Публикации с тегом встреча со сложными переживаниями (4)

Обида - то чувство, с которым часто приходят на терапию клиенты. Как правило, обида возникает в близких отношениях. Трудно представить себе обиду на президента или на мэра города, но повседневными в нашей жизни являются обиды на родителей и детей, обиды на партнёров и друзей. 

Обида возникает тогда, когда наши ожидания в отношениях не реализуются. Либо другой человек не слышит нас, либо не хочет соответствовать нашим ожиданиям. Он делает нечто, что ранит нас, делает больно, причиняет дискомфорт. Ситуация обиды может выглядеть так, что человек заранее предупреждал другого о том, что некая тема для него болезненна, либо некие действия по отношению к нему лучше не совершать, а другой нарушает этот контракт. Иногда обида возникает и в случаях, когда человек не предупреждает другого, но надеется, что другой догадается сам. 

 

По своему составу обида является комплексным чувством. С одной стороны, она переживается как фрустрация и ущерб собственному "я". Потребности человека, который обижен, не удовлетворены, он может чувствовать, что его личность игнорируется другим, не имеет для него значения. С другой стороны, к обиде часто примешиваются иные чувства - зависть, злость, ревность. Например, обидно, если подруга отказала другой в прогулке, а сама пошла гулять с кем-то другим. Обидно, если друзья решили собраться вместе, но не позвали кого-то из общей компании. Обидно, если жена ждала от мужа подарка на день рождения, а он про него забыл.

 

Иногда обиды бывают ситуативными, легко переживаются, могут быть озвучены в контакте и, благодаря разбору ситуации, столь же легко разрешаются. Но бывают обиды длительные и глубокие. Таковы обиды на родителей за то, что те не могли обеспечить ребёнку счастливое детство. Эти обиды могут беспокоить его и во взрослом возрасте. Масштаб обиды бывает и глобальным. В некоторых случаях человек переживает обиду на весь мир или на свою страну за фрустрацию своих потребностей.

 

В работе с обидой психолог, прежде всего, фокусируется на самом переживании клиента и даёт ему возможность полностью прожить его в безопасном терапевтическом пространстве. В культурном пространстве, в отличие от терапевтического, чувство обиды часто блокируется. Например, говорят, что "на обиженных воду возят" или что обида - проявление эгоизма. Если человек сталкивается с осуждением своей обиды, он вынужден остановить своё чувство, но это не приводит к его проживанию и освобождению от него. Как и любое другое чувство, обида должна быть прожита и выражена, чтобы освободить место чему-то новому. 

 

Чтобы полностью прожить обиду, важно распутать сложный и противоречивый клубок чувств и действий, которыми она сопровождалась в момент, когда человека обидели, и которые сопутствуют ей сейчас. Для этого психолог подробно разбирает ситуацию, в которой впервые возникло это чувство. И в этой ситуации важна каждая мельчайшая подробность и деталь - при каких обстоятельствах это произошло, какие действующие лица присутствовали, кто и как обидел человека, как на это отреагировали окружающие, что он сделал со своим чувством. И обычно оказывается, что, если обида продолжает терзать человека, что-то в этой ситуации пошло не так. Возможно, он подавил свою реакцию из-за отсутствия поддержки окружения. Или испугался, что люди вокруг его осудят. Либо ему не хватило помощи извне или внутреннего ресурса, чтобы справиться. Возможно, он изначально находился в ослабленном состоянии, и слова или действия другого человека наложились на это состояние, а потому ранили слишком сильно.

 

При работе с обидой важно вернуть клиенту чувство собственной силы, активности и субъектности. Другие люди могут вести себя некрасиво, не соблюдать договорённости, нарушать обещания, но в его силах что-то делать с этим, как-то реагировать на происходящее. А чувство обиды нередко коррелирует с беспомощностью. Если развернуть всю палитру этого чувства и обнаружить то содержимое, которое оказалось им подавлено, человек вновь обретает силу. Например, он может прервать контракт с кем-то, кто не соблюдает договорённости. Перестать дружить с кем-то, кто предал его или поступил некрасиво. Отдалиться, задать дистанцию в общении. Или открыто поговорить с другим человеком о своих чувствах.

 

Бывает и так, что обида человека тесно связана с его личными комплексами и травмами, и тогда она в малой степени относится к поведению другого человека, но является ценным материалом для проработки собственных уязвимостей. Так, человек может обидеться на другого из-за того, что тот лишает его контроля в отношениях. Или даёт недостаточно внимания. Или не разделяет его убеждений. И тогда в терапии важно разобрать, какую особую ценность сейчас представляет контроль, внимание или совпадение убеждений. Что происходит с контактом, если эти ожидания не реализуются? Что происходит с самим клиентом, с его идентичностью, с его чувством безопасности и доверием в контакте? Кем становится для него другой, который задаёт ограничения? Есть ли иные другие, с которыми он не чувствует этих ограничений и каково ему в контакте с ними?

 

Таким образом, чтобы справиться с обидой, нужно погрузиться в самую глубину этого чувства. А просто отпустить это чувство без проработки вряд ли возможно.

Развод родителей - это то событие, которое стало рядовым и повседневным в нашей культуре, а потому ему часто не придаётся большого значения, ведь оно происходит во многих семьях. Однако, несмотря на то, что оно является культурной нормой, оно оказывает серьёзное влияние на психику ребёнка и его дальнейшую жизнь даже во взрослом возрасте. Почему так происходит?

 

Для ребёнка и его развития одинаково важны как мама, так и папа. До развода родителей семья для него представляет собой неделимую целокупность, а, значит, она немыслима как без мамы, так и без папы. Когда родители разводятся, эта целостность разрушается, и он обнаруживает себя в ситуации, когда, во-первых, не понимает, в чём причина и суть происходящего, а потому нуждается в объяснении и задаёт вопросы, а, во-вторых, на уровне чувств он вынужден сделать выбор между двумя родителями. В реальном пространстве выбор обычно делается за ребёнка и, как правило, он остаётся с мамой. Но частое объяснение того, что случилось, обычно подразумевает чью-то вину, и в этом вопросе версии мамы, папы и других родственников могут расходиться. Мама говорит, что причина в папе, значит, папа плохой. Папа утверждает, что причина в маме. Родственники тоже принимают либо сторону мамы, либо сторону папы в этом конфликте. А, если от ребёнка умалчивают причину проблемы, он вполне может решить, что в разводе виноват он сам - это с ним что-то не так, из-за него распалась семья.

 

Нередко в процессе и после развода родители продолжают выяснять отношения - делить имущество, детей, строить новые границы, бурно разбираться в раненых чувствах. Для ребёнка такая ситуация становится большим потрясением, поскольку семья для него - это микромодель мира. А с разводом разрушается её основа и целостность, он видит, как любящие друг друга в прошлом люди теперь идут друг на друга войной, говорят и делают друг у друга за спиной гадости. Дом, который был для него безопасным пространством, становится полем боя. Он поставлен перед абсурдным выбором - выбрать кого-то из прежней целостности, сам факт разделения которой для него - событие крайне болезненное. Если встать на сторону мамы, есть риск потерять доверие папы. Если встать на сторону папы, обидится мама. И в случае, когда обида сильна, каждый из родителей пытается тянуть ребёнка в свою сторону.

 

Таким образом, ситуация развода родителей сильно бьёт по ощущению безопасности ребёнка. В момент развода он понимает, что в мире нет стабильности - ещё вчера семья была одним целым, а теперь от неё остались развалины. Кто-то из родителей покидает дом, переезжает или уходит из семьи, с кем-то из родителей рвётся связь, что неизбежно влечёт за собой переживание горя. Для ребёнка это может означать, что папа бросил не маму, а его, либо и его в том числе. В любом случае, на повседневном уровне поддержание прежней близости невозможно, и с кем-то из родителей увеличивается дистанция, ведь ребёнок не может остаться с обоими, если они приняли решение больше не быть одной семьёй и не жить вместе.

 

Интенсивность влияния травмы развода и то, какие именно струны души она затронет, зависит от возраста ребёнка. Например, если развод произошёл до эдипальной стадии развития, в дальнейшем ребёнок может столкнуться с кризисом гендерной идентичности и трудностями в построении отношений. Если развод произошёл в подростковом возрасте, он накладывается на кризисный период перехода ко взрослой жизни и влияет на то, каким образом будет сформирована личностная и даже профессиональная идентичность ребёнка.

 

Последствия травмы развода для разных людей также могут быть разными - кто-то перестаёт верить в стабильность и безопасность мира, кто-то другой предпочитает слиться с оставшимся родителем и тревожно цепляется за него, чтобы и тот не ушёл, кто-то ещё утрачивает веру в романтические и семейные отношения, ведь в семье он уже видел, что сегодня они есть, а завтра их уже нет. Травма развода также впоследствии может отыгрываться в сценарии разрыва отношений, когда человек либо сам разрушает свои отношения, либо провоцирует на разрыв партнёра, потому что уже извлёк из семейного опыта, что, в любом случае, отношения однажды будут разрушены.

 

Травму развода могут сопровождать разные психосоматические трудности, внезапно возникшие проблемы с учёбой или поведением ребёнка, поскольку развод для него - сильный стресс, а для семьи это часто запретная тема. В итоге он оказывается в двойственной ситуации, в которой его переживания сильны, но ему нельзя никому о них рассказать, либо нужно рассказывать только одобренную родителями или кем-то из них версию. Иногда последствия развода могут проявиться не сразу, поскольку ребёнок вынужден заморозить свои переживания, но на следующем витке возрастного кризиса они "оттаивают". 

 

Кроме того, часто травма развода сопровождается исключением кого-то из семейной системы, например, папы и его родственников, что отрезает ребёнка от целой ветви родового древа, лишая его этих ресурсов. Если для маминой половины древа эти люди становятся чужими по её выбору, для него такое отсечение происходит вынужденно. И в дальнейшем может сохраниться страх внезапно потерять почву под ногами, опору и поддержку, лишиться близких, остаться в одиночестве. 

 

Несмотря на то, что травма развода наносит серьёзный ущерб психике ребёнка, гораздо более тяжёлой может быть ситуация, когда родители формально живут вместе, но ненавидят друг друга, либо ситуация многолетнего, затяжного конфликта между ними. Поэтому развод - не худшее решение, но, чтобы предотвратить его травматичное влияние, необходим зрелый подход к этому вопросу со стороны обоих родителей. А, значит, в этой ситуации нужна своевременная помощь психолога. И, если она не была получена, есть большой риск, что развод для ребёнка станет именно травмой, а не успешно преодолённым жизненным кризисом, и эту травму ему затем придётся самому прорабатывать у психолога. 

Трудно представить себе жизнь современного человека без стресса, и порой стрессовыми оказываются не только негативные и печальные, но и радостные события. Например, стресс вызывают не только расставания и утраты, но и такие события, как свадьба, поступление в университет, повышение по службе, рождение ребёнка. Такие события часто не воспринимаются людьми в качестве стрессовых, поскольку они являются радостными, а стресс ассоциируется с чем-то негативным. Однако стрессовым для человека становится любое событие, которое вносит в его жизнь серьёзные изменения. И, чтобы адаптироваться к этим изменениям, важно понимать, что, несмотря на позитивный характер некоторых событий, они в то же время вызывают и стресс, к которому лучше заранее подготовиться.

 

На сколько стрессовым станет для человека то или иное событие, определяется не только характером самого события, но и спецификой реагирования человека, его личностными и ценностными особенностями. Есть универсальные стрессовые события - травмы, катастрофы, переезд, крупные потери и приобретения, а есть стрессовые события, которые касаются личностно значимых для человека целей и ценностей. Точно также у разных людей различается и уровень стресса в ответ на одни и те же события. Кто-то относительно легко переживает серьёзные потрясения, но может надолго впасть в тревогу или лишиться сна из-за не очень значительного для других события. Кто-то более устойчив к факторам стресса, кто-то другой - менее. Различаются и способы совладания со стрессом - кто-то мобилизуется и реагирует активно, кто-то - замирает и лишается способности к деятельности. 

 

По степени полезности стресс можно разделить на эустресс и дистресс. Эустресс - это полезный стресс, который позволяет человеку держаться в тонусе. Если в жизни человека совсем нет стресса, с психологической точки зрения, это плохо, поскольку это значит, что происходящие с ним события никак не затрагивают его. Либо он в малой степени взаимодействует со средой, либо не стремится к развитию, либо пребывает в апатии. Полное отсутствие стресса в слабой степени совместимо с активной жизненной позицией человека и полнотой жизни. 

 

Но избыток стресса не менее вреден, чем полное его отсутствие. А стресса становится в избытке, когда человек не справляется, т.е. когда воздействующие на него стрессовые факторы значительно превышают его психические возможности. Такая ситуация наступает, когда стрессор слишком сильный или слишком длительный, либо когда стрессовые события происходят подряд, накладываются друг на друга, и человек не имеет возможности отдохнуть и восстановиться, либо когда у человека слишком мало ресурсов, чтобы справиться со стрессом. Такой негативный стресс в психологии носит название дистресса, и главное его отличие от эустресса в том, что эустресс мобилизует, а дистресс истощает. 

 

Как же определить, какой именно стресс мы сейчас переживаем? В психодиагностике есть разные методики, направленные на измерение количества стрессовых событий за последнее время, среднего уровня их стрессовости, стрессоустойчивости и актуального состояния человека. Поэтому лучше всего обратиться к грамотному специалисту, который проведёт своевременную диагностику. Но, если такой возможности сейчас нет, можно ориентироваться на своё самочувствие и состояние. Для этого можно попробовать вспомнить и выписать все стрессовые события за последний год, оценить их по 10-балльной шкале, вспомнить свои реакции на этот стресс (насколько успешно этот стресс преодолевался, какая симптоматика сопутствовала стрессу) и постараться прислушаться к себе, отвечая себе на вопрос о своём актуальном состоянии. 

 

О сильном стрессе могут свидетельствовать такие симптомы, как тревога, усталость, сильное мышечное напряжение, эмоциональное и профессиональное выгорание, отсутствие мотивации, апатия, снижение продуктивности деятельности, головные боли, рассеянность, головные боли. Появление этих симптомов является тревожным звоночком. С их помощью организм пытается предупредить человека о том, что сейчас человек переживает сильный стресс и, вероятно, если эта симптоматика сильно мешает и расстраивает повседневную жизнь человека, стресса на данный момент слишком много, и необходимо сделать паузу.

 

Что же делать, если стресса накопилось слишком много? Лучший вариант решения проблемы - полноценно отдохнуть и восстановить силы, но этот вариант не всегда работает, когда стрессовое состояние запущено, и человек перешёл грань приемлемого для себя истощения. В тяжёлых случаях без медикаментозной помощи не обойтись, поскольку, если реакция негативного стресса уже запущена, и первой помощи человек не получил, организм начинает работать на износ. 

 

Поэтому лучший способ борьбы со стрессом - профилактика. Она заключается не только в посильном снижении факторов стресса и регуляции их количества, но и в развитии навыков справляться со стрессом, в повышении своей стрессоустойчивости и чувствительности к себе, чтобы вовремя распознать состояние стресса и предпринять соответствующие меры. А для этого важно хорошо знать себя, реалистично оценивать те события, которые потенциально могут вызвать сильный стресс, и заботиться о себе, когда они происходят. 

Сколько раз я слышал такие слова: «Я этого не переживу!», «я не могу этого терпеть!», «сколько можно быть одиночестве, я устала, я целый месяц остаюсь одна!»… Сам проваливался в бездну нарциссического стыда, когда после какой-то неудачи все пространство словно схлопывается в черную дыру, и остается только твое собственное ничтожество, отчаяние от бессилия что-то сделать с ним, мучительно-тянущая тоска в груди, ощущение бесполезности и бессмысленности своего существования… Кто-то дрожит от вины, испытывая дикую тягу начать искупать свой грех, готовность чуть ли не в ногах валяться, лишь бы получить прощение/искупление, и сбросить этот неимоверно тяжелый камень с груди, спины и головы, притягивающий тело к земле. Неконтролируемый, беспредельный страх перед смертью разворачивается в паническую атаку, в которой даже вздохнуть бывает тяжело, и не за кого ухватиться, не к кому обратиться за помощью… Тягостное одиночество перерастает в дикую тоску, когда кажется, что невозможно вернуться обратно в пустой дом, и ощущается желание во что бы ни стало кого-то найти, иначе будешь выть от отчаяния и тоски на луну – ты одна во всей Вселенной…  Горе от утраты близкого, которое затопило с головой, и целый день видишь только потолок, и нет больше будущего, потому что какое тут может быть будущее, когда она… он… его/ее больше нет…

Есть множество переживаний, которые кажутся непереносимыми, причем настолько, что нужно сделать все, чтобы их избежать, не сталкиваться в будущем и предотвратить их появление в принципе. Наиболее «популярны» в этом списке переживаний одиночество, страх, стыд, вина и горе, и степень их интенсивности нередко обозначаются через слово «боль». Как и в случае с физической болью, мы стремимся избегать соприкосновения с психологической «болью» (а точнее – с очень интенсивными чувствами), причем как на сознательном, так и на бессознательном уровне.

Однако, к сожалению, с этими чувствами придется иметь дело, если цель - выбраться из того угла, куда забился, избегая встречи с ними. По грубоватому, но меткому выражению психолога А. Смирнова, 

 И одним из «номеров» программы является встреча с «трудными» чувствами. Но в чем заключается «трудность» стыда или, например, одиночества? Безусловно, все это очень неприятные явления, но насколько они действительно непереносимы или что делает их таковыми?

Те или иные чувства становятся «непереносимыми», если в их переживании присутствует один важный феномен: полное слияние человека с его переживанием, «ныряние» в него с головой. И тогда происходит утрата контакта человека с любыми ресурсами, используя которые, он мог бы выдержать сильное горе, страх отвержения, нарциссический стыд, тягостную вину и многое другое. То есть,  если с головой ныряешь в чувство, то происходит следующее:

. Все наши чувства связаны с конкретными ситуациями или фигурами, выступающими из неопределенного фона. Если мы не можем точно назвать объект/ситуацию, вызывающие те или иные чувства, это еще не означает, что их нет – их трудно разглядеть, выделить. Но пока объект наших переживаний не выделен из общего фона разномастных переживаний, чувств, событий, процессов, мы ничего не сможем сделать с этим объектом и, следовательно, с ситуацией. И тогда чувство раскручивается и раскручивается, оно начинает существовать «само по себе», бегать по кругу (кому из нас не знакома эта нисходящая спираль мыслей/чувств!). «Я сегодня провалился на выступлении… Что думали зрители? Это позор… Я никогда не смогу от него отмыться… Люди наконец-то поняли, что я из себя представляю – ничто, ноль без палочки, пустышка, самозванец… Ужасно… Выходить на улицу невозможно… Такое ощущение, что все вокруг уже все знают…».

. Дело в том, что если теряешь из виду то конкретное, что вызывает чувство, то становится крайне проблематичным  хоть что-то с этим сделать. Словно оказался в густом тумане, где вообще ничего не видно, и непонятно, куда идти или за что хвататься. Если оказался глубоко под водой, самое главное – определиться, где поверхность, а человек, которого «накрыло», становится похож на водолаза на глубине в полной тьме, который потерял всякую ориентировку в том, где верх, а где низ, и непонятно, куда плыть, чтобы выбраться. Представили его ощущения?

Ощущение того, что нынешнее состояние будет вечным и никогда не закончится, нередко сопутствует сильным негативным переживаниям. То есть это та же утрата берегов и ориентиров, только во времени, а не в пространстве. «Я одинока, и мне кажется, что это навсегда…»; «он умер, и мое горе будет всегда таким же сильным»; «я полное ничтожество, и уже никогда мне эту ситуацию не исправить»; «он никогда меня не простит, я всегда буду виновата…» - такие мысли могут не осознаваться, но очень даже четко ощущаться.

Вот он контекст непереносимых переживаний: непонятно, никто и ничто, навсегда. Человек зависает в полном НИЧТО, пустоте, непроглядном белесом тумане или под чернейшей водной толщей, и непонятно, что делать и куда бежать. Вне времени и вне пространства… Накрывает паника, и, как следствие ее - 

 из-за потери из вида берегов, отсутствия спасательных кругов и ощущения того, что все, это – до (скорого) конца жизни. Непереносимый страх одиночества толкает к импульсивным знакомствам, беготне по людям и событиям; стыд – на отчаянные попытки как-то «раздуться», срочно за чей-то счет восстановить чувство собственной значимости – или же на самоубийство; вина – в автоматическое, импульсивное оправдание и самоуничижение;  горе/боль от того, что бросили, направляет к бутылке или к попыткам «взять себя в руки»… И так далее. Главное – хоть что-то сделать, чтобы не чувствовать, не зависать в этой абсолютной пустоте и мраке, безысходности и отчаянии. Отсюда очень популярный вопрос к психологам: «что делать?! Вы мне скажите, что делать-то, чтобы этого не переживать! Я так устала бороться!».

Эмоцию может усилить еще и такое явление, как переживания из-за переживаний. Стыд собственного стыда; вина из-за вины; страх страха. Ты не просто стыдишься чего-то, но и испытываешь стыд за то, что испытываешь стыд, а это неправильно, психологи много чего написали про стыд, а ты, ничтожество, не можешь ничего сделать с этим неправильным стыдом. Уфф. В общем, и без того непростые переживания утяжеляются.

Однако спасение – не в том, чтобы «не чувствовать». Если вернуться к метафоре с водолазом, то импульсивные, лихорадочные действия – это, например, плыть не разбирая направления, лишь бы плыть. Хотя иногда – когда есть ресурс – достаточно посмотреть, в какую сторону начали подниматься пузыри от выдыхаемого углекислого глаза. Но для это важно замедлиться, и тогда поток чувств не унесет в «глухую и мрачную даль». «И уносят меня, и уносят меня в глухую и мрачную да-а-аль/ Три черных коня, три страшных коня:/Ничто, никогда и никто!» (экспромт).

«Спасение» в том, чтобы сделать чувства переносимыми, и тогда уже что-то делать с тем, что их вызывает. Тема эта необъятная, и я обозначу несколько важных моментов, помогающих в этом деле.

А)  

 Для начала – вернуться в собственное тело. Лучше всего – ощутить собственную задницу, сидящую/лежащую на чем-либо. А потом – все тело. Когда «уносит», мы теряем из виду телесные ощущения, а именно они «заземляют», и позволяют осознать реальный источник наших переживаний – наш организм. Возвращаясь в тело, мы начинаем ощущать чувства как конкретные телесные проявления. Стыд –как ощущение провала в груди, например. Вину – как тяжесть на груди, плечах и шее, из-за которой трудно дышать. Страх – как обжигающий комок в животе или слабость в руках/ногах… И так далее. Это уже не глобально-вселенская катастрофа, а физическое явление. Если удается воспринять эмоцию как конкретный процесс в теле – это отлично, потому что происходит присвоение чувства и обретение границ и контекста. Важно только при всем этом дышать, а не задерживать поток кислорода.

Второй момент – оглядеться и ответить на вопрос, «где я прямо сейчас и что прямо сейчас происходит». Увидеть комнату/улицу; проходящих мимо людей; услышать звуки. Тоже помогает рассеять тотальный туман и вернуть себя в реальный мир из засасывающей воронки.

 Очень важно связать конкретный эмоциональный процесс в теле с конкретной (!) ситуацией, связанной с эмоцией. Не глобально-обобщенно «я ужасно одинока, потому что мужчины месяц на меня не смотрят, а не смотрят потому, что со мной что-то не так», а «я чувствую себя одинокой, потому что мне не удалось сегодня никого найти».

 помогает структурировать и осознавать собственное переживание. Знание того, зачем нужно горе и каковы его стадии и длительность, помогает принять это горе и дать ему возможность «поработать» (да, горевание – это целая работа). В прошлом за это отвечала традиция (с ее поминками, памятными датами и временем траура), в настоящем, увы, на это «нет времени» или нет знаний. Знание особенностей нарциссического стыда позволяет принять его как характерное проявление своих пока что автоматических реакций.  Осознание себя как, например, человека, склонного к циклотимии (чередованию эйфорически-маниакального и депрессивных настроений в рамках нормы), способствует более спокойному восприятию очередной смены настроения. Осознание особенностей собственного характера и того, что твоя реакция отчасти обусловлена не реальной ситуацией, а этим самым характером, часто снижает интенсивность переживаний.  То есть не «ситуация ужас-ужас-ужас», а «я, в силу своего характера, ощущаю эту ситуацию как ужас-ужас-ужас… Нет, пожалуй, уже просто как ужас».

Позволяет структурировать свои переживания 

(необязательно кому-то, можно и себе самому). По словам М. Спаниоло-Лобб,  «суть бытия схватывается не тогда, когда «мы позволяем себе жить», а когда создаем свой собственный рассказ, который всегда вытекает из опыта определенной ситуации..». Поиск подходящих по смыслу слов, метафор, описывающих состояние, помогает сконцентрироваться на смысле этого состояния, вплести его в контекст собственной жизни. 

Итак, переносимыми становятся такие переживания, которые осознаются нами как связанные с конкретным контекстом (внешней ситуацией и особенностями нашего характера); как ограниченные во времени и в пространстве (находящиеся в теле), и как обладающие смыслом.