Публикации с тегом психотерапия, изменения, воля, поменять жизнь (21)

 "Будьте внимательнее к себе", "попробуйте позаботиться о себе", - те фразы, которые психологи часто повторяют клиентам и которые не менее часто вызывают сопротивление в терапии. Многие из нас выросли в культуре, в которой воспитание было тесно связано с принуждением, а контроль преподносился как то, что делается во имя нашего блага. Так, например, родители могли заставлять нас ходить в нелюбимую школу, ругать или наказывать за плохие оценки и не воспринимать всерьёз то, что по-настоящему увлекало нас и приносило нам радость. Из такой модели воспитания впоследствии вырастает модель отношения человека к самому себе. Если он не привык к тому, что его балуют и радуют, а привык к вечным требованиям и упрёкам, аналогичным образом он будет относиться к себе и поступать с собой. Так, он может ограничивать себя в радостях жизни, не позволять себе получать удовольствие, перегружать себя заботами и обязанностями.

 

Позиция гиперконтроля над собой требует огромного напряжения и забирает немало сил, которые могли бы направиться в конструктивное русло, если бы были освобождены. Но из позиции гиперконтроля кажется, что стоит только немного расслабиться, и все дела пойдут плохо, начнутся проблемы, а люди вокруг отвернутся, поскольку не смогут выдержать такого напора искренности и спонтанности. И, действительно, если человек привык постоянно держать себя в узде, перепроверять все мелочи и детали, он живёт в модусе такого внутреннего напряжения, которое опасно подвергать мгновенной разрядке. Поэтому от оков контроля лучше освобождаться постепенно, поэтапно подвергая их критике и позволяя себе с каждым разом вести себя чуть более свободно.

 

Невнимание к себе, неумение распознавать свои потребности, отсутствие мотивации заботиться о себе приводят к тому, что человек теряет контакт со своими чувствами и смыслами. Живущий в модусе гиперконтроля человек руководствуется не своими желаниями и не тем, что приносит ему радость, а навязанными ему извне долженствованиями. Он стремится быть хорошим для всех, что само по себе невозможно, и невыполнимость этой задачи приводит к экзистенциальному кризису, эмоциональному вакууму и переживанию бессмысленности жизни. Иногда вместо того, чтобы заниматься собой, человек начинает пытаться устроить и наладить чью-либо ещё жизнь, что в результате редко приводит к конструктивному результату как для него самого, так и для окружающих его людей. И, напротив, игнорируя заботу о себе, человек ожидает её от других, но другие не всегда могут и хотят брать её на себя. 

 

Чтобы освободиться от гиперконтроля и позволить себе жить в своё удовольствие, в первую очередь, важно осознать проблему, её причины и следствия. Причины этой проблемы часто уходят корнями в стиль воспитания, который был применён к страдающему такой проблемой человеку, и ложные убеждения по поводу контроля. Например, кому-то может казаться, что, стоит ему ослабить контроль, и он распустится, начнёт творить какие-то непотребства, обижать других людей и разрушать свою жизнь. Но между безрассудством и спонтанностью есть значительная разница, а свободное и открытое проявление себя не равно саморазрушению или ущемлению прав других людей.

 

Следствием проблемы чрезмерного самоконтроля и отказа себе в удовольствиях и радостях жизни являются чувства тоски, серости и скуки, а также более глобальное экзистенциальное чувство непрожитой жизни или проживаемой не-своей жизни. Так, человек может из года в год делать то, что ему не нравится, - ходить на нелюбимую работу, прокрастинировать занятия своими хобби и новые проекты. Скрытой выгодой такого сценария является поддержание статуса кво, за перспективой потери которого стоит страх, что за свободой неизбежно последует наказание, как это было в детстве. И, чтобы освободить себя, важно осознать, что детство давно прошло, а те установки, которые были актуальны тогда, в конкретной ситуации и с конкретными целями, утратили свой смысл в настоящей ситуации. Когда-то, возможно, родительские запреты и предписания помогали человеку чувствовать себя безопасно, однако они не могут быть распространены на всю оставшуюся жизнь, ведь она постоянно меняется, как меняемся и мы сами, когда учимся приспосабливаться к окружающей нас среде более гибко и творчески.

 

Начать жить в своё удовольствие не означает пуститься во все тяжкие, предаться вредным привычкам и стать антисоциальным элементом. Напротив, человек, позволяющий себе быть в контакте с собственными потребностями и чувствами, вряд ли будет испытывать необходимость в том, чтобы забыться, затуманить сознание, уйти в какую-либо зависимость или деструктивное поведение. Жить в своё удовольствие также не означает жить исключительно текущим моментом, игнорируя прошлое и будущее. Напротив, жизнь в своё удовольствие предполагает синтез времён, в котором мы можем опираться на прошлое и думать о будущем с заботой о себе, чтобы продлить текущий момент радости. 

 

Чтобы начать жить в своё удовольствие, в первую очередь, важно научиться принимать, любить, уважать и ценить себя. На практике это значит, что любая наша потребность имеет значение, любое чувство требует внимания, а любое усилие или стремление к росту достойно похвалы и подкрепления, даже если мы пока ничего не делаем и только лежим в направлении роста. Жить в своё удовольствие - значит, позволить себе быть нужным, прежде всего, самому себе вместо того, чтобы посвящать свою жизнь поиску одобрения и высоких оценок других. 

Стагнация в психотерапии - это тот период, за который в жизни клиента не происходит никаких значимых изменений, которые касались бы его запроса. Например, клиент может обратиться к психологу с запросом на улучшение сферы личной жизни, либо на проработку и изменение определённого жизненного сценария. Бывают случаи, когда динамика наблюдается уже в течение первых сеансов, в других случаях на неё могут потребоваться годы.

 

 

Во-первых, ситуация стагнации часто указывает на глубину проблемы. К примеру, длительное одиночество, неспособность найти партнёра в течение долгого времени может указывать на глубинные страхи перед мужчинами, связанные с отцовской фигурой. Иногда это настолько интенсивные переживания, что психика клиента в течение длительного времени защищает его от них. И тогда в терапии раз за разом прорабатывается каждый из пластов защитных механизмов и чувств, которые успели сформироваться вокруг первичного аффекта, корня проблемы. Если таких пластов очень много, на терапию может уйти не один год. 

 

Во-вторых, ситуация стагнации говорит о том, что сейчас психика копит ресурсы и готовится к изменениям. В юнгианской литературе подобные ситуации описываются через метафору сна сознания и бодрствования бессознательного. На сознательном уровне в жизни человека долгое время может ничего не происходить, но для анализа важнее всего, чтобы в работу активно включилось бессознательное, поскольку именно в нём зреют первые ростки будущих изменений. А активность бессознательного - это сны, видения, вдохновение и творческие порывы. Если на уровне бессознательного мы наблюдаем активность, значит, стоит затаиться и подождать, пока эта активность дозреет до того, чтобы проявиться в жизни клиента. 

В-третьих, ситуация стагнации иногда возникает в тех случаях, когда клиент по своим внутренним причинам не хочет или не может освободиться от своей проблемы. Например, проблема приносит ему какую-то вторичную выгоду, с помощью этой проблемы он спасает свою семейную систему и удерживает в ней гомеостаз, либо он просто не знает, как может быть по-другому и боится заступить в поле нового опыта. Привычный сценарий всегда воспроизводится легче, чем новый, он безопаснее, потому что он хорошо знаком, на него требуется гораздо меньше ресурсов, поэтому сойти с привычных рельс бывает не так-то легко. Кроме того, психика клиента может подкидывать ему ловушки и испытания, когда ему кажется, что он уже проработал старый сценарий и попал в принципиально новую ситуацию, где всё не так, как в прошлом, но вдруг старые механизмы и реакции дают о себе знать. В таких случаях важно помнить о том, что, прорабатывая определённый материал, мы не избавляемся от него и ничего не убиваем в своей психике. Мы лишь учимся лучшему самоконтролю, саморегуляции и самообладанию, т.е. учимся быть с тем, что с нами происходит и обходиться с этим наиболее конструктивными для себя способами. Поэтому естественно, если старые паттерны иногда возвращаются, т.к. в прошлом это была неотъемлемая часть нашей жизни. В любом случае, они возвращаются к нам-изменённым и обновлённым, благодаря чему у нас появляется выбор - поддержать ту или иную реакцию в себе или нет, стоит ли за ней сейчас следовать.

 

В-четвёртых, отвечая на вопрос, присутствует ли в терапии стагнация, стоит отталкиваться от реалистичных сроков работы с конкретной проблемой. Так, переживание горя подразумевает длительность не менее года, если горе протекает в здоровой, а не осложнённой форме. И вряд ли стоит ожидать, что эта проблема будет полностью проработана и исчерпана за несколько или даже за десять сеансов. В течение краткосрочной терапии возможно разобрать основные, самые болезненные аспекты переживания, направить и подтолкнуть процесс, дать клиенту инструменты самопомощи, но для полного проживания и исчерпания переживания потери кого-то близкого (как в случае смерти, так и в случае расставания) потребуется не менее года, поскольку это тот срок, в течение которого психика сможет адаптироваться к этим событиям.

 

Когда мы сталкиваемся со стагнацией в терапии, нам может казаться, что процесс остановился, что мы выбрали не того психолога, либо что мы не так работаем над проблемой. Но в эти моменты стоит обратить внимание не только на глобальную, но и на более тонкую динамику. Процесс серьёзных изменений часто начинается с малого - с инсайтов, необычных снов, небольших изменений в повседневных коммуникациях. Все эти изменения могут не замечаться нами на микро-уровне, но они вносят огромный вклад в процесс. И, если у клиента есть серьёзная и глобальная проблема, вряд ли она решится сразу - важно набраться терпения и проложить долгий путь к ней. Поэтому для анализа имеют значение даже самые малейшие детали. Улучшение атмосферы и обстановки в отношениях с родителями и в семье клиента может быть первым шагом к тому, чтобы реализовать какие-то крупные планы, поскольку трудно представить, чтобы они были реализованы ребёнком - сначала требуется сепарация. Точно так же и в других областях - гармонизацию коммуникаций с руководством можно рассматривать как первый шаг к повышению по службе, обретение навыка заботы и о себе и собственном отдыхе - как первый шаг к тому, чтобы выйти из созависимых или токсичных отношений. Любой шаг клиента в направлении его целей достоин поддержки и уважения, поэтому в терапии важно не обесценивать эти маленькие результаты, а постепенно складывать из них большой путь. 

"А вы мне точно поможете?", - тот вопрос, который психологи часто слышат от недоверчивых клиентов. Во многих объявлениях, направленных на поиск психолога, также встречается фраза "готов платить только за результат". Но для того, чтобы суметь извлечь из терапевтической ситуации пользу и получить реальный результат, прежде всего, важно заранее оценить реалистичные возможности психотерапии и сформулировать адекватный им запрос. Именно на это, как правило, уходит весь первый сеанс, а то и блок сеансов, поскольку без психологического образования и понимания того, как работает психотерапия, человеку бывает сложно понять, где заканчиваются его фантазии о чудодейственном изменении ситуации и открываются реальные возможности. В соответствии с этими возможностями и идёт дальнейший поиск решения, в процессе которого клиенту может что-то подойти, что-то - нет.

 

Апробация рабочих гипотез требует времени. Например, если у клиента проблемы в сфере личной жизни, психолог может предположить, с чем это связано, дать клиенту время подумать, сориентироваться в себе, принять или отвергнуть гипотезу. И каждое "да" или "нет" рабочей гипотезе психолога, каждый новый инсайт - неотъемлемая часть психологической работы, которая совершается и психологом, и клиентом одновременно. Если бы она совершалась только психологом, это было бы больше похоже на магическое воздействие, внушение или хирургическую операцию. Если бы она могла совершиться только клиентом, ему было бы незачем обращаться за помощью. 

 

Поэтому ответ на вопрос "а вы мне точно поможете?", "а это точно сработает?" может лежать в нескольких плоскостях. С одной стороны, любая терапия работает и не проходит бесследно. Любой психотерапевтический сеанс позволяет клиенту лучше разобраться в себе, структурировать мысли и переживания, выговориться и, в большинстве случаев, узнать что-то новое о ситуации. Даже в тех случаях, когда сеанс кажется совсем бесполезным, беседа с профессионалом запускает внутренние процессы, после которых человек выходит из кабинета психолога уже немного другим, т.е. с уже иным взглядом на проблему. Но, поскольку эффект терапии накопительный, и порой нужна серия сеансов для того, чтобы защиты стали более гибкими, картинка сложилась в целое и случился какой-то важный инсайт, после одного-двух сеансов этот эффект может быть незаметным.

 

Однако далеко не всегда даже заметный эффект устраивает клиента. Не всегда устраивают клиента и возможные способы решения проблемы. Иногда человеку трудно смириться с тем, что некая часть реальности не находится в зоне его контроля, и он никогда не сможет изменить другого человека или, например, в одиночку сохранить брак, если этого не хочет жена. В случаях, когда в проблему вовлечены другие люди или даже системы, можно пробовать меняться самому, изменять свои реакции, пересматривать своё восприятие ситуации, экспериментировать с ситуацией контакта, но часть влияния на ситуацию всё равно останется у других людей, которых нет в кабинете и у которых нет запроса на терапию, чтобы психолог мог чудесным образом изменить и их. Высока вероятность, что контакт с этими людьми начнёт меняться, когда клиент будет иначе строить его, но, поскольку это другие люди, которые сами решают, откликаться на эти изменения или нет, поддерживать новую форму контакта или нет, психолог не может дать никаких гарантий за них. 

 

Поэтому в случаях, когда клиент надеется, что он придёт к психологу, и его жизнь тут же изменится сама собой, либо когда он хочет получить чёткие рекомендации относительно того, как общаться с матерью, женой, дочерью, коллегами по работе и начальством, чтобы всё складывалось удачно, к сожалению, невозможный запрос обречён на провал. Психотерапия может помочь ему наладить контакт с самим собой и со своими чувствами, стать более гибким и адаптивным, творчески приспосабливаться к разным ситуациям, ставить перед собой цели и не бояться достигать их, понятным для других людей образом заявлять о своих потребностях и договариваться с ними, легче переживать фрустрацию и стресс, меньше разрушаться при кризисах, но она не может предложить ему универсальных инструкций, которых просто не существует. Не может она и "починить" что-то в нём, поскольку психика человека - не механизм, а терапевтический подход к ней требует тонкости, бережности, осторожности и терпения.

 

Кроме того, нереалистичное восприятие психолога и психотерапии препятствует получению от терапии даже минимальной пользы, поскольку, ожидая гораздо большего, клиент может не брать текущий результат. Так, ожидая, что психолог выдаст ему инструкции для гармонизации отношений, он может игнорировать терапевтическое воздействие, направленное на то, чтобы вернуть ему свободу и ответственность. Или, надеясь, что психолог сделает что-нибудь с ним, как с объектом, чтобы он больше не тревожился и не переживал, он не даёт специалисту помочь ему всесторонне разобраться в ситуации, понять свою роль в ней и вернуть контакт с собой. Несовпадение ожиданий и реальности приводит к тому, что встреча между психологом и клиентом, которая могла бы привести к изменениям, откладывается или вовсе не происходит. Именно поэтому на первых сеансах полезно прояснить, какая часть запроса поддаётся проработке, насколько глубока проблема, какие стратегии терапии будут применяться и какого участия клиента потребует этот процесс.

 

Важным является и тот факт, что терапия не всегда даёт предсказуемый результат, поскольку не все люди достаточным образом знают себя, чтобы прийти к терапевту с аутентичным запросом. И за поверхностным запросом "хочу работать как можно больше и эффективнее" может вскрыться другая, более глубинная проблема нарциссических ожиданий родителей от клиента, его недостаточной сепарированности от них, проживания не своей жизни, компенсации им посредством работы и достижений потребности в любви. Таким образом, в процессе терапии иногда выясняется, что человек пришёл с ложным запросом, либо что для продвижения в заявленной им теме необходима проработка смежной проблемы, без которой запрос не сможет быть разрешён. 

 

В какой же мере психолог может гарантировать результат? Лишь в той мере, в какой клиент проявляет открытость к работе и готовность к исследованию его проблемы и всех возможных способов справиться с ней.