Публикации с тегом обесценивание, травма, насилие, отвержение, психотерапия (14)

В настоящее время активно развиваются разные клиентские сообщества, в которых клиенты психологов обмениваются обратной связью о них, предостерегают других людей от специалистов, нарушающих профессиональную этику, обсуждают стратегии воздействия на психологов, травмирующих клиентов и причиняющих вред (обращение в профессиональные ассоциации, в которых состоит психолог, предание прецедентов гласности и т.д.). Такой социальный процесс указывает на серьёзную профессиональную проблему.

С одной стороны, работа психолога в России в малой степени регламентируется законодательством, отслеживание соблюдения профессиональной этики и стандартов терапии берут на себя лишь отдельные сообщества, как правило, в отношении международно признанных членов. Такая ситуация делает клиента предельно уязвимым. И, если клиент подозревает, что психолог использует его или делает в работе что-то не так, ему некуда обратиться, негде получить помощь, некуда отнести обратную связь. Отзывы на странице могут быть легко удалены психологом, сообщества вполне могут посмотреть на нарушение сквозь пальцы и не зафиксировать его, не применить соответствующие санкции. В итоге клиенты начинают спонтанно объединяться, чтобы обмениваться опытом с целью обезопасить себя и окружающих.

Но есть и вторая сторона процесса, а именно - сторона психологов. Во-первых, сторонний человек, который читает определённый отзыв о специалисте, без доказательств не может быть уверен, что отзыв правдив. Отзыв может быть составлен бывшими "друзьями" психолога, коллегами из центра, с которым он не вполне экологично попрощался, иными недоброжелателями и конкурентами. Во-вторых, трудность заключается в том, что отзыв, как правило, вырван из контекста, из-за чего некое высказывание или действие может показаться читателю "адским", но, если копнуть глубже, может оказаться, что терапевт применил приём самораскрытия или провокативной терапии, с терапевтической целью внёс свои чувства в процесс, чтобы отразить клиента, или сделал нечто, чему можно найти рациональное объяснение, только если быть в курсе динамики всего процесса. В-третьих, порой оценивающие психологов клиенты в малой степени разбираются в базовых психотерапевтических понятиях - прерывание контакта, сопротивление, сеттинг. На обсуждение они несут свои чувства, которые могут оказаться частью переноса, вынесенного за пределы процесса.

По-видимому, в основе этого социального процесса появления и развития клиентских объединений против плохих психологов лежит проблема дисбаланса власти. И, с точки зрения клиента, он является более уязвимой стороной процесса, ведь он обладает меньшими знаниями и навыками в психологии, а, значит, в слабой степени контролирует процесс и может не понимать, что происходит или даже "что психолог делает с ним сейчас". Клиент обращается в психологу в состоянии стресса, кризиса, травмы и надеется получить помощь, а в случае фрустрации этой потребности, излишней длительности процесса, личностного или профессионального несовпадения переполняется яростью, ведь он заплатил психологу немалые деньги - за отсутствие помощи или ещё большую травматизацию? И, читая подобные отзывы, мы никогда не узнаем, что же произошло в том кабинете на самом деле. Может быть, психолог, действительно, нарушил этический кодекс. Или, может быть, клиент не смог удержаться в процессе, который теперь стремится отреагировать и завершить.

И в модели дисбаланса власти, действительно, есть здравое зерно, ведь в терапии работает перенос, иногда у клиента актуализируется детское "я", и он становится более открытым, податливым для внушений, незащищённым перед тем, в чём не хотел бы соглашаться с терапевтом из другой позиции. Психолог, действительно, обладает большими знаниями и навыками, а наличие нарушающих кодекс специалистов - печальная реальность, которую глупо было бы отрицать.

Но всё же, чтобы избежать одностороннего рассмотрения этой проблемы, важно держать в фокусе не только фигуру клиента, но и фигуру психолога. Ведь это человек, который аналогично может быть уязвим в терапии. Например, иногда психолог чувствует, как его затягивает контрперенос, либо он переживает в процессе вытесненные клиентом реакции, которые не сразу способен отличить от своих. Или, по мере развития процесса, понимает, что ошибался в гипотезах. В психотерапевтических историях также известны случаи, когда клиенты обманывали своих психологов, проходя терапию в долг и впоследствии не покрывая его, либо преследовали бывших психотерапевтов, распространяя о них клевету. Кроме того, важно помнить и о том, что психолог - живой человек, а готовой модели терапии, где была бы прописана каждая правильная фраза, у него нет. Поэтому в своей работе он выдвигает гипотезы, экспериментирует, иногда пробует быть более спонтанным, иногда может быть более настойчивым, когда идёт работа с деструктивным паттерном. Бывает, что психолог отреагировал на некий импульс или процесс, и лишь затем понял, что допустил ошибку. Ведь психолог не идеален и не может быть идеальным, он - такой же человек, как и клиент, и он не только сухо выполняет роль, но и активно, вовлечённо участвует в процессе, в некотором смысле, работая самим собой, как инструментом.

Таким образом, возможность конструктивного решения проблемы борьбы между клиентами и психологами видится мне в том, чтобы признать и удержать во внимании обе стороны процесса, с пониманием силы и слабости каждой из них. А это означает не только внесение в поле вытесненной фигуры уязвимого психолога, но и осознание того, что клиент также располагает широким арсеналом способов эмоционального и поведенческого воздействия на психолога для обратной связи и даже контроля процесса. И, в конечном итоге, ответственность за процесс не может быть делегирована лишь одной из сторон, ведь в нём одновременно, сознательно и добровольно участвуют обе.

Иногда мы встречаем людей, которые одним своим присутствием вызывают чувства неловкости и замешательства. При слове «нарцисс» обычно возникает ассоциация с самовлюблённым и хвастливым человеком. Но это лишь одна сторона медали. В реальном контакте нарцисс нередко сначала проявляет себя только с идеальных сторон. Рядом с ним человек может отчётливо переживать собственную неполноценность, одновременно дивясь и радуясь тому, что на него обратила внимание такая величина. Как правило, нарциссы весьма успешны в социальном пространстве. Часто они занимают высокие посты и зарабатывают хорошие деньги, всеми силами стремясь заслужить общественное одобрение и восхищение. Но, несмотря на внешние успехи, на близкой дистанции с такими людьми может быть тяжело и дискомфортно. Им свойственно предъявлять завышенные требования к партнёрам как в личных, так и в деловых отношениях, обесценивать чужие успехи и нарушать границы личного пространства тех, кто их окружает. Нарциссическая личность прекрасно умеет манипулировать людьми, используя их слабости в собственных целях, но совершенно не умеет сочувствовать и сопереживать.

В качестве отличительных признаков нарциссической личности можно выделить:

1. Высокомерие. Нарциссы заранее ставят себя выше других, исходя из чего они всегда требуют для себя особых прав и особенного отношения. Им свойственна болезненная жажда признания, которую они утоляют, формируя вокруг себя «свиту» восторженных и преданных поклонников. На самом деле, нарцисс обладает чрезвычайно слабым внутренним «я», которое когда-то было растоптано и унижено родителями. Эту слабость эго им приходится компенсировать ложным его раздутием вплоть до чувств иллюзорной грандиозности и абсолютного превосходства над остальными людьми.

2. Зависть. Чувства восхищения и поглощённости собой порой резко сменяются у нарциссической личности чувством собственного ничтожества. Они очень ревнивы к чужому успеху. И если при нарциссе заговорить о каких-то своих достижениях, в целях защиты себя от нестерпимой зависти, он может начать всячески принижать и обесценивать их, приводя в пример более успешных людей или подвергая сомнению честность и ценность чужого успеха. Этот стиль общения демотивирует и вызывает чувство растерянности.

3. Эксплуатация. Нарциссам свойственен крайний эгоцентризм, который проявляется в том, что такие личности искренне полагают, будто бы весь мир и все окружающие их люди созданы и живут лишь для них. В своём использовании других людей они неистовы и беспощадны, порой заставляя других решать их личные проблемы, постоянно выслушивать их и идти на разного рода жертвы. Нарциссическая личность считает себя выше того, чтобы идти на компромисс, полностью подминая под свои нужды всех, с кем имеет дело.

4. Отсутствие эмпатии. При общении с нарциссом особенно ярко выделяется односторонний характер такого взаимодействия. Нарциссический человек считает себя вправе требовать сколь угодно много, не отдавая ничего взамен. После такого контакта нередко возникают чувства истощения, опустошённости и ломки себя. На близкой дистанции нарцисс ждёт готовности партнёра примчаться по первому зову в любое время суток, отбросив все текущие дела. При этом непроработанная нарциссическая личность совершенно не умеет мириться с отказом. Сталкиваясь с чужим «нет», она реагирует острыми вспышками ярости.

5. Слабость личных границ. В своих отношениях с другими людьми нарцисс, как правило, занимает властную и поглощающую позицию. Он воспринимает партнёра, как часть себя, нередко пытаясь навязать ему свои привычки, взгляды и вкусы. Поглощая кого-то и пользуясь ресурсами других людей, нарцисс пытается заполнить пустоту в своей душе, которая вызвана отсутствием у него способности по-настоящему глубоко и интенсивно любить другого человека как личность, а не как функцию.

Таким образом, нарциссическая личность представляет собой сплав качеств высокомерия, зависти, отсутствия эмпатии и склонности к эксплуатации других. В начале контакта непроработанная нарциссическая личность может всячески превозносить своего партнёра, но при сближении она неизбежно обесценивает близких, диктует им свои условия, психологически опустошает и использует их.

При дружбе, сотрудничестве и близких отношениях с нарциссом, во-первых, стоит грамотно выстроить комфортные границы и внимательно следить за тем, чтобы они не нарушались. Во-вторых, важно не поддаваться манипуляциям, сохранять хороший контакт с собой, не искать у нарцисса оценок и одобрения и не принимать на веру его обесценивание, за которым стоят внутренние проблемы самой нарциссической личности.

В реалиях современной России культура психотерапии пока находится в стадии становления, поэтому далеко не все люди имеют чёткое представление о том, кто такой психолог, чем он занимается и зачем к нему ходить. Давайте попробуем рассмотреть самые распространённые из мифов о психотерапии, которые могут мешать как обращению к специалисту, так и продуктивной работе с ним.

Миф 1: У психолога есть советы на все случаи жизни.
К помощи психолога часто прибегают люди, которые настроены не на совместный вклад в работу, а на получение готовых инструкций о том, как правильно жить и что делать. Они хотят обрести волшебную таблетку, которая быстро и безболезненно избавит их от проблем без какого-либо участия с их стороны. Но, к сожалению, так не бывает. Чтобы психотерапия была эффективной, клиенту необходимо активно участвовать в этом процессе и принимать на себя ответственность за свои решения. Психолог может лишь сопровождать клиента на этом пути и открывать в нём ресурсы для изменений.

Миф 2: К психологам ходят только люди с психическими нарушениями.
В нашей культуре за обращением к психологу часто стоят чувства стыда и страха, поскольку многие не понимают различий между психологом и психиатром. Но психологическая помощь – это не лечение, а практика, дающая человеку возможность взглянуть на себя и мир под другим углом и овладеть инструментами самопомощи. В кризисные периоды жизни психологическая помощь полезна каждому, поскольку она позволяет справиться с ними гораздо легче и быстрее, чем в одиночку.

Миф 3: Все психологи – шарлатаны.
Истоки такого мифа уходят в непонимание того, как работает психотерапия и чем она отличается от эзотерических и духовных практик. Порой эта грань действительно тонка, но главное различие в том, что деятельность психолога требует официально подтверждённой квалификации и качественного образования. Чтобы провести чёткую грань, при обращении можно прямо спрашивать у специалистов о том, где они учились и с какими методами работают. Большинство психологов указывают эту информацию на своих профессиональных страницах.

Миф 4: Сильный человек в состоянии помочь себе сам.
Таким мифом часто руководствуются люди, не привыкшие принимать чью-либо поддержку и помощь. Но психотерапия – это не помощь сильного слабому, а равные и партнёрские отношения, в которых клиент может обрести новое видение себя и своих проблем благодаря обратной связи психолога. Само обращение к психологу уже требует огромного внутреннего мужества, поскольку именно в этом шаге отражается готовность человека меняться.

Миф 5: Психолог будет меня осуждать и принуждать к изменениям.
Этот миф может быть связан с негативным опытом обращения за помощью. Грамотные специалисты не склонны навязывать клиентам свои мнения и взгляды. Усилия психолога направлены на то, чтобы расширить клиентское видение ситуации и открыть клиенту новые грани его личности, а не на то, чтобы заставить его жить по-другому. Если вы чувствуете давление со стороны психолога, стоит задуматься о смене специалиста, поскольку это является прямым нарушением профессиональной этики психолога.

Миф 6: Достаточно одного сеанса, чтобы получить помощь.
Качественная и глубинная работа требует длительности, поэтому при обращении к психологу важно реалистично соотнести свои цели со сроками их достижения. Если вам нужно просто прояснить ситуацию, достаточно одного сеанса. Если же вы хотели бы в корне изменить модель того, как вы строите отношения, для этого потребуется длительная и кропотливая работа, результат которой будет зависеть от того, насколько быстро человек сможет принять и усвоить то, что даёт ему терапия.

Миф 7: Психотерапия – это слишком больно.
В психологической работе действительно могут возникать болезненные моменты, но именно для того и нужен психолог, чтобы суметь смягчить их, эмоционально поддержать клиента и обеспечить условия безопасного проживания кризисов и травм. В психотерапии клиент проживает свою боль не один, с ним рядом находится человек, который, как и он, искренне заинтересован в его росте и развитии. И если в процессе терапии возникает дискомфорт, стоит говорить об этом психологу и включаться в регуляцию происходящего, отмечая свою готовность или неготовность работать с той или иной темой и комфортную для себя интенсивность работы.

ИЛЬЯ ЛАТЫПОВ

гештальт-терапевт

Есть популярная идея о том, что мы видим только то, что хотим видеть. В ее основе лежит избирательность нашего внимания, отмеченная в конце XIX века американским психологом Уильямом Джеймсом. Однако при упрощении идея утратила смысл. И ключевое слово в этом упрощении – «только».

Если бы все было так просто, то обучение было бы невозможно. И восприятие нового тоже. И признание ошибок с их исправлением – тоже. И сам феномен осознания чего-либо (что подразумевает способность взглянуть на ситуацию с новой точки зрения) – тоже. Ведь мы видим ТОЛЬКО то, что хотим видеть, верно? 

 

Немного удивительным для меня является то, что эту мысль полюбили не только манипуляторы самых разных мастей (о них – чуть ниже), но и психологи. Например, в собственном Facebook в ответ на замечания про царящую атмосферу ненависти в современной России я получил два комментария от коллег:

1.«Да нет никакой такой атмосферы, телевизор надо меньше смотреть».

2.«По поводу «атмосферы вокруг» рискну напомнить, что человек видит вокруг себя то, что хочет и может видеть. Оно такое даже натуральным образом притягивается к нему и кучкуется вокруг него. Так что, считаю, первое, чем должен заняться человек при «ощущении атмосферы» – это пристально и по возможности непредвзято посмотреть на себя самого».

Оба комментария – с разной степени изящества – отрицают адекватность восприятия автора и переводят разговор на его личностные особенности (разумеется, нехорошие). Здесь есть один очень важный момент, отделяющий манипуляцию от простого несогласия (в конце концов, любой человек может ошибаться в своем восприятии). При простом несогласии так и говорят: «Я с тобой не согласен, у меня другое видение ситуации/ощущение атмосферы» – речь идет о самом себе, о своем мире и своем видении. Становится возможным контакт двух людей или, по крайней мере, знакомство двух картин мира. При «посмотри на себя самого» контакт двух равноценных «Я» невозможен, одно из них по условиям ситуации – неадекватно.

 

В общем, идея понятна: если ты говоришь о чем-то, чего не видит, не хочет видеть или чему не придает значения другой, то это свидетельствует не о разнице взглядов, а о том, что с тобой лично что-то не так. Этой идее (и соответствующим манипуляциям) уже было дано конкретное название – «газлайтинг». Это слово происходит от названия голливудского фильма, «Gaslight», в котором отображена данная манипуляция. В интернете она встречается в довольно мягких вариантах, а вот в реальных межличностных отношениях часто превращает жизнь в ад.

 

*Сомнение в адекватности собеседника.
*Отрицание того, что важно для собеседника (фактов или чувств).
Нередко доходит до идеи, что собеседник психически ненормален. Я встречался с ситуациями, в которых родители, в ответ на попытки своих детей донести до них свои претензии, прямо начинали сомневаться в их психическом состоянии. «Мама, ты же била меня!» – «Этого не было. Ты выдумываешь». Дети, доведенные до отчаяния тем, что родители полностью отрицают жестокость, невнимание, игнорирование со своей стороны, могут начать злиться и даже кричать, и тут же манипуляторы включают вторую часть: «Слушай, меня пугает твое состояние. Ты ненормальная. Иди, проверься у психиатра».

 

При газлайтинге есть две основные фигуры: «Адекватный» («Нормальный») и «Ненормальный» («Неадекват»). «Адекватный» вместо того, чтобы прислушиваться к словам «Ненормального» (не обязательно соглашаться, кстати), с порога их отвергает – ну чего путного может сказать эта «истеричка», «ненормальная» и так далее? Очень часто в эту игру играют мужчины по отношению к женщине. Если мужчина боится сильных эмоций, то те, кто их выражает, нередко автоматически записываются в «Неадекваты». Вспоминаю услышанные в маршрутке слова одного молодого человека, громко сказанные в мобильник: «Вот если бы ты не психовала, то проблемы бы не было. Контролируй себя, тогда все будет хорошо». Похоже, что в картинке этого молодого человека есть только «психующая подруга», а причины ее «психоза» – исключительно в ней самой, а не в его игнорировании.

 

«Не было такого», «ты выдумываешь», «ты все неправильно понимаешь» – частые слова в арсенале «Адекватного», у которого есть монополия на «правильное понимание».Психологически «подкованные» любят бросаться – «это все твои проекции» (о том, что проекции могут быть адекватными, забывается напрочь) или «эти твои эмоции из-за того, что ты недостаточно проработал свои проблемы с психологом» (о том, что даже «чрезмерная» эмоциональная реакция не означает отсутствия проблемы, ее вызывающей – тоже забывается). Иногда встречается полное отсутствие реакции на слова другого. Просто выслушал – и все. Встал и пошел заниматься своими делами.

 

В конечном итоге человек, назначенный на роль «Ненормального», действительно может начать думать, что с ним что-то не в порядке, ощущать себя надоедливыми, истеричными, слишком наглым и так далее. У меня были ситуации, когда клиенты постоянно спрашивали меня: а эта моя реакция – это вообще нормально?. А потом в их семейной истории обнаруживались близкие, которые любили говорить в адрес клиентов: «это какой-то неадекват», «нервы подлечи!» или «доченька, выпей валерьяночки, а то ты что-то разнервничалась» (а «доченька», к примеру, только что узнала, что мама все ее деньги отдала любовнику). «Адекватному» не обязательно быть жестко-игнорирующим, он может быть «понимающим», «сочувствующим» – например, в ответ на недовольство жены отвечать: «Я понимаю тебя, ты в депрессии, поэтому так и говоришь. Отдохни, пожалуйста, и сходи к психиатру, я готов оплатить любые расходы».

Есть несколько типичных вариантов обесценивания и игнорирования, которые используются при газлайтинге:

 

*«Тебя это волнует – тебе и решать». Проблема у того, кто начал разговор о проблеме. Ему/ей и разбираться. Если меня лично все устраивает – я ничего делать не буду. Проблемы индейцев шерифа не волнуют.

 

*«Всегда некстати». Когда бы партнер ни подходил для разговора по душам, это всегда оказывается некстати, неуместным и «не сейчас».

 

*«Я принял(а) к сведению». В ответ на длинное эмоциональное послание и обращение – краткое «ОК, я подумаю», «приняла к сведению» или «хорошо». И все – после этого никаких последствий.

 

*«Настоящий(ая) мужик (женщина) себя так не ведет». То есть был бы ты получше (другим) – проблемы бы вообще не было. Работай над собой, расти!

 

*«Я понимаю, как тебе плохо». Вместо обсуждения конкретных вопросов – непрошеные жалость и сочувствие с игнорированием того, о чем говорилось. Мужчины любят все недовольство женщин сваливать на ПМС.

 

*«Ты видишь только то, что хочешь видеть». По сути это – встречное обвинение, перевод разговора с предмета на личностные недостатки.

 

*«Ты хочешь поставить под удар наши отношения?» Намек на то, что попытки что-то прояснить приведут к ухудшению того, что есть сейчас. При этом виновник (виновница) уже определены, «я ж предупреждал!»

 

*Есть смягченный вариант газлайтинга, встречающийся даже чаще: «ну, что-то есть, однако ты все явно преувеличиваешь из-за того, что у тебя…».

 

Как быть в таких ситуациях, если вас явно записывают в «ненормальные»? Для начала: если вы в постоянных отношениях с кем-то начинаете чувствовать себя «неправильными», истеричными, раздерганными (на фоне ослепительно сияющих «адекватов») – вы втянулись в эту манипуляцию, сущность которой – обелить себя, спроецировать на вас все свои недостатки.

 

Важно помнить следующее. Между игнорированием с обесцениванием и аргументированным несогласием есть разница. Другой человек имеет полное право не разделять наше видение отношений или ситуации, но – не связывая наше видение с нашими недостатками. Есть разница и между ситуативным игнорированием и систематическим. Ни мы, ни наши партнеры не являемся идеальными, и может быть и игнорирование, и нежелание в конкретный момент времени что-либо обсуждать. Разница в том, что при газлайтинге это состояние – норма, постоянный фон, а не редкий эпизод.
Невозможность «достучаться» до другого может быть связана как с тем, как это делаем мы, так и с личностными особенностями другого и нас самих. Но точно не ТОЛЬКО с нами. Даже если мы что-то делаем «не так» (например, подбираем такую форму выражения своих чувств, при которой совсем не хочется вступать в разговор), другой человек, искренне желающий решить возникшую проблему, попытается сделать встречные шаги в виде расспросов, уточнений, выражения собственных чувств. При газлайтинге все это отсутствует, усилия совершает исключительно «Ненормальный».

 

Газлайтинг необязательно осуществляется сознательно и со злым умыслом. В его основе – мощный стыд и, как его следствие – нежелание признавать собственное несовершенство и собственный вклад в возникновение проблемы. Если же в нашей адекватности начинают сомневаться незнакомые люди в интернете – это обычное нарциссическое высокомерие.

Что делать? Если кратко и просто – то выходить из отношений, в которых нет места вам, вашим чувствам и мыслям. Возвращать себе ощущение собственной ценности, которое неизбежно страдает в ситуации «проблема-в-тебе». Бесполезно играть по правилам «Адекватного», потому что единственное условие, которое позволит ему признать вас «Адекватом», – это полная капитуляция и отказ от всех неудобных для «Нормального» переживаний и потребностей. Даже заявление о разводе – если речь идет о супружеской паре – будет проинтерпретировано как «ну вот, я же говорил(а), что у него (нее) мозги набекрень».

 И еще: мы действительно видим то, что хотим видеть. Но, во-первых, этот факт не означает, что мы видим ТОЛЬКО это. А во-вторых… Это не означает, что то, чего мы не видим, – не существует.