Публикации с тегом власть, контроль, жертва, треугольник карпмана, эмоции, чувства, выбор (12)

В настоящее время активно развиваются разные клиентские сообщества, в которых клиенты психологов обмениваются обратной связью о них, предостерегают других людей от специалистов, нарушающих профессиональную этику, обсуждают стратегии воздействия на психологов, травмирующих клиентов и причиняющих вред (обращение в профессиональные ассоциации, в которых состоит психолог, предание прецедентов гласности и т.д.). Такой социальный процесс указывает на серьёзную профессиональную проблему.

С одной стороны, работа психолога в России в малой степени регламентируется законодательством, отслеживание соблюдения профессиональной этики и стандартов терапии берут на себя лишь отдельные сообщества, как правило, в отношении международно признанных членов. Такая ситуация делает клиента предельно уязвимым. И, если клиент подозревает, что психолог использует его или делает в работе что-то не так, ему некуда обратиться, негде получить помощь, некуда отнести обратную связь. Отзывы на странице могут быть легко удалены психологом, сообщества вполне могут посмотреть на нарушение сквозь пальцы и не зафиксировать его, не применить соответствующие санкции. В итоге клиенты начинают спонтанно объединяться, чтобы обмениваться опытом с целью обезопасить себя и окружающих.

Но есть и вторая сторона процесса, а именно - сторона психологов. Во-первых, сторонний человек, который читает определённый отзыв о специалисте, без доказательств не может быть уверен, что отзыв правдив. Отзыв может быть составлен бывшими "друзьями" психолога, коллегами из центра, с которым он не вполне экологично попрощался, иными недоброжелателями и конкурентами. Во-вторых, трудность заключается в том, что отзыв, как правило, вырван из контекста, из-за чего некое высказывание или действие может показаться читателю "адским", но, если копнуть глубже, может оказаться, что терапевт применил приём самораскрытия или провокативной терапии, с терапевтической целью внёс свои чувства в процесс, чтобы отразить клиента, или сделал нечто, чему можно найти рациональное объяснение, только если быть в курсе динамики всего процесса. В-третьих, порой оценивающие психологов клиенты в малой степени разбираются в базовых психотерапевтических понятиях - прерывание контакта, сопротивление, сеттинг. На обсуждение они несут свои чувства, которые могут оказаться частью переноса, вынесенного за пределы процесса.

По-видимому, в основе этого социального процесса появления и развития клиентских объединений против плохих психологов лежит проблема дисбаланса власти. И, с точки зрения клиента, он является более уязвимой стороной процесса, ведь он обладает меньшими знаниями и навыками в психологии, а, значит, в слабой степени контролирует процесс и может не понимать, что происходит или даже "что психолог делает с ним сейчас". Клиент обращается в психологу в состоянии стресса, кризиса, травмы и надеется получить помощь, а в случае фрустрации этой потребности, излишней длительности процесса, личностного или профессионального несовпадения переполняется яростью, ведь он заплатил психологу немалые деньги - за отсутствие помощи или ещё большую травматизацию? И, читая подобные отзывы, мы никогда не узнаем, что же произошло в том кабинете на самом деле. Может быть, психолог, действительно, нарушил этический кодекс. Или, может быть, клиент не смог удержаться в процессе, который теперь стремится отреагировать и завершить.

И в модели дисбаланса власти, действительно, есть здравое зерно, ведь в терапии работает перенос, иногда у клиента актуализируется детское "я", и он становится более открытым, податливым для внушений, незащищённым перед тем, в чём не хотел бы соглашаться с терапевтом из другой позиции. Психолог, действительно, обладает большими знаниями и навыками, а наличие нарушающих кодекс специалистов - печальная реальность, которую глупо было бы отрицать.

Но всё же, чтобы избежать одностороннего рассмотрения этой проблемы, важно держать в фокусе не только фигуру клиента, но и фигуру психолога. Ведь это человек, который аналогично может быть уязвим в терапии. Например, иногда психолог чувствует, как его затягивает контрперенос, либо он переживает в процессе вытесненные клиентом реакции, которые не сразу способен отличить от своих. Или, по мере развития процесса, понимает, что ошибался в гипотезах. В психотерапевтических историях также известны случаи, когда клиенты обманывали своих психологов, проходя терапию в долг и впоследствии не покрывая его, либо преследовали бывших психотерапевтов, распространяя о них клевету. Кроме того, важно помнить и о том, что психолог - живой человек, а готовой модели терапии, где была бы прописана каждая правильная фраза, у него нет. Поэтому в своей работе он выдвигает гипотезы, экспериментирует, иногда пробует быть более спонтанным, иногда может быть более настойчивым, когда идёт работа с деструктивным паттерном. Бывает, что психолог отреагировал на некий импульс или процесс, и лишь затем понял, что допустил ошибку. Ведь психолог не идеален и не может быть идеальным, он - такой же человек, как и клиент, и он не только сухо выполняет роль, но и активно, вовлечённо участвует в процессе, в некотором смысле, работая самим собой, как инструментом.

Таким образом, возможность конструктивного решения проблемы борьбы между клиентами и психологами видится мне в том, чтобы признать и удержать во внимании обе стороны процесса, с пониманием силы и слабости каждой из них. А это означает не только внесение в поле вытесненной фигуры уязвимого психолога, но и осознание того, что клиент также располагает широким арсеналом способов эмоционального и поведенческого воздействия на психолога для обратной связи и даже контроля процесса. И, в конечном итоге, ответственность за процесс не может быть делегирована лишь одной из сторон, ведь в нём одновременно, сознательно и добровольно участвуют обе.

Деньги являются неотъемлемой частью нашей жизни, поэтому в терапии, так или иначе, периодически или постоянно возникает эта тема в разных контекстах - в запросах на проработку темы денег, связанных с деньгами травм и проблем (например, потери денег, вечного их отсутствия, нехватки навыков самоконтроля, негативных установок и убеждений, связанных с деньгами и т.д.), а также косвенным образом - через упоминание темы денег в связи с темами работы, карьеры, семьи, личной жизни, здоровья, анализа и т.д. Важной особенностью юнгианского подхода является символическое рассмотрение любого выносимого клиентом на анализ материала, поэтому и тема денег в юнгианском анализе, прежде всего, обсуждается в метафорах, образах и символах.

Для успешной проработки темы денег, в первую очередь, важно понять, символом чего являются для клиента деньги и с какими ключевыми для него темами они связаны. Например, у одного человека деньги могут ассоциироваться с властью и могуществом, у другого - с энергией, у третьего - со свободой или комфортом. Важно и то, как человек воспринимает процесс получения денег, насколько он осознаёт свою активную роль в нём, либо же воспринимает этот процесс как нечто обусловленное только внешними условиями и обстоятельствами. Сам процесс получения денег может ассоциироваться как с чем-то приятным и позитивным, так и с каторгой, что тоже имеет значение для анализа, ведь речь идёт о том, каким образом человек добывает ресурсы, какие способы для него привычны и приемлемы, какие - нет. И вполне вероятно, что устоявшийся способ получения ресурсов касается не только денег, а, если с их обретением есть серьёзные проблемы, эти проблемы затрагивают целый пласт взаимоотношений и обмена человека с окружающим миром.

Для анализа важно и то, насколько человек удовлетворён своим материальным положением, что, насколько и для чего хотел бы изменить в нём, что препятствует этим изменениям. И здесь можно столкнуться с разными ситуациями - например, человек может утверждать, что крайне не удовлетворён своими заработками, но по каким-то причинам не делает ничего в сторону их увеличения - возможно, этому мешают страхи, неуверенность или внутренние запреты. Либо, напротив, человек говорит, что полностью удовлетворён своим материальным положением и не хочет или не может стремиться зарабатывать больше, но в процессе анализа часто поднимается тема нехватки денег - на оплату жилья, бытовые потребности, сам анализ...

Тема денег может косвенным образом возникать и в контексте самого анализа. Например, клиент может отменять сеансы в связи с нехваткой денег, делать акцент на том, что терапия стоит слишком дорого, просить о снижении стоимости сеансов или скидках, отказываться оплачивать пропуски, либо напротив - предлагать терапевту дополнительные деньги в качестве благодарности, рекомендовать ему повысить цены на свои услуги, приносить дорогие подарки, оплачивать все сеансы и подолгу не приходить на них или не обсуждать на них по-настоящему волнующие его темы. Возможны и случаи, когда клиент за дополнительные деньги может попросить о дополнительной услуге - например, продлить ему сеанс на 15 минут или выполнить для него некую побочную работу (сделать перевод, проанализировать рекламу и т.д.). Возникая в анализе, все эти ситуации требуют повышенного внимания, поскольку они касаются самого анализа и, скорее всего, за частым упоминанием темы денег скрывается некий посыл, который клиент хотел бы передать психологу, но по каким-то причинам не может сделать этого в прямой форме. Если отсутствием денег объясняются пропуски сеансов, речь может идти о более обширном явлении - о нехватке у клиента внутренних ресурсов на терапию, об обесценивании процесса или о том, что человеку трудно тратить деньги на самого себя - он может считать себя не заслуживающим терапии.

Тема денег в анализе может быть тесно связана и с проблемой власти. Например, если человек утверждает, что в состоянии купить всё время своего аналитика, таким образом он утверждает своё превосходство над ним, что может говорить о том, что в данный момент клиент чувствует себя слишком зависимым от психолога и хочет освободиться от этого чувства, восстановить нарушенный баланс. Активное демонстрирование собственных денежных ресурсов и возможностей может скрывать за собой компенсацию чувства нехватки каких-то иных ресурсов - например, хвастаясь деньгами, человек пытается скрыть от окружающих чувства собственной ущербности и беспомощности.

Подарки или предложение дополнительных денег в психотерапии могут быть связаны не только с искренним чувством благодарности, но и с чувством вины, желанием от чего-то откупиться, либо выкупить у аналитика любовь и особые условия. Если же человек оплачивает много сеансов подряд и не приходит на них, можно предположить сильное сопротивление, формальное присутствие в процессе и наличие серьёзного внутреннего конфликта. С одной стороны, ему кажется, что он вкладывается в процесс, и процесс идёт, а с другой - не хочется в этом процессе участвовать, хочется, чтобы изменения произошли сами, без его вовлечения и усилий.

Акцентирование темы денег также может быть связано с приглашением терапевта к особой форме отношений за пределами анализа. Например, за попытками торговаться с аналитиком, игнорировать проговоренные условия терапии, предлагать более выгодные аналитику формы работы или даже рекламу за деньги или особые условия может скрываться чувство нехватки равенства в анализе и попытка борьбы за власть.

Кроме того, в терапии у клиента могут возникать разные фантазии по поводу аналитика в связи с деньгами. Например, что аналитик очень богатый или, напротив, слишком бедно живёт, что аналитику легко даётся зарабатывание денег, и это вызывает зависть, что аналитика содержит кто-то другой, что аналитик тратит деньги на какую-то ерунду, либо что аналитик является корыстной личностью, только и думающей о том, как обмануть клиента, подсадить его на иглу терапии и вытянуть как можно больше денег. Все эти фантазии нуждаются в разборе и проработке, если они возникают, поскольку их содержание символически отражает ход аналитического процесса. И чаще всего в контексте денег речь идёт о ресурсах - если аналитик кажется богаче, значит, он сильнее, ресурснее, и у него больше возможностей, что может вызывать гнев или зависть. Если аналитик предстаёт в роли высасывающей деньги фигуры, можно обратить внимание на то, куда уходят ресурсы клиента в его жизни, кто или что похищает их или поглощает клиента, были ли ещё люди в его окружении, которые выкачивали из него деньги или какие-то иные ресурсы - силы, время, внимание и т.д. Чувство, что аналитик является слишком жадным, может быть связано с неполучением клиентом чего-то важного для него в анализе, с фрустрацией его потребностей и ожиданий в этом процессе.

Таким образом, несмотря на вуаль запретности темы денег в нашей культуре, в анализе очень важно уделять этой теме внимание и, в особенности, если эта тема возникает не прямо, а косвенно, поскольку в этом случае, скорее всего, речь идёт о чём-то большем, чем просто деньги.

Я пишу эту статью с целью оказать помощь. Описывая в ней базовый алгоритм выхода из контролирующего поведения. А также продемонстрировать родственникам зависимого всю неэффективность, бесполезность, пагубность контролирующих усилий, отображу при этом мотивы возникновения контроля с перечнем неосознаваемых ошибок и их последствий. 

 

Так как это происходит? Как запускается и работает контроль? Почему он очень опасен? И как выйти из контролирующего поведения? Давайте разбираться вместе…

 

Всё начинается с того, что созависмый своим контролирующем поведением сначала старается подтолкнуть, а потом и заставить близкого человека - мыслить, чувствовать, а в последующем и делать так, как он считает нужным и правильным.  

 

Дело в том, что он изначально встаёт на ложный путь и делает это в своих мотивах. Этому служит растраченное доверие к зависимому и отголоски страха, бессилия, паники которые организуют слепую веру в это:

-Я контролирую, потому что хочу помочь ему.
-Я контролирую во имя любви и сохранения отношений.

-Я контролирую, потому что я мать и лучше знаю, что ему надо.
-В ситуации, которая у нас сложилась, - страшно ничего не делать.
-Я контролирую, потому что мне больно видеть как он себя разрушает.
-В данной ситуации единственный выход – держать всё под контролем.

 

В этих мотивах позитивное намерение изменить близкого и существующую действительность.
Но созависимый еще не знает, или не хочет видеть, что это - бессмысленно, пагубно и, самое главное, - это стремление оборачивается против него самого! Он свято верит, что его контроль - это эффективный инструмент воздействия на человека. И убежден, что спасает и оберегает близкого от последствий.  

 

Случай из практики:
-Дмитрий Викторович, у нас сегодня победа! Я позвала сестру, и вместе перевернув весь дом, мы нашли пакет с марихуаной. И выбросили его.»

Это пример - агрессивного контроля.
Разбирая его, мы увидим, - мало того, что своим обыском и уничтожением вещества женщины в последующем сподвигли на поиск новой дозы, вызвали агрессию у зависимого и организовали скрытую озлобленность, так в добавок они укрепились в своих убеждениях, что их стратегия поведения эффективна. Увы, это глубочайшее заблуждение.

 

 

Этот вид контроля активизируется, когда факт зависимости подтверждается, и семье становится очевидным, с чем именно она столкнулись, у родственников аддикта наступает активная фаза борьбы с зависимостью.

На какое-то время возникает иллюзия, что контролирующем поведением возможно воздействовать на человека в частности, и на ситуацию в целом. Увы - это не так.  Но как правило, мать или жена уже одержимы идеей найти эффективность в контроле. Это начинает превращаться в стремление!

 

 

Чувство напряжения и тревоги, связанное с ожиданием, что близкий уйдёт в «наркотический запой» - подталкивает созависимого к активному контролирующему поведению.  

 

 

Всё это – жесткий нажим с целью навязать свою волю, и в этой поведенческой стратегии созависмый начинает погружение в саморазрушающиеся состояние. 
Это является отправной точкой к патологии, в которой родственник: Проживает не свою жизнь, а жизнь зависимого!

 

 

Это более утончённый контроль, который вовсе может и не казаться контролирующим поведением. Это гиперчувствительная забота, заискивание добротой, лаской и нежностью. А также попытки воздействовать на зависимого в форме «сладких плюшек»:
- Мы купим тебе машину (квартиру), если ты бросишь колоться.
- Если ты обещаешь не пить - мы перепишем на тебя бизнес. И.т.д.

 

В этом контроле родственник «хоронит» важное начало! Это взятие зависимым ответственности за своё употребление и свою жизнь. Здесь парализуется волевое стремление алкоголика/наркомана сформировать отказ от употребления.

Этой тактике контроля свойственно постоянно держать руку на пульсе происходящего. Как бы, в притаившемся наблюдении, но цель остаётся прежней - контролировать ситуацию с помощью заботливых стремлений и поступков.

 

 

Именно так можно охарактеризовать бережный контроль, организующий условия, при которых родственник употребляющего лишён возможности проживать собственную жизнь. Он поглощён выше описанным.  

 

 

 

Дальше - больше. Со временем зависимый полностью адаптируется к любым попыткам его контролировать. И начинает использовать контролирующую тактику созависимой против неё самой.     

Но в его тактике всё происходит коварно-изящней.

Сначала это зеркально агрессивная реакция на контроль, которая выражается в этих поступках:

 

И в конце концов, зависимый успешно «приручает» направленный на него контроль. Выглядит это так:

 

 

 

 

Последствием контролирующего поведения для самой созависимой является полное крушение надежд, ведь оно бесполезно, не даёт никаких результатов, сопровождается гаммой разрушающих жизнь чувств: гнев, обида, отчаянье, злость и безвыходность. Даже если удается заставить что-то сделать под силой контроля, то плата за это - разрушение взаимоотношений с близким человеком.

А невозможность достичь цели в контроле созависимые воспринимают как собственное поражение. В этом поражении - прошлое бессмысленно. Будущее неопределенно. Активизируются подавленные эмоции страха, боли.

У человека, вставшего на путь контроля другого, - утрачивается контроль над собой. Происходит потеря себя. Своей жизни.

 

 

Основными рычагами по самоуправлению такого контролирующего поведения, являются элементы, работающие на уровне мышления.
Именно тут человек отказывается от больной и запускает здоровую модель поведения. Делает попытки осознать – Как? Когда? И с помощью чего? Отказаться от такого мышления, а в последующем и поступков.

Основной «рубильник», который выключает контроль, – Ответственность.

 

Именно умение созависимого не брать ответственность зависимого, возвращает внутреннюю свободу. После чего остаётся приобрести навык эмоционально отделяться от него.

 

 

По сути основным выходом с контролирующего поведения является умение работать с ним в самом начале.

Для этого необходимо развить навыки управление главными рычагами. Вот они:

 

 

И в подтверждение это факта прошу вас сделать проверочное упражнение:

Выпишите на бумаге всё то, что вы делали до сегодняшнего дня для сдерживания своего зависимого. Т.е. попытки контроля.

Проставьте «+» там, где вы добились своих целей.
Поставьте «-» там, где вы потерпели крах и разочарование. 

Ну как? Остались вопросы…?

 

©Буренков Д.В.