Ну вот и Новый год наступил, солнце окончательно исчезло и
даже определился самый грустный день в году – 15 января.
Действительно, странный был день. А впереди – февраль. В бытность
работы в известной психиатрической больнице, я всегда старалась в
феврале уйти в отпуск – безнадежность бытия резко
концентрировалась. Ну, а как мы, психологи, спасаемся от сложностей
психической жизни? Мы ее обсуждаем. Итак, продолжим беседу с
...
Ну вот и Новый год наступил, солнце окончательно исчезло и
даже определился самый грустный день в году – 15 января.
Действительно, странный был день. А впереди – февраль. В бытность
работы в известной психиатрической больнице, я всегда старалась в
феврале уйти в отпуск – безнадежность бытия резко
концентрировалась. Ну, а как мы, психологи, спасаемся от сложностей
психической жизни? Мы ее обсуждаем. Итак, продолжим беседу с
Денисом
Автономовым. В прошлый раз мы обсудили наступление химической
цивилизации, торжество депрессивного дискурса, культуру
недовольства. Сегодня продолжим. Остановились мы на «неврозе
счастья».
- Е.Л. Невроз счастья - базовое убеждение, что современный
человек «создан для счастья, как птица - для полета», что мир так
прекрасен и полон такого количества прекрасных возможностей и
ресурсов, что человек должен быть
счастлив. Будущее футурологи рисуют совершенно
невероятное: роботы, бессмертие, ИИ, домашний офис и т.д. Не жизнь,
а удобный сервис! А на другом краю реальности рост депрессивных
расстройств.
- Д.А. - Тут вот еще какая проблема. У депрессии множество лиц
или если говорить точнее, масок. Достаточно вспомнить, например,
«русскую хандру» описанную Пушкиным в “Евгении Онегине”:
“Недуг, которого причину
Давно бы отыскать пора,
Подобный английскому сплину,
Короче: русская хандра
Им овладела понемногу”.
То, что мы сейчас называем «депрессия», было известно
под другими именами, например, «меланхолия» (“разлитие, переизбыток
черной желчи” и “вызванная этим переизбытком душевная
угнетенность”), «швейцарская болезнь» (ностальгия), «английский
сплин» или «французский кафар» (от фр. cafard – тоска, хандра).
Последний в этом списке термин, многие годы назад введенный в
обиход военнослужащими французского Иностранного легиона для
обозначения аффективных расстройств, наступающих вдали от родины, в
условиях неблагоприятного климата и тяжелой службы.
- Е.Л. То есть депрессия была всегда. У Гомера в Илиаде герой
Беллерофонт «По Алейскому полю скитался кругом, одинокий, сердце
глодая себе, убегая следов человека».
- Д.А. Да. Итак, проблема во многом лежит в области
определения. Понятие «депрессия» обычно используется по
крайней мере тремя различными способами. В обычной речи депрессия
используется для описания состояния печали, возникающие в
результате утраты чего-либо ценного для индивида. В
психиатрии это слово используется для обозначения
патологически сниженного настроения, тоски и
меланхолии, продолжительностью как правило больше двух недель.
Кроме того, депрессия связывается с утратой или
неспособностью испытывать удовольствие независимо от уровня
настроения. По этой причине есть некая терминологическая
путаница.
Е.Л. – Депрессия была всегда. Но исходя из влияния культуры на
психические расстройства, видимо, депрессия вызывалась разными
причинами, оставаясь либо в рамках индивидуального страдания
(утрата, горе), либо приобретая черты культуры – вот, Пушкин
говорил: пора найти причину «русской хандре».
Что такое сейчас «русская хандра»?
Невозможность радоваться круглосуточно? Протест против агрессивной
пропаганды позитивного мышления или адекватная человеческая
реакция? Мало кто способен круглосуточно радоваться, агрессия и
треш существуют в реальности, их невозможно отменить сказочными
способами. Кто-то все время нарушает твои границы, иногда ты сам их
нарушаешь, есть конкуренция, есть поражения, есть утраты, смерть,
болезни и т.д.
Люди парадоксально несчастны при том, что у них «все
хорошо». Этот тип депрессивных переживаний связан со
стыдом. Диктатура счастья (ты должен быть
счастлив, если соответствуешь нормативу) заставляет человека
следить за моментами, в которых он не счастлив и ругать себя за
это, увеличивая страдания. Хотели ребенка, делали ЭКО и читали
умные книжки про материнство? А теперь не лучитесь счастьем как
семья в рекламе майонеза? Заработали кучу денег и лежите на диване,
пьёте пиво, смотрите сериалы и вам смертельно скучно? Стали звездой
с миллионами подписчиков и просмотров в ютубе, а сами думаете о
суициде? Когда вы общаетесь с таким человеком, вам хочется его
стыдить, потому что он подрывает основы философии потребления
счастья.
Д.А. - Я абсолютно согласен с тобой в том, что депрессивный
дискурс возвещает о кризисе культуры потребления. Депрессивность в
своей простейшей форме ставит под сомнение необходимость связей с
миром и активное принятие участия в какой-либо деятельности.
Депрессивный субъект выпал из логики
работы и приобретения ему внезапно стал чужд
консьюмеризм и участие в распродажах и т.д.
Е.Л. - Важно понимать, когда надо лечиться, а когда происходят
естественные вещи. По сути за депрессию часто принимается изменение
скорости, медленное время, что иногда можно
наблюдать на входе в психотерапию или спустя какое-то время.
Субъективно переживается потеря мотивации, снижение энергетического
потенциала, усталость, отсутствие удовольствия от того, что раньше
всегда радовало. Переживается как растерянность, утрата смыслов и
экзистенциальная яма (тупик, пропасть). Такой тип депрессивных
переживаний может быть связан с успешным и нормативным
прохождение возрастного или психологического кризиса, в
ходе которого депрессивный субъект избавился от невроза, который
давал ему энергию длительное время. Как быть без энергии от
невроза, вот в чем вопрос?
Д.А. - Невроз — это конфликт. Напряжение возникает из-за
разности потенциалов между “да” и “нет” - в этом нет ничего нового.
Георгий Иванович Гурджиев говорил об этом еще в 1915 году. Многие
современные люди мучаются уже не столько от раздирающих их
конфликтов между «хочу» и «должен», порожденных ригидными
интернализованными ценностями, а сколько страдают от
ощущения бессмысленности собственного существования, пустоты,
апатии и непонимания, чего они на самом деле хотят получить от
жизни.
В “Футурологическом конгрессе” Станислава Лема есть такая
фраза что “Люди в белых одеждах и серебряных митрах – не священники
и не монахи, но аптекарии”[1]. Многие
думают, что они могут купить себе счастье и для этого идут,
например, в аптеку, действуя в полном соответствии с теорией Жана
Бодрийяра, в котором новые виды порабощения уже не имеют формы
насилия, приказа, подчинения внешнему спектаклю, а, скорее,
выглядят, как приглашение нас взаимодействовать и участвовать в
чем-либо. Реклама убеждает: «Вы должны иметь все самое лучшее», «Вы
этого достойны», «Вы имеете на это право» — это и есть современный
АД.
Е.Л. – Ну если мы заговорили об аде, то, значит, где-то должен
быть рай. А его как раз и нет. Кризис религиозного мировоззрения, а
конкретно, вера в рай и загробную жизнь вносит свой вклад в
ощущение бессмысленности бытия. Одно дело, жить, мучиться, но
впереди – рай, светлое будущее и коммунизм, а другое дело – ничего.
В лучшем случае скидки 90 процентов. Культуре потребления не
хватает позитивного будущего, своего рая. Есть, наверное, люди,
уповающие на замораживание клеток/тела, но картина мало
возбуждающая, если честно. В свое время античная культура кончилась
из-за отсутствия приемлемого будущего-рая, христианство было более
убедительно. Так, что не будем ставить точку. Поговорим еще о связи
депрессии и религии в широком смысле…
[1]
Лем, Станислав. Футурологический конгресс [Текст]:
повесть / С. Лем ; пер.
К.Душенко.
- Санкт-Петербург : Амфора,
2000. - 270 с. - (Новый век). - ISBN 5-8301-0119-Х : 56.96 р.
Использовано изображение с сайта www.nikifilinione.ru