В гештальт-терапии есть такое понятие как эготизм:
- сопротивление, проявляющееся в одновременной изоляции от внешней среды и от импульсов Ид (чувств, потребностей), или только в изоляции от внешней среды. Данный механизм блокирует стадию финального контакта цикла актуализации и удовлетворения потребности и ассимиляцию полученного опыта. Он характеризуется контролем и наблюдением за своим поведением, которые приостанавливают спонтанность и не позволяют отдаться действию целиком. Эготизм связан с такими поведенческими и личностными чертами как чрезмерная сосредоточенность на себе, эгоцентризм, нарциссизм. 

Данный механизм сопротивления часто развивается в ходе психотерапевтического процесса и на определенном этапе терапии выполняет позитивную функцию, т.к. ведет к принятию личной ответственности. Однако результатом завершенной психотерапии является преодоление эготизма.

Кроме как в терапии, этот самый контроль развивается как результат творческого приспособления ребенка к окружающей среде. Для того, чтобы быть таким, как мама с папой хотят, ребенок научается себя контролировать, буквально каждое свое действие, эмоцию, чувство, желание и мысли. Ко взрослому возрасту он становится автоматическим и неосознаваемым. Отпустить этот контроль очень мало возможно самостоятельно (помогают телесные практики), и невозможно под давлением извне. Он прежде всего выполняет защитную функцию - недопустить вылезания "неидеальности" в родительском представлении.
Из-за тотального контроля человек теряет спонтанность, истинную способность творить, быть непосредственным, искренним, теряет доступ к своим желаниям и чувствам, и следственно к их реализации и удовлетворению своих потребностей. На контролирование тратится уйма энергии, в теле формируются хронические спазмы, приводя к психосоматическим проявлениям. Усталость и депрессия-частый спутник этого явления. Хотя тоже самое можно сказать и про другие психологические защиты. Ключевым посылом эготизма звучит даже не фраза, а вопрос: "как делать правильно?" Правильно дышать, правильно осознавать, правильно спать, правильно ходить, правильно улыбаться, правильно плакать, правильно думать... (Когда читаете эти слова, усталость и раздражение не чувствуются?) И с помощью контроля человек ищет этот способ, через контролирование большинства своих проявлений. Правильно может быть не только потому, что "правильно-значит хорошо", но и потому, что "правильно - значит безопасно". И вот в этих двух значениях и кроются потребности: в безопасности и в принятии.
Контролирующий человек контролирует и своих близких, и отношения между ними, выражается это в постоянных "одергиваниях".
Контроль бывает не только эготическим, но и ретрофлексивной и интроективной природы, а так же вытекать из слияния. Звучит тогда он так:
- не чувствуй это
- так делать нельзя (неприлично, некрасиво)
- ты должен делать так же как я

И еще травматической природы: не дай бог ты так сделаешь! Это опасно! (это когда ребенка пугают или жестоко наказывают).

Контролирующее поведение еще часто проявляется в виде манипуляций: "если ты сделаешь так-то, то я сделаю так-то", где последующее действие является наказательным или способом мстить.
В отношениях контролирующий может пытаться контролировать все, от расстояния между вами до совершения вами интимных процедур (например чистки зубов или с какого конца вы яйцо вареное бъете). Контролирующие мамы звучат так: "а ты покушал? а ты пописал? а уроки сделал? а портфель в школу собрал?". Или так: "ты не так это сделал, и это не так, и это не так..." Если вы осмеливаетесь противостоять контролю, контролирующий реагирует злостью, яростью, обидой. Своими одергиваниями, проверками, контролем и манипуляциями он загоняет партнера ( или ребенка) в клетку... И если самооценка партнера низкая, он находит себя в клетке с чувством вины и стыда. И тогда либо разрушает себя этими чувствами, либо пытается сбежать. Тоже самое контролирующий делает и с собой, то виной себя разрушить пытается, то сбежать от себя (напиться, забыться, все бросить и уехать, покончить жизнь самоубийством).
 

Вы встречали взрослых людей в образе вечных детей, которые никак не могут повзрослеть? Некоторые из них добиваются профессиональных успехов, но в бытовой жизни оказываются абсолютно неприспособленными. Другие до глубоких седин живут вместе с родителями, отказываясь создавать свою семейную ячейку. Третьи прыгают с места на место, то женятся, то разводятся, убегая от всякой ответственности. Как так получается?

 

 

 

 

 

Шербото: Лора, вы как-то сказали в шутку, что дьявол в практике психотерапии "энергично снабжает нас не только словами, но и готовыми формулами, техниками и приемами, целым мешком трюков для быстрых перемен..." - а если серьезно?

 

Лора: Хорошо, перейдем от мифа к фактам. На встрече в Нью-Йоркском Институте гештальт-терапии я задала вопрос: "Что бы ты ответил человеку, спросившему тебя, что такое гештальт-терапия?" Наш вице-президент, Ричард Китцлер, пробормотал себе под нос: "Горячий стул и пустой стул". 

Конечно, подобно Мефистофелю, он сказал это в шутку. Но наивный и нетерпеливый ученик принимает это за чистую монету: он всегда принимает часть за целое.

 

Шербото: В каком смысле?

 

Лора: Стиль, который Фриц развил в демонстрационных семинарах для профессионалов, стал широко известен, и он  является прекрасным демонстрационным методом, особенно на семинарах с профессионалами, которые уже имеют опыт анализа или терапии и сами работают с людьми. 
Но это лишь один аспект бесконечных возможностей гештальт-подхода. Он бесполезен в работе со слишком беспокойными людьми...

 

Шербото: Вы имеете ввиду невротиков?

 

Лора: А также людей с шизоидным и параноидным психотипами. К несчастью, подход, практиковавшийся на этих семинарах, широко воспринимается как суть гештальт-терапии и применяется постоянно растущим числом терапевтов к любым клиентам

. 

Шербото: Да, я согласен с Вами, и что тогда происходит?

 

Лора: Гештальт-терапия сведена к чисто техническому средству, которое случайно оказалось доступным в психотерапевтическом арсенале.

 

Шербото: Получается, в этом случае терапевты имеют возможность использовать только небольшую часть метода?

 

Лора: Верно, и тогда, как следствие, мы видим как терапевты начинают развивать такие "направления" как: "эмоциональный гештальт", "биоэнергетический гештальт", "арт-гештальт", "танцевально-терапевтический-гештальт" и "что-то еще-гештальт" и так до бесконечности.

 

Шербото: Но сама гештальт-терапия как метод, не ограниченный, как Вы сказали "набором техник" и так подразумевает и арт, и работу с телом, и многое другое?

 

Лора: Совершенно верно! Все эти комбинации показывают, что базовые идеи гештальта или неверно понимаются или вообще неизвестны. Гештальт-терапия — это не конкретная техника и не набор специфических техник. То есть это не метод стычек и столкновений, обладающий структурированной последовательностью направлений, запросов и вызовов. 
Это также не драматически-экспрессивный метод, направленный преимущественно на сбрасывание напряжения.

 

Шербото: Но ведь сейчас многие терапевты, стремясь, принести облегчение своим клиентам помогают им "сбрасывать напряжение"?

 

Лора: Напряжение — это энергия, а энергия слишком дорого стоит, чтобы ее просто сбрасывать: она должна быть доступна, чтобы обеспечивать необходимые и желательные перемены. Задача терапии — развить удовлетворительную поддержку для реорганизации и перенаправления энергии.

 

Шербото: Спасибо, за разъяснения, Лора. Поговорим теперь о целостной гештальт-терапии как Вы её понимаете, хорошо?

 

Лора: Базовые идеи гештальт-терапии скорее философские и эстетические, нежели технические. Гештальт-терапия — это экзистенциально-феноменологический подход, и в качестве такового он является опытным и экспериментальным. 
Акцент на Здесь и Сейчас не предполагает, как часто думают, что прошлое и будущее не важны или не существуют для гештальт-терапии. Наоборот, прошлое постоянно присутствует в нашем суммарном жизненном опыте, в наших воспоминаниях, ностальгиях или сожалениях, и особенно в наших привычках и комплексах, незавершенных делах и застывших гештальтах. Будущее присутствует в наших приготовлениях и начинаниях, ожиданиях и надеждах, или ужасе и отчаянии.

 

Шербото: Не могу не спросить Вас, как одну из создателей метода: почему вы назвали свой подход именно "Гештальт-терапия"?

 

Лора: Понимаете, "Gestalt" — это холистическая идея. 
Гештальт — это структурированное единство, которое больше или отлично, от суммы своих частей. Это фигура переднего плана, выступающая из фона, она «существует». Термин «гештальт» вошел в психологический лексикон через работы Вольфганга Келера, применившего принципы, проистекающие из теории поля к проблемам восприятия. Позднее гештальт-психология была разработана Максом Вертгеймером, Гельбом и Гольдштейном, Коффкой и Левиным, а также их коллегами и студентами. Для развития гештальт-терапии особенно важны работы Вертгеймера, Гольдштейна и Левина.

 

Шербото: Лора, я знаю что вы работали с многими известными гештальт-психологами, лично знали Мартина Бубера... Что бы посоветовали для лучшего понимания гештальт-терапии?

 

Лора: Всякому, кто хочет полностью понять гештальт-терапию, стоит изучить работы Вертгеймера о продуктивном мышлении, Левина о незавершенных гештальтах и определяющем значении интереса для формирования гештальта и Курта Гольдштейна об организму как неделимом единстве.

Организмический подход Гольдштейна соединяется с теорией организмической самоорганизации Вильгельма Райха, чтобы в гештальт-терапии превратиться в постулат континуума осознания, свободного непрерывного формирования гештальтов, в котором то, что наиболее интересно и важно для выживания индивидуального или социального организма, становится фигурой, выходит на передний план, где может быть полностью пережито и ответственно принято.

Но самый важный вклад Райха в развитие гештальт терапии - это то, что он обнаружил тождественность между мышечным напряжением и формированием характера. Броня характера, достигающая максимального выражения в обсессивном характере, - это застывший гештальт, который становится помехой для непрерывного формирования гештальтов.

 

 

Лора: (смеётся) На практике, сосредоточение на телесном осознании пришло в гештальт-терапию не из Райха, а из моих занятий ритмикой и современными танцами на протяжении всей моей жизни, из моего раннего изучения работ Людвига Клагеса, "Выражающее движение и креативность", моего знакомства с методами Александера и Фельденкрайза задолго до развития биоэнергетики и других "телесных терапий"!

 

Шербото: Интересно...

 

Лора: А работа с дыханием, осанкой, координацией, голосом, чувствительностью и движением стала частью моего терапевтического стиля уже в 1930-х, когда мы ещё называли себя психоаналитиками!

 

Шербото: Лора скажите, какие ещё идеи Вы считаете кардинально важными для понимания гештальт-терапии?

 

Лора: По-моему, жизненно важные для теории и практики гештальт-терапии идеи - это понятия "границы", "контакта" и "поддержки".

Контакт — это распознавание другого и обмен с другим, с разным, с новым, со странным. 

Это не состояние, в котором мы можем быть или не быть, а активность: я контактирую на границе между мной и другим. 

Граница — это то, где мы касаемся друг друга, и одновременно переживаем отдельность. Это место, где есть возбуждение, интерес, озадаченность, любопытство, или страх и враждебность, где прежде неосознаваемый или неопределенный опыт входит в фокус, выходит на передний план в качестве четкого гештальта!

Свободное непрерывное формирование гештальтов — это то же самое, что процесс роста, творческое развитие Я и отношений.

Если этот континуум прерывается внешним вмешательством или блокируется формированием застывших гештальтов, или ригидного характера, или навязчивыми мыслями и действиями, то не может возникнуть никакого нового сильного гештальта. 

Переживание границы смазывается и даже стирается застывшими и незавершенными гештальтами, 

Возбуждение превращается в тревогу и ужас или в безразличие и скуку; 

Способность различать и разбираться не присваивается и проецируется; 

вкусы, идеи и принципы других людей присваиваются и интроецируются; 

энергия, которая могла бы быть доступна для непосредственного и творческого действия, дефлексируется в дурацкую активность или ретрофлексируется во внутренние “трения”, самобичевание, жалость к себе и саморазрушение.

 

 * * *

* * *

 

Шербото: Да, это то, с чем приходят к нам клиенты...

 

Лора: И вы хотите спросить - "как же гештальт-терапевт справляется с этой свистопляской невротических и психотических патологий, с которым он встречается каждый день?" 

 

Шербото: Угадали!

 

Лора: Наша цель — континуум осознания, свободно проистекающее непрерывное формирование гештальтов, которое может происходить только при поддержании возбуждения и интереса. 

Контакт может быть адекватным и творческим только в той степени, в какой доступна поддержка. 

Под поддержкой я понимаю лишь в минимальной степени заботу и уверенность, которую я в качестве терапевта обеспечиваю через свои доступность и интерес, в большей же степени — самоподдержку, на которую пациент или терапевт, либо полагается, либо ощущает недостаток. 

Поддержка начинается с первичной физиологии, то есть, дыхания, кровообращения и пищеварения, продолжается в развитии коры головного мозга, росте зубов, прямохождении, координации, чувствительности и движении, языке и его использовании, привычках и традициях, даже и особенно в комплексах, которые были сформированы как поддержка, на момент своего формирования. 

Весь опыт и обучение, которые были полностью ассимилированы и интегрированы, образуют бэкграунд человека, который придает смысл появляющимся гештальтам и, следовательно, поддерживает определенный образ жизни на границе с возбуждением. Все, что не ассимилировано, теряется или остается интроектом, блоком для непрерывного развития.

 

Шербото: Лора, говоря о самоподдержке, вы имели ввиду, что она появляется, когда опыт личности интегрирован?

 

Лора: Да, интегрированная личность обладает стилем, цельным способом выражения и общения. Он или она может не приспосабливаться к желательному, «хорошо приспособленному», социально полезному и желательному, или даже "здоровому". Его  могут обозвать "эксцентричным" или "безответственным", "чокнутым" или "нарушителем"; он может быть анархистом, художником, поэтом, или бродягой! (Смеётся)

 

Шербото: Лора, я к сожалению должен убрать слишком "крепкие" выражения из текста, но, думаю желающие всегда могут обратиться к полной версии вашей статьи. Итак, следующий вопрос: Кто же нуждается в терапии?

 

Лора: Люди, которые жаждут терапии и нуждаются в ней — это те, кто застрял в своей тревожности, своей неудовлетворенности, своих неполноценных отношениях и работе, в своем несчастье. Им не хватает поддержки для того типа контакта, который был бы необходимым, или желательным, или адекватным в ситуации, в которой они находятся.

Ныне любой существенный недостаток поддержки переживается как тревога.

Обычно тревога — это то же самое, что недостаток кислорода, но и снижение или даже приостановка дыхания и вместе с этим снижение возбуждения и интереса может уже быть формированием реакции на потенциально опасную ситуацию (прикидываться мертвым) или на требование "контролировать себя".

Существует много степеней раскоординации между поддержкой и контактными функциями: от изредка возникающего беспокойства, неуклюжести и смущения до хронической тревоги и паники. 

У нас сейчас нет времени углубляться в феноменологию этих раскоординаций. Я хочу подчеркнуть только одну вещь: неуклюжесть и смущение — это потенциально творческие состояния, временное отсутствие баланса, которое мы переживаем на границе роста, когда мы одной ногой стоим на знакомой, а другой на незнакомой земле, это само по себе -  переживание границы!

Если мы мобильны и позволяем себе колебаться, мы можем поддерживать возбуждение, игнорировать и даже забыть о неуклюжести, достичь новой земли, а вместе с тем — большей поддержки. Эту грациозную неуклюжесть можно наблюдать в любом маленьком ребенке, пока он не социализируется и не начнет следовать цивилизованному требованию «не горячиться». 

 

Шербото: Вы говорите об "интроектах"?

 

Лора: Да, и я знаю по собственному опыту, как трудно избавиться от интроектов, которыми мы были обременены большую часть своей жизни. В этой точке я почти всегда чувствую себя немного неуклюжей и смущенной.

Прямо сейчас я чувствую некоторое напряжение, поскольку не до конца знаю, с кем я разговариваю, а точнее — к кому обращаюсь. Но я также знаю, что перенесу это. Я научилась жить с неопределенностью без тревоги.

 

Шербото: Вернёмся к обсуждению гештальт-терапии, хорошо?

 

Лора: То, как мы способствуем развитию более гибких поддерживающих функций у наших пациентов, зависит от поддержки, которая есть у нас и нашего осознания того, что доступно у наших клиентов. 
Хороший терапевт не пользуется техниками, он применяет себя "в" и "к" ситуации со всем тем знанием, навыками и всем жизненным опытом, которые интегрированы в его бэкграунд и со всем осознаванием, имеющимся у него в любой данный момент.

 

Шербото: Мы возвращаемся к тому, что гештальт-терапия - это нечто большее чем набор техник?

 

Лора: Да, поэтому я бы говорила скорее о стилях терапии, нежели о техниках. В рамках гештальт-терапии применима почти любая техническая методика, если она экзистенциальная, опытная и экспериментальная, применима в той степени, в которой может быть мобилизована поддержка, то есть, если клиент уже осознает, или можно сделать так, чтобы он осознал, "что" и "как" он делает сейчас, и он хочет экспериментировать с расширениями или альтернативами. 

Итак, мы начинаем с очевидного, с того, что непосредственно доступно осознаванию терапевта и клиента, и мы двигаемся отсюда маленькими шагами, которые непосредственно переживаются и, следовательно, легче ассимилируются. 

 

Шербото: Лора, что Вы имеете ввиду под "маленькими шагами"?

 

Лора: Это времяемкий процесс, который иногда неверно понимается теми, кто жаждет легких восторгов и волшебных результатов. 
Но чудеса — результат не только интуиции, но и времени. 

Я с подозрением отношусь к чудотворцам, а мгновенные прорывы меня утомляют. Чаще всего они приводят к негативной терапевтической реакции, к ухудшению или даже к психотическому срыву. 

Здесь виден недостаток уважения к экзистенциальному положению клиента, неприятие его таким, как он есть в этот момент, и попытка отправить его побыстрее туда, где, по-нашему, он должен быть. Это ничего не дает ни для развития осознавания и самостоятельности клиента, ни для роста терапевта.

 

Шербото: Лора, большое спасибо за Ваше интервью, нам, сегодняшним гештальт-терапевтам очень важно мнение создателей метода для понимания того, куда мы можем двигаться дальше!

 

 

* Напоминаю, что для этого литературного гештальт-эксперимента я использовал статью Лоры Перлз "ИСТИННЫЕ И ЛОЖНЫЕ ИДЕИ В ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИИ"

Принять взрослеющую дочь

Такая мать обесценивает, критикует, завидует или откровенно «подтачивает самооценку» взрослеющей дочери.

Есть такая форма инициации, когда женщины принимают на свою сторону взрослеющую девушку. Явно или неявно, через слова или действия дают понять: «Ты наша»/ «Ты сможешь»/ «Иди к нам»/ «Здесь, во взрослом мире классно».

Это разные формы признания взрослости в виде одобрения выборов молодой женщины, начиная от одежды и заканчивая выбором партнера. Это форма взаимодействия, через которую женщина понимает «Я смогу, взрослый мир меня не разрушит», «Во мне достаточно силы, умений, знаний, чтобы справиться со взрослыми задачами».

Женщине в это время нужна мать, которая сможет вселить эту уверенность в птенчика, который вылетает из гнезда. Особенно если мать не смогла сама построить долговременные отношения: с работой, друзьями, увлечениями, мужчинами. Ее дочь будет ох.. как сомневаться в том, сможет ли она преодолеть это проклятие. Сможет ли она быть достаточно хороша, во всех этих сложных темах.

Женщины сомневаются, им нужно ОЧЕНЬ много поддержки в этот переходный период времени.

«Людка, какая красавица выросла!» - текст из фильма «Любовь и голуби», очень хорошо характеризует этот кусочек жизни. Выросла красавица, мы видим это, замечаем, одобряем, радуемся, восхищаемся. Короткая фраза, как много в ней мудрости. Эта форма обратной связи, сказанная иногда походя, для связки слов, естественно, но от души дает возможность быть увереннее в себе, вбирая, как губка всю ту теплоту и веру, которое дает женское сообщество.

Мне кажется в этом периоде жизни (при благополучном раскладе) создается большой объем незаметной поддержки от мудрой общины, которая окружает родню взрослеющей женщины. Друзья, коллеги родителей вдруг замечают превращение из маленького утеночка в прекрасного лебедя. Этот мощный заряд позитивной обратной связи дает возможность уплотнить внутреннюю опору, дать ресурсы для продвижения вперед.

Все мы являемся частями различных систем (коллективной, общественной, социальной, культурной и т.д). Семья — это тоже система, которая помогает человеку расти и отделяться, переходить в новое независимое качество. Это конечно, в лучшем случае. Либо ранит, вставляет палки в колеса, не ценит достижений, не признает заслуги.

Взрослая дочь стремится многого достичь, она вбирает в себя силу отца и эмоции матери, которые ее вырастили. В определенный период жизни ее ждет расцвет. Там, где раскрываются ее талант, умения, упорство, не желание быть «серой мышкой». Она много старается, работает, учиться, развивается, конкурирует, получает видимый результат в виде карьерного роста, высокого дохода, прекрасной семьи. В этом месте ей хочется признания. Там, где мама сказала бы: «Ты моя то умница, какая ты у меня классная доченька» …

Простая человеческая женская похвала нужна женщинам как воздух.

Современные женщины пашут за троих. Раненные одиночеством собственного детства вкладывают бриллианты воспитания в детей, читают, учатся, развиваются. Строят отношения с мужчинами, пытаясь продраться через неврозы браков с обеих сторон родительских семей. Отлично выглядят и эта ценность «я есть у себя» входит в важные социальные нормы. Строят карьеру, лавируя между семьей и работой, порой двигаясь по тонкой грани истощения. Такой женщине хочется признания ее заслуг, труда, огромного количество энергии, которая вкладывается день за днем, незаметно для окружающих.

Взрослая дочь в каком-то смысле успешнее, прогрессивнее, разумнее в плане воспитания детей, распределения времени на семью и работу, чем мать. Умеет пользоваться благами цивилизации в виде нянь и подгузников, больше успевает. Больше времени посвящает себе и поэтому лучше ладит с детьми. Это все сложно признать, цена за это- раненный нарциссизм матери, которая может считать себя «сделанной» в этой гонке между женщинами, полной конкуренции и страданий.

Мать, которая считает дочь соперницей, конкуренткой, мать, которая завидует росту и красоте, в том числе физической красоте своей дочери полна критики, обесценивания либо просто игнорирования успехов своего чада.

Дочь чувствует горечь, боль и неполноценность, полагает, что нужно стараться еще больше, чтобы мать заметила ее умения. Эта ловушка, в которую попадают многие женщины, рядом с такими матерями. Они делают все больше и больше, раз за разом сталкиваясь с лавиной критики от родной мамы в сторону их умений. Получается, как в «Бриллиантовой руке», все хорошо, но перламутровой пуговицы нет.

Важно признать эту эмоциональную незрелость, казалось бы, взрослого человека. С грустью и болью принять тот факт, что мама не может заметить, увидеть, отразить все прекрасные качества и умения собственного ребенка. Это невыносимо и мучительно для матери, по каким-то ее собственным субъективным причинам.

Перестать ходить «в аптеку за хлебом», искать круг поддерживающих и теплых женщин, которые МОГУТ. Могут видеть, хвалить, замечать, поддерживать. Иногда это чужая мама, у которой много мудрости, радости, или подруга или сразу несколько подруг. Это психолог, мудрый опытный, способный или способная просто порадоваться, просто погордиться, просто принять тот факт, что: "Ты большая и классная!".

Юлия Смелянец

В последнее время делаю расстановки про сексуальность и женственность. В основном женщинам. Мужчины не доходят.

            Женщины всегда тянутся к новому. Интуитивно следуют за тем, что больше и что меняет жизнь и мир. А мужчинам – нужно много времени: подумать, присмотреться, примерится.

            Рада, что идеи про расстановки не закопала внутри себя. А сразу пошла с ними в мир. Уже на ходу придумываю, как про них рассказывать.

            В женственности и сексуальности очень-очень много боли. Травмы, насилие, шаблоны… Много искажено и перевернуто…

            Женская и сексуальная энергия почти в 90 случаях не проявляется через семейность, детей, домашний очаг и быт, секс.

            Это – уникальные энергии. И проявляются через другие каналы. Если человек закрывает, предает, отказывается или просто не знает этот канал. Энергия начинает разрушать человека.

            Аутоагрессия, самобичевание, самоуничижение, стыд, вина, ограничения и запреты, ломка себя под стереотипы. Знакомо?

            Какое нас ждет качество жизни? Боль, страдания и несчастливость. Тотальное ощущение себя лишней, ненужной, неустроенной. Бегство в отношения, в детей – а это новые покалеченные судьбы.

            «Раскрыть свою женственность или сексуальность» - это место встречи со СВОЕЙ уникальной энергией. Эта встреча может изменить внутреннее состояние. Дать ясное понимание через какой канал проявлять и укреплять – Аниму, Анимуса, Либидо.

            В этой встречи может произойти и сдвиг с мертвой точки.

Хаос и разрушение в душе начинают отступать, когда меняется отношение к себе.

Еще хочу добавить.

Нам очень-очень-очень не просто с собой. Почему так? Мы залипли в шаблонах и стереотипах. А познание своих уникальных энергий начинается ЗА пределами этих шаблонов.