Публикации с тегом Близость, отношения, зрелые отношения (4)

Этика психоаналитических подходов к терапии строго запрещает психологу вступать в двойные отношения со своими клиентами, т.е. сотрудничать с ними в каком-либо еще деловом контексте, дружить, вступать в романтические и интимные отношения, а также консультировать уже знакомых людей - коллег, друзей, партнёров и родственников. Для многих людей это правило кажется странным: почему, обладая нужными знаниями и навыками, психолог не может помочь своим близким? Ведь стоматологи иногда могут лечить своих родных, парикмахеры - стричь, компьютерные мастера - помогать с починкой техники. Чем же психологическая помощь отличается от этих услуг? Неужели друг-психолог просто вредничает, ленится, имеет корыстные цели и игнорирует человеческую взаимовыручку? В данной статье я попробую ответить на вопрос о том, какие проблемы влечёт за собой ситуация двойных отношений, на примере дружбы.

 

1. Проблема неравенства. Для прояснения этой проблемы важно понимать, как устроена психологическая помощь изнутри. В терапии клиент видит лишь ее внешнюю сторону, но со стороны аналитика она представляет собой сложный и многокомпонентный процесс. Например, выбирая методы и техники терапии, психолог обращает внимание на тип личности клиента и уровень её организации, специфику переноса и динамику терапии. Профессиональный взгляд направлен гораздо глубже, чем это позволяет сделать повседневный человеческий контакт, поскольку он выявляет скрытые за запросом проблемы. Такой взгляд подобен рентгеновскому и, если подвергнуть этому взгляду друзей или близких, психолог получит о них ту информацию, которую не получил бы в ситуации дружеского контакта, что не может не сказаться на отношениях. Владение этой приватной информацией ставит психолога и клиента в неравные позиции по отношению друг к другу. Клиент приходит к психологу с неким дефицитом - информации, знаний, навыков. С запросом и вопросами. Из позиции того, кто нуждается в помощи, к тому, что способен её оказать. Если эта ситуация накладывается на дружеские отношения, она разрушает их, изымая из них равенство и спонтанность.

 

2. Проблема переноса. В психоаналитической терапии одним из самых важных инструментов работы является перенос. Клиент проецирует на аналитика материнскую или отцовскую фигуру, что задаёт структуру терапевтического процесса. Аналитик выдерживает и контейнирует перенос клиента. Перенос обеспечивает динамику терапии. Например, яркие чувства по отношению к аналитику позволяют клиенту повторно пережить тот опыт, который имел место быть в детско-родительских отношениях. Чем меньше клиент знает об аналитике, тем более "чистым" и однозначным будет такой перенос, поскольку нехватка информации открывает пространство для проекций. В ходе терапии перенос постепенно подвергается изменениям. Клиент осознаёт, откуда у него возникают те или иные реакции, как они связаны с его прошлым опытом, и возвращает эти проекции себе. В ситуации дружеских отношений весь этот процесс изначально будет дисфункциональным, поскольку обмен личной информацией препятствует "чистоте" переноса и возвращению проекций. Если человек знает о своём друге, что друг, действительно, бывает таким-то и таким-то, трудно разделить, где заканчиваются личностные характеристики друга и начинаются собственные детско-родительские проекции. Ситуация дружеских отношений делает невозможным один из столпов терапии - работу с истоками проблем.

 

3. Проблема границ. Другим столпом терапии, без которого невозможна работа, являются чёткие границы сеттинга. К ним относятся день, время, место, длительность и формат встреч. Как правило, этот формат подразумевает одну-две встречи в неделю, 50-60 минут сеанса (в зависимости от подхода) и взаимодействие, в центре которого находится клиент с его запросом и выносимым на сеанс материалом. После сеанса следует перерыв, в течение которого клиент обдумывает то, что произошло на сеансе, выполняет домашние задания, переваривает полученный в терапии опыт и интегрирует интерпретации. За это время у клиента могут возникать связанные с его запросом сны, инсайты, новые переживания и жизненные события. На следующем сеансе этот материал вновь подвергается анализу. В дружеских отношениях организация подобной цикличности означала бы потерю дружбы, поскольку границы дружбы куда более гибкие. Друзья вступают в контакт тогда, когда им удобно, друг может быть в настроении или нет, пошутить, похлопать по плечу, обидеться или устроить сюрприз. С другом можно поссориться и помириться, сделать долгий перерыв в общении и возобновить его. Все эти проявления дружбы невозможны в анализе. По отношению к клиенту аналитик, как правило, ведёт себя сдержанно, чтобы дать развернуться психическому материалу клиента. Он задаёт терапевтические вопросы и выдвигает рабочие гипотезы. Интерпретирует, но не оценивает. Регламент терапии переводит чувства клиента в аналитически-символическое пространство. Дружба же предполагает их свободное выражение, что в терапевтическом контексте стало бы отреагированием, а значит, невозможностью выйти из тех моделей поведения и сценариев, которые клиент хотел бы изменить.

 

4. Проблема обмена и безопасности. В отличие от бескорыстной дружбы, построенной на принципе взаимности, ситуация терапии предполагает применение профессиональных знаний и навыков, а значит, неизбежную затрату на работу больших ресурсов. В эти ресурсы входят: аренда помещения, супервизии, интервизии, повышение квалификации. Чтобы иметь возможность вести сеанс, психологу важно настроиться на рабочий лад и поддерживать своё рабочее состояние в тонусе. Дружба, напротив, предполагает приятное времяпрепровождение и расслабление, она не является работой. Терапевт не может приходить или не приходить на сеансы по настроению или рассуждать в стиле "мне не нравится этот человек - не буду его терапевтировать". Свои реакции в контакте он отслеживает исключительно с профессиональной точки зрения и, если они являются чрезвычайно сильными и мешают работе, он посещает супервизии, интервизии и личную терапию, чтобы разобраться в проблеме. Терапия предполагает вовлеченность аналитика, которая должна быть подвержена регуляции, чтобы выполнять функции рабочего инструмента. Дружеские отношения, напротив, построены на личной симпатии. Это не рабочий контакт, направленный на заданную им цель, а личный выбор человека. Как правило, люди дружат с близкими по духу людьми, к которым испытывают личную симпатию. Эта личная симпатия ничем не регламентирована, она либо есть, либо её нет. Если она есть, отношения складываются сами собой, если её нет - люди расходятся. В терапии аналитик ведёт процесс не только потому что ему это нравится. Он делает это не ради любопытства, не ради собственного развлечения и удовольствия, а выполняет свою работу, предполагающую договор, обязательства и ответственность. И отдача в этих отношениях также четко регламентирована. Клиент оплачивает затрачиваемые терапевтом ресурсы деньгами, терапевт обеспечивает безопасность и экологичность процесса. Если перенести этот регламент в дружеские отношения, дружеский компонент снова будет из них изъят. Отношения станут сухими и излишне формальными. Если, напротив, внести в терапевтический контекст дружеский, это размоет границы и сделает невозможным применение инструментов работы. Пространство перестанет быть безопасным. 

 

4. Проблема близости. В терапевтических и в дружеских отношения складываются совершенно разные формы близости, которые не могут быть совместимы между собой. В отношениях с другом оба человека открыты друг другу в той степени, в какой они выбирают открытость. С другом можно обсудить какие-то интимные вещи и взаимно поделиться личным опытом. Вместе поплакать или посмеяться над чем-то. В терапевтических отношениях близость односторонняя. Их целью является помощь клиенту, поэтому они сфокусированы на клиенте. Аналитик не делится с клиентом подробностями своей личной жизни или личных глубинных переживаний. Открытость психолога имеет место лишь в рамках границ подхода и этики. Со стороны клиента, напротив, в терапии открытость является максимальной. В кабинет психолога клиент идёт со своими травмами и болезненными переживаниями, что делает его предельно уязвимым. Такой формат задаёт особую глубину этих отношений. Правило конфиденциальности позволяет клиенту не бояться вынести тот материал, который он не всегда решился бы обсудить с кем-то из близких. В том числе это может быть обида на близкого человека или трудности в отношениях. При внесении этого материала в дружеские отношения нет гарантий, что он не будет раскрыт кому-то еще, и нет профессиональной работы с ним. Именно поэтому поддержка друзей даёт лишь частичное облегчение, но не решение проблемы. При пересечении дружеских отношений с терапевтическими невозможно было бы организовать такое пространство доверия. Дружеские отношения могут начинаться и заканчиваться, а терапевт всегда остаётся для клиента его терапевтом, даже после окончания терапии. На внутреннем плане психики это всегда архетипическая фигура "целителя", с которой невозможно построить свободные от связанных с ней проекций и ожиданий человеческие отношения.

 

Помимо обозначенных проблем, существуют и другие проблемы, которые делают невозможным пересечение дружеских и терапевтических отношений. Например, наличие у друзей общего круга общения и контекста жизни, взаимная заряженность дружбы эмоциональным опытом, который препятствует непредвзятой позиции профессиональной отстраненности и личной незаинтересованности, спутанность ролей при совмещении разных форм взаимодействия. Этих причин можно выделить много, но суть вопроса сводится к тому, что отношения терапии и отношения дружбы являются принципиально разными ситуациями, построенными на разных архетипических моделях, наложение которых друг на друга травмирует обе стороны контакта, разрушая и дружбу, и терапию. В отношениях психолога и клиента задействованы архетипы целителя и исцеляемого, дружеские отношения подразумевают равную "сиблинговую" связь. То же самое разграничение распространяется на любые другие формы близких отношений (романтические, родственные), в которых человек не анализирует, а живёт. Попытки внести в них анализ в режиме реального времени приводят к тому, что они иссушаются и теряют спонтанность. Аналитические отношения, напротив, функциональны по сути, поскольку они предполагают мета-позицию, которая позволяет посмотреть на проживаемый клиентом опыт со стороны. Их смысл в том, чтобы подготовить арену для изменений в жизни клиента, но не стать ей. 

Одиночество - одна из самых распространённых проблем современности, глобальные причины которой связаны с изменениями структуры общества и культуры. В психологии же тему одиночества можно рассматривать весьма ограниченно, поскольку работа ведётся с конкретным запросом. У психолога нет инструментов влияния на глобальные процессы и окружающих клиента людей, он не выступает в роли сводника, не организует знакомства, не может магическим образом притянуть в чью-то жизнь партнёра и не даёт гарантий, что после работы с ним партнёр будет найден. Однако психолог может помочь клиенту лучше осознать причины своего одиночества и проработать их, либо научиться его выносить. В данной статье я разберу основные причины, по которым человек может быть одинок. 

 

1. Проблема ожиданий. При работе с темой одиночества в терапии психолог, как правило, задаёт клиенту стандартные вопросы на прояснение ситуации - "как давно вы одиноки?", "какого партнёра вам хотелось бы найти?", "чего вы ждёте от отношений?". Чтобы решить проблему, важно понимать, к чему человек стремится и от чего отталкивается. И часто корень проблемы кроется именно в ожиданиях. Ожидания могут быть противоречивыми или трудно достижимыми в реальной жизни. Например, с одной стороны, хочется, чтобы партнёр опекал, помогал, защищал и выполнял другие родительские функции. С другой стороны, хочется, чтобы в отношениях была свобода, спонтанность, возможность проявить своё "я". Или, бывает, что портрет желаемого партнера обретает сказочный, далёкий от реальности образ. Например, ищется идеальное совпадение и согласие с партнёром во всех взглядах, интересах и ценностях, чего практически не бывает в реальности, а, если и бывает, такие отношения чреваты отдельным типом проблем. Или ищутся бесконфликтные и беспроблемные отношения, что фактически означает отсутствие в них жизни, а значит, и самих отношений. В таких случаях психолог обращает внимание на противоречия в ожиданиях и на то, как можно их скорректировать, чтобы повысить шансы найти партнёра. 

 

2. Проблема внутренних страхов и блоков. В терапии психолог также обращает внимание на то, был ли у клиента какой-то опыт отношений в прошлом, насколько удачным его считает клиент, нет ли в прошлом чего-то незавершенного, что мешает двигаться дальше. Например, если клиент не может отпустить кого-то из прошлого, ему будет трудно найти партнёра, поскольку символически место партнёра уже занято, он не открыт новому. Или, если в прошлом была какая-то боль, измена или предательство, клиент может бояться повторения этого опыта и бессознательно избегать отношений. При работе с темой одиночества важно убедиться, что поиску партнёра ничего не мешает. А, если мешает, проработать и завершить неудачный опыт.

 

3. Проблема семейных сценариев. Для прояснения темы одиночества полезно обратиться к тому, какие отношения приняты в семье клиента, какие отношения были и есть у его родителей между собой. Если родители в разводе, есть ли у мамы и папы партнёр, насколько это прочные и длительные отношения. Специфика отношений внутри семьи накладывает отпечаток на всю жизнь человека, поскольку именно в семье он строит свои первые близкие отношения с людьми, невольно перенимая семейные модели. Например, если в семье отстранённый папа и гиперактивная мама, клиент может взять на себя одну из этих ролей. Закрепляясь в этой роли, он обрекает себя на повторение семейной дисфункции и лишает себя возможности выйти из семейного сценария.

 

4. Проблема потребностей. Важно понять и то, зачем человеку нужны отношения, какие потребности стоят за его запросом. Например, за запросом на отношения может стоять потребность в постоянной поддержке и внимании, в повышении самооценки, чувства собственной важности и нужности. И тогда партнёр нужен в качестве ресурса, а не самоценности, из чего становится ясно, почему люди не соглашаются на эту роль. Нести на себе роль родителя взрослого человека тяжело и энергозатратно. Мало кому хотелось бы восполнять собой чужие внутренние дефициты, что совершенно естественно. Тем более, что вокруг много людей с аналогичными дефицитами. В этом случае психотерапия ведётся в направлении поиска ресурсов в самом клиенте, чтобы партнер искался им не из дефицита, а из чувства внутренней полноты.

 

5. Проблема обмена. Если человек обращается с запросом на поиск отношений и чего-то хочет от них, важно понять, что он готов предложить взамен и как он это предлагает. Отношения не могут быть односторонними, это всегда обмен, исходя из чего полезно подумать, как можно было бы заинтересовать потенциального партнёра, что человек готов отдавать в отношениях. При прояснении этой проблемы может вскрыться, что, например, человеку есть, что предложить, он мог бы обогатить жизнь другого, но не умеет сигнализировать об этом так, чтобы быть понятым. В итоге люди не понимают, что именно и на каких условиях он предлагает. Или человек недооценивает себя и думает, что ему нечего предложить, хотя на самом деле это не так. Или предлагает то, что не нужно другим. 

 

6. Проблема поиска и коммуникаций. Очень часто проблема невозможности найти партнёра кроется в нехватке коммуникативных навыков. Например, человек ищет чего-то там, где слишком мала вероятность найти. Исходя из внутренних убеждений, он может думать, что нужно искать именно в таком-то кругу, среди таких-то людей и не обращает внимание на другие возможности. Другой стороной проблемы является неумение завязывать и поддерживать знакомства, из-за чего контакты трудно установить, либо они быстро теряются. В этом случае психолог обращает внимание на то, что клиент мог бы делать иначе в ситуации знакомства или при попытке сохранить контакт. Возможно, он делает слишком поспешные выводы о людях, оценивает их по какой-то сетке критериев, не давая другому времени и шанса раскрыться. Или по каким-то причинам обращает внимание только на отвергающих персонажей, игнорируя тех, кто питает к нему интерес.

 

Прояснение причин одиночества в психотерапии превращает эту проблему из обречённости в свободный выбор клиента. Зная о том, что он одинок по таким-то причинам, клиент может самостоятельно выбирать, что для него важнее - сохранить свою мечту о неземном идеале или найти реального человека, оставить семейный сценарий неизменным или рискнуть попробовать новые модели, проработать свои детские травмы или продолжить пытаться приложить к ним партнёра в качестве пластыря. В этом смысле, терапия не принуждает и не обещает чудес, но указывает на то, как эффективнее использовать уже имеющиеся возможности. 

В повседневной жизни опыт неразделённой любви переживают практически все, и, наверное, вряд ли можно найти человека, который никогда бы не сталкивался с подобным. Невзаимными часто оказываются первые романтические чувства в подростковом возрасте. Невзаимными могут стать любые другие чувства, поскольку влюблённость - это всегда открытость и риск. Она предполагает ответную открытость другого человека, к которой тот вполне может оказаться не готов по разным причинам. Однако безответная любовь становится проблемой, когда человек хронически выбирает людей, которым он не нравится, т.е. когда отказы становятся системой, а выбор отвергающих объектов - закреплённым сценарием. В данной статье я попробую разобрать причины такой ситуации и обозначить, какие ресурсы для исцеления содержатся в ней.  

 

Хронический выбор недоступного объекта делается человеком тогда, когда на психологическом уровне что-то препятствует подлинной и взаимной близости. Наиболее распространённым из таких препятствий является детский опыт. Если у ребёнка в детстве была холодная мать или отвергающий отец, ему приходилось символически "завоёвывать" внимание этой родительской фигуры, поскольку от контакта с ней напрямую зависело его выживание. Во взрослом возрасте такой человек продолжает отыгрывать эту усвоенную в детстве модель, пытаясь достучаться до недоступных объектов. Другой пример - ситуация застревания на эдипальной стадии развития, при прохождении которой ребёнок мог не чувствовать тёплого и участливого внимания к себе со стороны родителя противоположного пола, из-за чего конфликт Эдипа не смог разрешиться. Вырастая, этот человек будет хронически попадать в любовные треугольники и безуспешно пытаться "увести" недоступный объект, чтобы разрешить пережитую им ситуацию травмы.

 

За попыткой завоевать недоступный объект, как правило, скрывается конструктивное стремление выйти из дурной бесконечности травмы, разорвать этот замкнутый круг. Например, в случае "отсутствующей" матери всё-таки добиться ответной любви у какой-нибудь холодной и отвергающей женщины, у которой и вовсе может не быть интереса к романтике. Она притягивает внимание и вызывает острый интерес своим холодом. Холод действует как раздражитель, на который хочется реагировать - растопить её ледяное сердце, разрушить преграды, доказать ей искренность своих чувств. Если не получается с одной, человек не отчаивается и находит вторую. И так до тех пор, пока не осознает, что ситуации повторяются вместе с их печальным исходом. 

 

При попытках изменить такой сценарий в терапии обычно возникает сопротивление. Затянутый в травматическую воронку человек не может обратить внимание на более доступных и открытых ему людей, на реальные, а не воображаемые отношения, поскольку его травма не разрешена. Она болит и даёт знать о себе, когда в поле появляется тот, кто отвергнет. Другие типажи не вызывают такого интереса, и человек цепляется за людей с конкретным набором личностных характеристик в надежде однажды всё-таки достичь невозможного. 

 

Частичную проработку такого сценария в терапии дает попытка обратить внимание человека на признаки отвергающих типажей и сформировать иные навыки знакомства и поддержания контактов, однако такой путь, скорее, устраняет следствие, а не причину проблемы. Выход на ситуацию травмы аналогично может помочь лишь отчасти, поскольку недостаточно просто её осознать, важно найти в этой ситуации какой-то ресурс.

 

А поиск ресурса неразрывно связан с тем, чтобы развернуть символическое измерение сценария невозможной любви, который, по сути, направлен на то, чтобы пережить некий опыт по ту сторону настоящего, за пределами возможного. В реальной жизни этот сценарий не может быть разрешён. Любые попытки воплотить его в жизнь терпят крах, поскольку упираются во внешние ограничения. Но в более свободном для экспериментов символическом пространстве можно попробовать довести его до логического завершения. Для этого важно понять, что все фигуры этого сценария являются внутренними, а их воссоединение представляет собой творческий процесс интеграции, который в итоге должен привести к принципиально иному опыту. Например, при работе с человеком, регулярно выбирающим холодных женщин, можно попробовать разыграть кульминацию этого сценария - что должно произойти после того, как он найдёт и завоюет такую фигуру, как это обогатит его внутренний мир. Эта встреча может быть разыграна с помощью арт-терапии, сказкотерапии, расстановочных техник и других творческих методов.

 

Перенесение темы невозможной любви в символическую ситуацию, где всё возможно, позволяет открыть стоящие за ней смыслы, благодаря чему они перестают выноситься вовне и проецироваться на недоступный объект, поскольку становятся внутренним достоянием. Разыгрывая и исчерпывая эту внутреннюю драму, человек обретает то недостижимое сокровище, к которому он долго и безуспешно стремился в реальной жизни, осознавая, что, на самом деле, оно принадлежит пространству его психики, а не кому-то извне, а значит, нет смысла охотиться за ним в других, ведь оно всегда неизменно присутствует внутри. 

Сегодня я хочу написать о близости. 

 О том, что увидеть в контакте другого с его ценностями, переживаниями, противоположным опытом и мировоззрением, это о зрелости, об уважении к другому, а значит в первую очередь к себе. Ведь отношения, это пространство, которое создают оба и что-то между нами в этом пространстве происходит. 

 

Насколько я слышу тебя, настолько ты слышишь меня, насколько я принимаю тебя в твоем, настолько и я получаю принятие. 

 

Отношения подразумевают близость, а близость подразумевает уязвимость.

 

Готова ли я сейчас приблизить и открыться в своих ранах, готова ли я довериться тебе в этом, быть с тобой искренней и присутствовать полностью. 

 

Для истинной близости нужно время, нужны этапы приближения, это зрело. 

 

Отношения — это процесс, он непрерывный, отношения постоянно изменяются, потому что я и ты в наших отношениях меняемся.

Если я меняюсь, а ты застрял, закостенел или наоборот развиваешься слишком быстро, отношения начинают трещать по швам.

Тогда важно обсуждать это и приходить к знаменателю и дальнейшему развитию нас в этом пространстве, чтобы не было перекосов. В отношениях важен баланс, баланс тебя и меня. Каждый из нас вносит поровну и забирает поровну, это гармония. 

 

В близости важно уважение, безмерное, человеческое уважение, ко мне как личности, ко всем моим потребностям и тому, как я проявляюсь в этом мире. 

 

В близости важна поддержка, пусть даже мой путь не созвучен тебе, и ты искренне говоришь мне об этом, но ты поддержишь меня в моем пути, а я тебя в твоем. 

 

В близких отношениях важно доверие, я доверяю тебе свой мир, свою уязвимость и ранимость, я доверяю тому, что ты не будешь использовать мои раны в целях причинить мне боль. 

 

В близости, наши отличия являются ценностью. Я не пытаюсь тебя изменить, чтобы не встречаться с чем-то непереносимым и непринятым в себе. Я принимаю себя и поэтому могу принять тебя таким, каким ты присутствуешь в этом пространстве. Я вижу ценность твоих рассуждений, мыслей, чувств и переживаний, я стараюсь быть очень осторожной и порой ювелирно дотрагиваюсь до этого, чтобы не ранить тебя. Но порой я могу ранить тебя непреднамеренно и тогда мне важно, чтобы ты сказал, что это причиняет тебе боль. Я остановлюсь и извинюсь за это. 

 

В близости я говорю о своих потребностях, а ты о своих, мы слышим друг друга. Мы договариваемся об выполнении потребностей каждого. 

 

В близости есть выбор, у каждого и свобода этого выбора и его проявления. 

 

В близости есть уединенность и вполне может быть одиночество. Я могу комфортно и гармонично жить и без тебя, но с тобой мне теплее, приятнее, поэтому я выбираю быть с тобой. 

 

Картина Анна Козырева