Мысли, которые меня крепко держат в последнее время, - как
преподавать гештальт-терапию, как эффективно строить обучающий
процесс, что я хочу передать людям, чему хочу обучить.
Я, в первую очередь, хочу передать любовь к этому методу. Хочу
показать его красоту. Хочу, чтобы люди вдохновлялись, несли его в
жизнь, могли опираться на себя, свои чувства...
Мысли, которые меня крепко держат в последнее время, - как
преподавать гештальт-терапию, как эффективно строить обучающий
процесс, что я хочу передать людям, чему хочу обучить.
Я, в первую очередь, хочу передать любовь к этому методу. Хочу
показать его красоту. Хочу, чтобы люди вдохновлялись, несли его в
жизнь, могли опираться на себя, свои чувства, верили себе. Не
только, много чего, но это главное.
А дальше, чем больше я думаю о том, что мне важно передать и
как я могу это делать, чем больше вспоминаю свой опыт ученика,
студента, сопоставляю с тем, который я получаю в роли
преподавателя, тем больше я склоняюсь, что начинать обучение с
упором на теорию -
путь дезориентирующий,
путь, который запускает внутри мощное расщепление - обучать методу, в котором нужно обучиться «не знать», заново научиться познавать...
через знания.
путь дезориентирующий,
путь, который запускает внутри мощное расщепление - обучать методу, в котором нужно обучиться «не знать», заново научиться познавать...
через знания.
Познавать - путь незнания, и это путь совсем в другую сторону.
И стоит вкладываться в обучение именно этому способу взаимодействия
с миром, подчёркивая его ценность и аутентичность и право на
существование без подкрепления знаниями. Но это очень смелый
путь.
Лучшее, что я могу сказать в сторону поддержки теории, вернее, скорее, труда людей, которые ею занимались, - это озвучить свои мысли по этому поводу.
У меня складывается впечатление, что в случае с
гештальт-терапией теория всегда призывалась, чтобы сделать
гештальт-терапии репутацию, чтобы она не выглядела голожопой
девицей, и те, кто это делали, а они бесспорно проделывали
колоссальную, но неоднозначную по отношению к методу и его
поддержке, работу, -
на мой взгляд, они это делали, чтобы избежать стыда перед научным миром, чтобы защитить себя и метод от обвинений в безосновательности, шарлатанстве, недоказуемости.
на мой взгляд, они это делали, чтобы избежать стыда перед научным миром, чтобы защитить себя и метод от обвинений в безосновательности, шарлатанстве, недоказуемости.
Но с появлением всё более стройной теории, их уже ученики
могли сталкиваться со скрытым «родительским» посланием - «без опоры
на теорию мы никто в научном мире».
И таким образом оказаться в переданном от родителей стыде
из-за «не аристократичного происхождения метода», нуждаться в
признании в аристократичной научной тусовке и от этого отходить от
сердцевины, философских основ, терять свободу, но продолжать
мастерски наращивать панцырь через укрепление теоретической
базы.
Это путь защиты, не свободы.
Это путь защиты, не свободы.
При этом мне лично становится очень жаль, я сама была в этой
постыдной ловушке - что можно не видеть или забыть, что сила метода
в другом способе обучения - в прямой, невербализированной передаче
знаний.
Ведь кто сказал, что знания можно передавать только через слово или через называние процесса? Там, где появляется называние, процесс завершается. Феноменологам это хорошо известно.
Оставаться в процессе позволяет как раз не называние, а
развитие внимательности к происходящему, включённость в настоящее,
а не в то, чтобы дать этому название.
Стыд незнания, долженствование каким-то быть может долго не позволять развиваться тем терапевтическим качествам, которые как воздух важны гештальт-терапевту -
интуитивности, опоре на чувствительность, спонтанности, свободомыслию. Стыд незнания и расщепление между аналитическим требованием «будь экспертом» и гештальтистским « будь в диалоге, будь собой, откажись от экспертной позиции».
Обучать гештальт-терапии с упором на теорию - это путь не в
метод, а к другим методам, чтобы им что-то доказать.
При этом можно не видеть, что научный мир сейчас сам в большом кризисе, не способен сам себя обслуживать из-за скорости меняющейся реальности, пробует опираться на свои же старые ценности, методологию, способы познания, пути, схемы, протоколы доказуемости, валидности, но уже очень нуждается в новом ветре.
Но это сложно видеть, если быть в проживании
подросткового этапа развития и воспринимать сам метод как подростка
- бросаться в доказательства собственной и его
состоятельности, не замечая, что именно этот метод уже какое-то
время обслуживает запрос современности в обучении поиска опоры на
что-то более стабильное, чем сама реальность. И что это, если не
человек с его «антинаучной субъектностью»?
А сам метод по природе своей атеоретичен -
любая статика убивает его живую суть, агностичен - не отрицает познания, но указывает на принципиальную неточность любого знания и на невозможность познать мир полностью -
он как дух без привязки к месту, без одежд, и в этом его особенная красота и сила, но и неуловимость...
любая статика убивает его живую суть, агностичен - не отрицает познания, но указывает на принципиальную неточность любого знания и на невозможность познать мир полностью -
он как дух без привязки к месту, без одежд, и в этом его особенная красота и сила, но и неуловимость...
Мне кажется одной из основных задач преподавателя
гештальт-терапии есть создание такой обучающей атмосферы, где не
нужно знать, можно познавать. Это путь в метод, от стыда
недостаточности к поиску полноценности, ценности того, что
есть.
Да, можно искать слова и подкреплять, поддерживать познание
знаниями, рассказывать о людях, которые вкладывались в развитие
таким образом, через построение теоретической базы, но незнание,
познание - первично. Попутно развивая этот навык познания, что в
первую очередь значит забыть всё, оголиться, опустеть, а с ним и
чувствительности к миру, к себе, чтобы он мог стать
опорным.
Мне кажется безумием продолжать стоять на китах знаний в мире,
в котором узнанное и названное вчера сегодня уже не
актуально.
(с) Алёна Швец
фото, как я люблю- не про знания, но про жизнь, её
впечатляющие моменты. Автора не знаю, к сожалению.