Публикации с тегом выученная беспомощность, кризис, стресс, страх, самопомощь (5)

В психологической практике часто встречается запрос клиентов на советы психолога. Такой запрос обусловлен общественными мифами вокруг психологии, в которых психолог приравнивается к мудрецу. Если психолог - мудрец или гуру, он всегда знает, что делать, и тогда хороший психолог даёт полезные советы, плохой - вредные. Однако согласно профессиональной этике психолога, психолог вовсе не должен давать советы клиентам по следующим причинам:

 

1. Советы инфантилизируют личность клиента. Приходя на приём к психологу, многие люди могут быть подвержены временному и ситуативному регрессу из-за кризиса, стресса или переноса. Соответственно, и запрос на совет идёт из детской, беспомощной позиции. Предоставляя клиенту совет, психолог игнорирует его взрослую, здоровую часть, укрепляя его в позиции ребёнка. Закрепляясь в этой позиции, клиент перестаёт развиваться, поскольку не учится сам приходить к инсайтам, регулировать своё мышление и поведение, выдерживать сложные переживания. Советы психолога превращаются в медвежью услугу для клиента, поскольку они мешают ему обрести самостоятельность и внутренние опоры.

 

2. Советы лишают клиента экспертной позиции по отношению к его собственной жизни. В психотерапии большое внимание уделяется ценностям уникальности и автономии каждой личности. Это значит, что психолог готов принимать и уважать любой выбор клиента, поскольку клиент сам для себя знает, что для него будет лучше. Исходя из такой позиции, клиент является экспертом в собственной жизни. Пространство сеансов существует для того, чтобы клиент мог разместить в нём свой психический материал, проанализировать его, расширить свой взгляд на проблему с помощью вопросов и интерпретаций психолога. Но конечные решения касаемо собственной жизни клиент принимает сам - стоит ли ему разводиться или сохранить брак, увольняться или нет с работы и т.д. Если психолог будет давать такого рода советы, клиент не сможет взять на себя ответственность за собственную жизнь, а, значит, впоследствии продолжит перекладывать её на кого-то ещё.

 

3. Не бывает хороших советов. В обыденном сознании считается, что хороший психолог даёт хорошие советы, а плохой - плохие. Но в психологической практике всё не так однозначно. Даже хороший совет, в конечном итоге, оказывается плохим, если был привнесён в пространство жизни клиента извне, а не был его личным решением. Так, например, человек может прислушаться к совету и сделать тот выбор, которым впоследствии он будет недоволен. В момент получения совета ему кажется, что совет хорош, а в момент последующего переосмысления ситуации он может подвергнуть совет критике. Советы - это всегда вторжение в чужую жизнь или чужое личное пространство, и они всегда даются из позиции того, кто выше и знает лучше. Такая позиция психолога может удовлетворять запросам на родительский перенос, но в динамике развития такого переноса у клиента рано или поздно возникнет желание сепарироваться, а, значит, отвергнуть советы, поступить по-своему. Практика советов в терапии сделала бы такой процесс затруднительным. К тому же, психолог - не бог, чтобы заранее знать, как клиенту лучше поступить в той или иной ситуации.

 

В качестве альтернативы советам в психологической практике используются рекомендации. В отличие от советов, рекомендация не носит директивного характера, поскольку она свободна к исполнению. Советы обычно касаются глобальных жизненных решений, а рекомендации носят конкретный практический характер. Психолог не может знать, как клиенту лучше поступить в его сложной жизненной ситуации, но он может порекомендовать ему выполнять какую-то определённую технику для стабилизации состояния или порекомендовать ему обратить особое внимание на его мысли или сны в какой-то момент. Клиенту с выраженной тревогой или бессонницей психолог рекомендует обратиться к психиатру за медикаментозной поддержкой; страдающему от аффектов клиенту - попробовать замедлиться в момент переживания аффекта. Данные рекомендации даются психологом для повышения эффективности терапии и расширения её возможностей, но за клиентом всегда остаётся выбор - следовать им или нет. 

 

Помимо прямых рекомендаций, психолог также в экспериментально-вопросительной форме может предлагать клиенту разные варианты решения проблемы - "не пробовали ли вы делать то-то?", "не думали ли вы об этом так-то?", "не обращались ли вы туда-то?", "как вам вариант...?" и т.д. Такие вопросы могут выполнять функции косвенных рекомендаций, но чаще всего они являются диагностическими, поскольку позволяют проверить, насколько клиент информирован в сфере своей проблемы, какие действия он уже предпринимал для её решения, какие - ещё нет, и какие, в принципе, варианты возможны. Из предложенных вариантов какой-то может откликнуться клиенту, какой-то - нет, что само по себе диагностично для психолога. Если клиенту не откликается какой-то вариант, психолог продолжает исследовать проблему дальше. От советов данная стратегия отличается тем, что она не предполагает готовых решений, но позволяет обогатить психотерапевтическое пространство разными подходами к решению проблемы, из которых клиент может выбрать что-то подходящее ему или сконструировать нечто новое. 

 В кризисных и стрессовых ситуациях люди часто жалуются на то, что вдруг могут стать рассеянными и забывчивыми. Например, кто-то не может вовремя приехать на работу из-за скандала в семье. Кто-то другой может забыть о договорённостях с другими людьми, когда переживает утрату близкого человека или расставание. Такие феномены объясняются тем, что, когда мы переживаем кризис или находимся в сильном стрессе, вся сила нашей психической энергии направлена на то, чтобы справиться со сложными переживаниями. Иногда этой энергии может не хватать на конкретные бытовые дела и договорённости, которые начинают страдать, когда нам плохо.

 

С точки зрения юнгианской психологии, в кризисных ситуациях мы становимся ближе к своему бессознательному, поскольку в эти моменты испытываем чрезвычайно сильные чувства. Сама граница между сознанием и бессознательным становится тоньше, поэтому человеку могут сниться тревожные сны, а в его жизни могут происходить разные синхронистичные события, когда то, что ему снится или о чём он думает, так или иначе воплощается в реальность. 

 

Интенсивное сближение с собственным бессознательным, с одной стороны, даёт человеку ресурс, чтобы справиться с кризисом. Бессознательное является источником творческой энергии, из которой в процессе кризиса всегда возрождается что-то новое. С другой стороны, когда мы резко окунаемся в своё бессознательное, мы можем замечать, что в этот момент ослабевает сознание, а, значит, и наш контроль. Так, если в обыденной жизни очень много энергии уходит на то, чтобы контролировать себя и происходящее вокруг, в стрессовых ситуациях большая часть этой энергии забирается психикой, чтобы справиться со стрессом. И тогда у нас может возникнуть ощущение кратковременной потери связи с реальностью. Например, мы можем внезапно забыть о чём-то важном, не услышать будильник, не рассчитать время, поддаться на уловки мошенников, потерять ключи или бумажник. Подобные ситуации всегда свидетельствуют о дефиците психической энергии, т.е. о том, что сейчас внимание человека поглощено чем-то очень значимым для него (тревогой или утратой), и вся его энергия тратится на то, чтобы справиться с этим значимым и актуальным, а потому на другое её не хватает. 

 

Если вдруг вы оказались в ситуации, в которой внезапно стали всё терять и забывать (хотя, ранее это не было свойственно вам, и нет поводов для беспокойства о состоянии вашего физического и ментального здоровья), во-первых, стоит не винить себя в происходящем, а стоит обратить внимание на его причины. Среди причин, как правило, можно обнаружить критический стресс, переутомление, избыток событий и переживаний за последнее время. 

 

Во-вторых, при переживании стресса или кризиса стоит позаботиться о себе и предельно снизить нагрузку как на работе, так и дома. Если можно отменить какие-то встречи или договорённости, отдохнуть, побыть наедине с собой, позаниматься любимыми и расслабляющими делами, это будет значительный вклад в восстановление ресурсов. Если такой возможности нет, можно предупредить окружающих о своём состоянии, например, прямо сказать им о том, что сейчас вы переживаете сложный период жизни, а потому иногда можете проявлять рассеянность. Не обязательно вдаваться в подробности - достаточно просто предупредить о том, что происходит с вами сейчас, и многие люди уже отнесутся к этому с пониманием.

 

В-третьих, бесполезно пытаться любой ценой вернуть себе связь с реальностью, когда она "поплыла". При отчаянных попытках всё и вся контролировать в состоянии стресса ситуация только усугубляется, и окружающий мир всё больше выходит из-под контроля, потому что ресурса и так не хватает, а, совершая насилие над собой, человек вгоняет себя в ещё больший стресс. Гораздо продуктивнее признать и принять факт происходящего - да, сейчас я не в форме, могу о чём-то забыть, но я согласен (или согласна) взять на себя ответственность за то, что происходит со мной сейчас. Если дело касается каких-то важных встреч или иных договорённостей, с людьми вокруг всегда можно попробовать передоговориться. Перенести время, перераспределить обязанности, отложить обсуждение серьёзного вопроса или выполнение требующих высокой концентрации дел. Срыв договорённостей не означает, что контакт будет оборван, если честно внести в этот контакт информацию о происходящем, обсудить возможности компенсации срыва планов и передоговориться в новом формате. 

 

В-четвёртых, можно попробовать принять текущее состояние плывущей реальности как факт или как данность, т.е. позволить себе побыть в этом опыте и найти что-то ценное в нём для себя. Например, если для деловых переговоров и заключения контрактов данное состояние - не самое лучшее, для творчества, напротив, оно является одним из самых продуктивных. Ведь, когда граница между сознанием и бессознательным становится тоньше, человек получает прямой доступ к источнику творческих ресурсов - вдохновению, новым идеям, воображению. Все эти ресурсы можно направить на преодоление кризиса - отслеживать и записывать свои сновидения, писать, рисовать, выражать свои переживания в творчестве. По сути, такое промежуточное или пограничное состояние и даётся нам психикой для того, чтобы мы могли погрузиться в него и выплыть из него обновлёнными. Поэтому само по себе это состояние не является ни плохим, ни хорошим. Оно может быть неудобно нам или окружающим в повседневной жизни, и это решаемая проблема. С другой стороны, именно благодаря этому состоянию мы можем открыть что-то новое в себе для себя, посмотреть на реальность с другой стороны и найти в себе силы вырваться за пределы ограничивающей нас ситуации. 

Бесплатная психологическая помощь предоставляется людям, которые попали в чрезвычайную, экстренную или кризисную ситуацию. Она осуществляется либо государственными, либо волонтёрскими организациями, и тогда в первом случае оплату работы психолога берёт на себя государство, а во втором - спонсорская организация, либо психолог работает на добровольных началах. Некоторые начинающие и даже давно практикующие специалисты могут предлагать бесплатные или символически оплачиваемые демо-сессии, например, чтобы набрать необходимое им для защиты диплома количество кейсов, открыто продемонстрировать, как они ведут свою работу, в рекламных целях, либо чтобы набраться опыта и запустить сарафанное радио.

 

Для людей, которые не в состоянии оплачивать услуги психолога, бесплатная психологическая помощь является оптимальным вариантом. Она позволяет клиенту прояснить ситуацию, получить поддержку и рекомендации психолога. Такая помощь хороша в кризисном состоянии, когда человеку важна сама возможность связаться с кем-то, поскольку в остром кризисе чрезвычайно трудно опираться только на себя. Однако бесплатная помощь психолога также содержит в себе подводные камни и риски.

 

Во-первых, бесплатная психологическая помощь обычно ограничена по времени, формату и предполагает достаточно жёсткий регламент. Если консультация психолога происходит вживую, на бесплатную помощь выделяется ограниченное количество сеансов. Если это телефонный звонок или текстовая консультация, в ней значительно ограничен формат. В рамках такого формата трудно собрать полную информацию о клиенте и установить глубокий и доверительный терапевтический контакт, а потому работа ведётся исключительно с текущим состоянием клиента, но не с глубинными корнями и причинами этого состояния.

 

Во-вторых, среди психологов, оказывающих бесплатную помощь, высок риск наткнуться на выгоревшего специалиста. В государственных учреждениях это связано с большими потоками нагрузки и стресса, в волонтёрских - с выгоранием активистов, которые не получают за свою работу денежного вознаграждения, что нарушает баланс отношений "брать-давать" и неизбежно сказывается на том психологическом состоянии, из которого они оказывают помощь. А риск столкнуться с выгоревшим специалистом влечёт за собой ситуации, в которых психолог может чрезвычайно во что-то вовлечься и начать спасать, либо, наоборот, проявить холодность там, где нужна эмоциональная поддержка. Выгоревший специалист становится менее функциональным в своей работе, может выпадать из терапевтической позиции, что потенциально опасно для его клиентов. 

 

В-третьих, если клиент не платит деньгами, часто за помощь он платит чем-то ещё. Во многих случаях форма оплаты заранее обговаривается с клиентом. Например, в обмен на работу он соглашается, что по материалам его случая психолог может записать видео или опубликовать статью, либо описать этот случай в своей дипломной работе. Тогда клиент вправе согласиться на такие условия или нет. Более опасной является ситуация, когда за бесплатной помощью у психолога скрываются какие-либо иные мотивы, которые часто остаются скрытыми даже для него самого. Например, это может быть мотив самоутверждения, поиск любви и восхищения в работе, либо инструментальный, объективирующе-исследовательский интерес к людям. В таких случаях клиент всё же платит за терапию, но не деньгами, а, например, тем, что он чувствует себя обязанным и должным такому психологу, невольно вовлекаясь в деструктивные переносные отношения и обслуживая потребности психолога вместо работы над запросом.

 

В-четвёртых, бесплатная психологическая помощь подразумевает меньший вклад, а, значит, и меньшую ответственность клиента за изменения. Результаты такой работы часто обесцениваются, поскольку подспудно клиент может думать, что "бесплатный сыр только в мышеловке", "бесплатно чего-то хорошего не предложат", "платить же не надо - зачем тогда работать и выполнять рекомендации". Если клиент временно находится в затруднительном материальном положении, бесплатная помощь психолога может стать для него хорошим подспорьем, однако в ситуации, когда клиенту хронически не хватает денег на жизнь, регулярное получение бесплатной помощи лишь подкрепляет его жизненный сценарий. Зная о том, что всегда можно проконсультироваться где-то бесплатно, человек не находит в себе мотивации выбираться из хронически переживаемого им финансового кризиса.

 

В-пятых, бесплатная помощь психолога содержит в себе риск инфантилизации клиента. Получая бесплатную помощь, клиент сильнее проваливается в позицию ребёнка, поскольку именно детям дары и поддержка обычно достаются бесплатно. И, если в кризисных ситуациях такой регресс вполне нормален, при злоупотреблении бесплатными консультациями психолога клиент рискует застрять в детской позиции, в которой ему не нужны ни деньги, ни взрослый равноценный обмен. 

 

В-шестых, получение бесплатной психологической помощи часто вызывает слишком много противоречивых чувств у клиента, которые могут негативно повлиять на работу. С одной стороны, это могут быть чувства вины и стыда. С другой стороны, чувство, что хочется покапризничать, и кажется, что психолог всё делает не так и плохо. Может быть также чувство недоверия, подозрительности - а почему психолог работает бесплатно, не обманывает ли он в чём-то другом, из какого мотива он работает сейчас. Наличие этих чувств значительно затрудняет как саму работу, так и принятие её результата, и следствием такой ситуации может быть замкнутый круг, когда человек ходит от одной организации к другой, надеясь получить помощь, но вместо этого всё больше ранит себя и разочаровывается в психологах.

 

В целом, бесплатная психологическая помощь - полезная практика, однако, прибегая к ней, важно не злоупотреблять ей и учитывать её ограничения. Она может быть полезна в острых ситуациях, но в ней невозможно разрешить длительно беспокоящие проблемы. В ней можно получить ситуативную поддержку, но в ней невозможна глубинная работа. Поэтому, если человек замотивирован на собственное развитие, личностный рост и серьёзные изменения, для этих целей такой помощи недостаточно. 

Выученная беспомощность – это состояние, при котором человек не предпринимает попыток для улучшения своего состояния, не пытается избежать отрицательных воздействий. Вызывают ее, как правило, неудачные попытки что-то изменить, череда потерей и неудач. По сути, такая беспомощность – закрепленный алгоритм реагирования. Не менее деструктивно в такой ситуации осуждать себя. Так вот с налету закрепленный алгоритм не поменять. К сожалению, если у нас есть негативный опыт, едва ли не любая стрессовая ситуация активирует возможность проявиться росткам такой беспомощности.

 

Что же делать?

 

От природы у нас существуют три реакции на стресс: бить, бежать и затаиться. Как мы понимаем, агрессия включает алгоритм «бить»; «затаиться» чаще всего связана со взвешенным решением переждать или формирует выученную беспомощность, «бежать» - возможностью ( или невозможностью) предпринять какие-то действия.

 

Оптимального пригодного для всех способа реагирования просто не существует. Но в наших силах сориентироваться в том, что наиболее эффективно в данный момент. Так возникает некоторая ясность, а сам процесс выбора убеждает психику в том, что и от нас что-то зависит.

 

В книге «Самопомощь во время войны и экономического кризиса» будет дано упражнение, которое проясняет, что зависит лично от вас!