Публикации с тегом контакт (17)

Аутодеструктивное поведение - широкое понятие, объединяющее все формы и виды саморазрушительного поведения. В него входят не только суицидальные попытки, но и более тонкие и, на первый взгляд, незаметные способы разрушать себя и свою жизнь. Например, это может быть злоупотребление вредными привычками, подчёркнуто нездоровый или опасный образ жизни, выбор деструктивных друзей и партнёров, попадение в криминальные группировки или секты. Иногда аутодеструктивное поведение принимает социально приемлемые и социально желательные формы, например, когда человек выбирает опасную профессию, едет волонтёром в горячие точки или просто слишком много работает, изнашивая свой организм. Другой формой аутодеструктивного поведения может быть игнорирование лечения при серьёзной и тяжёлой болезни, отказ обращаться к врачам или принимать лекарства.

 

Аутодеструктивное поведение бывает сознательным, когда человек понимает, что и почему он делает, но не до конца, либо одного понимания ему недостаточно, чтобы остановиться. А бывает и бессознательным, когда на уровне сознания мы сталкиваемся с отрицанием, но поведение человека отчётливо проявляет его ненависть к себе и стремление к саморазрушению.

 

Причин у аутодеструктивного поведения может быть много - отсутствие согласия с собой, нелюбовь или даже ненависть к себе, непринятие себя, протест против той жизни, которая не устраивает человека, обида на других и скрытое желание наказать их, подспудная манипуляция другими, тихий крик о помощи и поддержке и т.д. Как правило, все случаи аутодеструктивного поведения объединены тем, что человек, который разрушает самого себя, явно с чем-то не согласен, хочет сказать чему-то "нет" или изменить что-то в собственной жизни, но по каким-то причинам не решается. Может быть, не хватает осознания, смелости или веры в собственные силы. И вместо того, чтобы сказать "нет" тому, что ему не нравится в жизни, он говорит "нет" себе и жизни, обращая агрессию против себя.

 

При аутодеструктивном поведении нередко наблюдается отрицание того, что человек делает, а также опасных и негативных последствий этих действий. В случае острого отрицания можно заподозрить попытку проверки человеком себя и жизни на прочность. Например, своим аутодеструктивным поведением человек может наказывать и испытывать себя - сколько он выдержит, как долго он продержится, чтобы доказать себе, что он что-то может. 

 

Другой причиной аутодеструктивного поведения может быть смысловой кризис, когда человек ощущает, что его жизнь бессмысленна, но предпочитает отрицать или вытеснять эту проблему, либо не видит перспектив её разрешения. И тогда, подвергая себя рискам, каждый раз заново он ставит перед собой и жизнью вопрос о смысле, возможно, надеясь однажды этот смысл обрести.

 

Помимо бессмысленности, на аутодеструктивное поведение человека могут толкать чувства скуки и апатии. Например, если человек не нашёл себя в жизни и не может найти, переживает возрастной кризис, не может адаптироваться в обществе, не имеет постоянной работы, либо недоволен своей работой, часто сталкивается с отвержением, он может начать разрушать самого себя, чтобы хоть как-то, в экстремальных, кризисных и неприятных переживаниях на грани жизни и смерти почувствовать жизнь и её остроту. Особенно это касается людей, вовлечённых в рисковую или криминальную деятельность и любителей экстремальных видов спорта. 

 

Иногда аутодеструктивное поведение - это та просьба о помощи, близости, поддержке или участии, которая не может найти иного выхода. Например, если у человека есть внутренний запрет на то, чтобы о чём-то просить и принимать что-либо от окружающих людей, он может вести себя аутодеструктивно, чтобы заболеть или попасть в опасную ситуацию и всё-таки разрешить себе воспользоваться помощью. Аутодеструктивное поведение часто привлекает к себе внимание других людей - они начинают волноваться, беспокоиться, пытаться поучаствовать в жизни человека, а все эти беспокойства связаны со вниманием, которое, возможно, ведущий себя саморазрушительно человек не может получить иными способами.

 

Аутодеструктивное поведение также может выражаться в расстройствах пищевого поведения, когда человек наказывает себя длительными голодовками, изнурительными диетами и тренировками, изводит свой организм вызовом рвоты или слабительными. Как правило, за таким поведением стоит непринятие себя и своего тела не только в конкретных формах, но в целом и в принципе. И, пока такой человек не научится принимать себя любым, вне зависимости от того, сколько он весит или как выглядит, он вряд ли будет доволен любыми результатами своих стараний стать лучше.

 

При работе с аутодеструктивным поведением психолог, прежде всего, обращает на него внимание и обозначает его как проблему, даже если у человека нет на это прямого запроса. В любом случае, даже если человек сейчас не готов работать со своим аутодеструктивным поведением, важно, чтобы он сознавал, что с ним происходит и что он делает с собой, - как он разрушает самого себя и каковы риски такого поведения. А выбор, стоит ли что-то менять, принимает сам человек тогда, когда чувствует готовность к этому выбору.

 

Если вы заметили аутодеструктивное поведение за собой или за кем-то из близких, в первую очередь, важно признать этот факт и не пугаться, поскольку, в той или иной мере, аутодеструктивное поведение может быть свойственно многим людям в определённые периоды жизни. Ещё Фрейд выделял не только энергию либидо (влечение к жизни), но и энергию мортидо (влечение к смерти), а эти энергии действуют в каждом из нас. Помогая близким, важно не давить, не принуждать и не проявлять агрессию, а попробовать аккуратно, тактично и честно поговорить с человеком по поводу своих тревог о его состоянии и предложить воспользоваться помощью психолога.

 

При аутодеструктивном поведении мортидо обычно перевешивает либидо, и задача аналитика - обратить внимание на второй полюс, т.е. сконцентрироваться на том, что в психике и мотивациях клиента выступает за жизнь и в пользу жизни, что вдохновляет и наполняет его силами, ради чего он может выбрать жизнь. Такая работа обычно требует долгого времени и терпения, поскольку при аутодеструктивном поведении, как правило, мы имеем дело с очень глубинными механизмами, паттернами, семейными и родовыми сценариями, среди которых могут обнаружиться "не будь", "не расти", "не живи" и т.д.. Проработка этих деструктивных корней проблемы даёт клиенту возможность освободиться, научиться удовлетворять свои потребности конструктивными способами и значительно улучшить качество жизни. 

С точки зрения гуманистических направлений психотерапии, в каждом человеке заложены творческие способности. Они есть у всех, вне зависимости от того, связана наша работа с творчеством или нет, умеем ли мы профессионально писать или рисовать, обучались ли музыке или искусству. В широком смысле, творчество - основа человеческой жизни, и творчеством пронизано то, как мы строим свою жизнь - принимаем те или иные решения в разных ситуациях, украшаем свой дом и создаём в нём уют, гибко адаптируемся к разным жизненным обстоятельствам.

 

Психологические проблемы начинаются тогда, когда творческий потенциал человека подавлен. А раскрыться этому потенциалу могут мешать перенятые нами от других, но чуждые нам установки и убеждения, прошлый негативный и травматический опыт, психологические блоки, жёсткие и ригидные защитные механизмы и внутренние ограничения. Порой мы можем сами не замечать, как руководствуемся не своими, а чужими ценностями, слушаем не себя, а общество. И чем в большей степени мы не живём своей жизнью, тем больше заблокирован наш творческий потенциал, а наша жизнь превращается в серию автоматизмов.

 

Блокировка творческого потенциала рано или поздно приводит к личностному кризису. Если мы долго подавляем в себе какие-то желания и стремления, они никуда не исчезают, но мёртвым грузом накапливаются в нашей психике, обрастая неуверенностью в себе и нереализованными возможностями. Точно так же, если мы предпочитаем чужое своему, наш внутренний потенциал аналогично никуда не исчезает, но, не будучи реализованным, он начинает разъедать нас изнутри. И тогда высок риск, что человек начнёт болеть, страдать от расстройств психики или вести себя деструктивно по отношению к себе - разрушать своё здоровье, "случайно" попадать в экстремальные ситуации.

 

Раскрытие нашего внутреннего творческого потенциала тесно связано со спонтанностью, т.е. с тем, насколько мы позволяем себе быть собой здесь и сейчас. Насколько мы готовы довериться себе, прислушаться к малейшим и тончайшим импульсам и движениям своей души, насколько мы серьёзно относимся к нашим стремлениям, верим в свои силы и готовы предпринять усилия, чтобы воплотить желаемое в жизнь. Если выражаться метафорическим языком, для того, чтобы наш творческий потенциал был раскрыт, наше внутреннее зеркало должно быть чистым и незамутнённым.

 

Но в течение своей жизни человек часто сталкивается с тем, что его зеркало замутняется. Например, когда он попадает в неблагоприятную для себя среду, к которой вынужден адаптироваться, жертвуя собой, своими ценностями или убеждениями. Замутняется оно и тогда, когда человек оказывается в зависимых отношениях, проигрывая в них деструктивные роли или занимаясь самообманом. В повседневной жизни мы сами не замечаем, как теряем себя, блокируем свои внутренние импульсы, не проживаем какой-то опыт, замораживаем чувства и останавливаем свои действия.

 

Лучшей профилактикой потери себя является регулярная психотерапия, которая постоянно возвращает нас к самим себе. В психотерапии у нас есть возможность говорить о себе, свободно обсуждать свои мысли и чувства, быть выслушанными и принятыми. В юнгианском психотерапевтическом подходе также можно анализировать сновидения, заниматься активным воображением, рисовать мандалы для выражения своего состояния, подбирать образы и метафоры для проживания своих чувств, а также обращаться к готовому творческому материалу в амплификациях, т.е. находить похожие на разбираемый в анализе материал мотивы и сюжеты из фильмов, книг и искусства, достигая лучшего понимания внутренних процессов и проживая свой опыт полнее и ярче за счёт расширения его контекста и эффекта катарсиса. 

 

Как в психотерапии, так и вне её восстановить и сохранить контакт с собой помогает творчество. При этом творчество может быть любым - написать или нарисовать что-то всегда полезно для того, чтобы наши чувства обрели конкретную форму, были выражены и воплощены. Не важно, насколько хорошо мы рисуем или пишем, а важен сам факт выражения чувств и факт бережного, принимающего отношения к содержимому нашего внутреннего мира. Позволяя себе выражать себя, мы становимся ближе к себе, а застывшие порывы нашей души обретают движение.

 

Творческое самовыражение позволяет человеку выйти из самых тяжёлых кризисов и сложных ситуаций. В таких ситуациях обычно не срабатывают стандартные и шаблонные решения. Невозможно не грустить или просто отвлечься, если у человека депрессия. Невозможно "забить" и не чувствовать, если он переживает потерю близкого. Психологическая помощь не избавляет нас от сложных чувств, но позволяет нам выдерживать контакт с ними, проживать и выражать их в словах, в движениях, в метафоре, в рисунке. Обретая форму, наши чувства начинают меняться. Например, острая ярость может трансформироваться в спокойную грусть, пронзительное горе - в светлое переживание прощения. Давая возможность жить своим чувствам через творчество, мы вдыхаем в них жизнь, а, значит, и сами обретаем согласие с потоком жизни со всеми её печалями, радостями и экзистенциальными данностями. 

Порой многие из нас сталкиваются с таким феноменом, как одностороннее общение. На практике оно проявляется в том, что вместо диалога собеседник строит односторонний монолог - говорит только о себе, о своих проблемах или достижениях, поднимает только те темы, которые интересны ему. Вторую сторону диалога он игнорирует, либо коротко отвечая "угу" в ответ на её стремление поделиться чем-то своим, либо вовсе не берёт во внимание реакцию второй стороны, продолжая свою однонаправленную речь. У игнорируемой стороны в такие моменты возникает впечатление, будто бы она не нужна и не важна. Появляется чувство бессмысленного диалога и использования. 

 

Почему же некоторые люди ведут себя именно так? Возможны разные причины:

 

1. Неумение общаться, нехватка коммуникативных навыков. Вполне возможно, что человек не понимает, как строить диалог, в принципе, или с конкретной личностью. Не знает, о чём спросить, какую тему поднять, что было бы интересно другой стороне. Если это, действительно, так, скорее всего, человек, испытывающий такого рода коммуникативные трудности, будет вести себя подобным образом во всех или практически во всех контактах. Также, вполне возможно, что у человека страдает какая-то одна сфера контактов. Например, ему легко обсуждать дела по работе, но тяжело даётся неформальное общение. В этих случаях можно попробовать уточнить у собеседника, насколько комфортно он сейчас чувствует себя в ситуации общения, предложить ему разные темы для обсуждения и на первых порах взять инициативу в свои руки.

 

2. Тревога, страх, кризисный период жизни, регрессия. Иногда односторонние диалоги возникают в те моменты, когда по каким-то личным причинам собеседнику не до нас. Например, он чем-то встревожен или напуган, а мы попались ему под руку в качестве свободных ушей, и именно на нас выливаются все эти тревоги. В подобных ситуациях важно чётко отслеживать, готовы мы во всё это вовлекаться или нет. Если у нас нет ресурса или желания, мы вовсе не обязаны слушать о чужих тревогах, проблемах, а тем более пытаться решить их. 

 

3. Эмоциональная незрелость и эгоцентризм. К односторонним монологам вместо диалогов часто бывают склонны люди, которым не хватает эмоциональной зрелости. Можно предположить, что в детском развитии у них был упущен момент разотождествления с эгоцентризмом, и в итоге человек до сих пор не научился учитывать в своей картине мира других людей. Они существуют для него фоном, либо он воспринимает их как удобные инструменты, а не как отдельных личностей. И, если другие люди - это просто вещи, логично, что такой личности не интересно, как у них дела и что они думают. Вместо людей у неё вокруг одни "свободные уши", вместо диалогов - монологи, вместо секса - мастурбация об кого-то другого. Такой эгоцентризм вряд ли исправим без глубинной мотивации на работу над собой, однако можно попробовать внести в одностороннюю беседу с собеседником такого типа своё "я" и попробовать понаблюдать за реакцией. В некоторых случаях реакция может быть неадекватно агрессивной, в других эгоцентричная личность может согласиться на словах, но продолжить делать то же самое на деле. И, поскольку подобная ситуация в малой степени поддаётся коррекции, стоит задуматься о том, насколько она нам нужна и что мы рядом с таким человеком забыли, для чего всё это терпим и стоит ли игра свеч.

 

4. Нехватка эмпатии. Односторонне вещающий о чём-то своём и игнорирующий другого человек вполне может быть убеждён, что он рассказывает что-то чрезвычайно интересное и полезное, несмотря на скучное лицо собеседника или отсутствие реакции. В этих случаях человеку не хватает понимания того, как устроено человеческое общение, и навыков вчувствования в другого человека. Но эти навыки поддаются развитию, если у человека есть мотивация их развивать. Поэтому всегда можно попробовать внести в диалог свои настоящие чувства - прямо сказать, что данная тема сейчас не откликается вам, не интересна, и предложить рассказать о чём-то другом. Наличие живой реакции в ответ означает, что не всё потеряно. Если же её нет, это вновь повод задуматься: зачем нам продолжать общение с человеком, которому не интересны ни мы, ни наши чувства?

 

5. Избегание подлинной, экзистенциальной глубины общения. Некоторые люди стремятся избегать соприкосновения с экзистенциальными темами, поскольку они пугают их. А любой подлинный, глубинный контакт с другим человеком заставляет погружаться и в собственную глубину. Погружаться в глубину бывает страшно, потому что там могут обнаружиться какие-то незакрытые гештальты, гнойники, старая боль, неразрешённые вопросы и кризисные темы. И тогда, чтобы не идти в глубину, человек заполняет время общения с другими пустой болтовнёй о том, какие дела он делал вчера и собирается сделать сегодня, какой он молодец, какие плохие и неблагодарные люди вокруг, какие новости он вычитал на днях и т.д. Такого рода пустая болтовня позволяет на какое-то время забыться и не помнить ни о своём экзистенциальном одиночестве, ни о конечности жизни, ни о собственном жизненном пути. Если это тот случай, с которым вы столкнулись, важно ответить себе на вопрос: действительно ли я нуждаюсь в столь поверхностном общении? Если да, можно выбрать стратегию продолжения этого поверхностного диалога, в котором каждый говорит о своём, но никто не слышит друг друга. Если нет, можно рискнуть вывести эту гипотезу на обсуждение и предложить собеседнику перейти на другой уровень общения.

 

Какими бы ни были причины, одностороннее общение всегда переживается людьми неприятно и удручающе. Вместо того, чтобы давать силы, оно их отнимает. Вместо того, чтобы давать какую-то радость или продуктивность, оно опустошает. И вовсе незачем терпеть эту ситуацию, спасая кого-то от нехватки коммуникативных навыков, личных проблем, избегания близости или экзистенции за свой счёт. Ведь одностороннее общение - это, по сути, отсутствие общения, когда другому человеку не важно, что за собеседник рядом. И не важно, собеседник ли рядом с ним или бетонная стена. 

Самосаботаж - распространённая форма аутодеструктивного (или саморазрушительного) поведения, при котором человек сам ставит себе палки в колёса, откладывая важные дела на потом, подрывая веру в собственные силы, подтачивая себя суровой самокритикой. На практике это может выглядеть так, что человек хочет изменить работу или стиль жизни, достичь какого-то успеха, но почему-то сам препятствует себе в этом и не понимает, почему. Так, он может поступить учиться в дорогое учебное заведение, но при этом не посещать занятия. Или сходить к врачу, выслушать рекомендации и не соблюдать их. Приобрести абонемент в тренажёрный зал и ни разу не сходить на тренировку до тех пор, пока абонемент не сгорит. Записаться на собеседование в компанию своей мечты и проспать его. 

 

Самосаботаж наблюдается в любых сферах жизни, в том числе и в сфере личных, романтических отношений. Например, казалось бы, удалось найти подходящего партнёра и понравиться ему, отношения складываются довольно удачно, но тут вдруг человек сам портит эту ситуацию, начиная придираться к мелочам, ревновать без всякого повода, думать о том, что с этим партнёром у него точно нет будущего, либо избегать подлинного контакта с партнёром. В итоге отношения ухудшаются, а то и вовсе разрушаются, хотя изначально всё шло довольно удачно. 

 

Феномен самосаботажа можно рассматривать как одну из форм мазохистического поведения, когда человеку легче сорвать свои же планы, чтобы ситуация стала для него более понятной и предсказуемой, поскольку неопределённость будущего вызывает тревогу и фрустрацию. Но корни самосаботажа могут быть и нарциссическими. Например, человек настолько нетерпим к любым неудачам и провалам, что даже не может позволить себе рискнуть попробовать что-то новое в направлении роста. И тогда ему легче саботировать предстоящий экзамен и не готовиться к нему, чем подготовиться и получить плохую оценку, потому что, если он не готовился, он всегда может списать неудачу на своё бездействие. А, если же он подготовился, но потерпел неудачу, он будет чувствовать себя глупым и никчёмным, его хрупкое самолюбие пошатнётся. 

 

Самосаботаж всегда является отрицанием роста и развития, когда, с одной стороны, у человека есть порыв к тому, чтобы что-то изменить, но, с другой стороны, для этого не хочется или не можется предпринять какие-либо усилия. Такой внутренний конфликт сводится к тому, что одну часть его "я" тянет к стабильности и комфорту, а у другой есть мотив на рост, изменения и преодоление, и эти части не могут между собой договориться.

 

Аналогично самосаботаж может наблюдаться, когда человек делает что-то не для себя, а для кого-то другого - чтобы его похвалили или полюбили. Так, если в своей семейной системе он привык к тому, что его любят только за хорошие оценки, успехи, победы и примерное поведение, во взрослом возрасте ему будет трудно отличить свои желания от не-своих. И тогда всякое внутреннее стремление будет одновременно вызывать у него и сопротивление. Такое сопротивление обусловлено тем, что в этот момент поднимается та подавленная часть его "я", которая когда-то говорила или даже кричала о том, что она чего-то не хочет, но её никто не слышал. И тогда практически любая деятельность будет сводиться к тому, что какую-то часть себя ему нужно подавить и совершить над ней насилие, чтобы заставить себя хоть что-нибудь сделать.

 

Корни проблемы самосаботажа уходят в нелюбовь человека к самому себе, непринятие себя и глубинное недоверие по отношению к собственным желаниям, мотивам и стремлениям. Человеку, который не любит себя, трудно и позаботиться о себе. У него отсутствует внутренняя мотивация делать что-то для самого себя - гораздо проще делать что-то для других, "потому что так надо" или тогда, когда его заставляют. А, если вся мотивация сводится исключительно к внешней, против довлеющего внешнего мотива хочется бунтовать, и потому в итоге оказывается, что человек ничего не делает.

 

Чтобы преодолеть самосаботаж, часто оказывается недостаточно одного понимания проблемы и рефлексии по поводу неё. Необходима длительная работа с психологом, которая поможет вскрыть истоки проблемы и отследить, каким образом человек тратит столько сил на внутренние конфликты вместо того, чтобы тратить их на своё развитие. 

 Феминистская психотерапия появилась в России сравнительно недавно, и её появление связано с активным просвещением женщин в вопросах феминизма и развитием феминистской мысли. Феминистская терапия создана женщинами для женщин, т.е. её фокус направлен на то, чтобы восстановить, сохранить и поддержать здоровье и благополучие женщины, помочь женщине найти в себе ресурсы и обрести силу, чтобы справиться с теми трудными ситуациями и условиями жизни, которые ставит перед ней патриархальное общество. 

 

В связи с тем, что феминистский подход является новой практикой в терапии, к этому подходу возникает много вопросов. Например, зачем отдельно выделять именно феминистскую терапию, если в психологии и так достаточно много разных подходов? Не является ли эта терапия идеологически заряженной и не выходит ли она за рамки привычной для классических подходов нейтральности терапевтки? Или: не пропагандирует ли феминистская терапия ненависть к мужчинам или добровольное одиночество для женщин?

 

Чтобы ответить на эти вопросы, важно обозначить рамки и сферу деятельности феминистской психотерапии. Во-первых, феминистской терапевткой может быть названа любая практикующая специалистка с высшим психологическим образованием, которая критично относится к мизогинным (т.е. женоненавистническим) установкам как в профессиональной среде, так и в повседневной жизни. К таким установкам относятся мифы из серии "всё женщины...", которые часто сводятся к тому, что женщины - существа глупые, никчёмные и годящиеся исключительно для обслуживания мужчин. К большому сожалению, эти мифы не ограничиваются обыденной жизнью, а проникают в психологическую среду и даже в некоторые психологические теории и психотерапевтические подходы, в результате чего при обращении к психологам женщины сталкиваются с непрошенными советами, недооценкой их личностного и профессионального потенциала и навязыванием подчинённых ролей в патриархальной системе. В своей работе феминистская психотерапевтка отслеживает любые формы мизогинии, очищает от них подход, в котором она работает, и информирует клиентку в области фем-теории и её возможностей. Так, например, она критикует распространённый в патриархальной культуре миф о красоте, следуя которому, женщина часто соглашается на калечащие бьюти-практики, чтобы нравиться мужчинам и не отвергаться патриархально настроенными женщинами. Аналогичной критике подвергается созданный патриархатом иерархичный формат взаимоотношений, в противовес которому феминистская терапевтка предлагает эгалитарное, т.е. горизонтальное взаимодействие. 

 

Во-вторых, феминистскую психотерапевтку отличает специфический фокус её работы, и главным фокусом является женщина. На практике это означает, что такая терапевтка занимает позицию, которая противоположна социальной дискриминации женщин. Например, по негласным социальным правилам, многие работодатели предпочтут рассмотреть в качестве потенциального сотрудника именно мужчину, а не женщину с аналогичными навыками, знаниями и опытом. Во многих повседневных коммуникациях предпочтение также отдаётся мужчине (мужчины часто перебивают женщин, мужчине отдана привилегия самому начинать знакомство и проявлять инициативу и т.д.). В таких ситуациях женщина оказывается на втором плане, т.е. на вторых ролях, и её возможности проявить себя значительно ограничены. Феминистская психотерапевтка не только предлагает рефлексировать эти ситуации и вырабатывать комфортные для женщины стратегии совладания с ними, но и старается максимально выравнять гендерное неравенство в своей работе. Так, в ситуации дефицита времени она предпочтёт взять в терапию именно женщину, а не мужчину.  Выбирая, к кому обратиться для личной терапии или супервизии, она тоже выберет женщину. На интервизиях в сообществе феминистских терапевток, как правило, разбираются именно женские, а не мужские кейсы. В самом психотерапевтическом взаимодействии с клиенткой терапевтка также фокусируется на женщине - на её потребностях и личностном росте, а не на том, чтобы она стала удобнее для тех мужчин, которые находятся рядом с ней.

 

Спектр работы феминистской психотерапии чрезвычайно широк, и с помощью этого подхода можно работать с совершенно разными проблемами, с которыми сталкиваются женщины в повседневной жизни, в том числе с темой насилия, личных отношений, гендерных стереотипов, гендерной дискриминации. В такой терапии женщина-психолог помогает клиентке осмыслить ту ситуацию, в которой она находится, и укрепить свою сильную позицию в ней. Например, к феминистским терапевткам часто обращаются женщины, страдающие или пострадавшие от домашнего насилия. В этих случаях фокус работы терапевтки направлен на то, чтобы помочь женщине обрести безопасность и восстановить её чувство собственного достоинства. Бывают случаи, когда запрос клиентки изначально направлен на то, что ей хотелось бы быть удобной для других, т.е. она просит сделать с ней что-то такое, чтобы с ней не расстался муж или чтобы ей легче было найти мужчину. В подобных случаях феминистская терапевтка исходит из конечной цели благополучия женщины и информирует клиентку о том, что она может помочь ей принять и полюбить себя, стать удобной, прежде всего, для себя, справиться со своими страхами, но было бы антигуманно работать в сторону того, чтобы поломать себя ради удобства и комфорта каких-то мужчин, просто потому что они мужчины. Т.е. в своей работе феминистская терапевтка не поддерживает вредоносные для женщины паттерны женской гендерной социализации, а, напротив, помогает ей преодолевать их. 

 

Критика феминистской мысли и, в частности, феминистской психотерапии, связана с недооценкой негативного влияния патриархального общества на качество жизни женщин. Кто-то считает, что патриархат остался в далёком прошлом, а потому эта тема не актуальна сейчас. Кто-то придерживается патриархальных взглядов, полагая, что подчинённая позиция женщины в отношениях с мужчиной помогает ей чувствовать себя счастливой и защищённой. Феминистская терапия, напротив, делает акцент на независимости, силе и чувстве собственного достоинства женщин, не отрицая печального факта всё ещё существующей в обществе гендерной дискриминации. 

Ф. Риман исследовал основные формы страха в контексте глубинной психологии. С его точки зрения, ядерный или самый глубинный страх обусловлен детским опытом и травматизацией человека в детстве. Он выделял четыре основные формы страха: противоположные друг другу страх перед поглощением и перед изоляцией, перед изменениями и перед стагнацией. Основные формы страха он связывал с типологией характеров человека: шизоидным, депрессивным, истерическим и навязчивым типами.

 

Для шизоидных личностей характерен страх перед поглощением. Будучи сверхчувствительными, они стремятся к самосохранению, а, значит, предельной автономии. Им важно сохранять свою индивидуальность, что входит в противоречие с поддержанием близости с другими людьми. Поэтому, предпочитая независимость, шизоидные личности избегают близких контактов, либо чрезвычайно избирательны в них. Они редко активно участвуют в социальной жизни, предпочитая уклоняться от неё и проводить время в одиночестве, наедине с собой и со своими увлечениями. Другим людям они могут казаться холодными, странными, отвергающими, "не от мира сего". Но, на самом деле, за таким поведением и стилем жизни шизоидов стоит не триумф отвержения, как это часто бывает у нарциссов, а сильный страх перед тем, что кто-то слишком сильно вторгнется в их личное пространство и просто съест их, не оставив для них свободного места и личного времени. Избегая поглощения другими людьми, шизоиды предпочитают дистанцию и самодостаточность. Ситуации, в которых они зависят от других людей, не являются для них безопасными. При этом на рациональном уровне трудно объяснить шизоиду, что никто его не съест, ведь та форма страха, вокруг которой строится его жизнь, иррациональна, и она имеет слишком ранние истоки. И, вероятно, в появлении этого страха встретились такие факторы, как изначальная физиологическая чувствительность ребёнка и очень активная, вторгающаяся в личное пространство мать. В раннем детском возрасте такие люди могли переживать перегруженность от слишком большого количества внешних стимулов и их интенсивности, а потому, вырастая, они предпочитают ограждать своё личное пространство от повторения детских болезненных переживаний.

 

Жизнь депрессивных личностей строится вокруг противоположного шизоидному страха - страха изоляции. Депрессивные личности, напротив, боятся остаться в одиночестве и пугаются ситуаций, в которых им нужно опираться на себя и проявлять независимость. Им комфортнее в слиянии с другими людьми, и они обычно очень стремятся к близости в контактах с другими. Оставаясь наедине с собой, они могут чувствовать себя покинутыми, брошенными. В одиночестве они не чувствуют, что нужны даже самим себе. Индивидуальные различия между людьми не имеют для них такого значения, как для шизоидов, а потому они часто даже готовы поступиться личными интересами, чтобы сохранить близость с другим человеком. Больше всего они боятся утратить эту близость, ведь именно утрата близости провоцирует у них депрессивно-тоскливое состояние, а смысл своей жизни они находят именно в близости. Такие люди склонны спасать других, стараться быть им нужными, подстраиваться под чужие нужды, лишь бы сохранить отношения. Будучи рядом с другими и чувствуя себя полезными им, они переживают ресурсное состояние, в котором им кажется, что они сильны и много что могут. Оставаясь наедине с собой, они, напротив, теряют связь с собственной силой, чувствуют себя слабыми и беспомощными. Такая форма страха может возникать в качестве реакции на холодного, отвергающего или физически, либо психологически отсутствующего родителя в детстве, которые не уделял ребёнку достаточного внимания. Впоследствии, вырастая, депрессивный человек пытается восполнить дефицит близости, которой ему не хватило в детстве, и очень боится вновь потерять любимый объект, а потому склонен впадать в зависимость от него, т.к. в глубине души не верит в устойчивость межличностных отношений.

 

Обсессивно-компульсивные или, следуя терминологии Ф. Римана, навязчивые личности на глубинном уровне больше всего боятся изменений. Для них характерно сильное стремление к постоянству, надёжности и предсказуемости мира вокруг. Изменения содержат в себе элемент хаоса, спонтанности и неизвестности, чего такие люди обычно всеми средствами стремятся избежать. Они склонны следовать чёткому графику, постоянны в выборе партнёров и работы, следят за порядком, предпочитают медленное и последовательное движение к достижению целей. Изменения безопасны для них только тогда, когда предсказуемы, т.е. когда навязчивая личность сама инициировала эти перемены и успела хорошо подготовиться к ним. Внезапные изменения разрушают привычный для них уклад жизни, а потому влекут за собой стрессовые и кризисные переживания. Навязчивым личностям очень важно сохранить контроль над любой ситуацией, поэтому у них, как правило, на все случаи жизни разработан отдельный план. В вопросах покупок они отдают предпочтение только тому, что проверено и надёжно, в денежных вопросах они могут быть скупы, поскольку стремятся сохранить свои накопления. Такие люди очень привязаны к своему прошлому - им тяжело расставаться с отношениями, привычками и даже старыми вещами. Символически такой страх можно рассмотреть, как страх перед смертью, ведь смерть архетипически связана с изменениями. И каждый раз, когда что-то меняется в нашей жизни, мы переживаем маленькую смерть - умирает что-то одно, чтобы дать место чему-то другому. Противодействуя изменениям, обсессивно-компульсивные личности пытаются вести борьбу против самой смерти. И, как правило, в детской истории у таких людей были какие-то серьёзные изменения, с которыми они не справлялись и не получали поддержки. Возможно, это были постоянные переезды или имела место быть нестабильная ситуация в семье. В результате во взрослом возрасте они избегают соприкосновения с теми факторами, которые когда-то вызывали у них травмирующие переживания потери контроля и беспомощности.

 

Истерические личности, напротив, испытывают страх перед постоянством. Постоянство ассоциируется у них с однообразием и скукой, а они хотят перемен. Такие люди могут часто менять партнёров, профессии, работы, друзей, круг общения, делать перестановки дома или куда-то переезжать. Они склонны покупать много новых вещей и легко расстаются с ними. Из-за такого подхода к жизни им сложно закрепиться где бы то ни было и что-либо сохранить. Для них постоянство - это не только скука, но и опасность. Всё предсказуемое и традиционное ассоциируется у них с тюрьмой, которая отнимает у них свободу. Порядок для них - не безопасность, как для навязчивых личностей, а сплошные ограничения. Планы на будущее не дают развернуться их внутренней спонтанности. Стремясь к постоянным изменениям, эти люди вынуждены разрушать постоянство. Так, они могут разрушать то, чего достигали с большим трудом, или внезапно выходить из комфортных и поддерживающих отношений в поисках новизны. Таким людям свойственно постоянно кочевать с места на место в поиске новых эмоций и впечатлений. В повседневной жизни они всячески бунтуют против порядка и однообразия - могут не выполнять взятые на себя обязательства, не соблюдать какие-то социальные нормы, резко менять принятые ими решения. Корни подобной динамики характера уходят в ранние детские переживания слишком сильного контроля со стороны родителей. Возможно, родители были очень требовательными и строгими, из-за чего любая дисциплина стала ассоциироваться у человека с насилием. И тогда, вырастая, он продолжает бунтовать против строгих правил, которые сковывают его свободу. 

 

В работе с основными формами страха, прежде всего, важно ставить реалистичные цели, ведь невозможно избавиться от столь глубинного страха, на котором построена вся характерология личности человека и которому, по сути, подчинена вся его жизнь. Но можно снизить интенсивность этого страха, и для шизоидов это будет означать движение в сторону того, чтобы научиться сохранять себя и чувствовать себя безопасно в контактах с другими, для депрессивных личностей - обретение умения выносить своё одиночество и навыков самоподдержки, для навязчивых личностей - осознание того, что далеко не всё поддаётся контролю, и повышение спонтанности, для истерических личностей - обретение внутренних опор. 

 

В образовании пар мы часто можем заметить, как люди выбирают партнёров с противоположными собственным формами страхов. Так, шизоидный человек может выбрать депрессивного, навязчивый - истерическую личность. Этот феномен объясним тем, что каждая крайность стремится к равновесию, а в партнёрских отношениях мы ищем развития и взаимного дополнения. С одной стороны, это позволяет создать устойчивую пару, с другой - порой может вести к непониманиям, конфликтам и взаимной фрустрации. Поэтому в семейной терапии важно делать акцент на сильных сторонах и ресурсах этой пары, а теория основных форм страха Римана может помочь партнёрам услышать и лучше понять друг друга. Не воспринимать стремление партнёра побыть в одиночестве, как отвержение, стремление к близости - как поглощение, а стремление к постоянным изменениям или стабильности - как издевательство.