В разном возрасте ребенок в разной степени нуждается в опеке
родителей. Взрослые должны обеспечить определенный уровень
безопасности. Но в процессе роста ребенка опека должна уменьшаться
и постепенно трансформироваться в поддержку: «Я рядом. Ты всегда
можешь ко мне обратиться».
Но опека может и не уменьшиться, если по разным причинам
повзрослевший ребенок так и продолжает жить на обеспечении
родительских дотаций. Невозможно сказать маме или папе: «Это моя
жизнь, я уже взрослая, мне 30 лет, только дай денег на отдельную
квартиру». Психологические границы невозможно установить, если нет
финансовой независимости. Личностное взросление предполагает
функциональную сепарацию – умение обеспечивать себя и существовать
на свои финансы: «Я имею то, что имею и плачу за себя сам». Но
бывает и так, что взрослый ребенок уже давно живет отдельно и
оплачивает свои обязательства, но мама продолжает дергать за
ниточки долга и вины.
В моей статье речь пойдет об отношениях между матерью и
дочерью, в которых и отношений то нет. Ведь отношения появляются
только тогда, когда есть Я и Ты, а если ребенок становится
придатком матери, то не формируется отношений взрослого человека с
другим взрослым человеком. Финансовая автономность ребенка так и не
способствует созданию четкой границы его личности. Заявить
о границах – задача того, чьи границы нарушают. Мама может
быть в своих процессах и фантазировать, что ее действия только во
благо дочери. Можно уехать хоть за тридевять земель от своих
родителей, жить полностью за свои деньги, но при этом испытывать
огромное чувство вины, что вовремя не позвонила маме (мама ведь
волнуется, переживает, очень любит и заботится). Сейчас
телекоммуникационные технологии помогут «достать» любого человека
даже на необитаемом острове. Не зря многие сидят на информационном
детоксе, ограничивая поток входящей информации включая родительский
контроль и наставления.
Предлагаю вашему вниманию три вида отношений между матерью и
дочерью.
Отсутствие границы между матерью и дочерью. В младенчестве
дочка с матерью состоят в физиологическом слиянии, иначе мама не
поймет по писку ребенка, что тот хочет пить или есть. Благодаря
психологическому слиянию мама может определить чувства, которые
возможно сейчас испытывает ее ребенок, и вовремя его утешить.
По мере взросления дочери мама старается идти с ней по одному
пути: разделять ее интересы, обсуждать мальчишек, покупать
одинаковую одежду, ходить вместе на концерты и даже одинаково
стричься и краситься. Далее у мамы с дочерью тоже могут быть вполне
идеальные отношения: мои интересы – это твои интересы, я
поддерживаю тебя - ты меня, ты разделяешь мое мнение относительно
ситуации и нам не о чем спорить. У них могут быть сформированы
общие планы и даже до мелочей продумана будущая свадьба
дочери.
Цена такой идеальной жизни «пустяковая» - зависимость,
невозможность развиваться, отказ от свободы воли.
Родители могут быть в нездоровом слиянии со своими взрослыми
детьми. В итоге личного контакта не происходит. Мама может не
переносить различий со своей дочкой. Она может верить в
благотворность отсутствия конфликтов и полагать, что дочка
чувствует и думает точно так же, как и она.
В таких отношениях как будто существует негласный контракт на
определенное поведение. Например, маме важно, чтобы дочь звонила 2
раза в день. Если вдруг это правило нарушается, то мама имеет право
обидеться, а дочь обязана чувствовать вину и должна искупить свою
ошибку. Цель вины и обиды – восстановление нарушенного
невротического баланса, основой которого является слияние.
А далее, матери может быть важно, чтобы скатерти на свадьбе
были именно зеленого цвета и были приглашены все ее важные друзья.
При этом мнение будущего зятя не учитывается. Возникает треугольник
«кто важнее»: один партнер и его родитель чрезмерно близки, в то
время как второй партнер находится на дальней позиции. Этот
треугольник чреват тем, что иерархия влияния выстраиваться не в
пользу второго партнера, а в пользу матери, как объекта первичной
привязанности. Когда возникнет конфликт или токсичная проблема -
например, вопрос денег – мать все еще будет оказывать на жену
наибольшее влияние. Таким образом влияние родительской семьи и
привязанность к ней берут верх над отношениями с мужем. Чем
успешней пройдет смещение первичной привязанности с родителей на
партнера, тем большее влияние один человек будет оказывать на
другого. (Филип Дж. Герин-мл., 2018).
В качестве примере приведу отрывок из фильма «Очень плохие
мамочки 2».
- С Рождеством Кики!
- Мама?? А я тебя ждала в пятницу.
- Ну а я решила прилететь пораньше!
- На три дня раньше?! Я еще тебе комнату не
приготовила.
- Ничего, я с тобой посплю валетиком. Кики, радуйся, мы с
тобой проведем Рождество вместе, каждую минутку. Мама обнимает
крепко дочь и начинает нюхать волосы.
Мама Сенди на 100 процентов уверена, что дочь очень рада ее
внезапному приезду и также счастлива, как она, от такой поглощающей
любви.
Позже Мама решает проконтролировать процесс близости своей
дочери с ее мужем. Кики с мужем в кровати, целуются и вдруг
кто-то чихает. Мама сидит в кресле. «Я пришла посмотреть, как ты
спишь, а вы тут начали обниматься…». Такая сцена слишком
гротескна и этим вызывает смех. В реальной жизни полно историй,
когда мама, играя роль подружки, расспрашивает подробно дочь о ее
интимной жизни, имеет ключи от квартиры дочери и приходит в гости,
когда считает нужным. Если мать проживает с семьей дочери, то как
бы случайно заходит в комнату дочери без стука. Напомню, что я
говорю о ситуациях, когда дочь со своей семьей финансово
независима, и мама проживает на ее территории.
2. Делай как Я! Я тебя родила, я
главная!
Фильм «Великолепная» хорошо иллюстрирует взаимодействие
взрослой дочери и ее своенравной энергичной мамы. В целом сюжет
фильма разворачивается вокруг отношений героини с ее
психотерапевтом, что любопытно с точки зрения этики. Но сейчас
важно другое. Есть несколько фрагментов, где явно вырисовывается
линия поведения матери по отношению к своей взрослой дочери.
Итак, мы видим сцену - разговор Анжелы с мужем, тот
сообщает ей, что ему все надоело и уходит к другой. В этот момент
звонит мама Анжелы. Муж просит, чтобы хоть в этот раз Анжела
дослушала его до конца и не отвлекалась на мать. Глядя на Анжелу
очевидно, что она растеряна, перед ней выбор: муж или мать.
Снова мы видим треугольник «кто важнее».
Кажется, как будто так происходило всякий раз, когда мать
считала важным появиться в ее жизни. И вот снова. Анжеле трудно не
брать сразу трубку, но она все-таки удерживается в разговоре с
мужем. Муж быстро заканчивает свою речь и уходит. А мама все
продолжает звонить. Анжела берет трубку и слышит: «Почему не
поднимаешь? Что случилось? Ты мне нужна! Немедленно приезжай сюда!
Поторопись, это важно». Не успев отойти от потрясения, Анжела едет
в аэропорт спасать мать. Только спасение заключается в том, чтобы
забрать у мамы лишний чемодан, за который та не захотела
дополнительно платить. Мама разговаривает властно, не
спрашивает дочь о том, может ли она ее выручить, и просто требует
сделать так, как ей надо. Дочь выполняет ее требования наряду
с горничными, работающими на мать.
Отношения властной матери и смиренной дочери также показаны и
в фильме «Очень плохие мамочки 2». Привожу некоторые отрывки
диалогов между матерью Рут и дочерью Энни.
-Энни, ты чего такая бледная. Макияж унылый, но хоть жива.
А где елка?
- Не успела пока купить.
- Энни уже 19 декабря!!! Рождество не твой личный
праздник, а общий. Но ничего, завтра елка будет.
Энни стоит, потупив глаза в пол, как будто ее отчитывают
как десятилетнюю школьницу.
- Но хоть чем-то покормишь маму?
- Да, вот все как ты любишь! (Стол ломится от еды. Причем
все достаточно изысканно и видно, что Энни потрудилась не один
час.)
-О прелесть, детишек учишь готовить?! Итак, неделя уже
расписана, в четверг у нас Щелкунчик, в пятницу идем петь
гимны.
Если взглянуть на этот диалог более внимательно, то мы увидим,
как в самом начале мать тут же начинает управлять своей дочерью.
Заодно обесценивая важного для нее человека. На поверхности
признаки эмоционального насилия: прямая вербальная агрессия,
решение вместо дочери о том, что она должна делать. И она это
делает из великой любви и заботы о дочери – заботы, которой дочь
никак не запрашивала.
-В честь моего триумфального возвращения в Чикаго, я
устрою у тебя рождественский прием в сочельник. Тебя
устраивает?
- Что, нет, меня не устраивает.
Но мама не слышит и продолжает: «Позовем всех моих
старых друзей, сделаем суши -стол»
- Мам, ты хоть понимаешь сколько это мороки?
- Ну ничего не поделаешь, я уже всех позвала! 180
человек!
Энни остается только открывать рот от удивления,
остановить маму просто невозможно. Она все продолжает нападать:
А где моя открытка? Что с тобой девочка? Это рождество, НАШ
любимый праздник!».
Рут приезжает в дом своей дочери на правах хозяйки. Наряжает
ее дом, как вздумается, приглашает гостей, дарит свои внукам
подарки, которые им запрещает их мать. Энни остается только
смиренно принимать «дары», придерживаясь позиции «Проще сделать
так, как она хочет». Сепарация происходит в разном возрасте (а
иногда не происходит вообще), в основном, за счет пересмотра
границ. Очень травмированные люди избегают любых ситуаций, несущих
потенциал разрушения отношений с родительскими фигурами или
разрушения самих фигур.
Мать не замечает реакции дочери и не спрашивает, как ей то,
что она делает. Мать озвучивает основной принцип своего воспитания:
«Она мне еще спасибо скажет с трибуны!». Выходит, что главная идея
матери – путем успеха своего ребенка демонстрировать в обществе
свою значимость и повышать свой «престиж».
Ребенок рассматривается родителем как один из атрибутов
социального благосостояния, как символ успеха. А то, что выросший
ребенок живет не так (в фильме Энни планировала отмечать Рождество
не так, как хотела ее мать Рут), как хочется матери – не его вина.
И не его задачей является затыкать чужие дыры. Жаль только, что
взрослые дети это не осознают и находятся в плену идеи «отплатить
родителям сполна за их вклады в мой рост и развитие».
3. Инверсия ролей. Я мать своей матери.
В фильме «Очень плохие мамочки 2» есть еще один тип отношений
«Я опекаю свою мать».
С самого раннего детства ребенок привыкает заботится о себе
сам, так как мать не способна взять на себя функции заботы.
Действует такой тип воспитания, как гипоопека или недостаточное
внимание к ребенку, и формируется недоверчивый тип привязанности.
Мать чрезмерно поглощена собственной жизнью, и ребенок
воспринимается как помеха. Ему сообщается скрытое послание: «Было
бы хорошо, если бы ты сам решал свои проблемы». Ребенок
предоставлен сам себе и нередко по мере взросления перенимает на
себя функцию заботы о матери.
Так, в фильме Мама Айсис навещает свою дочь Карлу с целью
перехватить у нее денег. Из разговора становится ясно, что мать
частенько проигрывает в казино большие суммы денег, ведет
беспорядочную половую жизнь и стремится получать кратковременные
удовольствия в связи с чем попадает в переделки и бежит к дочери за
помощью. Дочь берет шефство над своей инфантильной матерью.
Происходит инверсия ролей, дочь обретает выученно беспомощную маму.
И сетует на отсутствие свободы, но тем не менее горда тем, что
является хорошей дочерью для своей мамы.
В фильме Айсис начинает танцевать стриптиз с
потенциальным кавалером дочери и оступившись, падает на пол. Карла
отменяет свидание с понравившемся ей молодым человеком из-за того,
что не может оставить мать в одиночестве. Мы видим сцену, как мама
лежит на коленках у дочери, и та гладит ее по голове.
Достаточно распространены такие убеждения среди родителей
взрослых детей: «Мои дети – моя опора»; «Я столько денег вложила в
его образования, что теперь пусть возит меня в путешествие каждый
год» и прочее.
Родители, которые требуют платы за родительские услуги,
получают со временем исчезающего и непонятного для них ребенка. И
преследуют его за то, что в свое время родителям пришлось
отказаться от радостей жизни из-за появления нового человека в
семье, и этим же оправдывая свою профессиональную несостоятельность
или отсутствие надежной сети социальных связей (Федосова,
2018).
Во всех трех видах отношений мы видим размытость и нечеткость
границ. Всех героинь фильма «Очень плохие мамочки 2» объединяют
атаки со стороны матерей на их ценности, убеждения и образ жизни.
Далее в фильме разворачивается протестное поведение дочерей, и в
итоге праздник для всех превращается в кошмар.
В опыте отношений родитель – ребенок сталкиваются 2
противоборствующие силы Воля и Вина. Повзрослевший ребенок
стремится жить такую жизнь, какую хочет, но вязнет в вине, если
вдруг родитель не одобряет.
Дети, находящиеся в тюрьме симбиотических отношений с
родителями, - имеют особые трудности с виной и решением. Эстер
Менакер высказала мысль, что у каждого из таких детей был родитель,
который фактически говорил: «Ты не смеешь быть собой; ты не
способен быть собой; ты нуждаешься в моем присутствии, чтобы
существовать».
Повзрослев, такие дети переживают любое свободное выражение
выбора как запретное, поскольку оно олицетворяет нарушение
родительского предписания.
Целью психотерапевтической работы становится обучение
проявления воли без вины. А для этого необходимо обнаружить свои
подавленные эмоции и вернуть себе право на свою жизнь. Кроме того,
взрослому ребенку важно осознать возможные дивиденды от того, что
он не проявляет свою волю. Так, в случае установления границ
взрослой дочери со своей матерью, решение продолжать висеть на
материнской пуповине является ничем иным как разделение
ответственности за свою жизнь с кем-то еще, в данном случае с
мамой. Когда граница будет проведена, пуповина разорвана, придется
сформировать свои ценности, делать свои выборы, признать свои
ограничения, принять свое одиночество и вместе с тем свою
автономность.
Список литературы:
Федосова А.Л. О добрых и недобрых лицах, любви и границах –
М., Спб.: Добросвет; Центр гуманитарных инициатив, 2018. –
160с.
Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. – М.: Независимая фирма
«Класс», 2014 – 576 с.
Герин-мл. Ф. «Психотерапевтическая работа с треугольниками
отношений: пошаговое руководство/ Перевод с англ. Е. Плотниковой,
Г.Багрянцева; под научной редакцией А.В. Черникова – М.: Научный
мир, 2018. – с.328
