Обучиться гештальт-терапии невозможно в классическом понимании обучения через получение информации, обогащение знаниями, схемами. 

 

Поначалу это очень сложно понять, много сопротивления новому, хочется уйти, всё бросить. 
Хочется, чтобы привычно рассказали, а не держали в неопределённости, неведении. 

 

Много вопросов здесь может возникать к самому преподавателю в плане его компетентности. 

А как быть преподавателю, если основным из парадоксальных посылов метода есть обучение некомпетентности, незнанию?

Обучение воспринимать вещи как есть, впечатляться не тем, как должно быть, а тем, что есть? 

 

Эстетика феноменологии против незыблемого, опорного экспертного знания...

Мне иногда хотелось уйти из своей базовой группы. До сих пор до конца не понимаю, почему осталась когда-то в программе, догадываюсь, что интуитивно чувствовала дух ветра свободы, собственно на группы и вырывалась от привычной жизни. 

 

Многие ушли, большая половина моей первой обучающей группы по гештальт-терапии - ушли. Про большинство из ушедших я так и не знаю, из-за чего. 

 

Я сама сейчас преподаю гештальт-терапию и много думаю про метод, про сложности обучения, особенно про начало обучения, про конфликт философий, мировоззрений.

 

Попробую записать свой поток мыслей, может кому-то это сейчас позволит определиться с собственным выбором - чему обучаться? куда идти?...

Невозможно обучиться гештальт-терапии ещё и потому, что это мировоззрение, это часто совершенно отличное от привычного отношение к миру, к себе, к людям. 

 

Мировоззрению невозможно обучиться, оно формируется под влиянием среды из ситуации в ситуацию, из контакта в контакт. И этот процесс формирования невозможно пощупать, потому что это не то же, что купить хлеб в магазине. И его в голову не положишь и с полочки оттуда не достанешь.

 

Это формирование идёт по своим собственным законам развития, и это развитие не задано, не предначертано и не стандартно для всех людей. 

Более того, оно началось давным-давно, даже не с рождением ребёнка, а идёт испокон веков, трансформируясь под влиянием духа времени, рождая и перерождая культуру, историю, науку, исскуство, человека. Все это со всем связано, друг на друга влияет. 

 

И этого всего невозможно постичь умом, доступ к реальности, в которой всё это есть, можно обнаруживать только в каждом конкретном контакте с кем и (или) чем бы то ни было. 

С собой, с другим человеком. Контакт - это и есть одна из возможных дверей в реальность. Одна из миллиардов, триллиардов возможных. Никогда не единственная. Такая, какая именно сейчас открывается или не может открыться между двумя людьми, и это всё по полевой логике не просто так происходит (чтобы из всех возможных элементов встретились именно эти два), но смысл этому может придать только человек. 

 

У двух людей, участвующих в одном и том же процессе, он спокойно может быть разным, часто разный. В силу разности опыта, восприятия мира, ценностей, отношений к себе и к миру.

Это я в двух словах пытаюсь описать полевую парадигму, на которую опираюсь в работе я и многие другие гештальтисты, которые описали бы по-своему, как они её понимают или не понимают. 

 

И это абсолютно естественно, что двух одинаковых описаний не будет, как и двух одинаковых гештальт/терапевтов. Этому можно обучиться на группах, попутно познавая себя, своё отношение к чему-то, свой стиль работы и т.д. 

Вот почему ещё в обучении не будет ясных схем хорошей работы, лекций о том, как правильно работать и откуда что берётся - не будет, диагностических принципов не будет, техник тоже почти не будет. 

 

В этом и есть сложность обучения гештальт-терапии и одновременно поддержка свободы индивидуального развития - развивайся, как можешь, иди своим путём, ищи свою дорожку, ищи себя.

Умы, привыкшие к структуре, ожидающие однозначных ответов на вопросы почему? откуда? как? просто сами себя съедают какое-то время, часто продолжительное, если остаются в обучающих программах или терапии. 

 

От тревоги неизвестности и отсутствия однозначной диагностики и сложно усваиваемой из-за кардинально другого понимания мира (от структуры к процессу) полевой парадигмы - 

очень хочется примкнуть к понятному психоанализу с его философией детерминистического устройства мира и стройной теорией развития - у всего есть причины, стоит их найти, всё самое важное произошло у человека в детстве, сейчас идёт дожитие, и оно во многом зависит от того, каким было детство и самые главные отношения там.

 

Людям, которые только заходят в профессию и испытывают много тревоги, естественной для начала любой деятельности, хочется, чтобы дали понятные схемы работы, методики, техники, иначе совсем не понятно, что можно делать двум людям в кабинете, особенно если двое в сильной тревоге, кто-то переполнен ожиданий и надежд, кто-то - ответственности и желания помочь. 

 

Но - немного уйду в эту сторону - одно только это место в терапии, если удаётся его пройти, не включаясь в исполнение, а вникая в собственные и клиентские ожидания, прояснять их, делая их явными, доступными осознанию, но не обслуживать, даёт такой опыт взаимодействия, который, если клиенту и терапевту удаётся его прожить и осознать (я не зря говорю - и терапевту тоже, я про это ещё дальше тоже напишу), открывает важную дверцу в развитии - опыт проживания несоответствия ожиданий и реальности в контакте с другим. 

 

Этот опыт, если он прожит и ассимилирован (присвоен, есть в доступе), способен дать мощнейшую опору в переживании реальности и себя в ней. 

Опыт не слияния, отдельности, несовпадения, но одновременно и опыт силы и возможности выбирать, от чего отказываться, а что хотеть, куда дальше. 

Первичное (если до терапии с этим не было возможности иметь дело) прощание с одной из самых сильнейших детских иллюзий: «мир устроен под меня и вертится вокруг меня» - может произойти именно здесь. 

Первичное, потому что на длинном жизненном пути человеку придётся ещё много раз оказываться в этом месте надежд и ожиданий в силу того, что развитие психики и сознания не линейно, то есть если что-то происходило в жизни, было в опыте - не значит, что оно уже было в прошлом. 

 

Всё, что у человека было, есть и в настоящем, то есть весь мой опыт- детский, юношеский, взрослый, разный - есть у меня сейчас и может актуализироваться в зависимости от ситуации. Я - вместилище всего своего опыта.

 

То есть невозможно что-то прожить раз и навсегда, достаточно заряженной определённым образом ситуации, самого человека в каком-то состоянии, чтобы запустить всё что угодно и вернуть человека в состояние «как будто бы ничего не было».

Но единожды прожитый и осознанный, такой, который впечатлил самого человека, опыт обрекает человека на развитие. Дарит развитие. Ведёт к развитию - как хотите можно назвать. 

Потому что он уже в таком виде живёт в человеке, уже изменив его.

Именно в этом месте я часто сама и от клиентов слышу - как они тоскуют по себе прежними, когда, похоже, не было ещё какого-то утяжеляющего за счёт переживаний опыта, но и (что бывает сложнее увидеть за счёт объёмности) позволяющего развернуть себя другим - ответственным, способным, устойчивым и уязвимым, хрупким и сильным... такого, о каком себе и понятия могло не быть во времена сплошного веселья или качель «веселья - уныния» или ещё какого-то себя, которого из той точки, в которой сейчас человек, видно дальше и хуже, и возникает соблазн идеализировать. 

 

Я сама, бывает, так делаю, позже спрашиваю себя - зачем? что хочу получить этим? бывает, замечаю, что хочу внимания, надеюсь, что тот, с кем делюсь, - побудет в роли взрослого со мной немного в моей тоске по детству, юношеству. 

Интересно, что получала разный опыт в этом месте, и каждый из них оказывался по-своему поддерживающим. 

 

Фрустрирующий вариант - когда не включались - запускал злость и от неё силы делать свои взрослые дела, поддерживая самой своего тоскующего ребёнка, попутно замечая, что я-таки сваливаюсь в идеализацию прошлого, в настоящем хватает приятностей, хотя бы вот это ощущение силы и способности идти и делать.

 

Поддерживающий вариант - когда жалели, но не с позиции сверху, а разделяя усталость или включались в воспоминания и те переживания - в какой-то момент желание идти в детство само себя исчерпывало, чувствовался перегиб, хотелось прекратить, вернуться в настоящее и заметить, что есть сейчас. 

 

Мне нравится этот пример как пример поливариативности, неоднозначности стратегии выбора в работе терапевта. Какую бы дорожку не выбирал, человек по ту сторону контакта всё равно будет сам регулироваться. Если не может сразу, способен обучиться со временем, особенно если в опыте человека (терапевта), с которым он в контакте, это есть. 

 

Через эти примеры получения здесь-и-сейчас опыта я пробую показать, как работает гештальт-терапия. Как влияет и формирует сознание через такие микроциклы опыта. 

 

Что это не попытка влияния извне, не директивные установки «что делать», не экспертиза, это присутствие и участие самого терапевта в контакте, и это то, что с одной стороны, даёт много свободы в отношениях, если у терапевта есть доступ к своим переживаниям, своему опыту, он достаточно хорошо осознаёт свои ценности и свою личную философию и доверяет тому, что происходит с ним в контакте с этим клиентом, и способен искать форму для того, чтобы вносить это на границу контакта - 
а клиент приходит по полевым законам именно на «уникальность терапевта, которая проявляется через всё выше описанное», надеясь через другого узнать себя, решить свои задачи развития - 

так вот это то, что даёт много свободы, но одновременно и несёт в себе мощное ограничение для самого терапевта. 

 

Оставаясь практиковать в этом методе, ему самому придётся меняться, позволять себе быть затронутым чем-то не только в клиенте, но и в себе.

 

Это метод, в котором не получается прикрыться экспертной позицией, философская почва другая, отсюда - частые встречи с разочарованиями клиентов, собственным стыдом, расщеплениями по поводу - какой я есть и каким лучше было бы мне быть, чтобы...
Гештальт-терапевт обречён на развитие в контакте с клиентом.

 

На этой важной для меня ноте остановлюсь. Оставлю открытое место для размышлений..

 

(с) Алена Швец

 

фото: одно из удивительнейших мест на нашей планете - структура Ришат, "глаз Сахары", Мавритания

В своей работе гештальт-терапевт много внимания уделяет работе с полярностями.

 

Полярности - это такие противоположные личностные характеристики, находящиеся при этом на одной плоскости - они являются крайними полюсами одного и того же качества личности, как инь и ян:
нежный/грубый, покладистый/настойчивый, трудолюбивый/ленивый, пассивный/активный, альтруистичный/эгоистичный и т.д.

 

Разделение мира на черное и белое, хорошее и плохое - это упрощенная модель действительности, которая эффективна в детстве, пока еще психика ребенка не способна охватить мир во всех своих неоднозначных и противоречивых проявлениях. Такая модель дает ребенку понятную систему координат, по которой он учится взаимодействовать с миром и окружающими: "чужое брать нельзя", "бить других деток - плохо", "слушаться старших - хорошо" и т.д. В сказках и мультфильмах также используется такая модель: всегда есть злодей и герой, все четко и однозначно.

 

Однако, такая модель перестает быть эффективной во взрослом возрасте, ведь мир, по сути, не является двухмерным, и мы существуем в системе самых разных отношений: с кем-то мы открыты и приветливы, с кем-то сохраняем дистанцию и прохладу. Так мы можем поменяться местами в кинотеатре с другом - уступить ему свое, более удобное, из заботы. Но будет очень странно, если наше место нагло займет какой-то незнакомец и откажется уходить, а мы при этом будем улыбаться и спрашивать "Здесь Вам удобнее? Ну хорошо, я рад о Вас позаботиться. Может, хотите поп-корн?".

 

Возвращаясь к инь и ян, полярности существуют по тому же закону - одно невозможно без другого. Кроме того, чем ближе наш "центр" притягивается к одной из полярных сторон - тем сильнее напряжение в сторону другой. Происходит внутренний конфликт между я-реальным и я-идеальным. Этот конфликт снижает качество жизни, ограничивает свободу и пожирает наши ресурсы - человек теряет силы в борьбе с самим собой и со своим сопротивлением.

 

Так человек, завалившийся в полярность трудолюбия - трудоголик, будет не замечать и даже будет избегать своего внутреннего "лентяя", а то и вовсе будет наказывать себя сверхурочными при малейших признаках лени, отказывая себе в отдыхе, пока не "доработается" до хронической усталости или какого-нибудь заболевания. Знаю лично печальную историю "отдохнем на пенсии" - когда человек до пенсии не дожил.

 

Отсюда может показаться, что гештальт-терапевт в работе "уравновешивает" полярности, возвращая "центр" в точку посередине - но это не совсем так. Абсолютный баланс невозможен в постоянно изменяющейся среде - он также нежизнеспособен и неэффективен как и застревание на одной из полярностей. Ничто в этом мире не статично - и мы в том числе, и для выживания нам необходимо меняться и приспосабливаться к меняющимся условиям среды. Гибкость - условие такого приспособления. Поэтому гештальт-терапевт в своей работе исследует полярности с тем, чтобы интегрировать обе противоположные стороны.

 

Присвоенные противоположности тогда начинают мирно сосуществовать, ресурс, затрачиваемый на подавление этих частей, высвобождается, появляется свобода выбирать стратегию поведения в зависимости от актуальных условий среды, а не из статичных внутренних убеждений и установок, которые эффективны в одних ситуациях и нарушают адаптацию в других.

 

Так трудоголик, присвоивший своего внутреннего "лентяя", научается отдыхать без угрызений совести и восстанавливаться вместо того, чтобы упахиваться до потери пульса.

 

Психотерапия делает Вас разным, учит творчески приспосабливаться к изменяющимся условиям среды.

Сократ в свое время говорил: – «Нельзя врачевать тело, не врачуя души».
 

Вслед за ним такого мнения придерживались его ученики и философы.

Жизель Арру-Ревиди так же считала: «Именно боль осуществляет связь между телом и душой».

Эти мысли дошли и до современности, правда бывает в искаженном варианте.
 

Первое, что человек хочет рядом с депрессивным - это всячески вытащить того из депрессии. Например, взбодрить, заразить оптимизмом или хотя бы пнуть: “Эй! Все ведь прекрасно!”. Это нормальная, то есть, закономерная реакция. Но она не работает.

 

От нее депрессивный чувствует себя еще более подавлено, его не понимают, он еще более одинок. Многие себя еще больше начинают стыдить и тем самым еще глубже погружаются в депрессию. Ибо не это им сейчас нужно.

 

Второе, что хочет человек рядом с депрессивным - это отстраниться. Потому что ну как-то очень тягостно и безнадежно. Это страшно, ибо интуиция подсказывает: есть риск попасть в депрессию собственную.

 

Это опасение не напрасно: депрессия заразна. Очень часто ее подхватывают родные и близкие страдающих. Даже если ваш сосед по комнате в студенческом общежитии страдает депрессией, велика вероятность, что вы тоже задепрессируете. Психотерапевты, работающие с депрессивными - не исключение. В контакте это переживание тяжести, безысходности и тотальной беспомощности.

 

“Та ну тебя нафиг”, - думает неудавшийся спасатель и отделывается советом, посылает к психиатру или прописывает таблетки. Послание, который здесь получает депрессивный, звучит как “Ты мне такой не подходишь. Мне с тобой сложно”. Что еще больше вгоняет в одиночество, беспомощность и безысходность.

 

На этом обычное взаимодействие с депрессивным и заканчивается. Но психотерапевтическое - только начинается. Когда психотерапевты замечают импульс отодвинуться подальше от клиента, пропустить встречу, ловят себя на мысли “Может, самоубийство - не такой уж и плохой выход?“, это может стать поворотной точкой. Тогда приходится признавать свое бессилие. И все, что остается психотерапевту - это сдаться. Не бороться за оптимизм клиента, за свою профессиональную состоятельность и вообще ни за что. И в этом бессилии, в этой сдаче присоединиться к человеку и просто быть с ним.

 

И тогда возможна встреча. Когда люди встречаются не ради изменений, а ради самой встречи, это все меняет.

 

Каким-то образом депрессивный обнаруживает, что он - не одинок. Что на этом дне пропасти кто-то есть рядом. И с этим кем-то что-то, но возможно. А раз так, начинают появляться крошечные ростки надежды. Которые вырастают и выводят из депрессии.

 

То есть лучшее, что может сделать психотерапевт с депрессивным, - это не пытаться вывести того из депрессии. А наоборот - попытаться встретиться. И для этого нужно проделать непростой путь.

 

Это я делюсь резюме вчерашней лекции чешского гештальтиста Яна Рубала. Мне такой подход нравится - он кажется логичным и гармоничным. Но я еще размышляю.

 

А вот как Ян Рубал изобразил путь психотерапевта с депрессивным на слайде:

 

1) Разделение депрессивного опыта - когда психотерапевт на себе чувствует депрессивные симптомы: сомнение, беспомощность, мрачность, усталость, печаль, опустошенность, тяжесть и так далее;

 

2) Поворот к себе - когда психотерапевт чувствует, что клиентская депрессия угрожает ему;

 

3) Стремление изменить симптомы - психотерапевт занимает более безопасную экспертную позицию, дает советы, пытается вселить оптимизм (на самом деле это попытка избежать чувства беспомощности). “Чем мрачнее клиент, тем неистовее я себя мобилизирую”, - цитата одного психотерапевта;

 

4) Отстранение от депрессивного - все попытки помочь оказались напрасными, психотерапевт теряет терпение и самообладание, обвиняет клиента в своем провале. “Я сказала себе: о, Боже - я никогда не должна стать такой!”, - цитата другого психотерапевта;

 

5) Поворот к клиенту - психотерапевт сдается и перестает бороться. Он принимает реальность состояния клиента и прощается с экспертной ролью. “Мне приходит мысль, что ему таки неплохо было бы совершить самоубийство, о котором он так говорит все это время. И это останавливает меня. Это стоп-сигнал, который возвращает меня”, - еще цитата.

 

6) Сосредоточение на отношениях - психотерапевт отказывается от попыток изменить симптомы и фокусируется на отношениях. “Это было облегчение, когда я понял, что облегчать симптомы - это не обязанность, но что встреча сама по себе позитивно влияет на клиента. Это очень помогло”, - говорит еще один психотерапевт. “Я присоединяюсь к клиентке. Ничто не улучшается, мы не приходим ни к какому решению и не придем, но может произойти контакт. Я - с ней”, - делится другой психотерапевт.

Агрессия — чаще всего - не нечто вредное, что возникло непонятно откуда и от чего нужно срочно избавиться.
 Агрессия — это "маркер"
Сигнал, что происходит что-то, что по каким-то причинам человеку не нравится.
И он хочет это изменить.
⠀
– Какая мысль? 
– Какое другое, дополнительное чувство? 
– Какое желание? 
⠀
 – Против чего / или на достижение какой цели направлена эта злость?
 – Чего хочется вместо того, что предлагает реальность?

Управлять своей агрессией человек учится в детстве. 
Но, к сожалению, не всегда и не у каждого человека получается освоить этот навык.
Потому что ведь, чтобы чему-нибудь научиться, нужно видеть перед собой пример.
В данном случае – пример экологичного отношения и обращения со своей агрессией.
⠀
 Например, ребенок злится, что мама запрещает есть пятую конфету. Или не хочет покупать игрушку. Ребенок очень злится. Может даже кричать или кидаться вещами.
Он злится на запрет и ему сложно пережить отказ. Он хочет, чтобы его желание было реализовано, потому что его эмоциональных сил, по причине возраста, не хватает для того, чтобы пережить отказ.
Злость направлена против запрета мамы.
В хорошем случае мама малыша знает, что это не малыш такой вредный и плохой, что "вымогает" у нее конферу, а что он пока не умеет справляться с отказами. И, оставаясь спокойной, объяснит ему, что то, что он хочет, сейчас получить невозможно. И искренне посочувствует его расстройству и пожалеет.
В плохом – воспримет поведение ребенка, как попытку ею управлять, отругает, застыдит или накажет, усилив его расстройство, добавив к нему страх от отвержения, чувство стыда и боль. 
⠀
В отношениях агрессия может быть направлена на самозащиту:
 Или дочь злится, когда мать, в ответ на ее просьбу не шутить на тему ее веса, продолжает подтрунивать над ней и давать обидные прозвища.
Злость направлена против оскорблений, которые мама, под видом шуток, адресует своей дочери.
⠀ Муж отказывается идти в кино с женой в пятницу вечером, потому что у него была трудная неделя и он устал. Жена злится на это. Она всю неделю сидела дома, ей хочется развеяться, она ждала, когда муж освободиться.
Цель злости - реализовать свое желание в получении впечатлений и совместности.
⠀
– Как смириться с тем, что тебе отказывают?
– Как сказать человеку, что его действия в отношении тебя неприемлемы?
– Как договориться о взаимовыгодных условиях?
⠀
И тогда отношение к агрессии меняется. 
И сама она постепенно меняется. Меняются способы и сила ее выражения. Меняются ситуации, в которых она появляется.
⠀
Всему этому можно научиться.
Если вам интересно как — приходите на терапию.
⠀
Мария Вереск,
Психолог, гештальт-терапевт.

На что организм мобилизирует энергию? Чтобы удовлетворить некую потребность. Например, отреагировать какое-то чувство: расплакаться, разгневаться, рассмеяться или еще что-то.

 

Почему человек не позволяет этому осуществиться? Потому что его актуальный способ удовлетворения потребности этого не предусматривает. Например, нельзя плакать - так учили. Например, боится, что гнев приведет к потере контроля. Например, знает, что за смех сочтут сумасшедшим. И так далее.

 

В гештальт-терапии разбираются, как именно человек сдерживает свою энергию, и какую, собственно, потребность она призвана удовлетворить. Когда человек это все осознает, удовлетворяет потребность, тревожность проходит. Но это может занять время.

 

Для этого нужно ходить к психотерапевту. Нужно прислушиваться к себе. И - самое противное - нужно брать ответственность за свою тревожность на себя. Что она - это собственно часть человека. Поэтому большинство людей выбирают что попроще.

 

Например, признать тревожность чем-то независящим от меня. Злым диагнозом. И начать с ним бороться. (То есть, по факту, с самим собой, но человек это никак не признает). Лучше всего - с помощью успокоительных или разных манипуляций. Например, таблеток наглотаться, алкоголя выпить, покурить, наесться сладкого. Или помедитировать, сходить на массаж. Некоторые средства действительно работают - человек меньше чувствует тревожность. На некоторое время, ибо она никуда не девается.

 

Это все равно, что одурманить пилота. Самолет разрывается, но тот ничего не слышит: "Вибрация? Какая вибрация? Все нормально!".

 

Если так долго будет продолжаться, самолет начнет реально разваливаться: то крыло отпадет, то хвост, то шасси. Так и у человека, который долго не замечает тревожность, начинаются симптомы. Для начала - страх и фобии. Потом - реальные болезни.

 

В принципе, так можно прожить жизнь, справляясь с ними. Так можно провести все время на взлетной полосе, присобачивая то одни, то другие отваливающиеся запчасти к самолету. Но неплохо было бы узнать, как же я держу эти тормоза, чтобы начать ими управлять, и когда надо - отпустить и полететь

Когда я заинтересовалась злостью и тем, как по-разному ее чувствуют и проявляют люди, я начала искать, что бы почитать на эту тему. В длинном списке книг значились в основном книги по самопомощи, предлагающе прокачивать навык контролирования гнева. Anger чаще всего использовалось со словом management. Меня это не устраивало, так как контролировать – это я и без вас хорошо умею. (Подавлять, в основном, конечно, не контролировать, хехе).

 

Потом появились «Rage» и «Dance with anger», которые говорили о том, что мне было понятно и интересно: что делать с подавленным гневом.

 

Гнев – одна из самых оболганных и опороченных эмоций. Понятно почему: в гневе люди совершают чудовищные поступки. Религиозные деятели призывали к контролю над гневом, чтобы не дай бог он не был направлен на «своих».

 

Гнев – эмоция, направленная одновременно на контакт и на отделение. Гнев помогает почувствовать границу там, где раньше было одно целое. Подростки проходят стадию сепарации, сопровождаемую часто вспышками гнева. Дети двух лет входят в фазу кризиса. Сколько родителей с содроганием вспоминают этот «кризис»? Человек, не чувствующий злости, не знает, где его границы, и будет, скорее всего, пропускать удар за ударом, пока внутреннее напряжение не вырастет настолько, что он взорвется от какой-нибудь мелочи. Или заболеет.

 

Самое главное, что следует знать о злости, чтобы не бояться ее – нужно отличать собственно злость как чувство, ассертивность – способность не зависеть от внешних оценок (или уверенность в себе), и агрессию – деструктивное поведение, наносящее вред, ущерб, причиняющее дискомфорт. Собственно опасна для окружающих не злость сама по себе, а агрессивное поведение, которое, кстати, может вполне обойтись без злости как чувства. Ассертивность может не содержать в себе ни грамма злости: можно спокойно и обоснованно говорить о своих взглядах и предложениях. Тем не менее, человека, проявляющего ассертивность, часто воспринимают как рассерженного.

 

Как я знакомилась со своей злостью.

Я сижу, читаю статью, а моя дочь что-то мне рассказывает. Я чувствую внутри, как теряю мысль, отчаянно хочу ее вернуть, но дочка продолжает болтать, а я напряженно жду, когда она закончит. Что мешает мне сказать ей «подожди несколько минут, я хочу дочитать главу»? Странно, но мне это в голову не приходит. Потом я замечаю, как внутри начинаю медленно закипать. О, похоже, я злюсь. Чего же я хочу? Наверное, мне сейчас нужна тишина. И вот теперь, осознав чего я хочу, я могу спокойно сказать об этом дочке. Все, у меня есть время почитать. На весь процесс несколько секунд - и внутреннее равновесие восстановлено, и отношения с ребенком не испорчены.

 

Не сразу я этому трюку научилась. Позади годы, когда я могла вот так внутренне вскипеть и носить это целый день, а то и несколько дней, отчаянно пытаясь подавить подступающее осознавание: я злюсь. Как я могу злиться на ребёнка? Она же ничего плохого мне не делает (интересно, злиться можно, только когда тебе делают плохо?). Она же нуждается во мне. Ей сейчас так нужно мое внимание. А я не какая-нибудь там ехидна, я хорошая мама. Весь этот мыслительный поток в долю секунды проносится в голове, и кипящий гнев как крышкой накрывается сверху виной и стыдом. Виной перед ребенком за то, что не могу уделить ей внимание, выслушать ее (формально я выслушиваю, киваю и угукаю), стыдом за то, что не соответствую образу «идеальной матери» из своей коллекции идеальных образов. И я продолжаю носить в себе уже не только гнев, но и вину, и стыд. В следующем эпизоде гнева прибавится, соответственно, потребуется больше вины и стыда, чтобы упаковать его.

 

Я всегда завидовала людям, умеющим прямо и бесстрашно говорить о том, чего они хотят. Я поражалась той простоте, с которой они формулировали свои желания. Мне же порой даже времени на «подумать» было недостаточно. Сама мысль о том, что я могу чего-то желать, порождала страшную тревогу, в голове туманилось, хотелось одновременно спать и сбежать.

 

На желания запрет, на злость запрет, внутри много-много убеждений о том, как надо, хорошо и правильно жить. Понятно, что без родителей не обошлось, но меня этот ответ не устраивал, внутреннее спокойствие не наступало.

 

Все это время я все больше замечала, как злость, копившаяся все эти годы, вдруг становится видимой для меня. Как будто из темноты проступили очертания вулкана, о котором я не подозревала. И я испугалась. Это была такая первобытная, мощная, убивающая энергия, что я совершенно не понимала, что с ней делать. Я была в панике. Получается, во мне есть смертоносная сила, которая больше, сильнее меня, которой я не могу управлять, которая в любой момент может вырваться наружу. Я ощущала эту злость, я порой приходила в отчаяние от того, что не знала, куда ее направить, как с ней совладать. Я не понимала, куда она меня толкает.

 

Время шло (а также часы терапии), я и научилась замечать, что как только я позволяю себе делать то, что хочу, злость пропадает, и даже начинает ощущаться как сила, а не как неуправляемая стихия. В диснеевском мультфильме Frozen одна из сестер в королевской семье обладала редким даром управлять холодом, и ее родители, испугавшись ее силы, заставили ее контролировать себя. Однажды она не совладала с этой силой, и что из этого получилось? Она чуть не погубила жителей всего королевства. Но потом, пожив одна, в добровольном изгнании, она научилась управлять этой стихией.

Так и я научилась не бояться своей злости, я научилась считывает ее послания, формулировать их в потребности и желания и находить время и ресурсы для их удовлетворения.

 

Парадокс этой трансформации в том, что я стала гораздо добрее и терпимее в повседневных делах. То, что раньше выбило бы меня из колеи на весь день, теперь занимает одну-две минуты, чтобы понять, что произошло, на что я разозлилась, чего я хочу, как я могу это получить.

 

И еще один момент про злость: если вы злитесь, а ваши близкие вместо того, чтобы поинтересоваться, на что вы рассердились, делают вам замечания и призывают к благоразумию и спокойствию – дело не в вас. Они для вас являются частью проблемы, которую вам предстоит решить. И вам нужно будет найти в себе силы, чтобы поговорить о том, что вас не устраивает и чего вы хотите.

Из каждого утюга и печки личностного роста раздаются крики о необходимости выходить, просто выметаться из своей зоны комфорта. Но.. 
«Чтобы выйти из зоны комфорта, нужно сначала войти в зону комфорта… а ее нет.» (с) 

Про это и поговорим. 

 

Привет! Как выходить из зоны комфорта - информацию можно найти везде и повсюду. Но что делать, если её нет? ): 

И тут засад не меньше. Например, ее может не быть.

 

И что в таком случае делать? Предлагаю прежде чем что-то делать, для начала разобраться, а что такое вообще эта «зона комфорта»? Я вот бы дал такое определение:

 

Следующий вопрос, если зоны комфорта нет, тогда - а что есть? Ну то есть буквально, что есть в жизни и какие есть опоры. Похоже на то, чтобы определиться с «дано» к школьной задачке: определить начальные условия и что нужно найти. С «Дано» разберемся в этот части статьи, а вот «решение» будет во второй - иначе текст получится дофига длинным.

 

И первое, что приходит на ум при вопросе, на что можно опираться — это на себя и свой жизненный опыт. Ну вот то есть, например, я молодой парень 24 лет. И эти 24 года всегда со мной. Я не стану с понедельника новым человеком, который делает внезапно по утрам зарядку, хотя не делал этого ранее. Свои года жизни и свой жизненный опыт невозможно игнорировать, потому что на протяжении всего возраста личность у каждого из нас каким-то образом формировалась. И на это можно опираться. Проблема в том, что если внезапно начать что-то делать совсем по-другому, с понедельника как обычно, то придется вступить в конфронтацию со всем своим предыдущим опытом. 

 

А это больно. Ну со стороны будет выглядеть, как если бы биться головой об стену предыдущего опыта, которую отстраивали N лет, где N — ваш возраст. Больно и требует много крови, приложения силы воли. Собственно поэтому психотерапия работает медленно и не сразу, ведь цель - не победить старый опыт, а нарастить новый. Я, например, ваще не люблю биться головой об стену. Мне дорог мой комфорт, и я предпочитаю меняться по кирпичику, перестраивая стену в мостик для продвижения дальше в решении задачи развития.

 

«И как на свой жизненный опыт можно опираться, хотелось бы знать?» — будет справедливый вопрос из зала. «Хороший и сложный вопрос» — отвечу я. Потому что жизненный опыт сам по себе не однороден. У всех, наверное, были моменты, которые хочется забыть. Или убеждения, вбитые в голову, которые уже не работают. Или дикая неудовлетворенность собой и своей жизнью. То есть в этой самой стене, много самых разных кирпичей разной функциональности. Некоторые даже вбили не вы, но вам. Но однозначно важные это:

 

— приобретенные умения и навыки. То есть то, благодаря чему вы обеспечиваете свое существование. И их спектр дофига широк. Начиная от конкретного навыка, например, ходить в спортзал, до навыка программировать, обменивая свой код на лаве, заканчивая умением формировать отношения и удерживаться в них, и даже сидя на шее у того, у кого есть ресурсы. Да блин, даже для того, чтобы работать в порно нужно обладать определенными навыками. Сам факт определения своих навыков и умений, наличия и отсутствия, их состояния, что стоит развивать, а что нет — уже здорово помогают сориентироваться в том, что в жизни есть.

 

— Личные ценности. Акцент на слове личные. Я говорю именно про те ценности, с которыми вы искренне согласны и которые лично вы разделяете и проносите через свою жизнь с собой. Не которые ценности «так принято», и не те, что активно пропагандировали в семье. А те, что принимаете лично вы, и те, что подходят вам конкретно. С такими, с какими есть внутреннее согласие. Это достаточно важная штука, потому что на основании личных ценностей можно выстраивать свое отношение к различным вещам, людям, событиям и окружению. Формировать то, что вам подходит и не подходит, и таким образом формировать свое окружение. Там, где будет здорово и кайфово.

 

— Накопленные ресурсы. Я к ним отношу — силы, время, деньги, поддерживающие отношения с другими людьми. Заметьте, что выделил я их в отдельный пункт и не самый первый. Потому что, считаю, что умения и навыки, позволяющие регулярно получать ресурсы и распределять их (такой мана-менеджмент) в долгосрочной перспективе - вещи более важные, чем количество ресурсов в данный момент времени. Но для понимания про себя сейчас, понимать какие личные ресурсы есть, и как они распределяются, достаточно важно. Таким образом можно определить стартовую точку.

 

— Текущая задача развития. Про этот пункт вообще мало где пишут. Хочу восполнить такую несправедливость. В контексте статьи, создание своей зоны комфорта вообще стоит задачей №1 на любом новом жизненном этапе. 

 

Из определения выше следует, что раз зона комфорта, в моей трактовке, - поддерживающее окружение, то она что-то должна поддерживать, что логично. И этим что-то является как раз поддержка выполнения задачи развития. Это тема вообще для большой статьи, но если коротко, задача развития — это такой локально-глобальный квест, как в симсах, который соответствует определенному человеческому возрасту и ситуации. Засада в том, что невыполненный жизненный квест не сбрасывается, а остается в фоне как долг. И чем лучше человек организовал наиболее подходящую текущей задаче развития зону комфорта, тем больше шансов, что он эту задачу собственно выполнит. 

Короткий итог 1й части: описанные выше пункты - это минимально необходимый набор, с чего можно начать. При этом сама по себе внутренняя инвентаризация «что есть внутри меня» неплохая такая заявка на внутреннюю ясность, и без нее качественной зоны комфорта не построить. Так как не будет ясно - из чего, для чего строить. А как именно зона комфорта формируется и что с этим делать, читайте во второй части.

В жизни каждой женщины есть мужчины. Даже когда кажется, что их нет, они всё равно есть. Может быть, не очень близко, может быть, в фантазиях, может быть, не такие, как хотелось бы. Но они есть. Оглянитесь вокруг.

 

Что мы знаем про этих мужчин, кроме того, что видим сами, что слышим от них и о них, что звучит в нас, когда мы с ними? Чему выбираем верить?

 

Что мы делаем с этими отношениями и в этих отношениях, с мужчинами в наших жизнях?

Что мы делаем с собой?

Чего и зачем мы добиваемся?

Что мы понимаем сами о себе рядом с мужчинами?

Что мы понимаем о мужчинах, которые рядом, оказываются, идут, живут, остаются с нами, уходят от нас или приходят к нам?

 

Я сама задаюсь этими вопросами. Я сама на многие из них не знаю ответа. Каждый раз бывает как первый, достаю какой-то вопрос и растеряно смотрю в него, пробуя смотреть и через эту призму тоже.

Многие из нас пытаются что-то понять про мужской мир, чтобы узнать и сохранить важное в себе и для себя в первую очередь.

 

Кто-то пробует сохранять себя и свою важность через продвигание феминитивов, борьбу за права женщин. Возможно, у этих женщин другой опыт отношения с мужчинами.

 

Мой опыт подсказывает мне, что для меня лучше и удобней сохранять свою женственность через понимание своей природы, через понимание устройства мира мужчин. Моя фемининность расцветает в отношениях. Поэтому я вижу смысл в том, чтобы разбираться в отношениях, в лучшем понимании маскулинности, что важно мужчине - сыну, отцу, мужу, тем, с кем у меня есть отношения...

 

В этом деле понимания себя и других очень важно, чтобы хватало сил и терпения, а это возможно тогда, когда не кроет от чего-то своего очень сильно. Когда кроет, ничего мы не способны видеть, и это вызывает много печали, но потом...поздними осенними вечерами...

 

Растерянность - вот чего точно может быть много в отношениях мужчин и женщин. Но именно из неё можно пробовать строить мосты навстречу друг к другу. Мне иногда кажется, что мы, женщины и мужчины, именно из-за этой растерянности и неопределённости очень боимся друг друга, боимся даже признать это, и вместо того, чтобы признавая этот страх, пробовать узнавать, кто мы и какие мы, затеваем борьбу по подчинению другого, по захвату другого.

 

Бывает, что мы, женщины, боимся одних мужчин, а подчинить пробуем других. Потом кусаем локти от гнева и досады на самих же себя за то, что порабощая, теряем к мужчине возбуждение. Мужчина-раб - явление, которое мало кого из нас долго радует, а тех, кого радует, не часто долго возбуждает, а тех, кого возбуждает, не очень радует, что такой мужчина не способен, например, зарабатывать деньги - в общем это такая, на любителя, музыка.

 

Но кто из нас, женщин, не играл в неё в надежде, что тот факт, что смычок будет у меня, принесёт радость?

 

Мы и самих себя бывает боимся, собственной двойственной природы, свойственной всему человеческому - именно поэтому пробуем договариваться, усмиряя какие-то части себя в обмен на какие-то ценности. Верность на деньги, безопасность на деньги, свободу за любовь. Бывает работает, а бывает- нет, больше не работает.

 

Бывает и так, что то, что важно женщине - например, ощущение, что мужчина сможет её защитить, - выглядит как потеря свободы для мужчины.

Особенно, если это очень свежая мужская свобода, только-только недавно вырученная за хорошие деньги, за пуд седых волос, за гипертонию или что-то другое под боком, как «говорящая память о несвободе».

 

Я знаю, как могут мужчины бояться нас, женщин. Я слышу это от некоторых мужчин, способных об этом говорить и признавать. Они говорят о том, что чувствуют нашу силу, чувствуют свою нужду в нас, важность отношений с нами и важность той энергии, которая рождается в этих отношениях, в чувствах к нам, в потребностях, с нами связанных, в желании их реализовывать.

 

При этом они боятся своей собственной к нам тяги, боятся быть поглощены нами и отвержены нами - и вот не ясно даже, какая из опций лучше - быть сожранным или выплюнутым. Искусство обращения с женской властью и женскими попытками её захватить - вот чему мужчин мало где учат, а это могло бы быть одним из лучших мужских обучений.

 

Женская энергия - ужас и притяжение для многих мужчин, то, что импульсивно хочется регулировать агрессией, и то, с чем плохо удаётся обращаться в жизни - это и правда сродни искусству.

 

С одной стороны, это искусство требует признавать важность этой энергии, которая во многом является питательной и важной в жизни мужчины, но и подпитывает важность женщины в жизни этого мужчины, с другой стороны, это же искусство требует мочь остановить эту женщину, когда её энергия, подобно речке выходит со своих собственных берегов, топит и себя, и мир вокруг, и мужчину. Остановить её, натолкнуться на её гнев и выдержать его.

 

Выжить под страхом стыда, вины и ярости за «насилие», за всё то, что женщина будет вменять мужчине за его вмешательство с одной стороны, желая подобно земле проглотить его, с другой стороны - надеясь, что он - выдержит.

 

Мы - женщины, те ещё насильники в отношении мужской устойчивости и инаковости.

Стремление к слиянию заложено в нас природой, именно это мы пытаемся сделать с мужчиной, забывая что он не наш маленький ребёнок и не наша мама, с которой, например, тот же захват власти - обычное дело, хоть за чаем, хоть в примерочной магазина, даже молебен в церкви не может нас остановить от этого азартного дела.

 

Бывает вспоминаем, что мужчина - не наш ребёнок и не наша мама, сталкиваясь с мужской униженностью, подавленностью от потери себя и отказа от своей агрессии в наш адрес ради сохранения образа себя как «не насильника», сохранения женского расположения, сохранения отношений, сохранения безопасности.

 

У мужчины тоже была своя мама, он тоже чей-то ребёнок, и общими усилиями вы вполне могли организовать до боли старую и знакомую историю взаимодействия мужчины и женщины.

И обливаться сейчас горькими слезами и злобой другого толка, пробуя понять, где то место, в котором что-то пошло не так...

 

Я не знаю, что ещё здесь можно написать в поддержку узнавания мужского мира. Просто посмотрите вокруг и задайте себе сами свои важные вопросы. Может быть, прямо сейчас захочется что-то сберечь, а не разрушить.

 

Не знаю как вас, а меня затяжные разрушения истощают.

 

фото: кадр из фильма "Унесенные ветром"

(с) Алёна Швец

От автора: В этой статье я хочу затронуть тему поляризованного мышления и его связи с механизмами интроекции и проекции.

Не считаю себя восторженным человеком. Я не из тех, кто любит писать «жизнь», «смерть», «любовь» и подобное с заглавной буквы. Меня не все впечатляет. Но выбрать в книге «Гештальттерапия. Терапия ситуации» Джорджа Воллантса несколько ключевых, самых ценных цитат оказалось невыполнимой задачей. Уже читая книгу по второму кругу, я продолжала подчеркивать и ставить восклицательные знаки на полях, несмотря на то, что они и так были почти на каждой из двухсот страниц издания. Издания, прямо скажу, странного. Так как разобраться, кто посодействовал выходу в свет этой замечательной работы на русском и где эти люди потеряли список литературы, не удалось. Работа, повторюсь, на мой взгляд, представляет невероятную ценность, хоть и огорчает невероятное количество опечаток.

Среди тех, кто считает книгу несомненно ценной для гештальттеории – британский гештальттерапевт, тренер Малькольм Парлетт. Он называет работу Воллантса «по-настоящему великой» и считает ее одной из лучших книг по гештальттерапии, написанной после 1951 года – после выхода «Теории гештальт-терапии. Возбуждение и рост человеческой личности» Перлза, Гудмена и Хефферлина (ПХГ).

«Раздражение, которое я испытывал, видя, как понятием цикла контакта злоупотребляют гештальттерапевты, рассматривающие защитные реакции своих клиентов как прерывание цикла контакта или сопротивление контакту, стало для меня главным стимулом к написанию этой книги», – а это уже слова самого автора, Джорджа Воллантса, действительного члена Европейской ассоциации гештальттерапии. Ну и еще одна говорящая цитата из его предисловия: «Если бы мы сегодня следовали взглядам Лоры Перлз в отношении подготовки терапевтов, то очень малое число сегодняшних гештальт-институтов в Соединенных Штатах и Европе выглядели бы на этом фоне достойно».

О чем же Джордж Воллантс пишет? Опять же удельный вес значимого настолько велик, что беглый пересказ, конечно, будет скудным, но если попробовать абрисно: он пытается развернуть, а точнее, вернуть гештальттеории фокус на ситуацию (для него – синоним понятия «поле»). Несмотря на то, что понятие «поле организм-окружающая среда» является для гештальттеории ключевым, по его мнению, и ПХГ в некоторых главах своей работы, и подавляющее большинство гештальттерапевтов на практике отходят от ситуационного, реляционного подхода. «Нарушения», «проблема», «патология» локализуются внутри организма/индивида/клиента, а влияние среды, окружения, в частности терапевта нивелируется. Сам язык, говорит Воллантс, препятствует нам: говоря «индивид и его среда», мы уже совершаем ошибку, так как они по сути не существуют отдельно друг от друга. «Я» – это «я и моя ситуация», «я, погруженный в свою ситуацию», по сути, я и есть ситуация. Частью которой неизбежно является и терапевт.

Снова и снова говоря о невозможности рассматривать индивида отдельно от его среды, Джордж Воллантс подчеркивает, что иногда для улучшения положения индивида может потребоваться изменить что-то не в нем, а в среде. Он подробно рассматривает понятия: ситуация, силы в ситуации, потребности ситуации (не отдельного индивида!) и делает из этого практические выводы: какой могла бы быть терапия, что мы как терапевты могли бы делать, если бы рассматривали клиента через призму этого подхода.

Далее автор касается понятия «развитие» и, в соответствии с ним, «нарушений развития». С точки зрения гештальттеории развитие человека: нелинейно; не может быть представлено в виде последовательности этапов; обязательно требует поддержки со стороны среды; требует развития самой среды; ни в коем случае не представляет собой путь к большей обособленности и независимости, изолированности, а наоборот, является движением ко все большему усложнению и дифференциации связей с миром… Всего на тему развития Воллантс формулирует одиннадцать утверждений, с пояснениями и иллюстрациями.

Уделив внимание развитию и его нарушениям, он переходит к пересмотру понятий гештальттерапии. Собственно, так четвертая глава книги и называется. Осознавание ситуации, id ситуации, контактирование, цикл контакта – Джордж Воллантс проходится по всем этим понятиям, делая из теории практические выводы. Например, о том, что «выйти из контакта» невозможно в принципе. Что клиент не может «сопротивляться терапии» или контакту, и терапевты, которые рассматривают происходящее в таких категориях, скорее побуждают клиента чувствовать вину или стыд за собственные проявления. И еще много интересных тезисов и примеров. Последние две главы посвящены «телесному воплощению ситуации» и собственно тому, как с этой всей теорией обходиться на практике.

Как пишет Парлетт, невозможно читать книгу Воллантса, будучи терапевтом (необязательно гештальт-), и не осуществить при этом пересмотр своей практики. Приятного вам пересмотра!

Публикую свою старую, но не теряющую актуальность статью. Она может быть особенно полезной начинающим терапевтам.

 

Но, общие принципы - как поддерживать себя и не проваливаться в переживание стыда, работают для всех. Поэтому статья может быть интересна и полеза и широкому кругу читателей.

 

На написание заметки меня вдохновил вопрос коллеги, о том, как работать с нарциссическим клиентом и выдерживать его обесценивание. Поделюсь своим опытом и своими размышлениями.

 

В заметке рассматриваются особенности работы с клиентом с нарциссической травмой. Говоря языком динамической концепции личности, с человеком, у которого нарциссическая часть больше шизоидной и невротической, или который "хромает" на "нарциссическую голову". Таких людей достаточно много. Есть еще другие случаи, например, нарциссическая психопатия, но там будут другие особенности работы и в данной заметке я их не рассматриваю. Возможно, какие-то общие принципы того, как выдерживать нарциссическое обесценивание в контакте с данной категорией клиентов, тоже могут работать, не могу об этом судить с уверенностью, т.к. у меня нет такого опыта.

 

Я намерена рассказать о том, что помогает удерживаться в контакте с нарциссическим клиентом с позиции психотерапевта, но, в целом, это можно рассматривать и просто как размышления о том, как чувствовать себя собой - не "меньше" и не "хуже", чем есть - в контакте с обесценивающим собеседником. Ведь в разных ситуациях, так или иначе, все мы можем обесценивать другого человека и нас могут обесценивать даже наши близкие люди.

 

Я выделила для себя следующее:

 

1) Помнить, кто я есть. То есть, свой реальный "размер". Что я точно не самый глупый, некомпетентный, неосознанный, нечувствительный, неопытный специалист. Да и человек я вообще не самый... Не самый "никакой" и не самый ничтожный. Но и не самый "молодец", конечно. Обычный, в общем-то, человек, что-то я умею хорошо, что-то плохо, в чем-то я компетентна, в чем-то нет, в чем-то я хорошо разбираюсь, а в чем-то не очень.

 

То есть, сначала надо познакомиться со своими особенностями, принять их, а потом просто вспоминать об этом вовремя, когда приходит клиент, проявляющий себя в контакте как нарцисс. Для того, чтобы вовремя о них вспомнить, надо выйти из слияния со сложными чувствами, которые начинаешь испытывать при обесценивании. Это определенная психическая работа, которая может быть достаточно энергозатратной.

 

2) Спрашивать у клиента, зачем ему нужен обесцененный терапевт. Вот клиент прошелся "как танк" по моей компетентности, а может, и по моей внешности и личностным особенностям, вот он активно показывает мне, какой я плохой психолог... А я спрошу: зачем ты это делаешь? Зачем тебе терапевт, которого ты сейчас обесценил? Этот вопрос может дать важный материал для терапии и вашего взаимодействия. Еще важно отслеживать, в какой момент клиент обесценивает: в преконтакте, в фазе контактирования, или в постконтакте.

 

Например, обесценивание в преконтакте может быть от того, что клиент просто опасается психолога. Или обесценивает в конце работы... Возможно, клиент это делает, чтобы ему легче было уйти от психолога. Это все важные особенности организации контакта. Они могут дать много материала для совместного исследования с клиентом.

 

Когда нас обесценивают в обычной жизни, особенно наши близкие, все несколько сложнее, на мой взгляд. Потому что это близкие люди, и отношения с ними особенные. Но принцип для меня тот же. Если меня заденут слова близкого человека и я начну проваливаться, например, в стыд... То, надеюсь, я вспомню, что я точно не самый "плохой" человек, и что мой собеседник обесценивает меня не просто так, за его обесцениванием стоят его переживания и какая-то его потребность.

 

Из этого следует третий пункт:

 

3) Во время работы стоит помнить: за обесцениванием стоит потребность. Наверно, для меня это ключевой момент во взаимодействии с нарциссическим клиентом. Важно понять, что за потребность прячется за "нарциссической" броней. И что за личность прячется за этой броней.

Надо помнить, что нарциссический клиент - это человек с нарциссической травмой. За его мощной "нарциссической броней" скрывается много боли. И этого человека нужно поддерживать для того, чтобы он мог проявиться, показать свою боль, рассказать психологу о своих переживаниях.

 

Тут можно вспомнить фразу Джанни Франчесетти: "Когда боль выходит на границу контакта, получается красота". И это, на мой взгляд, хорошо описывает особенности работы с нарциссическими клиентами. Когда человек берет на себя смелость выйти из "нарциссической раковины" и разделить со мной свою боль, то происходят очень важные вещи, я их могу назвать трогательным доверием и человеческим теплом, которые возникают между людьми - та самая "красота" человеческих отношений. Это важные и целительные моменты.

 

Эти моменты заканчиваются, человек залезает обратно в "нарциссическую раковину", но очень важно, что он получил этот опыт. Потом он опять может захотеть "вылезти" и, может быть, побудет без своих нарциссических защит подольше.

 

Как последний пункт важно добавить: ограничения.

 

4) У всех есть ограничения. Есть ограничения терапевта, клиента и самого метода терапии. Мы не можем сделать все - и это важно принимать. Что-то исцелится, что-то нет. Возможно, оно исцелится потом, а может и нет. Но важно принимать ограничения и невозможность этого мира быть совершенным, ограничения и невозможность человека быть совершенным.

 

В завершение заметки, могу сказать, что мне сильно помогли две вещи в понимании того, как быть с обесцениванием: личная терапия и сам опыт обесценивания. Например, благодаря тому, что меня обесценивали как психолога, через этот опыт в профессиональном становлении я обрела больше устойчивости. Думаю, что это произошло, поскольку в ответ на обесценивание мне важно было заметить и изучить свои границы, возможности и ограничения.

 

П.С. Обесценивание нарциссическим клиентом - это одна часть истории, одна сторона медали. Есть и другая - когда клиент вас очень хвалит, "нарциссически возвышает". Думаю, к "нарциссическому возвышению" стоит применить все те же принципы, что и к обесцениванию.

 

Осень 2015.

Публикую свою старую, но не теряющую актуальность статью про работу с клиентом с нарциссической динамикой. На написание заметки меня вдохновил вопрос коллеги, о том, как работать с нарциссическим клиентом и выдерживать его обесценивание. Поделюсь своим опытом и своими размышлениями. В заметке рассматриваются особенности работы с клиентом с нарциссической травмой. Говоря языком динамической концепции личности, с человеком, у которого нарциссическая часть больше шизоидной и невротической, или который "хромает" на "нарциссическую голову". Таких людей достаточно много. Есть еще другие случаи, например, нарциссическая психопатия, но там будут другие особенности работы и в данной заметке я их не рассматриваю. Возможно, какие-то общие принципы того, как выдерживать нарциссическое обесценивание в контакте с данной категорией клиентов, тоже могут работать, не могу об этом судить с уверенностью, т.к. у меня нет такого опыта. Я намерена рассказать о том, что помогает удерживаться в контакте с нарциссическим клиентом с позиции психотерапевта, но, в целом, это можно рассматривать и просто как размышления о том, как чувствовать себя собой - не "меньше" и не "хуже", чем есть - в контакте с обесценивающим собеседником. Ведь в разных ситуациях, так или иначе, все мы можем обесценивать другого человека и нас могут обесценивать даже наши близкие люди. Я выделила для себя следующее: 1) Помнить, кто я есть. То есть, свой реальный "размер". Что я точно не самый глупый, некомпетентный, неосознанный, нечувствительный, неопытный специалист. Да и человек я вообще не самый... Не самый "никакой" и не самый ничтожный. Но и не самый "молодец", конечно. Обычный, в общем-то, человек, что-то я умею хорошо, что-то плохо, в чем-то я компетентна, в чем-то нет, в чем-то я хорошо разбираюсь, а в чем-то не очень. То есть, сначала надо познакомиться со своими особенностями, принять их, а потом просто вспоминать об этом вовремя, когда приходит клиент, проявляющий себя в контакте как нарцисс. Для того, чтобы вовремя о них вспомнить, надо выйти из слияния со сложными чувствами, которые начинаешь испытывать при обесценивании. Это определенная психическая работа, которая может быть достаточно энергозатратной. 2) Спрашивать у клиента, зачем ему нужен обесцененный терапевт. Вот клиент прошелся "как танк" по моей компетентности, а может, и по моей внешности и личностным особенностям, вот он активно показывает мне, какой я плохой психолог... А я спрошу: зачем ты это делаешь? Зачем тебе терапевт, которого ты сейчас обесценил? Этот вопрос может дать важный материал для терапии и вашего взаимодействия. Еще важно отслеживать, в какой момент клиент обесценивает: в преконтакте, в фазе контактирования, или в постконтакте. Например, обесценивание в преконтакте может быть от того, что клиент просто опасается психолога. Или обесценивает в конце работы... Возможно, клиент это делает, чтобы ему легче было уйти от психолога. Это все важные особенности организации контакта. Они могут дать много материала для совместного исследования с клиентом. Когда нас обесценивают в обычной жизни, особенно наши близкие, все несколько сложнее, на мой взгляд. Потому что это близкие люди, и отношения с ними особенные. Но принцип для меня тот же. Если меня заденут слова близкого человека и я начну проваливаться, например, в стыд... То, надеюсь, я вспомню, что я точно не самый "плохой" человек, и что мой собеседник обесценивает меня не просто так, за его обесцениванием стоят его переживания и какая-то его потребность. Из этого следует третий пункт: 3) Во время работы стоит помнить: за обесцениванием стоит потребность. Наверно, для меня это ключевой момент во взаимодействии с нарциссическим клиентом. Важно понять, что за потребность прячется за "нарциссической" броней. И что за личность прячется за этой броней. Надо помнить, что нарциссический клиент - это человек с нарциссической травмой. За его мощной "нарциссической броней" скрывается много боли. И этого человека нужно поддерживать для того, чтобы он мог проявиться, показать свою боль, рассказать психологу о своих переживаниях. Тут можно вспомнить фразу Джанни Франчесетти: "Когда боль выходит на границу контакта, получается красота". И это, на мой взгляд, хорошо описывает особенности работы с нарциссическими клиентами. Когда человек берет на себя смелость выйти из "нарциссической раковины" и разделить со мной свою боль, то происходят очень важные вещи, я их могу назвать трогательным доверием и человеческим теплом, которые возникают между людьми - та самая "красота" человеческих отношений. Это важные и целительные моменты. Эти моменты заканчиваются, человек залезает обратно в "нарциссическую раковину", но очень важно, что он получил этот опыт. Потом он опять может захотеть "вылезти" и, может быть, побудет без своих нарциссических защит подольше. Как последний пункт важно добавить: ограничения. 4) У всех есть ограничения. Есть ограничения терапевта, клиента и самого метода терапии. Мы не можем сделать все - и это важно принимать. Что-то исцелится, что-то нет. Возможно, оно исцелится потом, а может и нет. Но важно принимать ограничения и невозможность этого мира быть совершенным, ограничения и невозможность человека быть совершенным. В завершение заметки, могу сказать, что мне сильно помогли две вещи в понимании того, как быть с обесцениванием: личная терапия и сам опыт обесценивания. Например, благодаря тому, что меня обесценивали как психолога, через этот опыт в профессиональном становлении я обрела больше устойчивости. Думаю, что это произошло, поскольку в ответ на обесценивание мне важно было заметить и изучить свои границы, возможности и ограничения. П.С. Обесценивание нарциссическим клиентом - это одна часть истории, одна сторона медали. Есть и другая - когда клиент вас очень хвалит, "нарциссически возвышает". Думаю, к "нарциссическому возвышению" стоит применить все те же принципы, что и к обесцениванию.

Публикую свою старую, но не теряющую актуальность статью про работу с клиентом с нарциссической динамикой. На написание заметки меня вдохновил вопрос коллеги, о том, как работать с нарциссическим клиентом и выдерживать его обесценивание. Поделюсь своим опытом и своими размышлениями. В заметке рассматриваются особенности работы с клиентом с нарциссической травмой. Говоря языком динамической концепции личности, с человеком, у которого нарциссическая часть больше шизоидной и невротической, или который "хромает" на "нарциссическую голову". Таких людей достаточно много. Есть еще другие случаи, например, нарциссическая психопатия, но там будут другие особенности работы и в данной заметке я их не рассматриваю. Возможно, какие-то общие принципы того, как выдерживать нарциссическое обесценивание в контакте с данной категорией клиентов, тоже могут работать, не могу об этом судить с уверенностью, т.к. у меня нет такого опыта. Я намерена рассказать о том, что помогает удерживаться в контакте с нарциссическим клиентом с позиции психотерапевта, но, в целом, это можно рассматривать и просто как размышления о том, как чувствовать себя собой - не "меньше" и не "хуже", чем есть - в контакте с обесценивающим собеседником. Ведь в разных ситуациях, так или иначе, все мы можем обесценивать другого человека и нас могут обесценивать даже наши близкие люди. Я выделила для себя следующее: 1) Помнить, кто я есть. То есть, свой реальный "размер". Что я точно не самый глупый, некомпетентный, неосознанный, нечувствительный, неопытный специалист. Да и человек я вообще не самый... Не самый "никакой" и не самый ничтожный. Но и не самый "молодец", конечно. Обычный, в общем-то, человек, что-то я умею хорошо, что-то плохо, в чем-то я компетентна, в чем-то нет, в чем-то я хорошо разбираюсь, а в чем-то не очень. То есть, сначала надо познакомиться со своими особенностями, принять их, а потом просто вспоминать об этом вовремя, когда приходит клиент, проявляющий себя в контакте как нарцисс. Для того, чтобы вовремя о них вспомнить, надо выйти из слияния со сложными чувствами, которые начинаешь испытывать при обесценивании. Это определенная психическая работа, которая может быть достаточно энергозатратной. 2) Спрашивать у клиента, зачем ему нужен обесцененный терапевт. Вот клиент прошелся "как танк" по моей компетентности, а может, и по моей внешности и личностным особенностям, вот он активно показывает мне, какой я плохой психолог... А я спрошу: зачем ты это делаешь? Зачем тебе терапевт, которого ты сейчас обесценил? Этот вопрос может дать важный материал для терапии и вашего взаимодействия. Еще важно отслеживать, в какой момент клиент обесценивает: в преконтакте, в фазе контактирования, или в постконтакте. Например, обесценивание в преконтакте может быть от того, что клиент просто опасается психолога. Или обесценивает в конце работы... Возможно, клиент это делает, чтобы ему легче было уйти от психолога. Это все важные особенности организации контакта. Они могут дать много материала для совместного исследования с клиентом. Когда нас обесценивают в обычной жизни, особенно наши близкие, все несколько сложнее, на мой взгляд. Потому что это близкие люди, и отношения с ними особенные. Но принцип для меня тот же. Если меня заденут слова близкого человека и я начну проваливаться, например, в стыд... То, надеюсь, я вспомню, что я точно не самый "плохой" человек, и что мой собеседник обесценивает меня не просто так, за его обесцениванием стоят его переживания и какая-то его потребность. Из этого следует третий пункт: 3) Во время работы стоит помнить: за обесцениванием стоит потребность. Наверно, для меня это ключевой момент во взаимодействии с нарциссическим клиентом. Важно понять, что за потребность прячется за "нарциссической" броней. И что за личность прячется за этой броней. Надо помнить, что нарциссический клиент - это человек с нарциссической травмой. За его мощной "нарциссической броней" скрывается много боли. И этого человека нужно поддерживать для того, чтобы он мог проявиться, показать свою боль, рассказать психологу о своих переживаниях. Тут можно вспомнить фразу Джанни Франчесетти: "Когда боль выходит на границу контакта, получается красота". И это, на мой взгляд, хорошо описывает особенности работы с нарциссическими клиентами. Когда человек берет на себя смелость выйти из "нарциссической раковины" и разделить со мной свою боль, то происходят очень важные вещи, я их могу назвать трогательным доверием и человеческим теплом, которые возникают между людьми - та самая "красота" человеческих отношений. Это важные и целительные моменты. Эти моменты заканчиваются, человек залезает обратно в "нарциссическую раковину", но очень важно, что он получил этот опыт. Потом он опять может захотеть "вылезти" и, может быть, побудет без своих нарциссических защит подольше. Как последний пункт важно добавить: ограничения. 4) У всех есть ограничения. Есть ограничения терапевта, клиента и самого метода терапии. Мы не можем сделать все - и это важно принимать. Что-то исцелится, что-то нет. Возможно, оно исцелится потом, а может и нет. Но важно принимать ограничения и невозможность этого мира быть совершенным, ограничения и невозможность человека быть совершенным. В завершение заметки, могу сказать, что мне сильно помогли две вещи в понимании того, как быть с обесцениванием: личная терапия и сам опыт обесценивания. Например, благодаря тому, что меня обесценивали как психолога, через этот опыт в профессиональном становлении я обрела больше устойчивости. Думаю, что это произошло, поскольку в ответ на обесценивание мне важно было заметить и изучить свои границы, возможности и ограничения. П.С. Обесценивание нарциссическим клиентом - это одна часть истории, одна сторона медали. Есть и другая - когда клиент вас очень хвалит, "нарциссически возвышает". Думаю, к "нарциссическому возвышению" стоит применить все те же принципы, что и к обесцениванию.