В каждом человеке есть внутренняя нарциссическая часть,
которая позволяет ему ценить себя, добиваться успехов и чувствовать
себя уверенным, опираясь на опыт побед и достижений. Каждый может
найти в себе что-то, чем он мог бы гордиться или в чём он
превосходит других. Именно из этих чувств уверенности, гордости и
собственного могущества можно преодолевать тяжёлые кризисные
ситуации, находить в себе ресурсы в экстремальных
условиях.
Но, помимо того, что мы умеем и можем, есть и обратная сторона
нас, которая проявляется в слабостях и бессилии. Это могут быть
некоторые черты нашего характера, способности или внутренние
ограничения. Например, человек может быть силён в одних дисциплинах
и слаб в других, но это не значит, что он не смог бы освоить
вторые. Но из-за того, что они даются ему труднее, он потратил бы
на них больше времени, чем на те, которые даются легко. Или сейчас
не испытывает острого интереса к каким-то областям знания, в
которых в будущем хотел бы разобраться.
Как сильные, так и слабые стороны человека имеют значение,
ведь он не может состоять только из силы и могущества. Есть
ситуации, в которых мы сталкиваемся с собственной слабостью и
бессилием. И не всегда преодоление слабостей является
конструктивной стратегией, поскольку, во-первых, чтобы сильные
стороны человека по-настоящему расцвели, ему нужно хорошо
тестировать реальность и понимать свои ограничения, во-вторых,
слабые стороны требуют бережного отношения, при отсутствии которого
к себе человек рискует дойти до истощения, а, в-третьих, цельная
личность и уникальная индивидуальность каждого складывается из
сочетания сильного и слабого, что предполагает признание как
одного, так и другого.
Попытки разобраться в слабых и сильных сторонах человека были
предприняты в дифференциальной психологии, в которой можно найти
разные варианты типологий. Опираясь на тип, можно решать задачи
профориентации, адаптации и даже реабилитации человека. И
юнгианская типология, из которой впоследствии выросла соционика,
является одной из таких попыток. По сути, эта типология говорит
нам, что в некоторых аспектах взаимодействия с реальностью человек
силён и способен сознательно управлять этой силой, тогда как другие
глубоко погружены в бессознательное, а, значит, в меньшей степени
контролируемы им. И, делая ставку на свои слабые функции, важно
понимать, что для их реализации потребуется гораздо больше энергии,
чем для реализации сильных, а, значит, иметь возможность сделать
сознательный выбор, стоит ли оно того.
Помимо слабых функций, бессилие человека может проявляться в
ситуациях, в которых сама реальность ставит ему жёсткие
ограничения. Например, устраиваясь на работу в период
экономического кризиса, человек сталкивается с большей конкуренцией
и меньшим количеством выгодных предложений, сам поиск идёт труднее,
чем в спокойные и стабильные периоды. Иногда бессилие касается
ситуаций, называемых в экзистенциализме "пограничными", т.е. когда
человек вынужден делать выбор между сохранением или поддержанием
своего существования и качеством жизни, что может проявляться в
невозможности прямо сейчас покинуть нелюбимую работу, чтобы
заняться делом мечты, из-за кредитов, долгов и иных финансовых
обязательств. Бессилие переживается и в ситуации столкновения с
экзистенциальными данностями - болезнью, смертью, утратой
близких.
Почему же бессилие не всегда полезно преодолевать и зачем
признавать его, какой ресурс это может дать? Преодолевая бессилие,
мы пытаемся превзойти самих себя, и, помимо постановки изначально в
малой степени реалистичных целей и истощения, на этом пути мы
рискуем потерять самое ценное, что у нас есть, - контакт с собой. В
преодолении мы отбрасываем бессилие в сторону, как бы отрицая его
или погружая себя в чувство вины. Так, человек может говорить
самому себе, что у него нет никаких слабых сторон и сложностей, он
просто ленится, а, значит, надо заставить себя пойти и что-то
сделать. Такая стратегия вызывает сопротивление у той части души,
которая должна, но не может или не хочет сейчас проявлять силу. А,
значит, эта стратегия ведёт к актуализации внутреннего конфликта,
который заберёт гораздо больше энергии, чем мирное сотрудничество
обеих сторон.
Признание бессилия, напротив, позволяет нам расслабиться и с
принятием отнестись к тому, что мы не идеальны, не всемогущи, у нас
есть ограничения, а, значит, мы являемся совершенно обычными
людьми, которые не обязаны всегда быть в рабочем состоянии, никогда
не болеть, спасать других, идеально исполнять свои социальные роли.
Иногда мы можем плохо себя чувствовать, иногда - ошибаться, что-то
и вовсе нам не по силам, а, если по силам, оно вряд ли стоит того,
и это нормально - в чём-то не быть успешным, могучим и непобедимым.
Признавая это, мы позволяем себе быть собой и учимся любить себя
безусловно, а не только за внешние успехи и достижения. Просто за
то, что мы есть, а не за особые волевые усилия.
Принятие бессилия даёт возможность открыть в себе новую силу.
Сознавая, что есть нечто, чего мы делать не хотим, не можем, либо
что получается у нас плохо, мы одновременно можем противопоставить
этому то, что, наоборот, хочется, можется и хорошо получается. И
тогда именно эта точка становится оптимальной для приложения
сил.
