Автор: Наталья Олифирович

Мифология, подобно отсеченной голове Орфея, продолжает петь даже после смерти, и пение ее доносится издалека. /К. Кереньи/

Гештальт-терапия существует уже 55 лет и за это время сложилась как целостное направление психотерапии со своей теорией и соответствующей ей практикой. Вместе с тем к настоящему моменту гештальт-терапия обрела ореол из мифов, легенд, слухов и сплетен. Целью настоящей статьи является анализ гештальт-подхода через раскрытие оппозиции «мифы и реальность». Текст статьи построен как последовательность тезисов, предполагающих обсуждение отдельных мифов. 

 

Миф 1. Гештальт-подход атеоретичен. 

 

Данный миф появился еще в калифорнийский период творчества Фрица Перлза, увлекавшегося в то время экспериментами по отыгрыванию и занимавшего атеоретическую позицию. До сих пор в общественном сознании существует мнение, согласно которому гештальт-терапия выступает как набор техник, не имеющих под собой оснований в виде целостной теории.В настоящее время гештальт-подход накопил огромный фактологический материал и обладает значительным теоретико-методологическим потенциалом.

Возникший в результате ревизии психоаналитической теории и впитавший идеи популярных в первой половине прошлого столетия экзистенциализма и феноменологии, гештальт-подход в настоящее время приобрел черты самостоятельной и завершенной теоретической школы. Сегодня в рамках гештальт-направления сосуществует множество подходов, развивающих теоретические представления о self, теорию поля, пытающихся интегрировать теорию объектных отношений и гештальт-подход, а также фокусирующихся на частных аспектах гештальт-терапии: клинических, кризисных, организационных, семейных, групповых и т.д.  [3, 4, 5, 6, 7, 8]. 

Творческие усилия сотрудников Белорусского Института Гештальта сконцентрированы на ресурсах ассимиляции постмодернистких идей в гештальт-подход, развитии клинических аспектов гештальт-терапии, а также методологическом обосновании двух "ветвей" современного гештальт-подхода: системно-аналитической гештальт-терапии (Н.И.Олифирович, Г.И.Малейчук) и диалоговой модели гештальт-терапии (И.А.Погодин) . 

 

Миф 2. Гештальт-терапия представляет собой набор техник.

 

Несмотря на то, что в общественном сознании визитной карточкой гештальт-терапии выступают техники «пустого» и «горячего» стульев, монодрама, отыгрывание полярностей и др., в фокусе внимания гештальт-терапевтов находятся не сами технические приемы, а особенности организации контакта клиента со средой. Более того, основным инструментом гештальт-терапевта является он сам. Поэтому техники, которые он использует, являются лишь продолжением его self.Наиболее важной составляющей практики работы гештальт-терапевта выступает эксперимент, являющийся не конкретным набором техник, а живым процессом, производным от контекста терапевтических отношений [1]. При этом эксперимент является уникальным для каждой терапевтической сессии. Таким образом, за свою профессиональную жизнь гештальт-терапевт создает десятки тысяч экспериментов. 

 

Миф 3. Гештальт-подход сконцентрирован лишь на работе с чувствами.

 

Миф базируется на представлениях о «диком» гештальте, типичной чертой которого является регресс к редукции интервенций, в своем экстремуме стремящийся к сведению всего диапазона технических приемов к вопросу «Что ты сейчас чувствуешь?» и совету «Побудь с этим».Не умаляя значения эмоциональной сферы в жизни человека, заметим, что одним из базовых принципов гештальт-подхода является холизм. Это значит, что равной ценностью для нас как гештальт-терапевтов обладают и чувства, и мысли, и фантазии, и намерения, и телесные ощущения и др. В гештальт-экспериментах создается возможность для интеграции функций self и проявления чувств, желаний, потребностей, мыслей, представлений, фантазий, выборов, действий и др. 

 

Миф 4. Гештальт-терапия распространяется исключительно на поле «здесь-и-сейчас».

 

Этот миф вытекает из неверного понимания классического принципа, предложенного Ф.Перлзом. «Здесь и сейчас» не означает, что гештальт-терапевт работает лишь с теми переживаниями, которые относятся к актуальному контакту в терапевтическом процессе. Такое понимание существенно обедняет процесс терапии. При буквальном следовании этому принципу возникают сложности при обращении с важными воспоминаниями, относящимися к прошлому, а также с мечтами и фантазиями о будущем.В реальности принцип «здесь и сейчас» означает примат феноменов, возникающих в настоящем контексте. Это могут быть воспоминания о прошлых событиях, переживаемые сегодня. При этом акцент в гештальт-терапии ставится на актуальном процессе переживания прошлого опыта. То же самое относится и к фантазиям о будущем, представленным «здесь и сейчас» какими-то мыслями, чувствами, ощущениями и др. 

 

Миф 5. Гештальт-терапия – это секта.

 

Для анализа этого мифа воспользуемся некоторыми отдельными характеристиками культа, позволяющими различить просоциальные объединения и деструктивные секты [2].«Группа сосредоточена на живущем лидере, к которому члены группы явно демонстрируют чрезмерно фанатичную, слепую приверженность» [2; 148].

 

Начнем с того, что основатель гештальт-терапии Ф.Перлз умер 36 лет назад и в настоящий момент в гештальт-подходе не существует ни одной культовой фигуры, которая бы объединяла всех представителей данного подхода. Кроме того, «фанатичная, слепая приверженность» кому бы то или чему бы то ни было антагонистична гештальт-мировоззрению.«Вопросы, сомнения и инакомыслие не поощряются или даже наказываются»; «руководство диктует – иногда очень детально – как члены группы должны думать, действовать и чувствовать (например: члены группы должны получать разрешения от лидеров на свидания, смену работы, женитьбу; лидеры могут предписывать, какой тип одежды носить, где жить, как воспитывать детей и т.д.» [2; 148].

 

Ценностью гештальт-терапии, напротив, является повышение чувствительности к себе и к своим границам. В фокус внимания помещаются собственные потребности индивида, а также его интересы, ценности и убеждения. При этом делается акцент на индивидуальности и уникальности каждого человека.«Используются техники отключения (оцепенения, замораживания) сознания (типа медитаций, монотонного пения, говорения на языках, обвинительных (разоблачительских, доносительских) сессий, повседневного режима истощающей работы), чтобы подавить сомнения относительно группы и ее лидера(ов)» [2; 148-149].

 

В гештальт-подходе используются методы, направленные на расширение сферы осознавания, «размораживания», восстановления чувствительности и поддержку собственной активности и интересов личности. Гештальт-терапевты поддерживают способность клиента заботиться о себе, своих нуждах и потребностях.«Группа обладает поляризованным менталитетом «мы-против-них», который влечет конфликт с более широким обществом»; «слепое подчинение членов группе заставляет их сокращать связи с семьями, друзьями, отказываться от личных и групповых целей и занятий, которые интересовали их до присоединения к группе» [2; 149].

Ценностью гештальт-терапии является творческое приспособление индивида к среде, в которой он живет. Более того, гештальт-терапия фокусируется на повышении качества контакта клиентов с их семьями, друзьями, коллегами по работе, т.е., в широком смысле, повышении качества их жизни вне рамок терапии. 

 

 Миф 6. Процесс гештальт-терапии длится неоправданно долго. Изменения могут быть осуществлены за более короткий срок.

 

 Действительно, гештальт-терапия – процесс достаточно длительный. Это проект развития человека, в отличие от проектов коррекции или избавления от проблем.Длительность гештальт-терапии определяется следующими факторами.

1.   Симптом в гештальт-подходе рассматривается не столько как неудобный для существования индивида феномен, сколько как результат проявления специфического способа организации контакта индивида со средой. Поэтому облегчение или исчезновение симптома является вторичным по отношению к изменению способа организации контакта, включающему трансформацию поведения, способа обращения с переживаниями и процесса осознавания.

2.   Симптом, который беспокоит клиента, есть результат нарушения его способности к творческому приспособлению, которому клиент «обучается» в течение всей жизни. Было бы наивно думать, что то, чему обучались всю жизнь, можно исправить за несколько дней или даже месяцев

3. Cимптом, предъявляемый в терапии, является системным феноменом, производным от существующих отношений в поле. В связи с этим изменения индивида в терапии осложняются ригидностью системы отношений, в которую он включен. Поэтому ассимиляция нового опыта, полученного в терапии, осложняется необходимостью системных изменений.

4. Процесс стабилизации результатов терапии требует достаточно длительной поддержки со стороны терапевта. В противном случае неизбежен регресс, проявляющийся в возврате к прежним формам организации контакта. 

 

Миф 7. Гештальт-терапия культивирует эгоизм. 

 

Отчасти этот миф является правдой. Ввиду уже упоминавшегося нами тезиса о гештальт-терапии как проекте развития индивида неизбежным является проживание этапа эгоцентризма, связанного с усилением внимания к собственным желаниям, мотивам, чувствам. Очевидно, что для изменения способа организации контакта в среде индивиду необходимо сконцентрироваться на осознавании своих собственных потребностей, возникающих в определенном контексте.

Только после выполнения этой первичной задачи возможно адекватное размещение себя в отношениях с окружающими, также имеющими собственные потребности и желания.Таким образом, экология обращения со своими переживаниями является моделью для построения экологичных отношений с другими людьми.

Гештальт-терапия базируется на ряде гуманистических ценностей, например, эмпатии; концентрации на ресурсах и возможностях в противовес фокусированию на симптомах и нарушениях; уважении к внутреннему миру другого; альтруизме, который проявляется в поддержке окружающих. Таким образом, особенностью гештальт-терапии является не концентрация внимания на полюсах континуума «Я - Другие», а на восстановлении свободы выбора на этом континууме в непрерывном процессе творческого приспособления. Только в этом случае появляется чувствительность к границе контакта со средой и, как следствие, - возможность терапевтических изменений.  

 

Миф 8. Научиться гештальт-терапии можно за очень короткое время.

 

 Прохождение непродолжительных курсов по гештальт-терапии, преподаваемых на психологических факультетах, зачастую создает иллюзию простоты овладения навыками работы гештальт-терапевта. Однако такие курсы предполагают лишь поверхностное знакомство с гештальт-подходом. Обучение же профессии гештальт-терапевта – процесс гораздо более длительный. Он детерминирован следующими факторами: 

1. Необходимостью личной терапии. Большинство людей, обучающихся гештальт-терапии, приходят в программу с неосознаваемыми мотивами понять себя, разобраться со своими психологическими сложностями. Зачастую эти мотивы осознаются как проективное желание помочь другим. И только в процессе обучения собственные проблемы становятся ясными и, выступая в качестве фигуры, уже не могут быть проигнорированы. Очень скоро становится очевидным, что способность быть гештальт-терапевтом является производной от качества осознавания своих собственных препятствий в организации контакта. При этом оказывается, что ограничения в понимании себя формируют соответствующие препятствия в терапевтической работе. Другими словами, терапевту не удается продвинуть клиента дальше, чем ему удалось продвинуться самому в своей личной терапии. 

2. Экспириентальным характером обучения. Специфическая особенность обучения гештальт-терапии заключается не столько в процессе интроекции необходимых знаний, сколько в ассимиляции подвергаемых сомнению интроектов. Теория и практика гештальт-терапии носят не аксиоматический характер, а, наоборот, адаптируются под каждый новый возникающий в терапевтическом поле контекст. Поэтому процесс обучения каждого гештальт-терапевта является носит уникальный характер. При этом знания передаются от мастера к ученику «из рук в руки». Более того, каждый теоретический тезис нуждается в обозначении области его практического приложения. Именно поэтому лекция в гештальт-программах не является основной формой обучения. Она лишь запускает специфические процессы осознавания и экспериментирования. 

3. Ролью супервизии в формировании терапевта. Как мы уже отмечали выше, главным инструментом гештальт-терапевта является он сам с его чувствами, переживаниями, мыслями, фантазиями, желаниями. Ввиду чрезвычайной сложности этого инструмента он нуждается в длительном процессе «настройки», что в дальнейшем проявится в терапевтическом стиле гештальт-терапевта. Особую роль в обучении гештальт-терапии занимает очная супервизия, спецификой которой является присутствие супервизора на терапевтической сессии. В ходе учебных сессий обучаемый может столкнуться с собственными психологическими проблемами, актуализирующимися в ходе терапевтической сессии, и с необходимостью их осознавания и проработки в личной терапии. Важно отметить, что необходимость супервизии и личной терапии остается актуальной на протяжении всей профессиональной жизни гештальт-терапевта.В заключение отметим, что гештальт-терапия, выступая ярким феноменом современной культуры, вызывает с каждым годом все больше интереса.Рассмотренные нами мифы, конечно же, не исчерпывают всего богатства и многообразия историй, складывающихся вокруг гештальт-терапии. Мы не ставили перед собой задачу разоблачения всех мифов, а хотели продемонстрировать некоторые важные положения и принципы гештальт-подхода.