осуждающем ключе. Про секс принято шутить. И я в том числе взяла как иллюстрацию к этой статье собирательный образ из песен реперши Никки Минаж, которая любит петь про сексуальные желания и сексуальные приключение и иносказательно поет про свои гениталии. Она делает это иронично и смело, немного похоже на фарс.

В отношениях говорить про секс сложно.

С другой стороны, говорить про секс в близких отношениях может быть сложно, неловко из-за стыда. Особенно, если люди не шутят, а говорят про такую деликатную тему, как своя сексуальность, свои сексуальные желания, свой секс. Страшно встретиться с непониманием или усмешкой партнера. Гораздо меньше принято говорить о сексе, гениталиях и сексуальном удовольствии без так называемого стеба. Договариваться о сексе, ясно обозначать свои желания и слышать желания партнера - это не очень принято в культуре постсоветского пространства.

Разговоры про секс - это зона большой уязвимости. Надо ли вообще говорить про секс, если это сложно?.. Как подобрать подходящие, достаточно уважительные и безопасные слова для такого разговора.

В русском языке нет достаточно хорошей секс-лексики "по умолчанию".

Сексуальная лексика "по умолчанию" в русском языке достаточно шероховатая. Приведу несколько примеров. Есть медицинская лексика. Кому-то она подойдет, но для другого человека может быть слишком холодной и отстраненной. Есть сленг и просторечья. Тоже кому-то подойдет, а для кого-то будет слишком грубым или смешным. Есть "детские слова" для обозначения гениталий и секса. Кому-то подойдет, но для многих это совсем не сексуально, потому что секс - территория взрослых, а не детей. Есть мат и уголовная лексика. Кому-то подойдет, а для кого-то это явное грубое неуважение и унижение.

Получается, что даже выбрать слова для разговора о сексе сложно. Если так все грустно, то может и не говорить?

Я считаю - говорить! Ведь, если не говорить про секс, то как договориться же со своим партнером или партнершей про секс, который бы вас обоих устроил?

Когда не нужно говорить про секс в своей паре.

В редких случаях разговора о сексе можно избежать. Все и так хорошо сложится. Для некоторых пар в начале отношений, когда в голове гормональный коктейль, это может быть неактуально. На волне страсти смущение не останавливает партнеров от бурного и прекрасного, интуитивно понятного секса. Счастливые пары в счастливый период отношений. И это нормально.

Когда говорить про секс в паре нужно.

Кому-то уже в начале отношений сложновато, потому что люди чувствуют много смущения, неловкости. И непонятно как доставить партнеру/партнерше удовольствие. И это тоже нормально.

То есть в какой-то момент партнерам надо начинать обсуждать секс, договариваться о сексуальном акте, фантазировать совместно, чтобы подогревать влечение. Как минимум, половина сексуального акта происходит у нас в головах. Мы фантазируем, предвкушаем. Предвкушение секса подогревает телесное, генитальное сексуальное возбуждение. Это может быть разговор о прелюдии: кому, что и как нравится. И самом коитусе. И о том, какой самый приятный способ прийти к оргазму... Или о том, какой способ предпочтителен сейчас. И о том, чего хочется после секса.

Итак, мы коснулись того, что говорить о сексе сложно, но полезно... Так как же о нем говорить?

Разговор о сексе - территория совместного творчества пары.

А вот я вам так просто и не скажу... Потому что каждая пара может сама найти подходящий сексуальный язык. Как партнерам нравится обозначать, называть гениталии. Кому-то подойдет медицинская лексика (пенис, влагалище, клитор), кому-то игривый сленг. Помним про кошку! Ну конечно, не про кошку, а про игривое обозначение вульвы. Как говорить о половом акте - это тоже творчество, которое делает пара. Чем вы занимаетесь - сексом? Любовью? Или вы играете в доктора и у вас... коитус? Ищите свой язык коммуникации - и вербальный, и невербальный. Кстати, говорить про секс можно не только вслух, но и в горячей, сексуально возбуждающей переписке. А еще про секс можно говорить жестами. И звуками.

Когда вы найдете свой язык, вы это поймете, потому что на нем будет говорить друг с другом достаточно комфортно (не стыдно), не вычурно, не по-детски, не вульгарно, а в самый раз. И при этом вы будете хорошо понимать друг друга.

Если договориться не получается, то всегда можно прийти на терапию (индивидуальную или парную) и помочь себе сделать свою сексуальную жизнь более яркой и наполненной.

Теги: сексуальные отношения пара секс отношения

Нравится: 1

0 2783 1

Пожаловаться

показать предыдущие комментарии

Нравится: {{comment.likes.length}}

Нравится:

ответить скрыть

Вы можете отредактировать комментарий:

СОХРАНИТЬ ИЗМЕНЕНИЯ

ОТМЕНИТЬ

ОТПРАВИТЬ

Нравится: {{com.likes.length}}

Нравится:

ответить скрыть

Вы можете отредактировать комментарий:

СОХРАНИТЬ ИЗМЕНЕНИЯ

ОТМЕНИТЬ

ОТПРАВИТЬ

Приглашаю на расстановочную технику «Женщина и ее дело»
25 октября

Приглашаю на тематическую расстановку «Вина и Стыд. Освобождение»
11 октября

Публикации с тегом сексуальные отношения (5)

Эротические сновидения. К чему бы это?

Вы можете отредактировать комментарий:

Вы можете отредактировать комментарий:

Чтобы написать комментарий, войдите на сайт под своим именем

Психоанализ и деградация романтической любви

Вы можете отредактировать комментарий:

Вы можете отредактировать комментарий:

Чтобы написать комментарий, войдите на сайт под своим именем

Распорядок дня, отношения, секс. Снижение стресса от изоляции.

Вы можете отредактировать комментарий:

Вы можете отредактировать комментарий:

Чтобы написать комментарий, войдите на сайт под своим именем

Как научиться говорить о своих сексуальных фантазиях партнеру?

Вы можете отредактировать комментарий:

Вы можете отредактировать комментарий:

Чтобы написать комментарий, войдите на сайт под своим именем

(18+) Как и зачем разговаривать про секс?...

Вы можете отредактировать комментарий:

Вы можете отредактировать комментарий:

Чтобы написать комментарий, войдите на сайт под своим именем

Отправка сообщения...

Сообщение отправлено.

Произошла ошибка.