Настоящая близость всегда связана с большим риском. В этом ее
парадокс: наличие тесных эмоциональных связей необходимо для
счастья, но никто не может гарантировать, что одна из них не
причинит сильную боль. Иногда кажется, что слишком сильное чувство
способно поглотить личность влюбленного, а порой нас парализует
страх оказаться слишком зависимыми или потерять того, кто стал так
дорог. Эти сомнения вполне нормальны до тех пор, пока они не мешают
строить полноценные отношения, — но в некотор...
Настоящая близость всегда связана с большим риском. В этом ее
парадокс: наличие тесных эмоциональных связей необходимо для
счастья, но никто не может гарантировать, что одна из них не
причинит сильную боль. Иногда кажется, что слишком сильное чувство
способно поглотить личность влюбленного, а порой нас парализует
страх оказаться слишком зависимыми или потерять того, кто стал так
дорог. Эти сомнения вполне нормальны до тех пор, пока они не мешают
строить полноценные отношения, — но в некоторых случаях они
захватывают власть над жизнью человека, заставляя его снова и снова
избегать сильных чувств и привязанностей.
Как возникает контрзависимость и можно ли ее победить?
Абонент временно недоступен
Многие истории сложных отношений не обходятся без загадочного
и противоречивого героя (или героини). Такие люди производят
приятное впечатление и сами проявляют неподдельную симпатию к тем,
кто их по-настоящему зацепил, но когда дело доходит до подлинной
эмоциональной близости, вчерашний нежный друг превращается в
холодное и отчужденное существо, стремящееся увеличить дистанцию и
отказывающееся признавать важность уже сложившихся отношений. Он не
хочет говорить на личные темы и тратит очень много свободного
времени на занятия и увлечения, никак не связанные с партнером,
откровенно флиртует с кем-то на стороне, а в самых тяжелых случаях
— даже избегает прикосновений. Что-то явно пошло не так, но почему
и в какой момент?
Обычно партнеры таких персонажей склонны искать причину в
себе, но скорее всего, эта проблема началась задолго до их
знакомства. В одном из прошлых ликбезов мы уже рассказывали о
созависимости. Созависимость — это нарушение привязанности, при
котором человек зацикливается на партнере и делает его центром
мироздания. Способность вступать в близкие отношения с другими
людьми и в то же время оставаться самодостаточным, обеспечивающая
здоровое социальное поведение в дальнейшем, формируется в раннем
детстве — в процессе перехода от психологического слияния с матерью
в младенчестве к разделению с ней в возрасте 2–3 лет. И если в этот
период ребенок получает психологическую травму, эти механизмы могут
дать серьезный сбой, который проявится и во взрослой жизни.
Логично предположить, что если существует одна крайность —
созависимые люди, которым не хватает самодостаточности, есть и
другая — те, кто с трудом вступает в близкие отношения. Этот тип
нарушений обычно называется контрзависимостью, или аддикцией
избегания. Но стоит помнить о том, что нарушения привязанности —
это именно спектр с разными оттенками и степенью проявления
нарушений. Не нужно воспринимать созависимость и контрзависимость
как черно-белую дихотомию без нюансов.
У меня вызывает жуткое сопротивление сам термин
«контрзависимость» — как будто бы при его помощи взяли и
сбалансировали другой полюс «зависимость». И получился такой
биполярный конструкт, с одной стороны которого полное слияние и
полное избегание близости — с другой, с набором противоположных
поведенческих проявлений. Например, созависимое поведение по
Уайнхолдам проявляется в «уязвимости и ранимости», а контрзависимое
— «в силе и твердости». И такая классификация вызывает у меня массу
вопросов. Ведь в экзистенциальной психологии и психотерапии сила
духа как раз и выражается в способности принять свою слабость, свое
несовершенство, свои возможности и ограничения.
В основе стремления к слиянию (созависимые отношения) и к
избеганию близости лежит одно и то же чувство — человек чувствует
себя весьма уязвимым, он постоянно чувствует угрозу. Только это
чувство угрозы про разное. В случае созависимых отношений человек
чувствует себя уязвимым, находясь наедине с собой, ему нужен кто-то
рядом, чтобы через отношения идентифицировать себя. Фактически
другой человек нужен в функции зеркала, в котором можно отразиться
и понять «я есть, я хороший». Или, наоборот, «я есть, но я
плохой».
В случае контрзависимых отношений есть уязвимость другого рода
— боязнь быть непринятым, отвергнутым, страх подойти близко и
обжечься. Что, вполне возможно, случалось не один раз в разных
отношениях. Это действительно очень страшно — снова приблизиться к
тому, что угрожает. Можно ли это назвать силой и твердостью? В моем
понимании — нет. И это тоже про отказ от себя.
А еще на отказ от собственной жизни в разных формах можно
посмотреть немного под другим углом зрения. Жизнь интересами и
потребностями других людей (или уход в работу) иногда бывает
неосознанным бегством от сближения с собой. Когда начинаешь
приближаться к себе, то на поверхности появляется много эмоций
из-за прошлого травмирующего опыта, который не пережит и вытеснен.
Способа сделать так, чтобы не болело, и тогда, и сейчас нет. А так
хочется, чтобы не болело! И тогда любая из этих форм поведения
может быть пригодной для избегания боли — либо жизнь в слиянии,
либо бегство от близости.
Что же должно произойти, чтобы к сознательному возрасту
человек стал проявлять ярковыраженные признаки контрзависимости?
Однозначного ответа на этот вопрос нет, но возможны разные
варианты. Первый — слишком контролирующие родители, не дающие
малышу обрести желанную самостоятельность. В результате ребенок
начинает ассоциировать близкие отношения с несвободой, давлением и
страхом потерять себя и «зацикливается» на отстаивании собственной
независимости. Этой модели он продолжает следовать и во взрослых
отношениях.
Второй вариант — противоположный: разделение с матерью,
наоборот, произошло слишком рано, до того, как ребенок оказался к
этому готов. Либо он просто недополучал тепла и внимания со стороны
кого-то из родителей (или обоих). В этом случае отношения
ассоциируются с болью потери и возможным отвержением. А значит,
лучше ни к кому не привязываться или бросать дорогого человека
первым, до того, как он сам тебя отвергнет. «Как показали наши
клинические исследования, — пишут психологи Берри и Дженей Уайнхолд
в книге «Бегство от близости», на данный момент самой известной
зарубежной работе по теме контрзависимости, — наиболее частой
причиной возникновения созависимости и контрзависимости является
травма, связанная с развитием, вызванная едва различимым нарушением
связи между родителем и ребенком, которая подразумевает недостаток
или отсутствие эмоциональной настроенности. Если эту разобщенность
не выявить и не преодолеть, возникает привычка к изоляции и
безучастности, которые могут оказать серьезное влияние на отношение
к близости во взрослом возрасте».
Некоторые психологи также считают, что проблема может быть и в
излишне эмоциональном и непредсказуемом поведении родителей (чаще
всего, матери; проблемы, связанные с контрзависимостью, чаще
возникают у мужчин) — у ребенка складывается впечатление, что
чувства и эмоции всегда приводят к опасному хаосу, поэтому лучше их
контролировать.
Кроме того, современное общество поощряет контрзависимое
поведение — высоко ценится индивидуальность, молодые люди учатся
быть (или хотя бы выглядеть) самодостаточными, сильными и
сдержанными и часто стесняются проявлять уязвимость или признать,
что они нуждаются в ком-либо. В отношениях приоритетом становится
личный комфорт, а серийная моногамия многим кажется более
жизнеспособным вариантом, чем традиционная модель семьи.
В любом случае аддиктам избегания ничто человеческое не чуждо
— в глубине души они тоже боятся одиночества. Но этот страх они
осознают намного хуже, чем свой страх перед близостью. И уж тем
более не понимают его причин, растущих из детства, — ведь дети
всегда верят, что их родители действуют из лучших побуждений и
склонны оправдывать или вытеснять из памяти негативный опыт.
Бег по кругу
Поскольку людям с контрзависимостью сложно самореализоваться в
близких отношениях, они с удвоенной силой вкладывают энергию в
другие сферы жизни (карьеру или увлечения) и стремятся производить
на окружающих хорошее впечатление. Сложно заметить подвох — на
начальной стадии отношений аддикт избегания действительно очарован
своим партнером и очень старается ему понравиться. Проблема
возникает позже, когда обнаруживается, что человек с нарушениями
привязанности одинаково искренен как в желании проводить вместе
время, смотреть на звезды и говорить обо всем на свете, так и в
стремлении сбежать или оттолкнуть спутника потом, когда все зайдет
слишком далеко.
«Слишком далеко» — понятие относительное, и невозможно
привязать к нему какой-то формальный рубеж вроде третьего свидания,
знакомства с родителями или совместного съема жилья. «Слишком
далеко» для одного может оказаться там, где для другого настоящая
близость еще и не начиналась. Кто-то может даже вступить в брак, но
и там поддерживать определенную эмоциональную дистанцию, а у
кого-то начинается приступ тревоги уже на второй неделе отношений.
Единственный критерий — и он очень субъективен — на определенном
этапе контрзависимый человек перестает чувствовать себя в
безопасности. Это может быть связано с каким-то реальным давлением
со стороны партнера — например, требованием наконец определить
статус отношений. Но необязательно: для того, чтобы однажды
проснуться в холодном поту, некоторым достаточно почувствовать себя
немного менее самодостаточными, чем раньше. Слишком пылкий взгляд,
слишком задушевный разговор, слишком жалко расставаться после
проведенного вместе уикенда — и вот ты уже одной ногой в ловушке
чувств, которая, как подсказывает подсознание, ничего, кроме
страданий, не принесет. Поэтому лучше утвердить свои границы,
оттолкнув спутника прямо сейчас, пока все не привело к катастрофе.
Сознательно вся эта логическая цепочка, чаще всего, не
отслеживается — человек чувствует необъяснимый дискомфорт
(нарушение личной целостности, потерю себя, несвободу, ощущение,
что кто-то поглощает его энергию) и пытается его как-то
рационализировать, не докапываясь до истинной сути вещей.
Для партнера это тем более болезненно, чем менее он был
навязчив в реальности — мало кому хочется чувствовать себя
назойливым воздыхателем. Человек, склонный к рефлексии, в этот
момент начнет сомневаться: «А не допустил ли я какой-то ошибки? А
не был ли я действительно слишком настойчив?» Дальше все зависит от
готовности бороться за строптивый объект чувств. Созависимые люди
втягиваются в такие отношения чаще, потому что периодическое
отторжение со стороны партнера их не останавливает — оно отвечает
их собственному неосознаваемому страху близости. В результате
отношения превращаются в циклический процесс: почувствовав угрозу,
контрзависимый отталкивает партнера, но, отбежав на безопасную
дистанцию, снова начинает по нему скучать. Партнеру тяжело, но,
снова поверив в свою нужность, он возвращается — с надеждой, что
его больше не оттолкнут.
Но при этом неверно считать, что созависимые и контрзависимые
люди непременно обречены быть вместе как пара противоположностей.
Бывают случаи, когда один и тот же человек в разных отношениях
проявляет черты то созависимости, то контрзависимости. Иногда два
человека со склонностью к созависимости вступают в отношения и один
начинает настолько подавлять другого, что тот начинает учиться
отстаивать свое личное пространство. Или пара независимых и
самодостаточных может организовать прочный союз, не отягощенный
излишней эмоциональной близостью. В общем, тут нет универсальных
сценариев и жестко зафиксированных конструкций — хотя известный
психиатр, основатель современной аддиктологии Цезарь Короленко,
отмечал в своих работах, что любовные аддикты и аддикты избегания
чаще всего притягиваются именно друг к другу, расценивая других
людей как «неинтересных».
Необходимая для человека с контрзависимостью дистанция может
выстраиваться разными способами. Как правило, он не очень любит
говорить о чувствах — внезапно проявив нежность, либо снова
замыкается в себе, либо спешит снизить градус сентиментальности
какой-нибудь саркастичной репликой. Кроме того, он старается не
слишком раскрывать себя и в общении на другие темы. Он специально
ограничивает время, проводимое со значимым человеком, и стремится
заполнить свою жизнь разными делами и увлечениями, которые в случае
чего могут отвлечь его от слишком сильной привязанности. Такие люди
могут изменять вполне устраивающему их партнеру только для того,
чтобы сохранить «внутреннюю свободу» и чувствовать возможность
выбора.
Тут важно понимать, что в отличие от других «проблемных
возлюбленных» — например, перверзных нарциссистов, —человек с
контрзависимостью не собирается хладнокровно играть с чьими-либо
чувствами для того, чтобы потешить свое самолюбие. Хотя ему (как и
любому нормальному человеку) приятно чувствовать себя нужным и
любимым, постоянный маятник «ближе-дальше» для него — вынужденная
попытка усидеть на двух стульях: не потерять того, кто уже стал
дорог, и при этом не попасть в пугающую мясорубку неконтролируемых
чувств. Но при определенной работе над собой (не без помощи
психотерапевта) и поддержке со стороны близких у аддикта избегания
есть шансы исправить ситуацию.
Возможные решения
Будучи серьезной проблемой, контрзависимость не является
официально признанным психическим расстройством. Психотерапевт
может предположить наличие этой проблемы у пациента, исходя из его
же показаний или показаний его близких. Вот основные признаки
нарушения, составленные психологами Берри и Дженей Уайнхолд:
• трудности в сближении с людьми и сохранении близости в
интимных отношениях
• склонность после разрыва отношений считать бывших партнеров
плохими или порочными
• трудности в переживании чувств (кроме гнева и досады)
• боязнь контроля со стороны других людей
• привычка говорить «нет» новым идеям, предложенным
другими
• противодействие попыткам сближения и чувство тревоги при
близких отношениях
• постоянная боязнь допустить ошибку, желание быть безупречным
и требование того же от других
• отказ от помощи, даже если она реально нужна
• боязнь того, что другие люди отвернутся от вас, если вы
проявите свои слабости и страхи
• трудоголизм или большая загруженность увлечениями,
развлекательными мероприятиями или другими делами.
Что делать, если вы обнаружили у своего партнера черты
контрзависимости и вам кажется, что это негативно влияет на
отношения? Во-первых, не стоит слишком сильно полагаться на
самодиагностику — прежде чем навешивать ярлыки, лучше
проконсультироваться с семейным психотерапевтом. Во-вторых, стоит
честно сказать себе, чего вы хотите от этих отношений. И если
существующее положение дел вас не устраивает, не стоит с ним
мириться. Распространенный в Сети совет — попробовать удержать
«неуловимого», создавая впечатление, что вы ни на что не
претендуете и сами ему целиком не принадлежите. Всячески
подчеркивать свои границы, сдерживать сентиментальные порывы и жить
своей насыщенной жизнью, ограничивая количество встреч и проявления
привязанности. Формально эти приемы, скорее всего, сработают — у
контрзависимого меньше поводов сбежать от такого партнера. Но стоит
задуматься над тем, как долго вы можете выдержать такую игру и в
чем вообще смысл отношений, если сохранять их в таком виде.
Даже если вы верите, что человек «ваш» и все может получиться,
участвовать в спасении отношений должны оба — партнер должен начать
осознавать проблему и согласиться над ней работать. В этом случае
совместные занятия с психотерапевтом могут дать неплохой результат.
Если партнер отказывается признать, что с ним что-то не так, ваши
единоличные усилия вряд ли могут привести к хеппи-энду.
Тем, кому контрзависимый партнер попадается уже не первый раз
или вообще вы встречаете подобных персонажей с завидной
регулярностью, имеет смысл сходить к психотерапевту и разобраться с
собой — почему вам нравятся именно такие люди?
Если исходить из того, что контрзависимость — это
невозможность по разным причинам быть в близких отношениях, то
такие отношения закончатся. И скорее рано, чем поздно. Если вопрос
про то, что я могу сделать для другого, ответ — ничего. Что бы вы
ни делали, все равно это будет не то и не так. Если вопрос про то,
что я могу сделать для себя, — для начала стоит задать себе
неприятный, но очень честный вопрос: «А что меня держит рядом с
человеком, отношения с которым меня не устраивают?» И искать на
него ответ. И не настолько важно, в чем проблема человека, с
которым вы находитесь в отношениях, — нарцисс ли он, не умеет быть
близким, алкоголик… Здесь на первом месте должны быть ваши чувства
и ваше осознанное решение, продолжать или не продолжать эти
отношения.