На сегодняшний день существует множество взглядов и различных определений того, что является травмой.  Но между ними нет разногласия в том, что любой процесс, который приводит к непереносимости текущего переживания, можно расценивать как травматический. Ключевое слово здесь непереносимость, и для каждого предел этой «переносимости» переживаний свой. То есть для кого-то автомобильная авария может и не стать травматичным событием, а кому-то оставление мамой в детском саду может обернуться серьезными последствиями.

Как происходит травматизация? Нормальной реакцией психики является уход от травматической ситуации. Но иногда избежать этого бывает невозможно. И когда ресурсов у психики воспринять и пережить все происходящее не хватает, она начинает бессознательно воспринимать происходящее, как угрозу для физиологического или психического состояния и включает режим самосохранения с помощью такого защитного механизма как диссоциация. По своей сути это процесс расщепления и изоляции воспоминаний, когда ощущения, мысли, эмоции начинают хранится отдельными фрагментами, изолированно друг от друга.
Для того, чтобы любое целое стало частями, нужна энергия. И поэтому процесс диссоциации неразрывно связан с энергией агрессии, под которой лежит травматический аффект.
 Современный психоанализ утверждает, что примитивные защиты, которой является диссоциация, всегда присутствуют, в случае, когда внутренний мир человека наводнен агрессией.
По мнению Калшеда, в  результате травмы, психика переводит внешнюю травму во внутреннюю силу, которая поначалу является защитной, но в итоге становится саморазрушающей, так как во внутреннем мире клиентов, переживших травматические события, в последствии существует много деструкции и насилия. И иногда это даже приводит к так называемой «конверсионной реакции», когда внутренний конфликт приводит к потере функций своего тела.
То есть травма проявляет себя таким образом, что восприятие себя и переживания человека становятся диссоциированными, а именно: в поведении, аффектах, ощущениях и знаниях. Тогда, либо один из этих аспектов подвергается расщеплению внутри самого себя, либо обычные связи между ними нарушаются. Эта концепция, известная как модель диссоциации BASK (behavior, affect, sensation, knowledge), используется в работе для диагностики степени травматизации.

Условно, у человека есть две системы памяти: рациональная и эмоциональная. При нормальных условиях среды, эти две системы слаженно работают, чтобы синтезировать воспоминания.
Но если эмоций и аффекта становится слишком много, баланс между рациональной и эмоциональной памятью меняется. Как локомотив отцепляет вагоны, в психике тоже происходит «отсоединение» других областей мозга, отвечающих за хранение информации. В момент непереносимости переживаний, будучи затопленная аффектом, психика отключает лобные доли, где располагается рациональный мозг, с его способностью отвечать за вербальную формулировку происходящего. И управление передается нашей лимбической системе, которая не контролируется сознанием и не имеет вербального (словесного) выражения. Поэтому, люди, пережившие травму, очень избирательно помнят себя и не могут связанно рассказать о своих переживаниях в этом опыте или не помнят совсем ничего. Но «не помнят» и «не могут вспомнить» это не одно и тоже. На самом деле весь опыт, оставшийся запечатленным в эмоциональным памяти и регулярно воспроизводит себя в форме ночных кошмаров, эмоциональной отрешенности, ощущения внутренней пустоты, деперсонализации, агрессивности, апатичности, утомляемости, фобий и других симптомов ПТСР.

Ван дер Колк в своей работе «Тело помнит все», отмечает, что характерной особенностью воспоминаний людей, переживших травму, является то, что они (воспоминания) не сохраняются последовательно, то есть у них нет начала, середины и конца. Они больше похожи на вспышки не связанных между собой звуков, образов, запахов. Как правило внезапно, под воздействием каких-либо напоминающих о травме стимулов из внешней среды (их называют триггерами), гормоны стресса у людей, переживших травматический опыт, активизируются и, не смотря на реальное отсутствие угрозы, их уровень не приходит к нормальному первоначальному уровню, а так и остается завышенным, как будто угроза продолжает происходить в настоящем. И тогда уже включается эмоциональный мозг, и оставленные в памяти переживания оживают, и человек их повторно переживает так, как будто они вновь происходят в настоящем времени.  

Интересным на мой взгляд является замечание, что люди, пережившие травму «рассказывают» свою историю действиями, повторяя различные аспекты полученной травмы. Их тяга к повторению и повторный стресс парадоксально приносят им облегчение, временно разряжая внутреннюю тревогу.

 Необходимым условием терапии при работе с травматическим опытом я считаю является работа с телом. Доступ к отщепленным воспоминаниям с последующей интеграцией их, возможен только через актуализацию телесных процессов. А именно: восстановление баланса в работе между двумя различными частями мозга, рационального и эмоционального возможно, при условии снижения заряженности у последнего. Расслабить эмоциональный мозг и тем самым высвободить застрявшие в настоящем воспоминания прошлого, возможно через технику дыхания. Когда терапевт просит сосредоточить внимание клиента на выдохе, так как выдох физиологически связан с парасимпатической нервной системой, отвечающей за процессы расслабления в организме. В своей работе я каждый раз с удивлением отмечаю, как акцентирование внимание клиента на выдохе приводит к его эмоциональному оживлению: расслабление помогает высвобождаться давно заблокированным чувствам и эмоциям.

В работе с телом с такими клиентами, важно также понимать, что в природных защитных реакциях «бегства-оцепенения-борьбы» у них произошел сбой. И все телесные симптомы, от которых хотят избавиться клиенты, являются, как правило, результатом накопления энергии возбуждения нервной системы, которая была мобилизована при встрече с травматическим событием и не нашла выхода. Поэтому так важно предлагать клиенту осознавать свои телесные реакции и давать возможность завершать незавершенные или остановленные действия, тем самым высвобождая остановленную энергию, питающую телесный симптом.

 Таким образом, основной задачей терапии в работе с травмой будет являться восстановление способности у клиентов чувствовать свое тело, благодаря чему постепенно будет происходить вербализация, а затем и интеграция разрозненных воспоминаний, а также завершение незавершенных телесных реакций, что приведет к тому, что постепенно травматический опыт соберется в единую последовательную целостную цепочку ощущений-чувств-действий, станет частью прошлого человека, не влияющим на качество жизни в настоящем.


 

Конспект.

Отличие (гештальт)психотерапии как практики от психологической науки в том, что психотерапия не ставит целью что-либо объяснить. Психотерапия не объясняет, она проясняет. Объяснением занимается наука и (иногда) успешно с этим справляется, однако, объяснение полезно для прогнозирования чего либо, что еще не произошло, с целью предупредить. Например, хорошо изучен феномен нарушения привязанности - мы понимаем, что разлучение ребенка с матерью в определенном возрасте приводит к ряду затруднений в последующей жизни. Но как это поможет вам здесь и сейчас, если так случилось, что вы были этим ребенком и сейчас сталкиваетесь с трудностями, корни которых далеко в прошлом? Прошлое не изменить. Вряд ли ваши отношения с окружающими исцелятся от знания, что вы в важный период младенчества были разлучены с матерью. Но мы можем работать с тем, что есть сейчас. И тогда нам на помощь приходит прояснение. Ты какой? Мне с тобой вот так. А как тебе со мной? А как тебе, когда я говорю/делаю вот так? Вот так подходит. А так не подходит. Давай так попробуем договориться, чтобы подходило нам обоим, при всех наших различиях.
Прояснение. Не "потому что" а "как?".
Психотерапия - это такая тренировка отношений, где клиент исследует себя и свои особенности, то, какой он (в реальности а не в концепции), как ему, как он участвует в отношениях, как он взаимодействует, как он организовывает свою жизнь, какова его роль в тех сложностях, с которыми он сталкивается, и как с помощью своей активности он может на эти сложности влиять (или не может). Как ему ок и как ему не ок. И то, что в отношениях подходит одному, совсем необязательно подходит другому. Прошлое нельзя переделать, но себя в настоящем можно познавать и опираться на этот опыт, знание своих особенностей, сильных сторон и даже ограничений - помогает договариваться и обустраивать пространство самым подходящим образом, вместо того, чтобы заниматься самообманом и ввязываться в заведомо проигрышные истории, растрачивая свой ресурс.
Это такая уникальная и индивидуальная наука одного единственного человека.

 

Не зря говорят, что новое - это хорошо забытое старое. Вот и в процессе подготовки нового материала внезапно, как пельмешки в кастрюле, всплыли знания ещё университетских времён.