«Плохо отплачивает тот учителю, кто навсегда остается
только учеником»
Фридрих Ницше
Невозможно представить современную психологию без имен таких её
столпов, как Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Каждый из них
по-своему внёс неоценимый культурный вклад в знания человечества о
бессознательном, по-своему обогатил психологическую науку и смежные
с ней области гуманитарного знания и расширил, вывел на качественно
новый уровень коллективное самосознание.
Встреча Фрейда и Юнга, как выдающихся научных деятелей своего
времени, была неизбежной. Если исходить из причинно-следственного
детерминизма психоанализа и воспоминаний К.Г. Юнга, начало их
дружбы знаменует собой экзистенциальную, архетипическую встречу
потерявших друг друга отца и сына. Фрейд выступает в этих
отношениях в роли отца, первопроходца в области психологии
бессознательного (первого человека, которому удалось четко и
структурированно сформулировать и применить свои идеи о
бессознательном в психотерапевтической практике), а Юнг - в роли
сына, которому в этих отношениях была уготована роль научного
наследника, продолжателя цепи развития психоанализа, однако,
который осмелился, несмотря на очевидный риск для поддержания
значимых для него взаимоотношений, свернуть с проторенного для него
личностью Фрейда пути и сделать выбор в пользу реализации
собственного исключительно уникального предназначения...
Фрейд надеялся увидеть в Юнге своего верного спутника и
последователя дела, которому он самозабвенно отдал всю свою жизнь,
Юнг же, будучи молодым, но уже известным и щедро одаренным
талантами специалистом, нуждался в более старшем и опытном
наставнике, который смог бы передать ему свои знания, идеи и свой
опыт для последующего переосмысления и интеграции. В столь тесных
отношениях закономерен процесс сепарации, следующий за
энтузиастическим периодом слияния в совместном пути, ведь каждой
личности имманентно присуще стремление к индивидуации, которая
невозможна без процесса отделения яблок от яблони, детей - от
родителей и учеников - от учителей. Несмотря на окрашенность их
отношений переносом, в них, помимо детско-родительского и
исторического контекстов, выступает и глубокий духовный смысл. Они
встретились, как две родственные души, объединенные общими научными
интересами, преданностью психологическому делу и стремящиеся
мировоззренчески обогатить друг друга. У каждого из этих выдающихся
деятелей психологии была своя история, заложившая предпосылки столь
колоссальной разницы в их концепциях. В этой трансформирующей и
столь значимой для истории психоанализа, аналитической психологии и
мировой психологии, в целом, встрече с самого начала можно было
заметить зачатки разрыва, как в каждом восходе виднеется закат, а в
каждом начале заложен конец.
Зигмунд Фрейд родился и вырос в многодетной и бедной еврейской
семье. Родители Зигмунда очень старались дать сыну хорошее
образование, создавали все возможные условия для развития его
способностей и успешного обучения, выделяя его среди других своих
детей. Решение Зигмунда применить свои таланты в области медицины
было отчасти обусловлено его социальными ограничениями (что,
впрочем, в смысловом контексте совпадает с материалистической
мотивацией Юнга поступить на медицинский факультет, чтобы получать
достаточно высокую стипендию деда). В некотором смысле, можно
сказать, что профессиональные пути Фрейда и Юнга выходят из одной
точки: обоим были предоставлены максимально благоприятные условия
для развития интеллектуальных способностей в детстве и юности, оба
мечтали реализоваться в области археологии (что, возможно, и
явилось одной из бессознательных предпосылок их будущего
профессионального становления в психологии бессознательного, в
котором также необходимы раскопки, но на другом уровне и в другой
плоскости), оба поступили на медицинский факультет без ярко
выраженной мотивации заниматься медициной, а исходя из
материалистических соображений и соображений социальной адаптации.
(Любопытно отметить, что Гёте, внебрачный сын которого являлся
дедом Юнга, согласно одному из внутрисемейных мифов Юнгов, повлиял
и на окончательное решение выбора медицинской профессии Фрейда,
услышавшего, как на одной из лекций профессор читает эссе мыслителя
под названием «Природа».) Однако Фрейд видел свою профессиональную
действительность сквозь призму выработанного в течение жизни и
медицинского обучения материализма, главным образом полагаясь в
своей деятельности на логику и эмпирический фундамент, в отличие от
Юнга, история жизни которого, начиная как с глубоких родовых
корней, так и с его рождения, была пронизана мистицизмом и
духовностью.
Юнг воспитывался в семье, предоставившей ему гораздо больше
материальных возможностей и возможностей для уединения, чем Фрейду.
Его отец был пастором, посвятившим жизнь служению Богу и обладавшим
тонкой, но консервативной внутренней духовностью, которая отчетливо
проступает на его лице при внимательном изучении его фотографий.
Мать же, в противоположность отцу, была очень сильной и заземленной
женщиной, обладающей экстрасенсорными способностями и умеющей
устанавливать связь с духами предков. Юнг вырос в атмосфере
противоречивой духовности, что повлияло на становление его личности
и привело его к самостоятельным духовным поискам в попытках
разрешить внутрисемейное духовное противоречие, а в итоге вывело
его на тропинку качественно нового, глубоко личного духовного пути.
Юнг был многосторонне одаренным человеком, унаследовавшим от матери
ее мистические способности и интуитивное восприятие мира. Эти
предпосылки и привели к тому, что Юнгу, в отличие от Фрейда,
полностью нашедшего себя во врачебной практике, не хватало
связующего звена между естественнонаучным и эзотерическим знаниями,
которое он впоследствии обнаружил в психиатрии. Мировоззрение Юнга,
благодаря тому, что его корни уходят в философию и оккультизм,
обладало большей целостностью, сложностью и многогранностью, чем
мировоззрение Фрейда, избравшего для себя исключительно узкую,
материалистическую, одностороннюю, фрагментарную область знаний и
сферу деятельности, что в дальнейшем повлияло на формирование
диаметрально различающихся подходов - психоанализа (анализирующей,
«разбирающей» психологии) и психосинтеза (аналитико-синтетической,
«собирающей» психологии), сходство которых заключается в аналогично
признаваемой обоими этими подходами важностью бессознательного
материала, рассматриваемого ими, однако, с акцентированием внимания
на разных его пластах (фрейдистский подход сфокусирован на
плоскости личного бессознательного, юнгианский же - на плоскости
коллективного бессознательного).
Мировоззренческая разница между двумя этими великими психологами, с
одной стороны, привела к противоположным, но дополняющим друг друга
на начальных этапах их общения взглядах на контекст, подход, методы
и цели терапевтического процесса, но с другой стороны, явилась
основной возникшего между ними методологического конфликта.
Фрейд в своём подходе к психотерапии ограничивался такими земными
целями, как умение любить и работать, что актуально для адаптации к
социальной среде, требуемой от человека в первой половине жизни.
Юнг же видел процесс и критерии личностного развития гораздо глубже
и шире, стремясь в своей деятельности к достижению наивысшей
самоцели человеческого существования - индивидуации, раскрытию
истинной Самости, что становится более актуальным для человека во
второй половине жизни, когда уже пройден этап социальной адаптации,
получены определенные успехи деятельности, в которую он вкладывал
себя, а философские, вечные, духовные вопросы приобретают особую
значимость и остроту.
Необходимо также отметить, что в подходе Фрейда, при всей его
самоотверженности в работе, обнаруживается гораздо больше страха
перед личностным контактом пациента и врача, подлинной человеческой
близостью, чем в подходе Юнга, что выражается в строго и четко
выверенной дистанции между психотерапевтом и клиентом в
психоанализе, а также в усилиях психоаналитического терапевта,
направленных на то, чтобы оставаться чистой доской для проекций
клиента.. Возможно, этот страх перед истинной близостью и побуждал
Фрейда нарциссически выстраивать поверхностные отношения со своими
последователями путем усилий, направленных на популяризацию своей
теории (существует предположение, что одним из способов
популяризации Фрейдом его открытий явилось преувеличение им
агрессивной реакции социума на его идеи; также, изучая историю
психоанализа, трудно не обратить внимание на тот факт, что для
Фрейда было внутренне приемлемо присваивать себе чужие идеи ради
поддержания своего социального статуса, как, например, присвоение
идеи существования в психике «влечения к смерти» наряду с
«влечением к жизни», принадлежавшей Сабине Шпильрейн).
Карл Густав Юнг же в своей работе отметал готовые шаблоны, с
уважительным трепетом относился к первоисточникам, творчески
перерабатывая их, но не присваивая себе их авторство, и, в отличие
от Фрейда, не стремился собрать вокруг себя публику поклонников и
последователей, предпочитая выстраивать уникальный рабочий процесс
с каждым из клиентов и утверждая: «Я - Юнг, а не юнгианец».
Диаметрально противоположное отношение Зигмунда Фрейда и Карла
Густава Юнга к славе явилось одной из внешних причин их разрыва.
Фрейд абсолютизировал свою теорию, ревностно относясь к каждому из
её положений и не допуская никаких отклонений от неё. Его рьяное
отстаивание изначальных, ригидных идей созданной им теории и строго
избирательное отношение к выбору учеников и последователей привели
к тому, что созданная им идея замкнулась сама в себе, закрылась для
притоков свежего воздуха, дальнейшего развертывания и роста в
рамках руководимого им общества последователей. Для Фрейда его идеи
оказались выше того, ради чего они создавались, т.е. Человека в его
многогранности и уникальности. Он пытался уложить в прокрустово
ложе своих идей как своих пациентов, так и учеников, включая Юнга.
Закономерным явилось множество конфликтов внутри его
психологического общества, а также последующий откол многих его
учеников от ортодоксального психоанализа, ведь хаосу в закрытых
системах свойственно нарастать, а в учениках заложено естественное
творческое стремление модифицировать, творчески видоизменить
полученное ими знание и перерасти своих учителей, ведь каждой
уникальной личности, по-своему воспринимающей мир, предназначено
внести в общее человеческое знание нечто новое и неповторимое. Карл
Густав Юнг, напротив, поощрял новые идеи и предложения, исходящие
от его учеников, способствовал процессу становления индивидуального
мировоззрения и подхода к работе каждого из них (вероятно,
изначально гуманистически ориентированное восприятие людей Юнгом
было обострено и усилено вынужденным разрывом с его тоталитарно и
диктаторски настроенным в отношении собственных идей наставником,
что и привело к подчеркнутому поощрению им свободолюбия и порывов
творчества в своих учениках, а в дальнейшем сформировало
человеколюбивую, теплую и благоприятную для индивидуального
развития каждого из членов атмосферу юнгианского сообщества). Он
гуманно, понимающе и с принятием относился к нововведениям и
творчеству, считая, что чрезмерное давление как в процессе
психотерапевтической практики, так и в учебном процессе
препятствует процессу индивидуации, который являлся ядром его
аналитической концепции. Обладая широкой эрудицией в области
философии, культурологии, социологии, оккультизма Карл Густав Юнг
не мог ограничиваться в своем подходе к человеку исключительно
рассмотрением его индивидуального, личного бессознательного. Он
стремился познать и понять влияние культурно-исторического наследия
человечества на каждую личность. Юнг не стремился к активной
популяризации своей теории, что подтверждается тем, что в ответ на
просьбы изложить свои идеи в доступной для понимания большинства
людей форме он отвечал отказом до тех пор, пока не увидел сон,
побуждающий его к распространению собственных открытий и воззрений
на человеческую природу, т.е. до тех пор, пока не почувствовал в
этом особый смысл для развития человечества (в противовес Фрейду,
который был гораздо более заинтересован в своей личной славе и в
своём общественном положении, чем в дальнейшем развитии научной
психологии).
Именно в этом напряженном и поначалу восторженном столкновении
противоположных личностей с противоположными мировоззрениями и
ценностями, но объединенных общим интересом к содержанию
человеческой психики и, в частности, ее бессознательного пласта, и
было суждено родиться новому направлению психологии - юнгианскому
анализу, которое дополнило и продолжает дополнять по сей день,
раскрывая широкие перспективы как для развития отдельных личностей,
так и для развития человечества, в целом, оставшиеся пустыми в
ортодоксальной психоаналитической школе слои знания о человеческой
природе. Именно это столкновение двух противоположностей и побудило
каждую из его противоборствующих сторон к глубокому внутреннему
процессу осознания, анализа, переосмысления и синтеза собственных
взглядов. Именно благодаря ему каждая из этих одаренных личностей
смогла в полной степени осознать и раскрыть несравнимое в
качественном, феноменологическом смысле с какими-либо другими
величие собственных идей, имеющих реформаторское значение для
общества и культуры, противоположных, но дополняющих друг друга в
своей уникальности.
Список использованной литературы:
1. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. - М.: Эксмо-Пресс,
2010.
2. Эткинд А. М. Эрос невозможного. История психоанализа в России. -
М.: "Гнозис, Прогресс-Комплекс", 1994.
3. Юнг К. Г. Воспоминания, сновидения, размышления. - Мн.: ООО
«Харвест», 2003.
4. Юнг К.Г. Очерки по психологии бессознательного. - М.:
Когито-Центр, 2010.
5. Юнг К.Г. Психологические типы. - М.: АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ,
2008.
6. Юнг К.Г. Человек и его символы. - М. Медков С.Б., «Серебряные
нити», 2008.
