Прежде всего, К.Г. Юнг был врачом и эмпириком, поэтому для
него был характерен эмпирический подход и к религии - с точки
зрения того, как её воспринимает психика человека и какое место
религия занимает в ней. В первую очередь, он подчёркивал
взаимосвязь религии и коллективного бессознательного. Юнг полагал,
что личный опыт индивида относится лишь к поверхностному слою
психики, а более глубинный опыт связан с архетипами культур, имеет
всеобщую природу и с высокой долей повторяемости встречается в снах
и видениях разных людей. По природе коллективное бессознательное
сверхлично, в нём мы имеем дело с изначальными формами, которые
находят отражение в мифах, сказках и религиозных учениях. Но в
культуре мы обычно имеем дело не с самими архетипами в их
первозданном виде, а с символами, сквозь которые преломляются эти
архетипы.
Религиозный опыт Юнг называл "нуминозным", а религию
воспринимал как особую установку человеческого ума, которая
подразумевает наблюдение за сверхъестественными силами, духами,
богами и демонами. Для Юнга религия - это, прежде всего, установка
сознания, в которой преломляется уже переработанный человечеством
архетипический опыт. Непереработанный опыт Юнг полагал опасным для
психики, поскольку он чреват "затоплением", потерей человеком
своего эго и впадением в психоз. Под "переработанным" опытом Юнг
понимал религиозные тексты, сказки и мифы.
Психологические феномены Юнг не считал исключительно
субъективными, поскольку, как физические и материальные, они
оказывают большое влияние на нашу жизнь. В своей психологической
практике он анализировал видения пациентов, вычленяя из них
архетипические паттерны. И, поскольку его подход снимает
противостояние объективного и субъективного, его интересовал не
вопрос истинности или ложности религиозных идей, а вопрос их
присутствия в психике человека и внутреннего содержания. Юнг
полагал, что, если определённая идея присутствует в коллективном
бессознательном, значит, человечество нуждается в ней, т.е. идея
заряжена психической энергией. Когда эта необходимость отпадает,
боги устаревают, и религия требует обновления.
Полезное значение религии для человека Юнг видел в том, что
она защищает его от неврозов и помогает сохранить душевное
здоровье. Религиозные кризисы, напротив, подрывают психику человека
и обостряют внутренние конфликты. В качестве примера такого
противоречия Юнг отмечал кризис символа троичности в христианстве.
С точки зрения Юнга, гораздо более устойчивой была бы
четверичность, а в христианской Троице отсутствует четвёртый,
интегрирующий женский элемент, а значит, он вытесняется в Тень и
порождает расколы в отношении западной культуры к женщинам
(например, противоречивые образы "святой" и "проститутки", первый
из которых символизирует строжайшее девство, а второй - сексуальную
распущенность).
В работе "Ответ Иову" Юнг акцентирует внимание на диалоге
между человеком и богом, в котором Иов демонстрирует крайнюю
деликательность, словно догадываясь о противоречивости и обидчивом
нраве бога. В некотором смысле, он и сам понимает, что бог поступил
с ним несправедливо, поэтому человек, с точки зрения Юнга,
оказывается более сознательным, чем бог. Бог описывается Юнгом
всезнающим, но бессознательным, поскольку он совершает поступки, в
которых сам не отдаёт себе отчёта. Например, позволяет Сатане
соблазнить себя, действует непоследовательно, пытается
соревноваться с Иовом, который гораздо слабее его, и сначала даже
воспринимает обращение к нему Иова как вызов. От людей такому богу
постоянно нужны почести, любовь и страх, в противном случае он
рискует впасть в меланхолию и отчаяние. Он крайне нуждается в том,
чтобы быть признанным человеком и отражённым в нём. И, похоже,
этому богу, как заключает Юнг, человек нужен именно для того, чтобы
стать более сознательным, а с момента, когда бог понял, что человек
стал сознательнее, он и сам был вынужден измениться, т.е. стать
добрее, мягче, человечнее и сострадательнее, воплотившись в
человеческом теле. С точки зрения Юнга, этот ход развития событий
соответствует процессу дифференциации человеческого сознания,
которое подвергается преобразованию под действием архетипов и
тенденций коллективного бессознательного.
К восточным религиям Юнг относился с большим интересом и видел
в них потенциал для развития западного человека, который, по Юнгу,
утратил гармонию из-за конфликтов западной культуры. Западный
человек расколот в своей основе, он склонен противопоставлять
духовное и физическое, научное и философское знание. А осмысление
восточных духовных практик, например, йоги, может помочь ему
достичь желаемой интеграции. Однако Юнг полагал, что подходы к
духовным практикам у восточного и западного человека должны
кардинальным образом отличаться из-за культурных различий. С его
точки зрения, восточный человек изначально более целостный, а
западный стремится к тому, чтобы сделать практики односторонними -
например, не понимая метафизического смысла понятия "прана", свести
его исключительно к дыхательной технике.
Путь развития западного человека виделся Юнгу в том, чтобы
освободить подавленное сознанием бессознательное и преодолеть
исключительно рационалистическую установку. В этом смысле,
восточные практики могут сбить западного человека с пути, поскольку
они лишь усилят его контроль. Юнг также полагал, что западному
человеку не хватает понимания этических основ применения восточных
практик, поскольку по результатам истории можно видеть, к чему
привёл оторванный от духа западноевропейский разум (к опустошению
материи, насилию и культурному кризису). Исходя из этого, западному
человеку нужно преодолеть свою ограниченность, а не усиливать её, а
потому важно проявлять осторожность к таким практикам, как йога,
из-за изначально неверного, с точки зрения восточного подхода, её
понимания. При этом Юнг надеялся, что однажды на Западе тоже
возникнет своя йога, основанная на христианстве и практике
исповеди, т.е. более привычных, понятных и естественных для
западного человека основах культурной жизни.
