Публикации с тегом горе, отчаяние, развитие, детство, травма, чувства, эмоции, реальность, выбор (9)

Идентичность является важной составляющей жизни человека, поскольку, чтобы успешно действовать в мире и достигать своих целей, человеку важно понимать своё место в нём, опираться на свою систему ценностей, чётко осознавать, что он может назвать "своим", а что - нет. Впервые проблема идентичности актуализируется в подростковом возрасте, когда человек обретает навык рефлексии и начинает задумываться о том, кто он такой, о смысле жизни и своём предназначении. В позитивном стремлении найти себя он осознаёт и негативный полюс - отсутствие ответов на свои вопросы, свою нужду в них, а, значит, внутренний хаос, из которого позже должна родиться звезда.

 

Погружаясь во внутренний хаос в поисках себя, человек одновременно осознаёт, что перед ним открыто безграничное поле разных возможностей - кем-то быть и стать. Он может получить любую профессию, выбрать любой стиль жизни, и первое время в этом многообразии разбегаются глаза. Чтобы понять, насколько та или иная роль подходит человеку, он примеряет её к себе, экспериментирует и пробует быть в разных ролях. В конечном итоге, он совершает выбор своего пути из множества других, а, значит, признаёт и собственные ограничения, ведь он не может быть всем, на это не хватит ни жизни, ни ресурсов, но может полноценно реализовать здесь и сейчас что-то одно.

 

Однако не всегда поиск себя проходит гладко и завершается успехом, поскольку в подростковом возрасте может сложиться ситуация, препятствующая переживанию этого кризиса. Например, подростковый бунт может быть пресечён и запрещён родителями, эксперименты и выборы - не поддержаны, либо в жизни человека происходит нечто более серьёзное, что вынуждает его решать другие задачи (болезнь или смерть близкого человека, травма, раннее взросление, тяжёлая материальная ситуация). В таких случаях кризис идентичности не исчезает, а переносится на более поздний срок и преследует человека во взрослом возрасте, особенно обостряясь в периоды возрастных кризисов. 

 

Помимо отсутствия кризиса в нужный срок, Э. Эриксон также выделял и иные неблагоприятные для разрешения кризиса идентичности ситуации, например, когда кризис был, но не был сделан выбор, либо когда был сделан неправильный выбор, что равнозначно отсутствию личного выбора. Например, под давлением семейных традиций человек мог выбрать не ту профессию, которую он хотел, и тогда его личный выбор не свершён, что далее может проявляться в синдроме самозванца или попытках найти себя в чём-то другом. 

 

Проблема идентичности касается не только профессии, но и общего самоощущения человека, его самотождественности, что подразумевает включение в переживание этого кризиса самых глубинных смысловых пластов. Не найдя себя, человек не может ответить на вопрос, к чему он стремится, в чём состоит его смысл жизни, каково его место в обществе, поэтому неразрешённый кризис приводит к состоянию потерянности, хроническим внутренним конфликтам, попыткам жить чужой жизнью вместо своей или дурной бесконечности экспериментов и нестабильности, когда человек постоянно что-то меняет и пробует что-то новое, но это не приводит к чувству внутреннего удовлетворения, ведь он так и не находит во всём этом себя.

 

Какие же психологические рекомендации можно дать человеку, который столкнулся с кризисом идентичности?

 

1. Во-первых, не стоит пугаться присущему этому кризису хаоса, ведь это потенциально животворящий хаос. Напротив, продуктивнее погрузиться в этот хаос и обнаружить, как много в нём разных мотивов, желаний и возможностей. Всё это содержание отражает внутреннее богатство человека, и в том, что оно ещё не оформлено, есть свои плюсы - из всего этого спектра человек свободен выбрать для себя что угодно.

 

2. Во-вторых, стоит доверять своим чувствам. Как отличить "своё" от "чужого"? Как понять, насколько сильно я чего-то хочу? Можно попробовать количественно измерить и сопоставить каждое из своих стремлений в 10-балльной шкале или представить, что будет, если это стремление не реализуется. Если отсутствие реализации какого-то стремления для человека катастрофично, а отсутствие реализации другого терпимо, значит, первое - именно то, к чему ему стоит стремиться.

 

3. В-третьих, важно не бояться экспериментировать, т.е. пробовать себя в разных ролях и погружаться в разные ситуации. Если дело касается выбора профессии, в некоторых профессиях можно попробовать себя в роли волонтёра и оценить, какие чувства возникают в процессе выполнения этой работы, насколько она внутренне откликается, либо пообщаться с представителями этой профессии, походить на разные лекции и мастер-классы, чтобы понять её изнутри. Если для человека центральна гендерная идентичность, в ней тоже возможны эксперименты, можно пробовать себя в разных ролях и по внутренним ощущениям судить, какая лучше и ближе. Ведь есть бинарная модель гендера, есть - небинарная, возможны разные варианты.

 

4. В-четвёртых, нужно осознать не только свои возможности, но и свои ограничения. Например, может быть такое, что человек хотел бы быть кем-то совершенно другим, кем он вряд ли когда-то станет из-за ограничений своего психотипа, темперамента или по состоянию здоровья. И тогда в выборе своего пути важно опираться не только на свои желания, но и на реальные возможности, т.е. учитывать дихотомию "могу-не могу" и честно отвечать себе на вопрос "насколько мне это по силам", "насколько это будет для меня комфортно", "каких жертв это от меня потребует".

 

5. В пятых, для облегчения выбора важно понимать, что идентичность - не то, что неотвратимо выбирается человеком на всю оставшуюся жизнь. Скорее, она отражает то, что актуально для человека здесь и сейчас и в ближайшее время, в обозримом будущем. С течением времени она может меняться, её можно менять, ведь человек постоянно узнаёт о себе и о мире нечто новое, а потому свободен менять и решения, и направление пути. 

 

Юнгианские психологи также обычно учитывают культурный контекст проблемы и, в случае необходимости, могут прибегать к расширению её понимания, с точки зрения разных культур. Так, для западноевропейского сознания очень важна идентичность, поскольку в культуре ценятся люди с сильным "эго" и достижениями, и общепризнанной ценностью является внешняя реализация. В восточной культуре иные акценты - например, в истории индуизма можно встретить людей, которые рано приняли санньясу и отреклись от мира. В практике буддизма важно не отождествление человека со своим "я", а разотождествление, и "я" признаётся иллюзий, а основой всего - пустота. Это значит, что ум человека постоянно меняется, его охватывают разные переживания, и в этом непостоянстве ума можно выстоять только, если опереться на более глубинную основу всего. И тогда внешние, поверхностные и материальные идентичности ("я - отец", "я - мать", "я - юноша", "я - мужчина", "я - женщина", "я - врач", "я - директор" и т.д.) теряют значение, поскольку они не позволяют ухватить суть вопроса - все эти внешние "я" не имеют отношения к сердцевине нашего существа. При поиске идентичности важно учитывать эти разные контексты, поскольку их осознание помогает человеку понять, зачем ему нужна или не нужна та или иная идентичность, с точки зрения культуры, в которой он живёт, и какие глобальные философские проблемы стоят за её поиском. Без понимания контекста вопроса есть большой риск уйти в туман и так и не найти себя, ведь вопрос "кто я?" порой подобен пиранье, поглощающей вопрошающего, выводя его далеко за пределы обыденного опыта к проблемам самого бытия человека в мире. 

За последние годы рынок труда активно развивается, в связи с чем появляются новые профессии и возможности, о которых ранее было трудно помыслить. И одной из новых профессий, обещающих высокий уровень дохода при малой степени занятости, является вебкам-сфера. Для многих она оказывается привлекательной, потому как эта профессия кажется доступной, перспективной в плане заработков, не требующей специального образования и позволяющей работать в удобном, дистантном режиме по всему миру. Однако, с другой стороны, у этой профессии есть свои подводные камни, которые связаны с её психологическим влиянием на личность человека. 

 

1. Первая опасность вебкам-профессии связана с ситуацией социального раздвоения или расщепления, в которой пребывает человек, занятый в этой сфере. С одной стороны, профессия модная и обещает принести хороший доход, с другой стороны, - профессия социально осуждаемая. А это значит, что приходится скрывать эту работу от других или избирательно делиться этой информацией. Как следствие, тема работы становится для человека проблемной. В редких случаях он(а) может говорить о ней свободно. Чаще вынужден врать, избегать этой темы, уклончиво отвечать на вопросы о работе, что, как следствие, ведёт к переживанию пропасти, отделяющей человека от других людей. Не все поймут, не все оценят, не все одобрят. Как правило, эту работу сопровождает постоянное чувство стыда, которое ведёт к трудностям поддержания контактов с другими людьми.

 

2. Вторая опасность также связана с раздвоением, но уже не социальным, а внутриличностным. Работая в сфере вебкам, человек выступает в роли манекена или куклы. Его задачей становится заинтересовать, заинтриговать тех, кто смотрит его эфиры. А заинтересовать может что-то удивительное, необычное, чего нет у других. Это значит, что приходится идти на разные "актёрские" уловки, ухищрения, чтобы удержать внимание публики или клиента по ту сторону монитора. И все это время занятому в вебкаме человеку приходится быть не собой, а словно кем-то другим - тем, кого сейчас в нём хотят видеть, что также не всегда приводит к успеху, но приводит к отчуждению от себя.

 

3. Третья опасность связана с размытием телесных и сексуальных границ человека. Вебкам-профессии привлекательны для многих тем, что они вроде бы не требуют ничего особенного - можно держать внимание простым диалогом, либо самостоятельно определять степень своей открытости в эфире. С другой стороны, сама эта профессия неразрывно связана с наличием сексуальных мотиваций у людей, которые имеют запрос на просмотр этих эфиров. А, значит, они заранее воспринимают человека по ту сторону монитора в качестве сексуального объекта, дегуманизируя его личность. И постепенно эта дегуманизация может интериоризироваться - человек привыкает, что к нему относятся именно так, что подвергает риску чувство самоценности и самооценку.

 

4. Четвёртая опасность касается личной и профессиональной идентичности. С одной стороны, в интернете можно найти статьи и интервью опытных вебкамщиц, которые утверждают, что это полноценная профессия, которая требует вложений времени, денег и прочих ресурсов, и в итоге даёт им чувство самореализации. С другой стороны, в этой самореализации есть некий подвох, если задуматься о том, что именно продаётся в качестве услуги и чем такая работа отличается от многих иных работ - официанта, продавца, офисного сотрудника. А отличается эта работа, по сути, вовлечением человека в сексуальное обслуживание других, пусть в ряде случаев символическое и дистанционное. А это обслуживание, в свою очередь, требует раскола внутри самого ядра личности человека, который зарабатывает на этом деньги, поскольку ситуация такого обслуживания вынуждает его выворачивать нечто личное наизнанку - делать свою сексуальность публичной, отчуждая её от себя и превращая в инструмент зарабатывания денег. При этом, как правило, человеку становится трудно ответить себе на вопрос "кто я?" в плане профессии таким образом, чтобы быть довольным этим ответом.

 

5. Пятая опасность связана с тем, что из-за сильного расщепления между собой и социумом, собой и внутренними запретами и чувствами, работающий в вебкам-сфере человек особенно уязвим перед состояниями тревоги, депрессии, экзистенциальных кризисов, а также переживанием бессмысленности собственной жизни. Например, зарабатываемые деньги не всегда радуют, если мало кто в окружении способен эту профессию принять, и человек вынужден быть в одиночестве или поддерживать зависимые отношения с немногими, кто принимает. Социальные успехи тоже могут не радовать, если их нельзя разделить с друзьями или семьёй. Сопровождающие профессию переживания дегуманизации могут порождать у человека попытки избавиться от них - забыться в алкогольной или наркотической зависимости, шопоголии, иных зависимостях. И в итоге на поддержание своего образа жизни он(а) вынужден(а) тратить всё больше денег, как и на поддержание себя в профессии, ведь вебкам-сфера требует соответствия моде и стандартам красоты. Данная ситуация порождает замкнутый круг и затрудняет смену профессии, даже если человек внутренне к этому стремится. 

 

6. Шестая опасность связана с трудностями получения своевременной психологической помощи людьми, занятыми в вебкам-работе. С этой проблемой часто бывает стыдно обратиться. Если обращение и происходит, психологическая работа повышает чувствительность человека к себе, в результате чего человеку может стать труднее выдержать свою работу, а другой на данный момент у него нет. Работу нередко сопровождает сильный страх осуждения, из-за чего также трудно удержаться в длительной терапии. В итоге перечисленные выше симптомы могут усугубляться, что приводит к серьёзному личностному кризису.

 

Завершая статью, хотелось бы обратить внимание на то, что изложенная в ней информация не является попыткой дать моральную оценку вебкам-профессии (хорошо это или плохо - каждый человек решает для себя сам), но предупреждает о возможных психологических трудностях, которые связаны со спецификой этой работы, возникают у работающих в этой сфере людей и требуют психологической помощи и поддержки. 

Отношения с миром строятся на том опыте, который был получен.

 

Если я хочу кофе, то я иду в кофейню, где есть тот кофе который мне нравится. Я беру деньги, потому что знаю что он стоит столько то. Я была там уже до, и знаю что в 6 утра они не работают, значит я иду в то время когда они открыты. У меня есть опыт того, что там:

Есть нужный мне кофе
Его мне сварят и продадут

Но, так же мне нужен опыт того что я:
Умею определять чего я хочу
Знаю какой кофе я люблю
Имею право хотеть кофе, просить его, получать его.

 

В отношениях почти так же.

Есть опыт самых ранних отношений, со значимым взрослым.
Изначально, я вообще не выделяю его, точнее ее (в подавляющем большинстве это мать), из общего мира. Мама и есть мир.

 

Я чувствую голод (точнее я как младенец не осознаю что это именно голод, но ощущаю дискомфорт) и сообщаю об этом миру. И мир откликается и удовлетворяет мою потребность. Тогда я получаю опыт - нужно заявить о своей потребности и  мир ее удовлетворит.

 

Или не откликается и я остаюсь голодной. И получаю другой опыт - сколько не заявляй, мир не слышит, значит не имеет смысла пробовать, или не имеет смысла слышать свои потребности, они причиняют дискомфорт, а удовлетворить их все равно не получится, лучше отключить чувствительность.

 

Или то откликается, то нет. И тогда я получаю опыт того, что мир не стабилен. И от меня ничего не зависит.

На самом деле вариантов гораздо больше. И опыта тоже. Один раз не покормленный вовремя младенец,  не решит что он должен отключить чувствительность. Это должен быть постоянный паттерн. (Тем более если младенца вообще не кормить, он не выживет). Не только младенческий опыт важен, есть ещё целое детство и собственно вся жизнь.

 

Но, чем раньше был получен опыт, тем во-первых он более бессознательный, а значит имеет большую власть. А во-вторых, каждый предыдущий период влияет на последующий.

Возможно младенцу чьи потребности удовлетворялись хаотично будет сложнее в три года отвоевать свое "я сам",  и он получит подтверждение того что от него ничего не зависит. А может наоборот, ему помогут убедиться в обратном.

Можно догадаться, как этот опыт повлияет во взрослой жизни.

 

Если у меня отключена чувствительность, я не знаю чего я хочу. А "инструкция" из социальных норм "чего хотеть" - не бесконечна, и до конца в любом случае не может меня удовлетворить.
Кроме того, я не очень определяю что мне подходит, когда мне причиняют вред или когда наоборот что-то мне полезно. Мне сложно выстроить границы, потому что я не могу их нащупать.

Если же я имею опыт что от меня ничего не зависит, то даже ощущая свои потребности, я не буду их стараться удовлетворить, не буду прилагать усилия, ведь мир непредсказуем. То ли даст, то ли нет. Я плыву по течению. И оно не всегда несёт туда где хорошо.

 

Если же я имею право на свои желания, на удовлетворение своих потребностей, на действия и приложение усилий, то я скорее всего просто беру то, что мне нужно. Вижу и выбираю подходящих мне партнёров, умею с ними договариваться и совершать обмен.

 

То есть иду в кофейню, где есть мой любимый кофе. А не в строительный магазин. (Ну вдруг там есть кофе сегодня, ведь мир не стабилен. Или вдруг я гвозди хочу купить, а не кофе выпить, ведь не ясно чего я ощущаю)

 

Кстати, даже с кофе все не так просто. Ведь есть ещё антураж в кофейне, приятные или не очень официанты, удобное или нет расположение, обстановка. Может потребность не только в кофе, а что-то ещё даёт мне именно это место. А ещё может я пришла, а там санитарный день. Ну мало ли.
Ну или может сегодня я обойдусь нескафе, так как далеко, нет времени?

 

А уж в отношениях с людьми все и подавно сложнее. Ведь у них тоже свой какой-то опыт.

Нужно ли бережно хранить воспоминания и переживания, связанные с травматическим эпизодом в вашей жизни или стоит отпустить и жить дальше?

Начну с того, что пресловутое «отпустить» невозможно без проживания того, что произошло, без постепенной работы с этим непростым опытом.

Сложности могут возникнуть при попытке отказаться от распространенного обесценивающего способа избегания этой встречи: «Как я могу позволить себе эти чувства, когда другие люди пострадали намного больше меня».

Люди страдают от разного рода насилия: психологического и физического, в семье, обществе, от травли, в результате чрезвычайных ситуаций, от травм привязанности, разрыва значимых отношений, потери, военных действий.

Во всех случаях человек встречается с такими болезненными переживаниями: страх, тревога, ужас, вина, обида, ярость, бессилие, отчаяние, тоска, враждебность; с нарушениями адаптации и потерей прежних экзистенциальных смыслов.

Негативные переживания, связанные с травмирующей ситуаций никуда не исчезают, они копятся внутри, изменяя человека и его личность. Жизнь оказывается разделенной на «до» и «после».

Мой основной посыл в связи с этим: Разделите свои чувства с людьми, которым вы доверяете, разделите их со специалистом. Для того, чтобы пережить травмирующий опыт, нужен другой человек.

И только после отреагирования появляется свобода для жизни, для появления новых смыслов.

Мы точно не будем прежними, но это больше не разрушающий опыт. Это не становится предательством или забвением, но началом новой истории про встраивание сложного эпизода в картину своей жизни.

 

Во многих семьях не принято интересоваться тем, что чувствует ребёнок. Вместо этого родители учат своих детей выражать и испытывать некие социально одобряемые реакции (“Мы так старались ради тебя, ты что, не рад?”), выполнять действия, не думая, хочется ли их выполнять ("Надо - значит надо"), скрывать свои чувства (“Что разнылся? до свадьбы заживёт!” / “Спрячь слёзы, что ты как истеричка!”) и пр.

 

Если ребёнок научается улавливать сигналы внешней среды о том, каким ему надо быть в данный момент, чтобы среда не отвергла, то неважно, какой он УЖЕ есть, что он чувствует и думает. Он не имеет права быть собой; то, что он из себя представляет в данный момент как индивидуальное бытие, со всеми своими подлинными переживаниями и мыслями - не интересует. Так приобретается обычная, даже естественная травма, сопровождающая процесс социализации. Получая её, ребёнок усваивает идею, что его не принимают таким, какой он есть - разным, непредсказуемым, требовательным, и если он хочет выжить, ему придётся адаптироваться. Вскоре ребёнок уже не знает в точности, какой он.

 

Он постепенно привыкает замечать реальность среды и не замечать реальность собственных реакций. Внешний мир предстаёт очень реальным, а человек самому себе - едва заметной мембраной на поверхности, которая просто повторяет контуры мира.

 

Он узнаёт, что удовлетворение его потребностей - не то, ради чего существует мир. Он получает опыт того, что называют “фрустрацией”: ему становится страшно, что родители от него откажутся, и этот страх настолько велик, что единственная возможность справиться с ним - запретить себе быть собой = запретить себе быть = запретить себе жить. Парадокс: чтобы выжить, надо запретить себе быть живым.

 

В психотерапевтическом процессе, когда на поверхность выходят следы этой травмы, закономерно появляется огромный объём обиды, гнева, вся история про плохих родителей приходится примерно на этот этап работы. Здорово, если эти переживания выходят на поверхность, чтобы затем рассеяться. Плохо, если вся психотерапия становится процессом беспрестанной психологической расправы над родителями, лишь бы стало полегче.

 

Психологическая травма - важный элемент становления личности. Ребёнок не может вырасти адекватным членом общества, если он не усвоил собственных ограничений.

 

Граница - это всегда ориентир. Любая карта - это совокупность границ. Следовательно, граница позволяет ориентироваться в мире. Чувство границы возникает, когда ребёнок сталкивается с сопротивлением мира. Он узнаёт, что мир ожидает от него чего-то, и что ему придётся следовать неким правилам, признавать ограничения, считаться с другими людьми.

Да, реальность такова, что мы на протяжении всей жизни оказываемся фрустрированы. Да, мы не можем позволить себе тысячи вещей, потому что иначе не получим другую тысячу вещей, очень важную для нас. Да, о некоторых вещах нас не спрашивали, а просто принудили с ними смириться. В этом есть смысл, это нормально, потому что мир не был создан специально для нас.

Распространённое заблуждение, которое даже поощряется некоторыми психологами - что родители обязаны обеспечить своему ребёнку отсутствие травм. Тогда процесс социализации, связанный с неизбежной фрустрацией, выглядит как последовательность трагичных событий, которых можно было бы избежать, если бы не злые неграмотные родители. “Отец не ласкал”, “мать постоянно оценивала”, “они повышали голос”, “они были холодными”… Если подобные вещи переживаются в пространстве психотерапии, это очень здорово, это констатация психической реальности клиента, и пока в этих формулировках присутствует эмоциональный заряд, следует возвращаться в это место и продолжать там работу. Если же такого рода трагедизация описывается в текстах, программирующих читателя, навязывает ему отношение к собственной ситуации в детстве, подталкивает к тому, чтобы оценить её именно так - это может принести лишь вред.

 

В многочисленных психологических блогах можно найти массу статей, где так или иначе содержится образ внешнего врага. Предлагают распознавать монструозных абьюзеров по компактному чек-листу, выявлять психологическое насилие и сразу покидать отношения, где оно якобы есть, действовать решительно и ничего не терпеть. Человеку, чувствительность которого не очень развита, очень легко внушить, что у него вообще комбо: его и родители недолюбили, и жена мегера, и окружение у него токсичное, и всем надо срочно научиться говорить "нет", освободиться от влияния, перестать быть жертвой.

 

Ответственность за решение будет возложена на психолога, написавшего статью, в которой он выразил “то, что я всегда думал(а), но не так чётко!”. А вот специалист сказал - и всё встало на свои места, надо расходиться и вычёркивать из жизни. Но психотерапия - это не набор мировоззренческих штампов и советов о том, как должно быть в семье, чтобы мы эту семью посчитали достойной себя. Психотерапия - длительный процесс адаптации индивида к актуальным обстоятельствам, который в итоге должен привести к тому, что индивид сам сможет нести ответственность за свои решения и поступки - он адаптируется настолько, что бремя его собственной жизни станет для него посильным. Можно ещё сказать иначе: человек станет взрослым. Поэтому я бы предложил с большой осторожностью относиться ко всем популярным психологическим текстам, насыщенным оценками, содержащим большой эмоциональный заряд, призывающим к действию.

 

Реальность такова, что травма социализации неизбежна и необходима; любые отношения как динамический процесс предполагают фрустрацию, борьбу интересов и периодическое возникновение конфликтов; самые больные отношения, как ни парадоксально, - это отношения, где нет неприятных переживаний, потому что это означает, что реальных отношений там нет, а есть лишь стерильное пространство, за которым кроется океан недоступных переживаний.

 

Очень популярная тема сегодня - пресловутые личные границы. Под личными границами понимается часто исключительно способность отпинывать бесконечно заползающих на личную территорию гадов, которые так и норовят незаметно пролезть снова. Важно научиться говорить им “нет”, отбривать уродов, восстанавливать справедливость.

 

Это довольно инфантильный подход, предполагающий, что сам субъект не нарушает границ других людей. Не вдаваясь в саму тему, отмечу лишь, что важнейший, если не первостепенный этап освоения границ, - это как раз узнавание того, где пролегают границы других людей. До тех пор, пока другой воспринимается как нечисть, которая пытается залезть в мой магический круг - никаких границ не получится, а мир так и останется опасным местом, ступить в которое означает “покинуть зону комфорта” (это вообще понятие-недоразумение).

 

Вернёмся к проблеме детского психологического травматизма. Среда, выразителем которой на первых порах жизни становятся родители, всегда сильнее, чем ребёнок, поэтому детская психика легко может соскользнуть и зафиксироваться в радикальной позиции, которая будет препятствовать дальнейшему психологическому развитию. Эта позиция может звучать так: “Мои потребности и желания не важны; бороться за свои интересы опасно для жизни; если я хочу выжить, мне надо отказаться от себя. Мне никуда не деться, другого способа жить нет. На меня всем плевать, никому нет дела до того, буду я жить или умру. Главное - понять, что хочет этот мир, и выполнить его требования”.

 

Это ощущение беспомощности: “Внешний мир - монолит, каменная стена, а я - мягкий, уязвимый, у меня нет структуры, меня самого почти нет…”.

 

Повзрослев, такой человек плохо знает, чего он хочет, он, как правило, не чувствует права претендовать на лучшую долю, преследовать свои интересы, он легко ломается под действием чужого мнения. Он не чувствует права быть.

 

Развитие может быть возобновлено в процессе психотерапии, и его цель - поймать баланс между двумя крайностями -

 

мнимым всемогуществом (когда ребёнок не знает о существовании границ, хотя в 
реальности они есть) и

 

мнимой беспомощностью (когда ребёнок настолько устрашён и подавлен существующими ограничениями, что боится ступить даже там, где никаких границ не пролегает).

 

Позиция баланса могла бы звучать так: “Я не всесилен, но кое-что могу; я не могу изменить всего, но я точно могу менять многое; я не идеален, но я достаточно хорош; у меня есть своя позиция, хотя её могут не принять другие”.

 

Исходя из вышесказанного, смысл психотерапии - обратить внимание человека на реальность и содержание его внутренних событий. Как утверждал Фрейд, с чем-то внешним иметь дело проще, чем с внутренним. Именно поэтому, например, в гештальт-подходе так много вопросов в духе “что ты чувствуешь сейчас?”, “как ты к этому относишься?”, “чего бы сейчас хотелось?” Для того, чтобы быть счастливым, строить отношения, карьеру, короче, перестать беспокоиться и начать жить, человек должен обрести плотный и устойчивый контакт со своими внутренними событиями. 

 

Фокус в том, что эти события имеют место, даже если человек не имеет о них ни малейшего понятия. Вместе с тем, психотерапия не имеет ничего общего с тем, чтобы “решить проблемы”, “облегчить страдания” или от чего-нибудь "избавиться". Она о том, чтобы клиент сначала получил доступ к внутренним событиям, а потом научился обращаться с ними.

Наше життя - це безперервний процес задоволення потреб. Саме наші незадоволені потреби рухають нами, нашими вчинками, а відтак і усім життям. Будь-яка незадоволеність, роздратування, поганий настрій, сплеск негативних емоцій пов'язаний з тим, що якась потреба або одразу їх цілий клубок не задовільняються.

Буває так, що після довгої смуги невдач і потрясінь раптом все вирівнюється, але насправді неусвідомлено або просто автоматично ви дали собі те, чого потребували. Ось, наприклад, рівень вашого стресу зашкалює, ви погано себе почуваєте, зриваєтесь на рідних, все валиться з рук, а днями поїхали на вихідні до знайомих чи рідних в гості, відпочили, скуштували смачненькі домашні страви, чудово провели час і повернулися додому з гарним настроєм. Дивуєтесь, перед цим же було ну просто нестерпно. А насправді, в гостях ви неусвідомлено задовільнили декілька важливих для себе потреб: піклування, спілкування, відпочинок, потреба, щоб вас вислухали, зрозуміли і т.д.

ПРОЖИТИ ПЕЧАЛЬ

Смуток або печаль - емоція неоднозначна. Вона може бути у 40-ка відтінках сірого і стискати серце так, що складно зітхнути. Смуток свідчить про те, що ви втратили щось безповоротно і назавжди, а може, викликати й світлі почуття, коли ви згадуєте про щось хороше в своєму минулому‍. Досить часто люди після тривалого смутку повертаються до життя з новою енергією і свіжими поглядами на речі. Вони наче весь цей час розкладали все по поличках. Тому ховатися від смутку не варто.

Головний недолік смутку в тому, що, затягнувшись, він призводить до депресії. Людина починає себе жаліти і цей стан може затягнутися на роки. Надмірна жалість призводить до саморуйнування, тому важливо часом відволікатися.

У здоровому смутку закладено почуття руху, давайте собі посумувати визначений час, ставте собі певні обмеження і рамки, інакше є небезпека повністю розчинитися у деструктивних думках. У важкі часи людина звикає забагато копирсатися у своїх труднощах, невдачах, проблемах, обезцінюючи все хороше і позитивне, що її оточує, не помічає свої сильні сторони, переваги і ресурси. Тому важливо говорити собі наступне: "Ось, я хочу годинку побути наодинці, посумувати, а потім зроблю те і те..."

Не ховайтесь від печалі, не вдягайте на уста фальшиву посмішку, натомість дайте собі можливість прожити цей стан, пропустити його крізь себе. Прийміть повністю свій смуток і, якщо відчуваєте потребу, дозвольте собі виплакати його.

Можна подивитися спокійне кіно, більше займатися тими справами, які приносять вам задоволення, спробуйте щось нове і урізноманітніть хоч трошки своє життя.

Цілком можливо, що відпочинок і повноцінний сон - це все, що вам потрібно для гарного настрою.

Сьогодні розровім вам про синдром вивченої безпорадності. Його вперше описав американський психолог Мартін Селігман. Був проведений експеримент із собаками, яких спочатку били струмом, не даючи можливості цього уникнути. А потім переводили в іншу клітку, де можна було знайти вихід. Але тварини навіть не намагалися щось зробити, лежали, терпіли і чекали наступних ударів струмом.
⠀
Так і люди. Якщо ви робите, робите, а результату немає, виникає відчуття, що все марно. Немає сенсу пробувати, все одно нічого не вийде. Це не в моїх силах, я ні на що не можу вплинути. Люди здаються, коли розуміють, що вибору немає. Я ніяк не контролюю ситуацію. І у дитячому віці ми дійсно її не контролювали, від нас нічого не залежало, нашу думку не запитували і не враховували, що не скажеш про дорослу людину, яка може самостійно приймати рішення.

Я утащила это письмо с Гештальт Клуба. Не удержалась. Автор анонимный, а жаль, я готова отдать должное каждому кто берется писать - это труд, и читателям полезно знать своих писателей если не в лицо, то по крайней мере по имени. На мой взгляд, тут есть чего обсудить, сама тема встречается довольно часто и вечный круг созависимых отношений: чувства, границы, локус, ответственность, решения, ценность себя, адекватная оценка происходящего - прямо во всей красе. Приглашаю к обсуждению!

Мое мнение:

Отношения с первым молодым человеком это про слияние. Все эти фразы: "мои недочеты", "я отодвинула в долгий ящик свои желания", "я решила разорвать", "я должна дать ему шанс развиваться", "спасать и дать возможность расти", "продвинуто-взрослый уровень", "я увидела трещины, но ничего мною предпринято не было" - где отношения двух отдельных людей? Где явные поступки и выбор самого молодого человека? Им неплохо вместе, только нет яркости чувств и сексуального напряжения: "я испытываю теплые чувства …. мне хочется за ним ухаживать, его объятия греют меня" - такой милый союз, только это не про мужчина-женщина, это про другое. Поэтому она и пошла на сторону, там "другой" человек, а тут "один слитый из двух".

Еще момент, она говорит о разрыве, потому, что есть другой мужчина, но при этом первому она о другом не говорит. Как все созависимые девушка избегает правды и связанной с ней боли, в итоге они пообсуждали, и так ничего и не разорвали, а она осталась в своих сомнениях типа дальше делать выбор сама за двоих.

К тому же, есть словесные маркеры, которые присущи людям с созависимым поведением: "я заинтригована, не могу перестать об этом думать", " мы совпали как два верных пазла" - это прямо классика жанра. Не надо совпадать как два пазла, нужно видеть и признавать достоинства и недостатки друг друга, видеть похожесть и отличия. А два пазла перестают отличаться, они превращаются в одно, вот сразу и слияние.

Вот еще один стандартный момент: "посмотрю, что получится, не обязательно же ломать 4 года отношений" - созависимые часто думают, что вступив в отношения, ничего не произойдет. Они свято верят, что будут контролировать возникновение чувств своими решениями. Но никто возникновением чувств не управляет, мы их не создаем, мы их проживаем. И когда от общения возникают новые незапланированные чувства (что естественно и заведомо происходит всегда), они КАЖДЫЙ РАЗ удивляются: "Как не удивительно, вскоре желание "инвестировать" в мои первоначальные отношения пропало совсем..." (Представляете? Новые отношения влияют на мое отношение к предыдущим, возникли незапланированные мною чувства, я не ожидала!).

И тут здоровое поведение требует на основании новых чувств делать свой выбор и брать на себя ответственность. Для этого задаться вопросом: хочу ли я вкладывать в старые отношения? Да/Нет. Или хочу я вкладывать в новые? Да/Нет. Люди с созависимым поведением пропускают момент, когда к чувствам пора добавлять ответственность и создавать решения. Они как бы наблюдают за собой со стороны, при этом комментируют: чувства пришли, чувства пропали, что же мне делать? Я в сомнениях, я чувствую вину и т.п. То есть человек ориентируется только на процесс чувствования, и дальше не идет, "не взрослеет", проявляя некоторую "душевную лень" - дело в том, что ответственность это прежде всего усилие! Усилие направленное на выбор того, какие из всех существующих противоречивых чувств человек в себе поддержит, а какие фрустрирует. Чувства, усилие ответственности, фрустрация - это все элементы необходимые для создания решения. Сам процесс создания решения у созависимых людей затруднен. Фокус удовольствия у них на чувствах, вместо более взрослого варианта - получения удовольствия от созданного решения. В этом, собственно, и состоит принципиальная разница: взрослый здоровый человек наслаждается созданием решений (где чувства не являются единственной составляющей, они это один из элементов более сложного явления - решения), а созависимый от процесса создания решения страдает и стремится наслаждаться процессом проживания чувств. Созависимый человек избегает не только усилия, связанного с ответственностью, он также избегает фрустрации, он ее не выносит и вместо принятия решений, стремится манипулировать.

Например, здоровый вариант можно выразить так:

ответственность (усилие) + чувства которые я поддерживаю (положительное переживание) + чувства которые я в себе признаю (отсутствие вытеснения), но фрустрирую (выдерживаю напряжение) = решение (удовольствие от продуктивности)

созависимый человек делает следующее:

чувства + манипуляция = "удобные чувства" (удовольствие от чувствования)
при этом:
фрустрация = 0,
решение = 0,
ответственность = - / + бесконечность
иллюзия = стремится к бесконечности

Получается, что здоровый человек прилагает усилие чтобы создать решение и от него получает удовольствие, а созависимый - получает удовольствие от "удобных чувств", и прилагает усилие, чтобы не замечать как иллюзия отличатся от реальности.

Иногда манипулирует не только собой, но и средой, и другим человеком, а чаще всего манипулирует своими фантазиями о происходящем вокруг – меня любят, меня хотят, обо мне заботятся - "в плюсе" или - я никогда не получаю того чего хочу, меня предали, обо мне никто не заботится - "в минусе". Тут возникает часто просто огромная фрустрация, назовем ее "внешней", вместо здоровой выбранной самим человеком "внутренней".

Бывает еще искажение на стороне чувств, например, человек может быть не в контакте с чувствами, прерывать, вытеснять или путать где чьи чувства - тут используются дополнительные понятия, такие как способы прерывания контакта (термин из гештальт-терапии), границы и локус, но это отдельная большая тема поэтому в данной статье я эти понятия раскрывать не буду. Для ясности в данном примере примем, что человек с чувствами в контакте и локус держит в себе, тогда рассматриваемая проблема только в том, что манипуляция подменяет собой принятие решений.

Когда решения опираются одновременно на ответственность и на чувства, и вся эта конструкция находится внутри одного человека, тогда этот механизм действует как единое целое. При склонности к созависимости человек разделяет два отдельных полюса: вот чувства, а вот ответственность и испытывает часто непреодолимый страх перед принятием решения. При разделении получается, что чувства у меня, а решения в окружающем мире или наоборот – все решения у меня, тогда все чувства в окружающем мире. Отсюда желание заботиться о чувствах другого человека (о своих созависимый «забывает», их как бы нет, они же все как бы снаружи). И раз решения и чувства в разных местах, отсюда получается маятник от всемогущества и вины до полного бессилия и разочарования.

АВТОР психолог Елена Билан
20.09.2019

Исходный текст:

Вина за неудачные отношения и непреодолимый страх перед принятием решения

Аноним
Отношения - 18 сентября 2019 в 17:13

Состою в отношениях с молодым человеком 4,5 года, видимых причин для расставания, непреодолимых конфликтов никогда не было. Так получилось, что все проблемы вдруг неожиданно открылись как только я поняла, что у меня появились чувства к одному моему знакомому, с которым мы знали друг друга больше года. Мои отношения вдруг предстали в другом свете, я поняла, что мне не хватало мужского внимания со стороны моего молодого человека, даже простых комплиментов, что мне важно быть понятой и услышанной особенно в мелочах (каприз о коврике в ванной не на том месте – это вовсе и не каприз, а простое желание понять, что для меня важен порядок, что мне не нравится ходить по нему в тапочках, как бы парадоксально это не звучало), что мне важно, что мой молодой человек интересуется тем, что интересно мне... (конечно, здесь и с моей стороны были подобные недочёты). Все эти желания не были высказаны вовремя, а, скорее, отодвинуты в долгий ящик, на потом, на "он сам должен увидеть"... То, чего мне так не хватало, я получала от своего нового знакомого, поэтому ситуация, на какое-то время, меня устраивала, я получала то, что хотела от двух людей, думая "посмотрю, что получится, не обязательно же ломать 4 года отношений". Эгоистично? Мерзко? Нечестно по отношению к моему молодому человеку? Да. *(Для справки – знакомый прибывал в абсолютно такой же ситуации, но настаивал на том, что пора что-то предпринять больше, чем я).* Как не удивительно, вскоре желание "инвестировать" в мои первоначальные отношения пропало совсем, хотя и по сей дей я испытываю теплые чувства к своему молодому человеку, мне хочется за ним ухаживать, его объятия греют меня, мне больно за то, что я делала за его спиной...
Недавно я приняла решение расстаться со своим молодым человеком и начать (и в то же время продолжить) отношения с тем знакомым, с которым отношения из "разделения общих интересов" переросли в романтические и более глубокие. Мне было важно пережить разрыв отношений со своим молодым человеком вместе, предоставить ему и мне достаточно места и времени высказаться, поговорить о том что и почему действительно не удалось построить и сделать, какие общие планы оказались совсем не общими (например, желание с моей стороны в скором времени создать семью, выдвинуть отношения на новый "продвинуто-взрослый" уровень, вести наш домашний бюджет вместе и тп). В процессе разговоров, я поняла, что, возможно, я была тем, кто первый увидел наступление трещин в наших отношениях, но ничего, с моей стороны, предпринято не было. Вместо того, чтобы спасать и дать возможность расти и процветать моим долгим отношениям с человеком, я эмоционально отдалась новому потенциальному партнёру, думая, что это просто такая интрига, интерес. Теперь я понимаю, что наивно было полагать, что ситуация не усугубится и решится сама каким-то чудесным образом. Это мой опыт. Мой молодой человек не знает о том, что есть кто-то другой и уверен, что наши проблемы обусловлены тем, что мы живём немного с разной скоростью (что так же верно: он немного младше меня и только год назад начал строить свою карьеру, а я готова создавать семью уже сейчас и через 2-3 года завести детей), но в этом нет ничего страшного, так как, в конечном счёте, он хочет того же, что и я. Мне стыдно и больно не дать ему того шанса, которого он заслуживает. Я боюсь, что никогда не прощу этого себе и буду думать о том, что всё могло бы получится, если бы я предоставила ему шанс, помогла раскрыться ему, раскрыв себя с ним в полной мере. С другой стороны, мой потенциальный партнёр готов строить со мной те отношения, о которых я думаю и мечтала, уже сейчас (обсуждать "взрослые" темы, делать общие планы, завести общий счёт в банке). Я очень заинтригована этим и не могу перестать об этом думать. Этот человек мне очень нравится, мы просто "совпали" как два верных пазла. Уверена, что у нас бы получилось всё, что мы хотим, и у меня не возникло бы ни капли сомнения ни в каком плане, были бы мы оба в статусе "Свободен (-на)".
Как быть? Как правильно интерпретировать свои страхи и сомнения в этой ситуации? Я боюсь совершить ошибку и жалеть об этом всю жизнь.
Заранее спасибо за комментарии.

Наша жизнь состоит из ВСТРЕЧ и ПОТЕРЬ. 
Невероятная иллюзия, что мы можем что-то удержать, остановить, оставить, вернуть... 
А так хочется взять и зафиксировать жизнь, контролировать всё, чтобы избежать этого горького чувства потери... Оглянитесь назад... Сколько в жизни уже было потерь... 

Когда-то очень-очень давно... 
вы потеряли безопасное и блаженное место, родившись на этот свет... 
вы потеряли свою уникальность, увидев, что вы такой же как другие люди... 
вы потеряли безусловное принятие и любовь, когда ваши потребности всецело перестали удовлетворяться... 
вы потеряли «идеальных» родителей, первый раз разочаровавшись в них... 
А дальше всё больше потерь... 
вы потеряли любимую игрушку... 
вы потеряли любимую няню из детского сада... 
вы потеряли первого друга... 
вы потеряли собаку, кота, хомяка... 
вы потеряли детство... 
вы потеряли юношество, невинность, лучшего друга, первую любовь, идеалы, беззаботное время... 
вы потеряли доверие, столкнувшись с предательством... 
вы потеряли работу, деньги, былые увлечения... 
вы потеряли близкого человека, наблюдая как его поглощает земля... 
вы потеряли цель... 
вы потеряли мечту... 
вы потеряли интерес... 
вы потеряли смысл... 
вы потеряли веру... 
И всегда было горько, тяжело и безнадёжно. 
Мы всю жизнь «прощаемся» с людьми, с состояниями бытия, с самим моментом прощания. Горечь потери сообщает нам, что из нашей жизни уходит нечто ценное. Если нет переживания потери, значит, нет ничего ценного. Никто не хочет отпускать то, что ему дорого и важно. Только оно всё равно уйдет, закончится, завершиться, как бы мы не старались удержать.

Часто мы выбираем не переживать потери. Отрицая их, обесценивая, подавляя чувства. Конечно, можно сказать «все, что не происходит всё к лучшему» или объяснить себе почему это «хорошо»; можно так же винить и злиться на других; ненавидеть человека, которого мы теряем. Только не признавая потерю и не горюя, мы не способны увидеть и присвоить ценность того, что теряем. 

Переживая потерю, нам нужно признать ценность того, что мы имели. Таким образом, переживание потери может наступить лишь после того, как ценность ее стала для нас частью жизни. Задача человека, оказавшегося в этой трясине страданий, состоит в том, чтобы суметь распознать ценность, которая была ему дарована, и ее удержать, даже если мы не можем удержать ее в прямом смысле. 

И ведь всегда была встреча... 
родившись, вы встретили мир и свою маму... 
перестав быть уникальным, вы увидели других людей, стали частью этого мира и он стал шире и разнообразней... 
без безусловного принятия, вы отделились и обрели себя со своими желаниями, потребностями, чувствами, ценностью, обрели своё Я... 
Вы встречали новых людей, новую любовь, рождение новой жизни, обретали новые смыслы, новую веру, новые интересы, новые мечты... 
Каждый раз в вашу жизнь приходило что-то новое… 

Мне нравится мысль Дж. Холлиса, что «самое лучшее отношение к тем, кто нас покинул, – по достоинству оценить их вклад в нашу сознательную жизнь и свободно жить с этой ценностью, привнося ее в повседневную деятельность. Это будет самое правильное превращение неизбежных потерь в частицу жизни. Такое превращение – не отрицание потерь, а их трансформация. Ничто из того, что мы интериоризировали, никогда не потеряется. Даже в потерях остается какая-то часть души. Наверное, ничего из того, что когдато было реальным, важным или тяжелым, не может потеряться навсегда.»

Потери необходимы. Чтобы произошли встречи. Чтобы наша жизнь ставала разнообразней, богаче, шире... Чтобы мы росли, развивались, открывали себя... 
«Постоянство жизни обусловлено ее мимолетностью. По существу, в мимолетности жизни проявляется ее сила. Неизменность, противоречащая силе жизни, – это смерть.» Человек, которые не меняется - мертвый человек. Хотя даже труп придаётся изменениям - он разлагается... 
А изменения приходят только, когда мы позволяем им быть, когда их замечаем, когда принимаем своё бессилие перед рекой жизни, когда осознаём, что контроль это иллюзия... Посмотрите на себя в зеркало и найдите старые фотографии. Вы можете пугаться этим измениям, которые видите, можете прилагать усилия, чтобы их не было... но они есть, они естественны и неизбежны. И от них вы не умираете. Пока)

Сопротивляться изменениям, и неизбежным потерям - сопротивляться самой жизни. 
Которую время все равно у вас отнимет, как бы вы за неё не цеплялись.

Инфантильный, изможденный, нагруженный изо всех сил проблемами и не справляющийся с жизнью родитель воспринимает своего маленького ребёнка взрослее, чем тот есть. Хочет, чтобы малыш понимал больше, чем может, чтобы делал больше, чем может. Почему? Чтобы родителю поддержку составить. Одиноко родителю, сложно. А тут ещё этот малый молоко налить в стакан нормально не может. "Ведь взрослый уже!".

 

Вот это "ты уже взрослый, ты должен" - звучит для ребенка в любом возрасте (одного-двух, пяти, десяти и так далее) просто так, в отрыве от контекста. Этим выгодно манипулировать. Тебе уже два (три, пять), а ты до сих пор не можешь кровать застелить (младшего брата накормить, маму не расстраивать, папу не злить)? Нехорошо. "А я вот в твоём возрасте..." - и там, например, история с ужасами и насилием в той или иной степени. Ребёнок пугается и стыдится, начинает изо всех сил сочувствовать своему родителю, боится его немилости и изо всех сил учится застилать кровать, наливать молоко, не разливая, в стакан, кормить брата, не расстраивать маму и не злить папу. Он становится очень эмпатичным...из-за сильного страха возможного отвержения. Ведь немилость родителя для ребенка на определенном этапе - это, по сути, психологическая смерть, очень сильный стресс. И если мама с папой спорят, ребенок пытается их помирить. Очень страшно. Надо выжить и всему научиться. А если папа на маму вдруг нападает, бьет, надо защитить её, - жалко, ужасно! А если мама жалуется, что денег нет, нужно поменьше есть и не просить игрушки. Ведь ей так тяжело.

 

 

И такой взрослый, с непрожитым детством, не имеющий опыта беззаботности и опоры на довольных маму и папу, всю жизнь бессознательно будет стремиться в детство свое вернуться, наконец. И побыть в нем, хоть секундочку...

 

И при видимой своей независимости, при возможности и заработать, и быть социально реализованным, в близких отношениях такой человек стремится "отправиться" в те свои детские годы, которые он не допрожил, в которых он так и не получил важного расслабления и поддержки. Согласно возрасту. И это было бы важно для того, чтобы у личности сформировалась внутренняя поддерживающая родительская фигура. А ее нет. Есть только та, что заставляет, пугает.

 

И тогда получается такой парадокс. Вроде бы и взрослый человек с виду, ответственный, много знает и понимает, а в отношениях становится совсем уж маленьким, двух или трехлеткой, а может и младше.

Он капризничает, требует заботы, причём может это "покупать" и "заслуживать" - так как он для себя это увидел и понял. "Я же тебе и то, и это сделал, а ты...".

 

"Но разве за "то и это" я тебе теперь должен все, что ты захочешь и в любое время?" - спрашивает партнер.

 

Но "рано повзрослевший" этого не поймёт. Он считает, что он прав. Он перенимает поведение своих родителей, которые не замечали потребности и возможности ребенка. Те также категорично считали, к примеру, что совсем маленький ребёнок был должен уметь застелить кровать. Без возражений.

 

 

 

 

Есть родители, которые хотят, чтобы их дети умели физически что-то делать раньше, чем те могут по возрасту. А есть такие, кто бессознательно нагружает маленького ребёнка лишней эмоциональной нагрузкой. Во многих случаях, конечно, присутствует и то, и то. Но иногда родитель понимает, что ребёнок ещё мал, чтобы физически что-то делать, но совсем не понимает, что мал для выдерживания взрослых переживаний и ситуаций. Например, супруги разводятся, и ребёнок становится свидетелем сильных эмоций своих мамы и папы. Ребёнок вынужден как-то это контейнировать* и выдерживать. И так как каждый ребёнок бессознательно решает нагрузку брать на себя, снимая её с родителя, то малыш терпит и старается помочь. Хотя сам ведь прибывает в ужасе и сильном стрессе от того, что что-то большее, чем он, что-то, от чего он сам сильно зависит - рушится.

 

 

 

Если ребёнку транслировали послание (это может быть не только в вербальной, но и совсем в невербальной форме сделано), что он должен и обязан справиться с тем, что ему не под силу, он будет думать и чувствовать, что так и нужно. И будет стараться. Ему будет страшно и ужасно, он будет чувствовать себя неуверенным и беспомощным, но постепенно эти переживания вытеснит и их "как бы не будет". Когда такой, уже взрослый физически человек, приходит на психотерапию, то уже на первой консультации рядом с ним, эмпатически, можно почувствовать его высокий уровень тревоги, о которой ему ничего не известно. Такой человек иногда очень страстно и быстро захочет "все решить" и будет как бы заставлять терапевта быть с ним "на одной волне", то есть, "бежать впереди паровоза со скоростью света".

 

И если ему сказать, что от этого чувствуется большая усталость, клиент может сразу и не понять. Как? 

 

 

И то, что их мотивирует прийти иногда, это или какие-то психосоматические симптомы, или же конкретные неуспехи в жизни. Там, где они сталкиваются с ограничениями и не могут их преодолеть. Психотерапевт тогда в их понимании - ещё более всемогущий человек. И если они замечают, что терапевт не такой, они разочаровываются. "Опять я все сам, все один. Никого нет сильнее меня...". Это - именно то детское переживание рядом с "несправляющимся" родителем.

 

И терапия такого клиента будет состоять в том, чтобы, конечно, погрузиться в тот возраст, где он не "добыл" свое беззаботное состояние, и "недочувствовал" доверие родительской фигуре, к маме и папе, которые в состоянии позаботится и уберечь от лишнего. Конечно, на это может уйти много времени, ведь сразу доверие не вернётся. Такой клиент будет много раз перепроверять, а точно ли, прежде чем снизить свой контроль, прежде чем больше принять бессилие и не разрушится при этом от катастрофического ужаса, который он испытывал тогда, когда был беспомощен. Сейчас в своём ужасе он будет уже не таким одиноким.

 

 

Подписывайтесь на мою страницу в Facebook, а также на Telegram-канал.

Автор Елена Митина (источник)

 

Не знаю, станет ли от этого легче, но от несовершенства родителей страдают все. Это часть механизма развития. После этапа слияния с другим человеком, начинается этап дифференциации, умения переживать свою отдельность и отдельность другого. Отдельность и неуправляемость другого человека – это очень неудобная черта. Не зря существует миф о половинках, которые когда-то были одним целым. Отдельность пугает, злит, расстраивает и т.д., т.е. вызывает очень много чувств.

 

Это навык хорошо работающей зрелой психики - обнаруживать различия с другими людьми, а также признавать, что в мире есть правила, на которые почти никак не можешь повлиять. Это очень сложно и происходит через боль отчаяния. Чтобы повзрослеть, человек должен пройти через все 5 стадий горя по Кюблер-Росс: отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие.

 

Но до принятия доходят далеко не все. Погоревав, люди с новыми силами уходят в злость, до новой волны горького отчаяния, полного обид и претензий на мир и окружающих людей.

Только похоронив свои идеи про другой мир, другие правила, других родителей, человек может начать осматриваться и любопытствовать, как можно обжить имеющуюся реальность наилучшим способом.

 

Огромное количество людей застревает в претензиях за свою обделенность. Иметь претензии, обижаться – это способ не отчаиваться! Вы остаетесь на стадии борьбы, торгов с этим миром, в надежде что он станет вам удобным.

 

Если вы горько переживаете несправедливость этого мира, если у вас есть претензии к кому-то, спросите себя самого «Что бы меня удовлетворило? Что должно произойти?» Не ограничивайте себя в фантазиях при ответе на этот вопрос.

 

А потом задайте следующий вопрос – «Как это поменяет мою жизнь? Что изменится?»

Ответ – это способ перейти от торгов к стадии горевания (депрессии)

Если вы поняли, что бы поменялось – сфокусируйте свое внимание на этой сфере. Какой свой первый автономный шаг вы можете сделать в желаемом направлении?

 

Горевание – это встреча с неизбежным, принятие того, что нельзя отменить. Не отменить свою отдельность, отдельность другого, его собственный внутренний мир, который устроен по другим правилам. От этого осознания может накрывать лавина чувств – ужас, грусть, тревога, страх. Чувств может быть так много, что становится больно. Из этой боли может захотеться вырваться и злость/ярость – кажется спасательным кругом. По итогу все оказывается наоборот. Злость – это то, что сбивает вас с пути к зрелой автономности и удовольствия от нее.

 

Если вы думаете, что горюете, а в этот момент обижаетесь, возмущаетесь, злитесь и имеете много претензий - это говорит о том, что вы боретесь, сопротивляетесь с реальностью происходящего.

В такие моменты я обычно говорю, что каждому из нас нужен свой опыт неудач, чтобы понять, что то, что я пытаюсь делать – бесполезно. Нам всем нужно разное количество попыток, прежде чем отчаяться.

Прямо сейчас вы можете оценить свой стаж сопротивления реальности. Если вам лет 18 – вы в самом начале пути, у вас за плечами лет 5, не больше. Если вам 35-40 лет и у вас есть застарелые претензии (не ситуативные, а длительные, вы их как будто храните в шкатулочке), от которых вам больно – есть высокая вероятность что вы сопротивляетесь лет 15-20.

 

Если у вас большой стаж сопротивления, какой компенсации вы ждете? Это компенсация окупит ваши годы сопротивления? Или у вас уже нет дороги назад, только сопротивляться, потому что столько лет потрачено?

 

Если вы торгуетесь, вы двигаетесь в обратную сторону от удовольствия в своей жизни, от ощущения себя хозяином. От того, чтобы влиять на то, на что вы в действительности можете повлиять.