На прием с отделение урологии пришла Мария с
девятилетней дочерью Сашей. У девочки был энурез с рождения, но
врачи ничем не могли ей помочь. С медицинской точки зрения Саша
была «чистой», без патологий и неврологических нарушений. В
очередной раз она находилась на обследовании, но ситуацию это никак
не меняло. Во время консультации выяснилось, что Мария, мама Саши,
уже во втором браке, что с первым мужем она в большом и затяжном
конфликте, а мама всячески препятствует ее переезду к нынешнему
мужу, плакать себе она, конечно же, запрещает, ведь «надо быть
сильной», дочь болеет, и деньги на ее лечение уходят словно в
песок. Все получалось драматично, и семейные неурядицы вполне могли
«запустить» у девочки энурез. Но в самой Марии помимо хронического
невротического состояния было нечто такое, что настораживало – с
одной стороны ее душа переживала и искала пути исцеления для
дочери, а с другой – просвечивало нечто каменное и мертвое. Душа
была словно расщеплена. Я предложила Марии одно из расстановочных
упражнений. Она согласилась, предварительно отведя дочь в
отделение. Мы расставили семью, впереди поставили Сашу и симптом.
Поле было настолько насыщенно болью и насилием, так явно еще
кого-то не хватало. Я спросила, после секундного колебания Мария
утвердительно ответила.
- Я никому никогда об этом не говорила.
- Вы молчали 24 года?
- Да.
В 16 лет возвращаясь вечером домой после какого-то
сельского праздника, Мария была жестоко изнасилована. Ее долго
мучили, она добрела до дома только под утро. Родители были уверены,
что на ночь она осталась гулять с подружками, поэтому не
волновались ее отсутствием. На следующий день и все последующие 24
года Мария жила так, словно ничего не случилось. Она не пошла в
милицию, никому не открылась, всю жизнь ее насильник жил рядом с
ней, минута облегчения наступила только однажды, когда он умер. Она
вытеснила все чувства, исключила все переживания и ни разу за 24
года про ту ночь не плакала. Первый муж, с ее слов, «странным
образом» был похож на насильника – унижал, бил, сексуально
злоупотреблял ею. Брак распался, появился другой мужчина, но и с
ним отношения не складывались. После рассказа Мария согласилась
поставить фигуру насильника «где-нибудь с краю». На безопасном
расстоянии от себя. Затем она сделала то, что давно хотела:
рассказала маме, любимой бабушке, тете, что с ней случилось в 16
лет. После чего фигура насильника переместилась на место симптома
дочери. Мы прекрасно знаем, что исключая травму и боль, все равно
не избавляемся от них, они не растворяются, все остается в Поле.
Переживания и чувства мамы стала «нести» дочь. «Мамочка, если ты не
можешь плакать, значит, вместо тебя плакать буду я, но только вниз»
- таким образом в системе произошла компенсация. Мария
заплакала, но злость и гнев ей было пока сложно выражать и самое
главное - она увидела связь симптома дочери со своей историей. В
конце упражнения Мария почувствовала облегчение, со слезами на
глазах она сказала: «Если бы вы только знали, как это столько лет
все в себе держать».
Одна консультация не способна мгновенно привести к
выздоровлению. Мы можем что-то сдвинуть, на что-то посмотреть. Но
этого бывает достаточно, чтобы запустить процесс поиска, а в
последующей психотерапевтической или расстановочной
работе найти решение.
Дети часто своим заболеванием или пытаются спасти родителей,
или несут что-то тяжелое вместо них. Исцеление ребенка бывает
находится во взаимосвязи с родительской ответственностью за свою
личную историю, со всеми чувствами и событиями, какими бы
травмирующими они для него не были.
